Вон  тот,  вспомнил  Ямата,  приобрел  Рокфеллеровский  центр  в  Нью-Йорке,
заплатил вдвое больше его реальной стоимости - даже на рынке,  где  цены  на
недвижимость  были  искусственно  вздуты,   -   затем   оказался   обманутым
американскими владельцами. Вскоре после этого йена по  отношению  к  доллару
стала расти, а это означало, что доллар потерял прежнюю ценность.  Продавать
теперь Рокфеллеровский центр стало безумием и  влекло  за  собой  разорение.
Начать с того, что на  рынке  недвижимости  в  Нью-Йорке  произошел  спад  и
стоимость купленных небоскребов оказалась вдвое меньше уже уплаченной суммы;
наконец, доллар стоил вдвое меньше прежнего,  и  потому  владелец  возвратит
себе - и то, если ему  повезет,  -  всего  лишь  четверть  вложенных  денег.
Фактически получаемая им арендная плата едва покрывала проценты на сделанные
для приобретения зданий займы.
   А вон тот, подумал Ямата, вложил деньги в киностудию, и соперник, сидящий
напротив, поступил точно так же. Райзо едва удержался от  улыбки,  глядя  на
этих двух простофиль. Что приобрел каждый из них за свои деньги? Пустышку. В
обоих случаях, потратив миллиарды долларов, они получили примерно по  триста
гектаров земли в Лос-Анджелесе и клочок бумаги, где говорилось, что теперь у
них есть право снимать  кинофильмы.  И  в  том  и  в  другом  случае  бывшие
владельцы  студий  открыто  смеялись,  получив  деньги,  а  недавно  сделали
предложение выкупить обратно проданную ими недвижимость за четверть или даже
меньше  той  суммы,  что  была  уплачена  японцами,  -   достаточно,   чтобы
расплатиться с долгами, и ни йеной больше.
   Список был бесконечным. Всякий раз, когда японская компания  вывозила  из
Соединенных Штатов полученную прибыль и затем пыталась снова там же  вложить
деньги, американцы поднимали крик, что Япония грабит  их  страну.  Далее,  с
японцев брали  лишние  деньги  за  все.  Наконец,  государственная  политика
Америки тоже проводилась таким образом, что японские предприниматели  теряли
деньги  на  всем,  чтобы  потом  американцы  могли  выкупить  обратно  ранее
проданную собственность за долю прежней цены. Америка радовалась,  когда  ее
культура снова оказывалась в руках американцев, хотя на самом деле  это  был
чистейший, хотя  отлично  замаскированный,  грабеж  средь  бела  дня,  самый
крупный в мировой истории.
   - Неужели вы сами не видите? Они стараются ослабить нас и  преуспевают  в
этом. - Ямата говорил спокойно и убедительно.
   Перед ними был классический парадокс, общеизвестный, но  как-то  забытый.
Он даже выражался в простом афоризме: ты берешь взаймы у банка один доллар и
отныне принадлежишь банку, но стоит тебе занять у банка  миллион,  как  банк
принадлежит тебе. Япония вложила деньги в американский автомобильный  рынок,
например, в то время, когда автомобильная промышленность Америки,  чудовищно
разбогатевшая от огромного числа покупателей, повышала цены  и  не  обращала
внимания на ухудшение качества производимых машин, а  рабочие,  объединенные
во влиятельные профсоюзы, протестовали против бесчеловечной эксплуатации - и
это рабочие, получающие самую  высокую  зарплату  в  стране.  Первоначальное
появление  японцев  на  этом  рынке  прошло  незамеченным,  популярность  их
автомобилей была даже ниже, чем у "Фольксвагена". Они продавали  американцам
маленькие невзрачные машины не слишком  высокого  качества  и  не  такие  уж
безопасные,  однако  эти  автомобили  по  своей  экономичности  превосходили
американские.
   Цепь  исторических  событий  пришла  на  помощь  японским   автомобильным
компаниям.  Конгресс  США,   недовольный   "жадностью"   нефтедобывающих   и
нефтеперерабатывающих корпораций, пытающихся  продавать  свою  продукцию  по
мировым ценам, установил фиксированную цену на  сырую  нефть,  добываемую  в
Америке. В результате продукты переработки нефти стали продаваться в  стране
по самым низким во всем промышленном мире ценам, и Детройт с  воодушевлением
принялся и дальше производить огромные, тяжелые,  пожирающие  массу  топлива
автомобили. Затем в 1973 году разразилась война между Израилем  и  арабскими
странами. Впервые за тридцать лет американцы вспомнили,  что  такое  длинные
очереди на заправочных станциях, и это потрясло страну, считавшую себя  выше
подобных мелочей. Лишь теперь американцы осознали, что в  Детройте  собирают
автомобили, пожирающие  топливо,  как  прорванная  плотина  воду.  Небольшие
компактные машины, производство которых началось  в  Америке  несколько  лет
назад, тогда же превратились в автомобили среднего класса и были  такими  же
неэкономичными, как и их огромные собратья, да и качество их желало лучшего.
Однако  самым  печальным  оказалось  то,  что  все  как  одна   американские
автомобильные корпорации уже успели вложить деньги  в  производство  больших
машин и в результате понесли колоссальные убытки, а "Крайслер" едва и  вовсе
не разорился. Топливный шок продолжался недолго,  но  этого  хватило,  чтобы
покупатели быстро изменили свою точку зрения  на  достоинства  приобретаемых
автомобилей,  а  у  американских  компаний  не  оказалось  ни  средств,   ни
технических  возможностей  для  переоборудования  своих  заводов  на  выпуск
продукции, которую требовали обеспокоенные американцы.
   И тут сразу возрос спрос  на  японские  машины,  особенно  на  критически
важном рынке Запада, задающем тон всей стране.  У  японских  фирм  появились
теперь средства для  дальнейшего  усовершенствования  своей  продукции.  Они
начали нанимать американских  инженеров,  знающих,  какие  автомобили  могут
стать  особенно  привлекательными  на  огромном  рынке,  а   сами   японские
специалисты занялись другими проблемами, такими, как улучшение безопасности.
В результате, когда  в  1979  году  Америку  потряс  второй  топливный  шок,
японские компании - "Тойота", "Хонда", "Датсун",  "Субару"  и  чуть  позднее
"Ниссан" - оказались готовы удовлетворить все потребности  американцев.  Это
были волшебные времена. Низкая стоимость йены и  высокая  доллара  означали,
что даже относительно дешевые цены гарантировали огромные прибыли, а местные
дилеры, занимающиеся продажей японских  автомобилей,  могли  позволить  себе
делать торговую наценку в тысячу и даже больше долларов за право  приобрести
эти чудесные  машины.  Таким  образом,  множество  американских  покупателей
устремилось на новый рынок.
   Ямата знал, что сидящим за столом не пришла в голову мысль о будущем, как
она не пришла в  голову  руководителям  "Дженерал  моторе"  и  объединенному
профсоюзу рабочих автомобильной  промышленности.  Все  думали,  что  райская
жизнь уходит  в  невидимую  бесконечную  даль.  И  японские  и  американские
автомобилестроительные корпорации забыли,  что  не  существует  божественной
благодати для бизнесменов, как  не  существует  божественной  благодати  для
королей.   Япония   сумела   использовать   слабые   стороны    американской
автоиндустрии, но время шло,  и  Америка  училась  на  собственных  ошибках.
Подобно   тому   как   японские   компании   воспользовались    американским
высокомерием, так и они сами сразу начали  создавать  памятники  собственной
самоуверенности. Тем временем американские корпорации безжалостно  сокращали
у себя все лишнее - от  управленческого  аппарата  до  размеров  выпускаемых
машин, заново обучаясь суровой реальности экономики, тогда как японцы  в  то
же самое время позволили себе забыть об этом. Этот процесс развивался  почти
незаметно, и "аналитики" из средств массовой информации, не сумевшие увидеть
из-за деревьев леса, сослужили его участникам плохую службу.
   В дальнейшем события развивались следующим образом. Курс доллара  и  йены
менялся, как это обычно происходит в тех случаях, когда  такое  колоссальное
количество денег течет в одном направлении, однако японские промышленники не
заметили этого, подобно тому как  в  свое  время  не  обратили  внимания  на
приближение тяжких  испытаний  автомобилестроители  Детройта.  Относительная
стоимость йены выросла, а доллара упала, несмотря  на  все  усилия  японских
финансистов  поддерживать  стоимость  своей  валюты  на  низком  уровне.   В
результате этих перемен прибыли японских фирм  начали  сокращаться,  включая
стоимость  недвижимости  в  Америке,   упавшую   до   такой   степени,   что
собственникам угрожал? разорение, а перевезти в Токио Рокфеллеровский  центр
пока никому не под силу.
   Подобный процесс  был  неизбежен.  Ямата  понимал  это  -  в  отличие  от
остальных сидящих за столом. Бизнес  развивается  циклически,  то  вздымаясь
вверх, то опускаясь вниз подобно волнам. Пока еще никому  не  удалось  найти
способ выравнивать эти циклы. Япония оказалась особенно уязвимой, поскольку,
обслуживая Америку, ее  промышленность  превратилась  в  часть  американской
экономики и вместе с ней переживала все ее капризы. Было трудно представить,
что американцы так никогда и не поумнеют. А как только они  снова  возьмутся
за ум, в их распоряжении окажутся колоссальные мощности и природные  ресурсы
и тогда возможность, предоставившаяся сейчас, исчезнет навсегда. И это  шанс
не только для меня,  напомнил  себе  Ямата,  но  и  для  всей  моей  страны.
Последнего   не   следовало   забывать,   однако   чувства,   которыми    он
руководствовался, никак не вязались с патриотизмом.
   Его страна не станет великой державой до тех пор, пока те, кто  управляют
ею - не правительство, а сидящие вокруг этого стола, - не сумеют  понять,  в
чем заключается подлинное величие. Производственные мощности  сами  по  себе
ничего не значат. Стоит отрезать Японию от источников сырья,  и  все  заводы
страны мгновенно остановятся, и тогда усердие и опыт японских рабочих  будут
иметь  ничуть  не  большее  значение  для  судьбы  страны,  чем   лирические
хайку<Хайку  (хокку)  -  жанр  японской  поэзии,  нерифмованное  трехстишие>
Бусона. Нация становится великой благодаря  своей  мощи,  а  могущество  его
страны столь же искусственно, как его поэзия. Еще более важным является  то,
что величие - вовсе не дар свыше, его  надо  завоевать,  добиться  признания
другой великой державой, заставив ее ощутить смирение... или что-то большее.
Величие не может основываться только на каком-то одном  достоинстве  страны,
нет, оно основывается на совокупности достоинств. Подлинное величие означает
способность обеспечить страну всем необходимым или  по  крайней  мере  почти
всем. Потребуется убедить в этом  приглашенных  им  гостей,  прежде  чем  он
начнет действовать от их имени, в их интересах и... на благо  нации.  Таково
божественное  предназначение  Яматы  -  возвысить  свой  народ   и   научить
покорности другие страны. Его судьба, его  долг  заключаются  в  том,  чтобы
направить энергию всех остальных.
   Однако время для этого еще не пришло, это было ему  ясно.  У  него  много
союзников, и все-таки их недостаточно для осуществления миссии,  а  те,  кто
противостоят ему, слишком упрямы, их мышление слишком  консервативно,  чтобы
можно было надеяться переубедить их. Они понимают его точку  зрения,  но  не
так четко, как он сам. До тех пор пока он  не  докажет  им  верность  своего
пути, придется играть роль советника, подготавливая почву. В высшей  степени
терпеливый человек,  Ямата-сан  вежливо  улыбнулся  и  заскрипел  зубами  от
разочарования.

***

   - Мне кажется, что я начинаю осваиваться со  своей  новой  должностью,  -
сказал Райан, опускаясь в кожаное кресло слева от президента.
   - Я тоже  когда-то  говорил  так,  -  заметил  Дарлинг.  -  В  результате
безработица в стране  выросла  на  три  десятых  процента,  я  поссорился  с
бюджетной комиссией Конгресса и моя популярность по  данным  социологических
опросов упала на десять процентов. - Несмотря на то что голос президента был
серьезным, он улыбался. - Итак, что же это за  проблема,  которая  вынуждает
меня прервать ланч?
   Райан не заставил себя ждать, хотя новости были настолько  значительными,
что он вполне мог подать свое сообщение более драматично.
   - Мы достигли договоренности с Россией и  Украиной  по  поводу  демонтажа
последних ракет, - сказал он.
   - Когда начало? - Дарлинг наклонился вперед, опершись локтями  о  стол  и
забыв о стоящем перед ним салате.
   - Вы будете довольны, если я назову следующий понедельник?  -  с  улыбкой
спросил Райан. -  Они  согласились  с  предложением  Скотта.  Уже  проведено
столько операций по демонтажу стратегических ракет, что они хотят  покончить
с последними без особого шума и как можно быстрее,  а  затем  объявить,  что
ракеты  уничтожены  -  раз  и  навсегда.  Наши  инспекторы  уже  там,  а  их
специалисты здесь, так что все готово к заключительному этапу.
   - Мне это очень нравится, - ответил Дарлинг.
   -  Ровно  сорок  лет,  босс!  -  Райан  с  трудом  сдерживал  чувства.  -
Практически всю свою жизнь с момента развертывания советских  СС-6  и  наших
"Атласов" я жил под сенью этих проклятых зловещих ракет, предназначенных для
осуществления ужасных задач, и теперь, когда мне удалось внести свой вклад в
избавление от них, - я ваш должник,  господин  президент.  Это  будет  вашей
заслугой, сэр, но я по крайней мере смогу сказать  своим  внукам,  что  тоже
принял в том какое-то  участие.  -  И  хотя  Адлер  обратился  к  русским  и
украинцам по инициативе  Райана,  это  заслужит  в  лучшем  случае  краткого
упоминания в учебниках истории. Впрочем, вряд ли.
   - Наши внуки или не проявят к этому никакого интереса, или спросят, из-за
чего это мы так  беспокоились,  -  бесстрастно  заметил  Арни  ван  Дамм.  -
Пожалуй, - согласился Райан. Действительно, Арни всегда умел расставить вещи
по своим местам.
   - А теперь я хочу услышать плохие новости, - потребовал президент.
   - Заключительная стадия демонтажа ракет обойдется нам в пять  миллиардов,
- сказал Райан, ничуть не удивленный болезненной гримасой на лице  Дарлинга.
- Это стоит таких денег, сэр, честное слово, стоит.
   - Объясните почему.
   - Господин президент, с того времени как я учился в начальной школе, наша
страна постоянно находилась под  угрозой  межконтинентальных  баллистических
ракет с  ядерными  боеголовками,  нацеленных  на  нас.  Через  шесть  недель
исчезнет последняя из них.
   - Но они и так уже нацелены...
   - Да, сэр, наши ракеты нацелены на район Саргассова  моря  и  их,  думаю,
тоже. Но это за десять минут можно  исправить,  заменив  монтажную  плату  в
системе наведения. Все, что требуется,  -  спуститься  в  пусковую  шахту  и
открыть люк в борту ракеты, имея при себе отвертку и электрический  фонарик.
Вообще-то это было столь просто только для советских - нет, теперь  русских,
- поправился в тысячный  раз  Райан,  -  ракет.  Перенацеливание  оставшихся
американских ракет требует  более  продолжительного  времени  из-за  крайней
сложности системы наведения - такова ирония современной высокой технологии.
   Таким образом навсегда исчезнет  ракетно-ядерная  опасность,  -  закончил
Райан. - Разве я не принадлежу к  числу  самых  отъявленных  ястребов,  сэр?
Думаю, мы сумеет  достаточно  убедительно  объяснить  это  на  Капитолийском
холме. Пять миллиардов - совсем  небольшая  плата  за  избавление  от  такой
угрозы.
   - Как всегда, тебе трудно возразить, - донесся голос ван  Дамма,  который
пристроился в углу кабинета.
   - А где взять деньги на покрытие этих дополнительных  расходов,  Арни?  -
спросил президент, и при этих словах Райан почувствовал тревогу.
   - Из расходов на оборону, где же еще?
   - Стоило нам проявить излишний энтузиазм, как выясняется,  что  мы  зашли
слишком далеко.
   - Какова будет экономия от уничтожения этих ракет? - спросил ван Дамм.
   - Экономия появится позже, сначала придется пойти на затраты,  -  ответил
Райан. - Мы уже платим уйму денег за демонтаж  атомных  подводных  лодок,  и
защитники окружающий среды...
   - Столь приятные люди, - вставил Дарлинг.
   - ...но ведь это всего лишь разовые расходы, - закончил Райан.
   И президент и его советник по национальной безопасности устремили взгляды
на руководителя аппарата Белого дома. Они верили ему и  знали  его  отменное
чутье и способность ориентироваться в политической ситуации.  Проницательный
ум ван Дамма, скрытый бесстрастной маской, взвесил все за и против,  и  Арни
повернулся к Райану.
   -  Стоит  попытаться,  -  произнес  он.  -  Нам  предстоит   схватка   на
Капитолийском холме, босс, но через год вы сможете  напомнить  американскому
народу, что убрали этот...
   - Дамоклов меч, - подсказал Райан.
   - Вот что значит обучение в католическом колледже, - усмехнулся  Арни.  -
Убрали дамоклов меч, который висел над Америкой в течение целого  поколения.
Газетам это понравится, и можно не сомневаться, что Си-эн-эн  будет  взахлеб
рассказывать об этом в одном из  своих  специальных  часовых  репортажей,  с
массой фотографий и безграмотными комментариями.
   - А ты как считаешь, Джек? - с улыбкой спросил Дарлинг.
   - Господин президент, я ведь не политик, верно? Разве недостаточно  того,
что  мы  возьмемся  за   демонтаж   двухсот   последних   межконтинентальных
баллистических ракет в мире? - Вообще-то это не совсем так,  подумал  Райан.
Давай-ка не будем слишком  увлекаться,  Джек.  В  мире  остаются  китайские,
английские и французские  ракеты.  Однако  англичане  и  французы  последуют
нашему примеру, правда? А китайцев  можно  убедить  отказаться  от  ракет  с
помощью торговых переговоров, не говоря о том, что теперь у них не  остается
врагов, как и оснований для беспокойства.
   - Только если наш народ увидит и поймет это, Джек. - Дарлинг повернулся к
ван Дамму. Оба не обратили внимания на невысказанную озабоченность Райана. -
Арни, пусть Отдел по связи со средствами массовой информации займется этим,
   Официально объявим об этом в Москве, Джек?
   - Такова договоренность, сэр, -  кивнул  Райан.  Процесс  будет  сложным,
подумал  он.  Обе  стороны  сделают  так,  что  слухи  о  завершающем  этапе
стратегического разоружения просочатся в  прессу  сначала  без  официального
подтверждения. Брифинги в Конгрессе возбудят дополнительный  интерес.  Далее
последуют неофициальные контакты с различными  телевизионными  компаниями  и
надежными репортерами,  которые  окажутся  в  нужный  момент  там,  где  это
необходимо, чтобы запечатлеть для истории  конец  ракетно-ядерного  кошмара,
что будет непросто, принимая во внимание десятичасовую  разницу  во  времени
между Москвой и стартовыми  площадками  последних  американских  ракет.  Сам
процесс уничтожения ракет выглядит не слишком  привлекательным,  вот  почему
американские "зеленые" так громко  возражают  против  него.  Русские  ракеты
будут уничтожаться следующим образом: сначала удалят ядерные боеголовки  для
последующего демонтажа и переработки, затем из баков откачают жидкое топливо
и снимут с ракет всю ценную и  (или)  секретную  электронную  аппаратуру.  В
заключение взрывом сотни килограммов тротила разрушат верхние части пусковых
шахт, которые будут впоследствии засыпаны грунтом. В отношении  американских
ракет процедура будет иной, потому что они на твердом топливе. После  снятия
боеголовок корпуса американских ракет доставят в штат Юта, где их вскроют  с
обоих концов, а затем, включив ракетные двигатели, дадут им  гореть  подобно
самым большим  в  мире  фальшфейерам,  выбрасывая  облака  токсичного  дыма,
способного уничтожить все живое вокруг. И  тут  пусковые  шахты  тоже  будут
взорваны, их сравняют с землей - американский апелляционный суд  постановил,
несмотря на многочисленные протесты и кассационные жалобы,  что  соображения
национальной   безопасности,   связанные   с   договорами   об   отказе   от
ракетно-ядерных   вооружений,   аннулируют   требования   четырех   законов,
касающихся охраны окружающей среды. В  каждом  случае  заключительный  взрыв
пусковой шахты будет  представлять  собой  в  высшей  степени  драматическое
зрелище по той причине