г.

***

   В клубе старшинского состава военно-морской базы это время  суток  больше
не называли "счастливым часом", однако в остальном тут мало что  изменилось.
Стюарт служил несколько лет в качестве военного юриста  на  авианосце  -  на
военно-морском флоте тоже существует нужда в адвокатах на  борту  плавающего
города с населением в шесть тысяч человек - и потому  был  хорошо  знаком  с
моряками и их пристрастием к пиву. Он зашел в магазин,  торгующий  форменной
одеждой, и приобрел там форму старшего писаря со всеми нашивками и лентами.
   После этого Стюарт переоделся и прошел на территорию военно-морской базы,
направляясь к клубу старшинского состава. Адвокат знал, что, пока  он  будет
расплачиваться наличными, никто не обратит на него особого внимания. В  свое
время у него тоже был писарь на борту авианосца "Эйзенхауэр", так что Стюарт
хорошо знал морской жаргон и мог сойти за моряка, если, разумеется, разговор
не будет касаться специфических тем. Но сначала  ему,  конечно,  требовалось
найти члена экипажа с судна береговой охраны "Панаш".
   Фрегат находился в гавани на профилактическом  обслуживании,  что  всегда
проводилось  после  длительного  пребывания  в  море,  накануне  выхода   на
очередное дежурство. Экипаж  фрегата,  таким  образом,  каждый  вечер  после
окончания работ спускался на берег, чтобы вдоволь  насладиться  пивом,  пока
оставалась такая возможность Проблема,  следовательно,  заключалась  лишь  в
том, чтобы найти тех, кто был нужен адвокату. Он знал их имена, а  посмотрев
материалы местной телестудии, познакомился и с лицами. Но ею встреча с Бобом
Райли оказалась всего лишь  счастливой  случайностью  И  впрямь  Стюарт  был
знаком с биографией боцмана лучше, чем с прошлым других главных старшин.
   Боцман "Панаша" вошел в клуб в половине пятого, проведя десять  часов  на
раскаленной палубе  фрегата,  где  руководил  работой  по  профилактическому
ремонту палубных механизмов. За это время  он  всего  лишь  перекусил  парой
бутербродов и теперь надеялся, что несколько кружек пива  возместят  все  те
жизненные соки, что исчезли из его организма вместе с потом под воздействием
жаркого солнца Алабамы. Официантка увидела, когда  Райли  входил  в  бар,  и
налила кружку "Самуэля Адамса" еще до того, как боцман через пол горы минуты
подошел к стойке.
   - Вы случайно не Боб Райли?
   - Да, - произнес моряк, не поворачиваясь к говорящему. - А вы кто?
   - Вряд ли вы помните меня. Я - Мэтт Стивене.  Когда-то  на  "Меллоне"  вы
устроили мне изрядную выволочку - сказали,  что  такое  дерьмо  и  с  палубы
собирать не стоит - Похоже, я ошибся, - заметил  Райли,  пытаясь  припомнить
этот случай.
   - Нет, вы были совершенно правы. В то время я был всего лишь  молокососом
зеленым и неопытным, тогда как вы... в общем,  я  очень  вам  благодарен.  Я
все-таки добился своего и теперь знаю, что такое  дерьмо  стоило  собрать  с
палубы. И все потому, что урок пошел мне на пользу. - Стюарт протянул  руку.
По крайней мере, позвольте предложить вам кружку пива.
   Райли нередко приходилось выслушивать подобные признания.
   - Черт побери, нам всем пришлось изрядно поучиться. Меня  тоже  возили  в
свое время мордой по палубе.
   - И меня тоже, - усмехнулся Стюарт. - Теперь  вы  боцман,  заслуженный  и
уважаемый моряк, верно? В противном случае кто будет учить офицеров морскому
делу?
   Райли кивнул - А теперь вы где служите?
   - У адмирала Хэлли, на Баззардс-Пойнт. Пришлось сопровождать его сюда - у
него встреча с командующим базой. По-моему, сейчас где-то играет в гольф.  А
вот я так этому и не научился. Вы ведь служите на "Панаше", верно?
   - Это точно.
   - С капитаном Уэгенером?
   - Да. - Райли осушил кружку, и Стюарт дал знак,  чтобы  официантка  снова
наполнила ее.
   - Он что, на самом деле настоящий морской волк?
   - Ред лучше знает морское дело, чем я, - честно признался Райли.
   - Нет, боцман, в это нельзя поверить. Таких офицеров не бывает. Я  помню,
как  вы  спасли  команду  с  того  судна...  как  название   контейнеровоза,
расколовшегося пополам?
   - "Арктическая звезда", - улыбнулся Райли, вспоминая прошлое. -  Господи,
в тот день мы действительно отработали свое жалованье - честно и полностью.
   - Помню, я наблюдал за этим. Мне показалось,  что  вы  все  чокнулись.  А
теперь я управляюсь с компьютером в офисе адмирала. Правда, и  мне  пришлось
отработать свое на небольшом спасательном боте,  прежде  чем  получил  лычки
главного старшины. Мы базировались в Норфолке. Впрочем, ничего  похожего  на
"Арктическую звезду" нам спасать не пришлось.
   - Не преуменьшай свои заслуги,  Мэтт.  Один  из  выходов  в  море,  когда
приходится спасать гибнущих  людей,  стоит  пары  лет  воспоминаний.  Придет
время, и я тоже найду работу полегче. Чувствую,  становлюсь  слишком  старым
для таких рискованных выходок.
   - Слушай, Боб, здесь хорошо готовят?
   - Неплохо.
   - Пообедаешь со мной?
   Мэтт, я даже не помню того случая. Зато я помню, -  заверил  его  Стюарт.
Бог знает, кем бы я стал, не направь  ты  меня  на  путь  истинный.  Честно,
приятель. Я в долгу у тебя. Пошли. - Он сделал  жест  в  сторону  столика  у
стены.
   Они быстро осушили кружки, и тут в бар вошел старшина Ореза.
   - Привет, Португалец, - окликнул его Райли.
   - Вижу, пиво сегодня особенно холодное,  Боб.  Райли  показал  на  своего
компаньона.
   - Познакомься, это Мэтт Стивене. Мы с ним служили на  "Меллоне".  Я  тебе
рассказывал о том, как спасал "Арктическую звезду"?
   - Уже раз тридцать, - заметил Ореза.
   - Расскажи ему еще раз, Мэтт, - предложил Райли.
   - Да я не все и видел, понимаешь...
   - Это точно, половина команды травила за милую душу. Тогда был  настоящий
шторм. Вертолет не мог прийти на помощь, а этот контейнеровоз - кормовая его
часть, носовая уже потонула, - казалось, вот-вот перевернется...
   Не прошло и часа, как компания выпила еще по две кружки, и трое мужчин  с
аппетитом поглощали сосиски с тушеной капустой, что отлично шли под пиво.
   Стюарт старался не уклоняться от рассказов про  своего  нового  адмирала,
начальника   юридического   управления   береговой   охраны,    в    котором
офицеры-юристы  являются  одновременно   строевыми   офицерами,   способными
управлять кораблями и командовать матросами.
   - Слушайте, ребята, а что это за рассказы относительно вашего  корабля  и
двух мудаков-наркоманов? - спросил наконец адвокат.
   - Какие рассказы? -  Португалец  еще  не  успел  растерять  бдительность,
свойственную трезвому моряку.
   - Да парни из  ФБР  заходили  к  Хэлли,  понимаете?  Потом  мне  пришлось
перепечатывать документы своем "Зените".
   - Ну и что говорили фэбээровцы?
   - Я не имею права рассказывать... да хрен с ними! Так вот, дело  закрыто.
К вам нет никаких претензий.
   Бюро не проявляет больше никакого интереса к  происшедшему.  Они  сказали
вашему шкиперу: "Больше не выкидывай таких фокусов". Ясно?  Знаете,  к  чему
привел этот суд над колумбийскими недоносками? К операции  "Тарпон",  вот  к
чему!
   Это вы накололи мерзавцев, да еще как! Вы что, не знаете об этом?
   - Какая операция? - Райли не читал  газет  и  не  включал  телевизор  уже
несколько дней. Ему было известно о смерти директора  ФБР,  однако  о  связи
между убийством Джейкобса и "своей новой профессией палача", как он  шутливо
называл происшедшее в "козлином закутке", Райли не имел представления.
   Стюарт тут же рассказал все, что знал, а известно ему было немало.
   - Пятьсот миллионов долларов? - тихо произнес  Ореза.  -  За  эти  деньги
можно построить не один корабль.
   - Одному Богу известно, как они нужны нам, - согласился Стюарт.
   - А вы, парни, на самом деле...  я  хочу  сказать,  неужели  вам  удалось
создать впечатление, что вы его повесили? -  Стюарт  сунул  руку  в  карман,
включил крохотный магнитофон, купленный им в магазине, и  перевел  громкость
записи на полную мощность.
   - Вообще-то все придумал Португалец, - заметил Райли.
   - Да разве я смог бы проделать это без тебя, Боб? - великодушно отозвался
Ореза.
   - Понимаешь, фокус заключался в том, как его повесить, - объяснил  Райли.
Дело в том, что все должно было  выглядеть  так  убедительно,  чтобы  второй
который поменьше - напугался до полусмерти. После того как  я  обдумал  все,
это оказалось совсем несложно. Как только мы увели высокого парня,  фельдшер
сделал ему укол, тот потерял сознание на  несколько  минут,  и  я  пропустил
веревку у него под мышками и закрепил на спине. У петли был также крюк,  так
что, когда его вывели на палубу, накинув петлю на шею, мне оставалось только
зацепить крюком за крепление на спине, поэтому  мы  вздергивали  его  не  за
петлю, а за крепление.
   Нам не хотелось убивать этого засранца - откровенно говоря,  я-то  ничего
не имел против, - признался Райли. - А вот Ред  запретил,  поэтому  пришлось
подчиниться.
   - Боцман ухмыльнулся, глядя на главстаршину.
   - Но тут была еще одна тонкость - это чтобы он еще раз потерял  сознание,
вступил в разговор Ореза. - Мы накинули ему  на  голову  черный  капюшон,  а
внутри  была  марлевая  подушечка,  пропитанная  эфиром.  Когда  сукин   сын
почувствовал запах, то завопил как резаный, но тут же потерял сознание, и мы
вздернули его на рею.
   - А второй поверил в этот спектакль, причем даже напустил в штаны.
   Господи, как гладко все пошло дальше! Он запел как  канарейка,  рассказал
обо всем, как только его  привели  в  кают-компанию.  Мы,  понятно,  тут  же
опустили высокого засранца с реи и привели в чувство. А вообще-то, они оба и
так витали где-то за облаками, потому что весь  день  курили  марихуану.  Не
думаю, что они понимали, что с ними вообще происходит.
   Конечно, не понимали, подумал Стюарт. - Откуда взялась травка?
   - Это придумал Ред. У них был свой запас - выглядели совсем как настоящие
сигареты. Мы просто вернули им пачку, и они накурились до потери сознания.
   Добавь к этому эфир и все остальное, и я готов побиться  об  заклад,  что
они не поняли, что случилось. Почти так и было, решил Стюарт,  надеясь,  что
магнитофон все это записывает.
   - Жаль, что нельзя было повесить их по-настоящему, - произнес Райли после
короткого молчания. - Ты еще никогда не видел то, что мы обнаружили на яхте,
Мэтт. Четыре человека - эти ублюдки зарезали их, как скот. Тебе  приходилось
чувствовать запах крови? Я не знал, что кровь пахнет. Но она пахнет, да  еще
как, - заверил  его  боцман.  -  Они  изнасиловали  жену  владельца  яхты  и
малолетнюю дочь, затем порезали на куски. Господи! Знаешь,  с  тех  пор  мне
начали сниться кошмары по ночам. Представляешь, это у меня кошмары?
   Боже мой, как бы мне хотелось забыть это  морское  происшествие!  У  меня
дочка такого же возраста.  Представляешь,  эти  гады  изнасиловали  девочку,
убили ее, порезали на куски и бросили за  борт  акулам.  Маленькую  девочку,
которая еще не может водить машину или ходить на свидания.
   - От нас хотят, чтобы мы  вели  себя  как  профессиональные  полицейские,
верно? Чтобы мы хладнокровно смотрели на вещи и не позволяли чувствам мешать
исполнению обязанностей и тому подобное дерьмо, согласен?
   - Да, так написано в уставе, - согласился Стюарт.
   - Для подобных случаев законы не писаны, - проворчал Португалец. -  Люди,
способные на такое, - это не люди. Я не знаю, как их назвать, но  только  не
людьми. Нельзя совершать подобные поступки и оставаться людьми, Мэтт.
   - Ну и что ты  от  меня  хочешь?  -  спросил  Стюарт,  внезапно  забыв  о
исполняемой им роли и пытаясь оправдаться. - У нас есть законы,  и  подобные
преступники отвечают за свои поступки по закону.
   - Законы не предусматривают всего, правда? - заметил Райли.
   Разница между теми, кого он обязан защищать, и людьми, которых теперь  он
сможет обвинить в нарушении закона, состоит в  том,  подумал  Стюарт  сквозь
окутывающий его алкогольный туман, что преступники - его клиенты, а  честные
люди - нет. И теперь, переодевшись в  старшину  береговой  охраны,  он  тоже
нарушил закон, подобно тому как сделали эти двое раньше, и в точности, как и
они, он сделал это  ради  чего-то  более  важного,  ради  более  возвышенных
моральных принципов. А правильно ли  я  поступил?  -  спросил  себя  Стюарт.
Впрочем, это не имело значения, конечно. Представление  о  правильном  и  не
правильном где-то затерялось, и теперь отыскать его  в  томах  юриспруденции
или в моральных канонах  стало  невозможно.  И  все-таки,  если  его  нельзя
отыскать, где эта разница между  правильным,  черт  побери?  Но  Стюарт  был
адвокатом и служил закону, а не моральному кодексу. Дело судей  и  присяжных
определить, что является правильным, а что - нет. Или  что-то  вроде  этого.
Стюарт напомнил себе, что не следует пить  так  много.  Алкоголь  запутывает
ясные и понятные вещи, а запуганные превращает в ясные.

***

   На этот раз болтанка была  намного  сильнее.  Западные  ветры,  дующие  с
Тихого океана, натыкались на склоны Анд и круто вздымались вверх  в  поисках
перевалов,  через  которые  могли  бы  продолжать  движение  на  восток.   В
результате воздушная  турбулентность  ощущалась  на  высоте  тридцати  тысяч
футов, а здесь, всего в трехстах футах НУЗ - над уровнем земли, - болтало  и
швыряло особенно сильно, если принять во внимание к тому же, что  вертолетом
управлял автопилот,  строго  выдерживающий  заданное  расстояние  от  земной
поверхности. Джоунс и  Уиллис  были  пристегнуты  к  креслам,  чтобы  меньше
ощущать болтанку, и оба понимали,  что  солдаты  в  задней  части  вертолета
страдают от резких бросков намного больше.
   Огромный "Сикорский" подпрыгивал вверх и опускался вниз футов на двадцать
по крайней мере десять раз за каждую  минуту.  Пи-Джи  не  отрывал  руки  от
штурвала управления, следя за действием автопилота,  но  готовый  немедленно
принять на себя пилотирование, стоит только  автопилоту  продемонстрировать,
что он теряет контроль над ситуацией. Полковник  любил  говорить,  что  лишь
полет на малой высоте - настоящий полет. Обычно это  являлось  исключительно
опасным.
   Пролететь через горный перевал - вообще-то, он больше напоминал седловину
- было непросто. К югу располагался пик высотой почти в десять тысяч  футов.
В  узкий  перевал  устремлялся  мощный  поток  тихоокеанского   воздуха,   и
"Пейв-лоу" с ревом ворвался сюда на скорости в двести узлов. Вертолет только
несколько минут назад дозаправился у  тихоокеанского  побережья  Колумбии  и
потому был очень тяжелым.
   - Вот Мистрато, -  произнес  полковник  Джоунс.  Компьютер  навигационной
системы уже  дал  команду  системе  управления  повернуть  на  север,  чтобы
подальше облететь сам город и ведущие к нему дороги. Оба пилота  внимательно
следили за  земной  поверхностью,  стараясь  заметить  все,  что  напоминало
человека, жилой дом или автомашину. Маршрут полета был  выбран,  разумеется,
на основе спутниковых фотографий, сделанных как в дневное, так  и  в  ночное
время с помощью инфракрасных лучей, но все-таки следовало  быть  наготове  и
ждать любых сюрпризов.
   - Бак, первый район приземления через четыре минуты, - произнес Пи-Джи по
системе внутренней связи.
   - Ясно.
   Сейчас они летели над провинцией Рисаральда, составляющей часть  огромной
долины,  которая  лежала  между  двумя   колоссальными   горными   хребтами,
вздымающимися к небу в результате сдвига земной  коры.  Пи-Джи  в  свободное
время увлекался геологией. Он знал, какую мощность должны развивать  газовые
турбины, чтобы поднять его вертолет на такую высоту,  но  какие  космические
силы могли поднять на такую высоту горные пики?
   - Вижу посадочную площадку номер один, - доложил капитан Уиллис.
   - Я тоже, - ответил полковник Джоунс и сжал штурвал, принимая  управление
вертолетом на себя. Он включал систему связи.  -  Одна  минута.  Пулеметы  к
готовности.
   - Исполняю. - Сержант Циммер встал с кресла и пошел в сторону кормы.
   Сержант Бин привел в готовность пулемет на случай  неожиданности.  Циммер
поскользнулся и едва не упал в лужу рвоты. Ничего необычного в этом не было.
   Теперь,  когда  они  летели  под  прикрытием  горных   вершин,   болтанка
уменьшилась, но на палубе сидели измученные парни, думающие  только  о  том,
чтобы побыстрее ступить на твердую землю.  Циммеру  было  трудно  понять  их
желание. На земле им угрожала опасность.
   К  тому  моменту,  когда  вертолет  замер,  готовясь  к  посадке,  первое
отделение было на ногах, и, едва он  коснулся  земли,  солдаты  бросились  к
кормовому люку.
   Циммер пересчитал их, убедился, что все благополучно покинули вертолет, и
сообщил об этом пилоту. Винтокрылая машина взмыла в небо.
   В следующий раз, сказал себе Чавез, в следующий раз, черт возьми, я пойду
пешком и туда, и обратно! Ему приходилось переносить не один трудный перелет
на вертолете, но такой он испытал впервые. Чавез направился  к  лесу  и  там
подождал, когда его нагонит остальное отделение.
   - Ты рад, что ходишь, наконец, по земле? - спросил Вега,  поравнявшись  с
ним.
   - Я и не подозревал, что так много съел, - простонал Динг. Все, что  было
у него в желудке, осталось на полу  вертолета.  Он  достал  фляжку  и  жадно
проглотил пинту воды, чтобы смыть отвратительный вкус во рту.
   - И мне не нравятся аттракционы, -  согласился  Осо.  -  Никогда  больше,
приятель!
   - Полностью согласен. -  Чавез  вспомнил,  как  стоял  в  очереди,  чтобы
прокатиться в Нотт-Берри-Фарм и  других  увеселительных  парках  Калифорнии.
Больше - ни разу!
   - Как чувствуете себя, Динг? - спросил капитан Рамирес.
   - Извините меня, сэр. Такого со мной еще не было - ни разу! Через  минуту
я буду в полном порядке, - пообещал он командиру.
   - Можете не спешить. Мы выбрали для посадки спокойное, тихое место. -  По
крайней мере надеюсь, что это так, подумал Рамирес.
   Чавез потряс головой, стараясь избавиться от головокружения. Он  даже  не
подозревал, что воздушная болезнь начинается во внутреннем  ухе,  а  полчаса
назад не знал, что такое вообще воздушная болезнь. Но он поступил правильно,
делая глубокие вдохи и встряхивая головой, чтобы восстановить равновесие. Он
знал, что земля у него под ногами неподвижна, но часть его мозга сомневалась
в этом.
   - Куда теперь, капитан?
   - Мы уже двигаемся в нужном направлении. - Рамирес хлопнул его по  плечу.
В путь.
   Чавез надвинул на глаза очки ночного видения и пошел через лес.  Господи,
как неловко. Больше никогда он не  попадет  в  такое  неприятное  положение,
пообещал себе сержант. Поскольку голова по-прежнему  убеждала  его,  что  он
двигается, по-видимому, в том направлении, куда его не в силах  нести  ноги,
Чавез сконцентрировал все внимание на местности и  на  том,  чтобы  бесшумно
ступать на землю Скоро он опередил отделение на двести метров.  Первый  этап
перехода болотистой местности несложен, это всего лишь тренировка, в ней нет
ничего серьезного, убеждал он себя. Однако на самом деле операция началась.
   Поняв это, Чавез победил последние  остатки  тошноты  и  взялся  за  дело
всерьез.
   Этим  вечером  все  трудились  допоздна.  Следствие  продолжалось,  да  и
будничными делами тоже приходилось заниматься. Когда Мойра вошла  в  кабинет
мистера Шоу, она обдумала все, что хотела ему сказать.  Присутствие  мистера
Мюррея ее тоже не удивило, хотя, когда он заговорил первым, это  застало  ее
врасплох.
   - Мойра, вас расспрашивали относительно поездки Эмиля? - спросил Дэн. Она
кивнула.
   - Да, но я кое-что забыла. Я хотела сказать вам об  этом  сегодня  утром,
мистер Шоу, но, когда я пришла раньше обычного, вы спали. Меня видела Конни.
   - Продолжайте, - подбодрил ее Билл, не зная, следует ему чувствовать себя
от этих слов лучше или нет.
   Миссис Вулф села, затем повернулась и взглянула на открытую дверь. Мюррей
подошел к двери, закрыл ее и на обратном пути  положил  руку  ей  на  плечо,
стараясь ободрить женщину.
   - О'кей