для   этого
использовалось несколько ручек  -  по  одной  для  каждой  буквы  в  фамилии
президента, что превратило подписание закона в длительный и сложный процесс.
Первую  ручку  передали,  вполне   естественно,   Элу   Тренту,   инициатору
законопроекта.   Остальные   получили    председатели    комитетов    палаты
представителей и сената, а также несколько избранных  представителей  партии
меньшинства,  без  помощи  которых  законопроект  не  получил  бы  одобрения
Конгресса так быстро. Последовали аплодисменты, традиционные рукопожатия,  и
новый  закон  стал  частью  федерального  кодекса  США   (с   поправками   и
дополнениями). Отныне закон о реформе торговли вступил в силу.
   Одной  из  съемочных  групп  были  представители  японской  телевизионной
компании Эн-эйч-кей. Они выглядели мрачными. Теперь им  предстояло  ехать  в
Министерство торговли, чтобы взять интервью у юристов, занимающихся анализом
существующих японских законов и правил, регулирующих внешнюю  торговлю,  для
немедленного дублирования их в Америке. Для японских журналистов  это  будет
иметь небывалое воспитательное значение.

***

   У Криса Кука, как  и  у  большинства  высокопоставленных  государственных
служащих, в кабинете стоял телевизор, и он следил за  процедурой  подписания
закона. Теперь возможность его ухода в "частный" сектор исчезала в  туманной
дали. Оставаясь на федеральной службе и принимая со стороны  плату  за  свои
услуги, Кук испытывал тревогу.  Разумеется,  деньги  поступали  на  номерной
банковский счет, но разве это законно? Ему не хотелось  нарушать  закон.  Он
стремился к укреплению дружественных отношений между Америкой и  Японией,  а
сейчас они быстро ухудшались, и, если  ситуация  быстро  не  изменится,  его
карьера закатится,  несмотря  на  то  что  всего  несколько  лет  назад  она
выглядела такой многообещающей. Кроме того, Кук нуждался в деньгах.  Сегодня
вечером ему предстоял ужин с  Сейджи.  Они  обсудят  меры,  направленные  на
улучшение  торговых  отношений  между  их  странами,   подумал   заместитель
помощника государственного секретаря и вернулся к работе.

***

   В здании посольства на Массачусетс-авеню  Сейджи  Нагумо  смотрел  ту  же
программу и испытывал такую же тревогу. Уже никогда все не  будет  так,  как
было раньше, думал он. Может быть, новое правительство... Нет, Гото  демагог
и дурак. Его рисовка и хвастовство  только  ухудшат  ситуацию.  Для  решения
возникшей проблемы требуется... что?
   Впервые за свою карьеру Нагумо не мог найти выхода. Дипломатия  потерпела
неудачу. Лоббисты оказались бессильны. Даже шпионаж - если так можно назвать
его действия - и тот не  смог  привести  к  желаемому  результату.  Шпионаж?
Неужели это правильное  слово,  характеризующее  его  поведение  в  Америке?
Формально, да,  был  вынужден  признать  Нагумо.  Он  платил  за  получаемую
информацию, платил Куку и другим государственным служащим. По  крайней  мере
они  занимают  достаточно  высокие  должности,  и   он   смог   своевременно
предостеречь свое правительство. Министерство иностранных дел знает, что  он
сделал все возможное, даже чуть больше. И он будет продолжать  свою  работу,
будет через Кука воздействовать на то, как американцы  станут  истолковывать
японские законы о  внешней  торговле.  Однако  у  американцев  есть  хорошее
выражение,  характеризующее  запоздалые  усилия:  переставлять  шезлонги  на
палубе потонувшего "Титаника".
   От подобных размышлений настроение  Нагумо  только  ухудшилось,  и  очень
скоро испытываемые им чувства  можно  было  охарактеризовать  одним  словом:
отчаяние.  Теперь  пострадают  его  соотечественники,  пострадает   Америка,
пострадает весь мир. И все из-за  одного  несчастного  случая  на  шоссе,  в
результате которого погибли шестеро каких-то там людей. Безумие.
   Безумие это или нет, но такова жизнь. В кабинет  вошел  курьер  и  вручил
Нагумо под расписку  запечатанный  пакет.  Дипломат  подождал,  пока  курьер
уйдет, и лишь затем вскрыл конверт.
   Уже сопроводительная записка говорила о многом. Депеша  адресована  лично
Нагуме, даже посол никогда не узнает о содержании того, что лежало сейчас на
столе. Прочитав инструкции на двух страницах, он почувствовал,  что  у  него
дрожат руки.
   Нагумо  вспомнил  историю.  Франц-Фердинанд,  титулованное   ничтожество,
которому придавали так мало значения, что на его похороны  даже  не  приехал
никто из важных особ, погиб 28 июня 1914 года в проклятом городе Сараеве, но
его убийство стало тем  глупым  событием,  из-за  которого  началась  первая
мировая война, охватившая весь  земной  шар.  В  данном  случае  роль  таких
малозначащих людей сыграли несколько американских девушек и капитан полиции.
   Из-за  подобных  мелочей  начнется  вот  такое?  Лицо  Нагумо   покрылось
смертельной бледностью, но у  него  не  было  выбора,  поскольку  его  жизнь
регулировалась теми же силами, которые заставляют вращаться мир.

***

   Учения  "Океанские  партнеры"  начались  в  назначенный   срок.   Подобно
большинству таких военных игр, они представляли собой сочетание инициативы и
строгих правил. Огромные размеры Тихого океана  давали  большие  возможности
для маневров, которые должны были проходить между японским островом Маркус и
атоллом  Мидуэй.  В  соответствии  с  замыслом  моделировалось  столкновение
Военно-морского флота США  с  небольшим,  но  очень  подвижным  соединением,
состоящим из современных фрегатов и эсминцев.
   Перевес, пусть и не решающий, был по  замыслу  на  стороне  американского
флота. Остров Маркус - на картах он носил название Минамитори - считался  по
условиям учений берегом континента. На самом деле это был даже не остров,  а
скорее атолл площадью всего в 740 акров, едва достаточный для размещения  на
нем метеорологической станции, крохотного рыбачьего поселка  и  единственной
взлетно-посадочной полосы, на  которой  будут  базироваться  три  патрульных
самолета Р-ЗС "Орион". Американские  истребители  условно  "собьют"  их,  но
самолеты снова оживут на следующий день. Рыбаки, находящиеся  на  острове  и
собирающие морской урожай  в  виде  осьминогов,  бурых  водорослей  и  редко
попадающихся меч-рыб для продажи на японских рынках, с  радостью  восприняли
возросшую активность, развеявшую скуку однообразной жизни. Летчики  привезли
с собой множество ящиков пива и будут обменивать его  на  свежую  рыбу,  что
давно превратилось в дружескую традицию.
   Два из трех "орионов" взлетели  незадолго  до  рассвета,  направляясь  на
север и на юг в поисках американского авианосного флота. Экипажи  самолетов,
знакомые с возникшими трудностями  в  торговле  между  Японией  и  Америкой,
отнеслись к заданию с особым вниманием. В конце концов, подобные  вылеты  не
были чем-то новым для японской авиации. Их предки делали то же  самое  двумя
поколениями раньше на гидросамолетах Н8К2  "кавасаки"  -  между  прочим,  их
строила та же фирма, что и современные  "орионы",  -  вылетавших  на  поиски
американских авианосных соединений, которыми командовали по очереди адмиралы
Халси и Спруенс. Сегодня  будет  использовано  немало  тактических  приемов,
основывающихся на уроках того времени. Сами "орионы" Р-ЗС представляли собой
японские  самолеты,  разработанные  на  основе  базисной  модели,  созданной
американскими инженерами. Первоначально они использовались как турбовинтовые
авиалайнеры, но затем превратились в надежные и  мощные,  хотя  и  несколько
медлительные самолеты морского дозора. Как и  почти  все  военные  самолеты,
состоящие на  вооружении  ВВС  Японии,  "орионы"  были  усовершенствованы  и
модернизированы на японских заводах. С тех пор разработали и построили новые
мощные двигатели, увеличивающие крейсерскую скорость патрульных самолетов до
трехсот пятидесяти узлов. Однако особенно  высокого  качества  на  них  было
бортовое  электронное  оборудование,  в   частности   датчики,   позволяющие
обнаруживать излучения, исходящие от других самолетов и кораблей.  Именно  в
этом и заключалась поставленная сегодня перед ними задача: совершать  полет,
описывая огромные восьмерки и прислушиваясь к радиолокационным  импульсам  и
радиосигналам, которые выдадут  появление  американских  боевых  кораблей  и
самолетов. Задача была простой - вести разведку и обнаружить  врага.  Исходя
из сообщений в прессе и разговоров с родственниками, работающими на японских
промышленных предприятиях, думать об американцах как о враге было не так  уж
трудно.

***

   На борту авианосца "Джон Стеннис" капитан первого ранга  Санчес  наблюдал
за  тем,  как  самолеты  утреннего  патруля  -  этот  термин  нравился  всем
летчикам-истребителям, -  выброшенные  катапультами,  взвивались  в  небо  и
занимали позиции внешнего  воздушного  прикрытия.  После  взлета  "томкэтов"
наступит очередь противолодочных самолетов S-3 "викинг", обладающих  большим
радиусом действия. Они будут прочесывать район, по которому сегодня  пройдут
корабли авианосного соединения. Последними  в  небо  поднимутся  "праулеры",
"птички" электронного слежения и оповещения, предназначенные для обнаружения
и подавления радиолокаторов противника. Санчес  всегда  испытывал  волнение,
наблюдая с мостика авианосца за подготовкой и взлетом палубной авиации.  Это
было почти так же приятно, как взлетать  самому,  но  теперь  он  командовал
авиакрылом и ему полагалось не вести за собой свои самолеты, а руководить их
действиями. Штурмовая эскадрилья "хорнетов" стояла на палубе с  подвешенными
под крыльями синими учебными ракетами, готовая нанести  удар  по  вражескому
соединению, как только оно будет  обнаружено.  Летчики  сидели  в  помещении
боевой готовности, читали журналы или рассказывали анекдоты, потому что  уже
прошли предполетный инструктаж и были знакомы с предстоящим заданием.

***

   Адмирал Сато следил за отходом своего  флагманского  корабля  от  танкера
"Хомана", одного из  четырех  тендеров,  обеспечивающих  снабжение  эскадры.
Капитан танкера снял фуражку и помахал ею над головой в знак ободрения. Сато
ответил на приветственный жест. Корабль обеспечения  прибавил  ход  и  начал
удаляться от эскадры. Теперь у адмирала было достаточно  топлива  для  того,
чтобы его корабли  могли  маневрировать  на  высокой  скорости.  Предстоящее
соперничество обещало стать  интересным,  чем-то  вроде  соревнования  между
хитростью  и  грубой  силой,  что  не  являлось  столь  уж   необычным   для
Военно-морского флота его  страны,  и  потому  адмирал  решил  прибегнуть  к
традиционной японской тактике. Шестнадцать надводных  кораблей  его  эскадры
были разбиты на три группы - одна состояла из восьми судов  и  две  имели  в
своем составе по  четыре,  причем  все  три  группы  находились  на  большом
расстоянии друг от друга.  Внешне  похожая  на  план  адмирала  Ямамото  при
сражении у Мидуэя, оперативная концепция Сато являлась теперь намного  более
практичной, потому что при использовании  спутниковой  навигации  он  всегда
точно знал расположение своих кораблей, а  прибегая  к  методам  космической
связи, японские  корабли  могли  обмениваться  информацией  по  относительно
защищенным  каналам.  Американцы  рассчитывают,  по-видимому,  что   адмирал
расположит свой флот в непосредственной близости от "дома", но  Сато  избрал
другой план. Он  постарается  перехватить  инициативу,  поскольку  пассивная
оборона всегда противоречила основам японской стратегии, что  было  известно
американцам/ однако затем они забыли про это, не так ли?  Адмирал  улыбнулся
при этой забавной мысли.

***

   - Слушаю тебя, Джек, - произнес президент. Он был  в  хорошем  настроении
после подписания нового закона, который, как надеялся Дарлинг, решит одну из
главных проблем  его  страны  и  сделает  очень  многообещающей  вероятность
переизбрания на новый срок. Жаль, что мне придется расстроить  его,  подумал
Райан, но должность советника по национальной безопасности имела мало общего
с политикой, по крайней мере с такой.
   - Вам это может показаться интересным,  -  произнес  Райан  и,  продолжая
стоять, передал президенту страницы факса.
   - Снова от нашего друга Кларка? - спросил Дарлинг, откидываясь на  спинку
кресла и протягивая руку за очками. Ему  приходилось  пользоваться  ими  при
чтении обычной корреспонденции, в то время как текст его выступлений и фразы
на экране телевизионного "суфлера", стоящего на трибуне, печатались  крупным
шрифтом, что  позволяло  обходиться  без  очков,  поддерживая  президентское
тщеславие.
   - Полагаю, что Госдеп уже ознакомился с этим, - заметил Дарлинг, прочитав
текст. - Что-они думают о происшедшем?
   - Хансон назвал  это  паникерством,  -  сообщил  Райан.  -  Однако  посол
приказал всем сотрудникам миссии оставаться в  здании,  потому  что  ему  не
хотелось  "спровоцировать  инцидент".  Таким  образом,   если   не   считать
телевизионной передачи, это отчет единственного очевидца случившегося.
   - Я еще не успел  прочитать  текст  речи,  с  которой  Гото  обратился  к
участникам демонстрации. Он где-то здесь. - Дарлинг показал на стол.
   - Было бы неплохо сделать это. Я уже прочитал. Президент кивнул.
   - Что еще? Я ведь знаю, ты не придешь ко мне только с этим.
   - Я дал разрешение  Мэри-Пэт  возобновить  деятельность  агентурной  сети
"Чертополох". - Райан вкратце объяснил, что представляет собой эта сеть.
   - Тебе следовало бы обратиться ко мне за разрешением, Джек.
   - За этим я и пришел,  сэр.  Вы  знаете  кое-что  о  Кларке.  Его  трудно
напугать.  В  состав  "Чертополоха"  входит  пара  сотрудников   министерств
иностранных дел и внешней торговли. Думаю, будет полезно знать,  о  чем  они
думают.
   - Но ведь Япония - не враждебная для нас страна, - заметил Дарлинг.
   - Нет, пожалуй, - согласился Джек и впервые заметил,  что  его  ответ  не
прозвучал "нет, конечно". Президент вопросительно посмотрел на него, услышав
это. - И все-таки нам нужно получать оттуда точную  информацию.  Такова  моя
рекомендация.
   - Хорошо, я согласен. Что еще?
   - Я также распорядился, чтобы Кимберли Нортон вывезли из Японии  в  Штаты
как можно быстрее. Это должно произойти в течение ближайших двадцати четырех
часов.
   - Посылаем предостережение Гото, верно?
   - Только отчасти. Самое простое объяснение заключается  в  том,  что  нам
известно о ее пребывании в Японии, она американская гражданка и потому...
   - У меня тоже есть дети. Согласен. Сбереги благочестие для церкви,  Джек,
- распорядился Дарлинг с улыбкой. - Как это произойдет?
   - Если она согласится уехать, ее отвезут в аэропорт и  отправят  в  Сеул.
Там для девушки будет приготовлена одежда, новый паспорт,  билеты  в  первом
классе для нее самой и сопровождающего, который ее  встретит.  Оттуда  после
пересадки Кимберли Нортон вылетит самолетом корейской авиакомпании  "КАЛ"  в
Нью-Йорк. Мы поместим ее в отель, дадим прийти в себя и постараемся получить
всю возможную информацию. Ее родители прилетят из Сиэтла,  мы  объясним  им,
что  нужно  хранить  молчание.  Девушке  понадобится,  по-видимому,   помощь
психиатра - нет, скорее, обязательно понадобится. Это поможет и в сохранении
молчания. ФБР готово на помощь. Ее отец - полицейский, так что он окажет нам
содействие. - Звучит хорошо, подумал Райан.
   Президент кивнул.
   - И что тогда мы скажем Гото?
   - Вы сами должны принять решение, господин президент. Я бы порекомендовал
пока воздержаться. Давайте сначала подробно побеседуем с девушкой. Скажем, в
течение недели, и  затем  наш  посол  нанесет  обычный  визит  вежливости  и
передаст ваши пожелания успеха новому главе японского правительства...
   -   И   при   этом   вежливо   поинтересуется,   как   отреагируют    его
соотечественники, если узнают,  что  такой  отъявленный  националист  долгое
время спал с белокурой американской девушкой. А  после  этого  протянем  ему
маленькую  оливковую  ветвь  примирения,  правда?  -   Дарлинг   понял   все
удивительно быстро, с одобрением подумал Райан.
   - Да, сэр, такова моя рекомендация.
   - Очень небольшая, - сухо заметил президент.
   - В данный момент это всего одна оливка, - улыбнулся Райан.
   - Согласен, - снова кивнул Дарлинг и тут же добавил, уже более резко:
   - А теперь ты, наверное, скажешь, какую оливковую ветвь предложить?
   - Нет, сэр. Может быть, я проявил излишнюю настойчивость? - спросил Джек,
понимая, что зашел слишком далеко.
   Дарлинг  с  трудом  удержался  от  того,  чтобы  извиниться  перед  своим
советником по национальной безопасности за резкий тон.
   - Знаешь, Джек, а ведь Боб был прав, когда говорил о тебе.
   - Извините?
   - Боб Фаулер, - пояснил Дарлинг и сделал жест в сторону кресла, приглашая
Райана сесть. - Когда я тогда разговаривал с тобой, ты здорово меня достал.
   - Тогда у меня просто не оставалось сил, сэр, помните? - Сам Джек не  мог
забыть случившегося. До сих пор его преследовали кошмары. Он вспоминал,  как
сидел в Национальном центре боевых операций, отдавая команды и  говоря,  что
нужно предпринять, но, когда начинались кошмары, ему казалось, что никто  не
видит и не слышит его, а по "горячий линии"  поступают  все  новые  и  новые
сообщения, приближающие его страну к грани войны, которую он  по  сути  дела
сумел предотвратить. Подлинные события того памятного времени так никогда  и
не стали достоянием средств массовой информации. Может быть, к лучшему. Все,
кто принимали в этом участие, знали о происшедшем,
   - В то время я не понял, что он имел в виду.  Короче  говоря,  -  Дарлинг
поднял руки над  головой  и  потянулся,  -  когда  тем  летом  случилась  та
катастрофа, мы с Бобом кое-что обсудили в Кемп-Дэвиде. Он рекомендовал  тебя
на эту должность. Ты удивлен? - спросил президент с лукавой улыбкой,
   - Да, очень, - тихо признался Райан. Арни ван Дамм не обмолвился об  этом
ни словом. Интересно почему? - подумал Джек.
   - Боб сказал, что на тебя можно положиться в критической обстановке,  что
ты хладнокровный сукин сын. Он также  добавил,  что  в  остальное  время  ты
самодовольный и упрямый ублюдок. Да, Бобу Фаулеру в  этом  не  откажешь,  он
превосходно  разбирается  в  людях.  -  Дарлинг   замолчал,   давая   Райану
возможность оценить сказанное. - Ты способен найти выход  даже  в  ситуации,
которая кажется безвыходной, Джек. Сделай мне одолжение  -  себе  тоже  -  и
запомни, что сегодня ты зашел без  моего  разрешения  слишком  далеко.  Есть
какие-то пределы для инициативы, понимаешь?  У  тебя  ведь  опять  произошла
стычка с Бретом?
   - Да, сэр. - Джек кивнул подобно школьнику. - Совсем небольшая.
   - Старайся не давить на него слишком уж сильно.  Он  мой  государственный
секретарь.
   - Понимаю, сэр.
   - Ты готов к поездке в Москву?
   - Кэти ожидает ее с таким удовольствием, - ответил Райан, довольный,  что
президент сменил тему, и с удовлетворением отмечая,  как  умело  тот  провел
такой непростой разговор.
   - Буду рад новой встрече. Твоя жена очень нравится Энн. Что-нибудь еще?
   - Пока все.
   - Ну что ж, Джек, спасибо за правильные  действия,  -  произнес  Дарлинг,
стремясь закончить разговор на примирительной ноте.
   Райан вышел из Овального кабинета через восточную дверь, миновал  комнату
Рузвельта (Тедди Рузвельта) и направился  к  своему  кабинету.  По  пути  он
заметил, что Эд Келти снова приехал и работает у себя за столом.  Интересно,
когда произойдет вот это, подумал Райан и вспомнил, что президент,  пусть  и
довольный событиями сегодняшнего дня, все еще будет вынужден  заняться  этим
скандалом. Еще один дамоклов меч, сказал себе он. Райан понимал, что на этот
раз подошел к самой границе дозволенного, а его задача  заключается  в  том,
чтобы  облегчать  деятельность  президента,  но  не  затруднять  ее.   Главе
государства  приходится  заниматься  не  только  международными  проблемами,
иногда внутренняя политика затрагивает столь чувствительные вопросы, что ему
хочется отложить их решение на год