это связано  с  приближением  выборов...  сожалею,  что  такое
беспочвенное обвинение пагубно  скажется  на  нашем  выдающемся  президенте,
Роджере Дарлинге...
   - Немедленно свяжите меня по телефону с этим сукиным сыном!
   -  Сейчас   неудачное   время   для   подобной   конфронтации,   господин
вице-президент.  В  тексте  пресс-релиза  говорится,   что   вы   "полностью
рассчитываете на его поддержку", помните?
   - Ах да,  конечно.  -  Эта  часть  пресс-релиза  будет  предупредительным
выстрелом, нацеленным не в воду перед  носом  корабля,  а  прямо  в  мостик,
подумал Келти. Либо Дарлинг выступит в его защиту, либо ему угрожает  полный
провал уже на первичных выборах.

***

   Что еще может случиться в этом году? Хотя информация  о  Келти  появилась
слишком поздно  для  всех  американских  утренних  газет  -  даже  для  "США
сегодня",  -  ее  сразу  подхватили  средства   электронной   информации   в
собственных  обзорах,   предваряющих   дальнейшие   передачи.   Для   многих
финансистов, работающих в сфере инвестиций,  это  означало  утренний  выпуск
новостей Национальной общественной радиокорпорации -  интересная  программа,
которую слушали во время переездов из Коннектикута и Нью-Джерси, потому  чт0
она продолжалась два часа и включенные в нее новости постоянно  повторялись.
"Эксклюзивная статья в утреннем выпуске "Вашингтон пост"..." так  начинались
передачи, транслируемые каждый час, и вступительная фраза звучала  как  звон
сигнального колокола, привлекая внимание слушателей. Несмотря на  то  что  в
Вашингтоне  сообщения  о  политических  скандалах  были  таким  же   обычным
явлением,  как  прогноз  погоды,  слова  "изнасилование"  и   "самоубийство"
настораживали своей недвусмысленностью.
   "Черт возьми!" - одновременно воскликнули тысячи  голосов  в  аналогичном
количестве роскошных автомобилей. Что еще может произойти?  Рынок  продолжал
оставаться неустойчивым, и такая сенсация несомненно окажет влияние на него.
С экономической точки зрения  это  не  имело  никакого  смысла,  однако  все
ожидали чего-то подобного и готовились к этому, так что  дальнейшее  падение
рынка стало неизбежным в ситуации, которую  инженеры-компьютерщики  называли
обратной  связью.  Сегодня  курс  акций  упадет   снова.   Такая   тенденция
сохранялась на протяжении одиннадцати дней  из  последних  четырнадцати,  и,
хотя индексы Доу-Джонса подталкивали заказы  на  покупку,  мелкие  инвесторы
начинали нервничать и требовали, чтобы брокеры сбрасывали их пакеты акций, а
инвестиционные фонды открытого типа, подталкиваемые телефонными звонками  от
мелких вкладчиков, тоже были вынуждены поступать  аналогичным  образом,  еще
больше усугубляя совершенно искусственно возникшую ситуацию.  Такая  система
могла существовать только в стране подлинной демократии, но  если  все  было
именно так, то  и  стадо  скота,  охваченное  паникой,  тоже  можно  назвать
демократией.

***

   - О'кей, Арни. - Президент  Дарлинг  даже  не  поинтересовался  тем,  как
произошла  утечка  информации.  Он  был  достаточно   опытным   игроком   на
политической арене и понимал, что теперь это не имеет  значения.  -  Что  мы
собираемся предпринять?
   - Я говорил с Бобом Хольцманом, - произнес Райан,  заметив  взгляд  главы
администрации Белого дома.
   - Ну и что?
   - Думаю, он мне поверил. Черт возьми, ведь я говорил правду, верно? - Это
прозвучало скорее как вопрос, чем риторическое заявление.
   - Да, Джек. Ты действительно  сказал  ему  правду.  Эду  придется  самому
заниматься решением  этой  проблемы.  -  На  лице  Райана  отразилось  такое
облегчение, что глава исполнительной власти почувствовал себя  оскорбленным.
- Неужели ты считаешь, что я мог пойти на такой шаг?
   - Нет, конечно, - тут же ответил Райан.
   - Кому еще известно об этом?
   - Вы имеете в виду пассажиров самолета? - спросил ван  Дамм.  -  Пожалуй,
Боб расскажет кое-кому.
   - Давайте немедленно разъясним нашу позицию. Тиш, - повернулся Дарлинг  к
своему директору центра связи, - нам нужно подготовить  пресс-релиз.  В  нем
должно говориться, что юридический комитет Конгресса ознакомлен с  ситуацией
и я не оказывал на его членов никакого давления.
   - Как мы объясним задержку с началом процесса? - спросила Тиш Браун.
   - Вместе с руководством комитета мы пришли к выводу, что столь  серьезный
вопрос заслуживает... как бы лучше сформулировать? - Президент посмотрел  на
потолок. - Заслуживает того, чтобы...
   - Вопрос достаточно серьезен - нет, достаточно важен,  чтобы  рассмотреть
его в обстановке, когда ни что иное не будет отвлекать Конгресс от  подобной
процедуры, - произнес Райан. А ведь и впрямь неплохо, подумал он.
   - Я еще сделаю из тебя политического деятеля, Джек, - заметил  Дарлинг  с
легкой улыбкой.
   - Вы не будете говорить о самом деле ничего  конкретного,  -  сказал  ван
Дамм, и его совет президенту прозвучал в форме приказа.
   - Знаю, знаю. Итак, я не  буду  затрагивать  обстоятельств,  возникших  в
результате расследования,  потому  что  не  могу  позволить  себе  оказывать
влияние на ход дела или выступать в защиту Келти, только упомяну, что  любой
гражданин считается невиновным до тех пор, пока его вина не будет  полностью
доказана; в основании американской демократии...  и  тому  подобное.  Давай,
Тиш, берись за работу. Я выступлю с этим заявлением на борту самолета еще до
посадки, и затем, может быть,  мы  сможем  заняться  наконец  тем,  чем  нам
следует заниматься. Что-нибудь еще? - спросил Дарлинг.
   - Государственный секретарь Хансон сообщил, что все подготовлено. Нас  не
ожидают никакие сюрпризы, - ответил Райан, приступая наконец  к  собственным
вопросам. - Министр обороны Фидлер составил договор о военной  поддержке,  и
его можно парафировать. Так что в Москве у нас все будет обстоять  гладко  и
без неожиданностей.
   - Весьма утешительно, - сухо заметил президент. - Ну  хорошо,  дайте  мне
теперь возможность  умыться  и  переодеться.  -  Вне  зависимости  от  того,
путешествуешь ли ты на президентском  "ВВС-1"  или  нет,  подобная  близость
столь большого количества людей никак не содействует комфорту  и  удобствам.
Президент  США  редко  позволяет  себе  роскошь  уединения  даже  при  самых
благоприятных обстоятельствах, однако в Белом  доме  по  крайней  мере  есть
настоящие стены, отделяющие его от остальных.  Но  не  здесь,  не  на  борту
самолета. Сержант ВВС, исполняющий роль  камердинера,  старательно  разложил
одежду Дарлинга и приготовил бритвенные принадлежности. Он добрых  два  часа
полировал  ботинки  президента,  так  что  их  черная  кожа  превратилась  в
сверкающий хром, и было бы по крайней  мере  неблагодарно  выгонять  его  из
салона. Люди так  стремятся  продемонстрировать  свою  преданность,  подумал
Дарлинг, входя в  туалет,  но  не  те,  чья  преданность  ему  действительно
требуется.

***

   - Вот и новые корабли.
   Санчес вышел из гальюна, находящегося рядом с центром боевой  информации,
и увидел людей, собравшихся вокруг прокладочного стола. На  карте  виднелись
три группы ромбиков, обозначающих надводные корабли противника. Более  того,
недалеко от "Шарлотт" V-образная фигура означала вражескую подводную  лодку,
да и "Эшвилл" сумел, по-видимому, обнаружить что-то. Однако лучше всего было
то, что объединенная цепь противолодочных патрульных самолетов S-3 "викинг",
летящая в двухстах милях впереди боевой авианосной группы, сумела обнаружить
нечто, похожее на патрульную  линию  других  подводных  лодок.  Две  из  них
заметили в тот момент, когда они находились на шноркельной  глубине  -  одну
услышали гидрофоны линии раннего обнаружения, а другую обнаружили с  помощью
гидроакустических буев. Затем,  пользуясь  направлением,  проведенным  через
позицию этих двух субмарин, обнаружили еще две лодки. Теперь офицеры  центра
боевой  информации  сумели  даже  рассчитать  вероятное   расстояние   между
подводными лодками, и туда направились противолодочные самолеты.
   - Завтра на закате? - спросил командир группы палубной авиации.
   - Им ведь нравится восходящее солнце, правда? Тогда накроем их  во  время
ужина.
   - Вполне меня устраивает, - согласился  Санчес  и  поднял  трубку,  чтобы
предупредить начальника оперативного отдела своего авиакрыла.

***

   - Что-то слишком уж долго, - пробормотал Джоунз.
   - Я вроде припоминаю, как ты мог оставаться на вахте в течение куда более
продолжительного времени, - поддел его Уилли Чеймберз.
   - Тогда я был молодым и глупым. - И курил к тому же, вспомнил он. Это так
помогало  сосредоточиться.  Однако  теперь  на  большинстве  подлодок   даже
запрещено курить. Поразительно, почему команды не бунтуют. Подумать  только,
во что превращается военно-морской флот. - Видишь, что я имел в виду,  когда
говорил относительно моего нового программного обеспечения?
   - Ты хочешь сказать, что даже тебя можно заменить компьютером?
   Подрядчик повернул голову.
   - Знаете, мистер Чеймберз, по мере того как вы становитесь старше,  нужно
пить поменьше кофе.
   - Опять вы принялись за свое? - спросил адмирал Манкузо, подходя  к  ним,
после того как побрился в соседнем гальюне.
   -  Мне  кажется,  наш  Джоунзи  планирует  сегодня  вечером  высадку   на
Банзай-Бич, - усмехнулся Чеймберз, отпивая из кружки кофе без кофеина. - Ему
надоело наблюдать за учениями.
   -  Действительно,  времени  уходит  немало,  -   согласился   командующий
подводными силами Тихоокеанского флота.
   - Да что вы, парни, мы ведь проверяем надежность нашей программы, не  так
ли?
   - Если хочешь знать  мое  неофициальное  мнение,  то  могу  сказать,  что
намерен рекомендовать передачу контракта твоей фирме. - Не менее важной была
и другая причина - Джоунз брал за осуществление программы на добрых двадцать
процентов меньше, чем Ай-би-эм.
   - Между прочим, я только что  нанял  двух  ученых  из  океанографического
института в Вудс-Хоул. Всем остальным это даже в голову не пришло.
   - Что ты хочешь этим сказать?
   - Мы собираемся взяться за расшифровку языка китов  -  теперь,  когда  мы
слышим их настолько отчетливо, такое становится возможным. "Гринпис" будет в
восторге. На  следующее  десятилетие  подводным  лодкам  обеспечена  работа:
сделать моря безопасными для наших братьев-млекопитающих. Кроме того,  будем
следить .за японскими ублюдками, которые их убивают.
   - Это что-то новое, - заметил Чеймберз.
   - Вам  нужны  источники  финансирования?  Так  вот,  у  меня  есть  идея,
способная выручить вас.
   - В чем она заключается, Джоунзи? - спросил Манкузо.
   - Ученые из Вудс-Хоул считают, что им удалось опознать тревожные сигналы,
подаваемые тремя видами китов:  горбачами,  финвалами  и  полосатиками.  Они
расшифровали  эти  сигналы  с  помощью  гидрофонов  во  время  экспедиций  с
китобоями. Я могу запрограммировать их - сигналы тревоги подаются  в  полосе
частот, на которой работаем мы. Таким образом, субмарины будут идти вслед за
китобойными судами и подавать сигналы, предупреждающие китов  об  опасности,
понимаете? Китобои просто не сумеют их обнаружить. Ни один кит в здравом уме
не решится приблизиться на двадцать миль к другому киту, кричащему, что  его
убивают.  В  сообществе  китообразных  не  существует  такого  понятия,  как
солидарность.
   - Ты что, тоже превращаешься в одного  из  "зеленых"?  -  поинтересовался
Чеймберз, затем подумал и кивнул.
   - Все что требуется от подобных экологических групп, - это сообщить своим
друзьям в Конгрессе, что мы ведем глубокие научные исследования,  правильно?
Пусть они нас не любят, пусть отрицательно относятся к силовым установкам на
наших подводных лодках, утверждая, что они загрязняют окружающую среду, лишь
бы заявили, что  мы  ведем  научные  исследования.  Я  даю  вам  возможность
обеспечить финансирование на ближайшие десять  лет.  -  Джоунз  одновременно
обеспечивал свою компанию работой по крайней мере на такой же период, но это
к  делу  не  относилось.  Манкузо  и  сообщество  подводников  нуждались   в
средствах. - К тому же мне  нравилось  прислушиваться  к  разговорам  китов,
когда мы плавали на "Далласе".
   - Поступило сообщение с "Эшвилла", - донесся голос связиста  из  открытой
двери. - Они сумели обнаружить цель.
   - Хорошо. Японцы -  отличные  подводники,  -  заметил  Джоунз,  глядя  на
прокладочный столик. - Однако мы по-прежнему лучшие в мире.

***

   "ВВС-1" опустился на посадочную дорожку аэропорта Шерементьево плавно как
пушинка  на  минуту  раньше  расчетного  срока  прибытия.  Внутри   самолета
послышался дружный вздох облегчения, когда двигатели заработали  на  реверс,
быстро  замедляя  бег  самолета.  Скоро  послышались  щелчки   отстегиваемых
пристежных ремней. - Ты почему так рано проснулся? - спросила мужа Кэти.
   - Дома возникли политические проблемы. Пожалуй, теперь можно тебе  о  них
рассказать. - Райан йачал объяснять суть случившегося, затем вспомнил, что у
него в кармане все еще лежит текст статьи, переданной по  факсу.  Он  вручил
статью жене и тут же предупредил, что не все сказанное в  ней  соответствует
действительности.
   - Он всегда казался мне каким-то скользким и приторно любезным, - заявила
Кэти, прочитав статью и возвращая ее Джеку.
   - Вот как? Неужели ты забыла, что он был когда-то совестью  Конгресса?  -
негромко спросил Райан.
   - Может быть, и был, но, по-моему, своей собственной у него не хватало.
   - Только не забывай...
   - Если кто-нибудь начнет задавать мне вопросы, я  американский  хирург  и
приехала сюда для встречи с русскими  коллегами.  Может  быть,  мне  удастся
осмотреть город. - Это полностью соответствовало правде. Проблемы, связанные
с государственным визитом, займут у Райана, как одного из старших советников
президента, массу времени. Однако в  общем  пребывание  в  Москве  не  будет
особенно отличаться от обычной туристической поездки за границу с женой.  Их
туристические вкусы схожи, хотя и не во всем. Кэти знала, например,  что  ее
муж не выносил хождения по магазинам. Это  было  странной  чертой,  присущей
всем мужчинам, но Джеку в особенности.
   Самолет повернул на  рулежную  дорожку,  и  события  начали  Стремительно
развиваться. Президент и миссис Дарлинг  вышли  из  своего  салона,  готовые
предстать перед встречающими как воплощение своей страны. Пока они проходили
между рядами кресел под настороженными взглядами агентов Секретной службы  и
сотрудников службы безопасности ВВС, все остальные пассажиры  оставались  на
местах.
   - Дьявольская работа, - сочувственно выдохнул Райан, глядя, как  на  лице
президента появилась профессиональная счастливая улыбка, и зная, что она, по
крайней мере отчасти, была притворной.  Дарлингу  предстояло  выполнить  так
много официальных обязанностей, и он должен заставить  окружающих  верить  в
то, что каждую их  них  выполняет  с  искренним  желанием.  Ему  приходилось
отделять их одну от другой и, занимаясь одной, делать вид, что остальные для
него не существуют. Пожалуй, похоже на то,  как  поступает  Кэти  со  своими
пациентами. А ведь это и впрямь любопытная мысль, а? Когда дверь  открылась,
до них донеслась музыка оркестра, исполняющего приветственный марш в местной
аранжировке.
   - Думаю, можно уже вставать.
   Протокол строго соблюдался. Пассажиры "ВВС-1" сгрудились у иллюминаторов,
наблюдая  за  тем,  как  президент  спускается  по  трапу   и   обменивается
рукопожатиями с недавно избранным президентом России и послом США в  Москве.
Затем по трапу стали спускаться остальные  члены  официальной  делегации,  а
журналисты вышли через дверь в хвостовой части самолета.
   Обстановка резко отличалась от той, свидетелем которой Райан был во время
его предыдущего пребывания в России. Аэропорт казался таким же, как  раньше,
однако время дня, погода и вся атмосфера ничуть не походили на прежнюю.  Ему
понадобилось увидеть всего одно лицо, чтобы все стало ясно,  -  лицо  Сергея
Николаевича Головко, директора Службы внешней  разведки,  который  стоял  за
спинами  государственных  деятелей,   приехавших   встречать   американского
президента. В прежнее время его не было бы видно совсем,  но  теперь  взгляд
голубых глаз Головко был устремлен прямо на Райана, спускающегося  по  трапу
вместе с женой. В них танцевали веселые искорки.

***

   Первые знаки оказались немного  пугающими,  что  не  было  необычным  для
ситуации, когда  политические  факторы  перехлестываются  с  экономическими.
Рабочие, объединенные в профсоюзы, демонстрировали свою силу  и  впервые  за
несколько лет делали это достаточно умело. Возникла ситуация, когда только в
автомобилестроительной  промышленности  и   сопутствующих   отраслях   могли
возникнуть сотни тысяч дополнительных рабочих  мест.  Это  просто  объяснили
цифры: за последний  год  из-за  океана  в  Америку  ввозилось  промышленной
продукции почти на девяносто миллиардов  долларов.  Теперь,  после  принятия
закона о реформе торговли, все это должно производиться внутри  страны.  Сев
за стол переговоров с руководителями компаний, профсоюзы  пришли  к  единому
выводу, что нужно всего лишь получить от правительства заверения в том,  что
принятый закон не окажется "бумажным тигром" и  скоро  будет  забыт  во  имя
международной  солидарности  и  дружбы.  Для  того  чтобы   получить   такие
заверения, однако, им приходилось действовать через свое лобби в  Конгрессе.
Так что Конгресс уже оказался под растущим давлением, причем  дополнительным
фактором явилось понимание того, что приближаются выборы.  Конгресс  не  мог
делать одной рукой одно, а другой -  противоположное.  Были  даны  обещания,
приняты конкретные меры, и на этот раз обе партии объединили усилия.
   Дело заключалось не только в том, чтобы  нанять  дополнительных  рабочих.
Требовалось колоссально  увеличить  производственный  потенциал.  Устаревшие
заводы  и  предприятия,  действующие  лишь  на  половину  своих   мощностей,
нуждались в усовершенствовании, так что началась предварительная  работа  по
их переоборудованию и снабжению материалами.  Мгновенное  увеличение  объема
хозяйственной деятельности оказалось неожиданностью, потому что  даже  самые
проницательные наблюдатели, несмотря на опыт  и  дальновидность,  не  сумели
увидеть в принятом законе подлинные революционные перемены.
   Увеличение  статистических  показателей  было  несомненным.   Федеральная
резервная   система   при   оценке    состояния    американской    экономики
руководствовалась  самыми  разнообразными  критериями,  и  одним  из   таких
показателей являлось  производство  стали  и  продукции  машиностроения.  За
период,  когда  законопроект  проходил  рассмотрение  в  Конгрессе  и  затем
находился в Белом доме, всплеск активности оказался  настолько  резким,  что
кривая вышла  за  пределы  разграфленной  бумаги.  Затем  Совет  управляющих
Федеральной резервной системы обратил внимание на стремительный скачок числа
краткосрочных кредитов, требующихся главным  образом  автомобилестроительной
промышленности для  финансирования  закупок  у  многочисленных  поставщиков.
Быстрый рост заказов вел к инфляционным ожиданиям, а  инфляция  и  без  того
вызывала постоянное беспокойство. Увеличение объема заимствования приведет к
сокращению денежной массы, из которой можно черпать средства для займов. Это
требовалось  остановить,  и  как  можно  скорее.  Совет  управляющих  принял
решение, что вместо увеличения учетной  ставки  на  четверть  процента,  уже
одобренного ими и просочившегося в прессу, учетная ставка вырастает на целых
полпроцента и об этом  решении  будет  объявлено  на  следующий  день  после
закрытия финансовых рынков.

***

   Капитан третьего ранга Угаки находился в  боевой  рубке  своей  подводной
лодки. Как всегда, он непрерывно курил и  чашка  за  чашкой  пил  чай,  лишь
изредка выходя к  себе  в  каюту,  чтобы  воспользоваться  личным  гальюном.
Капитана то и дело сотрясали приступы кашля, участ