мы у Федеральной резервной - где еще они смогут занять такие  суммы
денег?  Разумеется,  повышение  учетной  ставки  немедленно   отразится   на
положении потребителей, которые в конечном итоге и будут  расплачиваться  за
это.
   Мужчинам  и  женщинам,  сидевшим  вокруг  полированного  дубового  стола,
приходилось постоянно балансировать. Они контролировали количество  денег  в
американской экономике. Будто поворачивая ручку, открывающую или закрывающую
шлюзовой затвор, они регулировали количество денег  в  обращении,  стараясь,
чтобы их не было слишком много или слишком мало.
   На деле, разумеется, положение было намного сложнее. Сами по себе  деньги
мало что значили в действительности.  Бюро  гравировки  и  печатания  ценных
бумаг, расположенное меньше чем в миле отсюда, не имело в своем распоряжении
ни бумаги,  ни  краски,  достаточных  для  того,  чтобы  напечатать  столько
однодолларовых банкнот, сколько Федеральная  резервная  система  выделяла  в
течение одного дня. "Деньги" выделялись главным образом в виде  электронного
сигнала, в виде распоряжения, например: Первому национальному банку  Подунка
перевести дополнительно три миллиона  долларов,  чтобы  кредитовать  магазин
скобяных  изделий   Джо,   или   газовую   компанию   Джеффа   Брауна,   или
домовладельцев, желающих получить заем под залог своих  домов  и  возвращать
его в  течение  следующих  двадцати  лет.  Полученные  банком  деньги  редко
выплачивались наличными - обладание кредитными карточками  гарантировало  от
краж и ограблений, от растрат собственными служащими и,  едва  ли  не  самое
важное,  избавляло  кассиров  от  необходимости  считать   и   пересчитывать
банкноты, а затем сдавать полученную наличность в местное отделение банка. В
результате  деньги,  словно  по  мановению  волшебной  палочки,   выделялись
согласно поручению, переданному по электронной почте или по телексу, а затем
их, в свою очередь, выплачивали  другим  безналичным  способом,  чаще  всего
чеком, выписанным на маленьком листке специальной бумаги, обычно  украшенном
изображением орла с распростертыми крыльями или рыбацкой лодки  на  каком-то
несуществующем озере, потому что банки конкурировали между собой, а клиентам
нравились красивые чековые книжки.
   Могущество людей,  находящихся  в  Зале  Совета  управляющих  Федеральной
резервной  системы,  было  настолько  велико,  что  даже  они   сами   редко
задумывались  об  этом.  Кивнув  головами  и  согласившись  с   предложением
председателя совета поднять процентную ставку, сидящие вокруг  стола  только
что повысили цену  на  все  продающиеся  в  Америке  товары.  Теперь  каждый
домовладелец, получивший заем под залог своего дома, каждый, кто покупает  в
рассрочку автомобиль, каждый обладатель кредитной карточки будет выплачивать
ежемесячно большее количество денег. В результате  этого  решения  у  каждой
фирмы и каждой семьи в Америке сократится доход и меньше  средств  останется
на выплаты премий, пособий и  пенсий,  а  также  на  покупку  рождественских
подарков. То, что началось с выпуска пресс-релиза, затронет бумажник каждого
жителя страны. Повысятся цены  на  все  потребительские  товары,  начиная  с
персональных компьютеров и  кончая  жевательной  резинкой,  что  приведет  к
дальнейшему сокращению покупательной способности населения.
   По мнению членов Совета управляющих Федеральной резервной системы,  такая
ситуация пойдет на пользу стране. Все статистические показатели указывали на
то, что экономика развивается излишне быстро  и  возникает  опасность  роста
инфляции. Вообще-то инфляция в той или  иной  форме  существует  всегда,  но
повышение процентной ставки снизит ее до разумных пределов. Цены  повысились
бы в любом случае, но решение Федеральной резервной системы повысит  их  еще
больше.
   Это был наглядный  пример  того,  как  клин  вышибают  клином.  Повышение
процентной ставки означает, что люди будут вынуждены  сократить  займы,  это
уменьшит  объем  денежного  обращения,   что,   в   свою   очередь,   снизит
покупательную  способность  населения  и  поможет  до  определенной  степени
стабилизировать цены  и  таким  образом  предупредит  возникновение  чего-то
намного более опасного, чем незначительное увеличение процентной ставки.
   Подобно тому как разбегаются круги от брошенного в озеро камня, возникнут
и другие последствия. Возрастет  процентная  ставка  казначейских  векселей,
являющихся  заемными  инструментами  самого  государства.  Назначение  таких
облигаций заключается в том, что население - а  фактически  главным  образом
финансовые учреждения, такие, как банки, пенсионные фонды  и  инвестиционные
фирмы, которым  нужно  куда-то  вложить  деньги  своих  клиентов  на  период
ожидания выгодной возможности  на  фондовой  бирже,  -  дает  деньги  взаймы
государству на срок от трех месяцев до тридцати лет, и в качестве  платы  за
использование  этих  денег  государство  само  должно  выплачивать  проценты
(причем значительная их часть, разумеется, возвращается обратно  государству
в виде налогов).  Незначительное  повышение  процентной  ставки  Федеральной
резервной системой увеличит и  процентную  ставку,  которую  должно  платить
государство, величина ее обычно  определяется  на  аукционе.  Таким  образом
увеличится  и  бюджетный  дефицит,  что  заставит  правительство  еще  более
сократить денежную массу, находящуюся в обращении  внутри  страны,  уменьшив
таким образом количество денег, используемых для личных и банковских займов,
далее повысив процентную ставку для населения в результате действия рыночных
сил за пределы планки, установленной Федеральной резервной системой.
   Наконец, одно то обстоятельство,  что  процентная  ставка,  выплачиваемая
банками и по казначейским векселям, поднимется, сделает фондовый рынок менее
привлекательным для инвесторов, потому что выплаты такого рода гарантируются
государством и, следовательно, надежнее высоких  спекулятивных  доходов,  на
которые  рассчитывают  компании,  чьи  продукты  и  (или)  услуги  вынуждены
конкурировать на рынке.
   Инвесторы  и  профессиональные  менеджеры  на  Уолл-стрите,  следящие  за
экономическими  показателями,   восприняли   вечерние   новости   (сообщения
Федеральной резервной системы обычно передавались  после  закрытия  фондовых
бирж) достаточно равнодушно и сделали пометки о необходимости продажи  акций
некоторых компаний.  Таким  образом  понизится  ранее  объявленная  ценность
большого числа  акций,  и  в  результате  средний  индекс  Доу-Джонса<Индекс
Доу-Джонса - показатель изменения рыночных курсов, рассчитываемый  компанией
финансовой информации "Доу, Джонс энд компани" (США)> для акций промышленных
компаний несколько упадет. Впрочем, индекс Доу-Джонса совсем не был средним,
а представлял собой сумму текущей рыночной стоимости акций тридцати наиболее
надежных и хорошо зарекомендовавших себя корпораций, идущих в списке  строго
по алфавиту, начиная с "Аллайд сигнал" и кончая "Уолверт", причем в середине
находилась "Мерк". Суть индекса Доу-Джонса  заключалась  главным  образом  в
том,  чтобы  средства  массовой  информации  могли  постоянно  информировать
общественность об изменениях на  финансовом  рынке.  Впрочем,  мало  кто  из
общественности разбирался в тонкостях финансового рынка и  понимал  значение
индекса Доу-Джонса. Падение Доу заставит кое-кого забеспокоиться, приведет к
продаже  акций  и  дальнейшему  ухудшению  положения  на  рынке.  Так  будут
развиваться события до тех пор, пока биржевые брокеры не  придут  к  выводу,
что цена акций упала ниже их фактической стоимости.  Заметив,  что  ценность
акций превосходит их рыночную котировку в данный момент, они начнут  скупать
их в  таком  количестве,  что  индекс  Доу  (и  другие  биржевые  котировки)
повысится до такого уровня, что восстановится  равновесие  и  уверенность  в
финансовых институтах. И все эти многочисленные перемены, влияющие на  жизнь
каждого американца, произойдут по решению нескольких лиц, сидящих  в  богато
обставленном зале в Вашингтоне, округ Колумбия, имена которых известны всего
лишь горстке финансистов, не говоря уже о широкой публике.
   Самым поразительным было то, что люди считали весь этот процесс таким  же
нормальным, как закон всемирного тяготения, несмотря на то что на самом деле
система денежного обращения являлась столь же эфемерной, как радуга.  Деньги
не существовали в действительности.  Даже  "настоящие"  деньги  представляли
собой всего лишь специальную бумагу с  изображениями,  напечатанными  черной
краской на одной стороне и зеленой - на другой. Деньги  рассматривались  как
средство платежа не потому,  что  они  обеспечивались  запасами  золота  или
других ценностей, но благодаря всеобщей  вере  в  то,  что  деньги  обладают
ценностью, потому что должны ею обладать. Таким  образом,  денежная  система
Соединенных Штатов и всех других стран мира основывалась на  психологической
убежденности, на простой вере в ценность денег,  ив  результате  на  том  же
зиждились и  все  остальные  стороны  американской  экономики.  Если  деньги
существуют лишь потому, что  все  верят  в  них,  значит,  и  все  остальное
существует только благодаря  такой  же  вере.  Сегодня  вечером  Федеральная
резервная система сначала несколько поколебала эту веру, а  затем  позволила
ей снова укрепиться в умах людей, полагающихся на нее. Среди тех, кто верили
в  существование  денег,  находились  и  управляющие  Федеральной  резервной
системы, потому что они действительно понимали их сущность - или думали, что
понимают. В разговорах между собой они могли шутить по поводу того,  что  на
самом деле никто не  в  состоянии  постичь  всех  аспектов  функционирования
денег, подобно тому как никто не может объяснить сущность Бога. Но  так  же,
как теологи постоянно стремятся  определить  и  объяснить  Его  божественную
природу,  финансисты  обязаны  поддерживать  веру  в   деньги,   делать   их
воображаемую структуру реальной и ощутимой  и  умалчивать  о  том,  что  вся
система денежного обращения основывается на чем-то  призрачном,  даже  менее
реальном, чем бумажные деньги, которые носят с собой, чтобы пользоваться ими
в тех случаях, когда неудобно прибегать к пластиковым кредитным карточкам.
   Люди верили им, подобно тому как доверяют священнослужителям,  полагались
на их способность  поддерживать  существование  того,  на  чем  основывается
жизнедеятельность мира, неустанно заявляли о своей вере в реальность чего-то
невидимого и неосязаемого, в величественную систему, физическим  проявлением
которой являлись только каменные здания и строгие взгляды работающих  в  них
людей. В конце концов, говорили они себе, разве эта система не действует?

***

   Уолл-стрит во многих отношениях являлся той частью Америки, где  граждане
Японии, особенно жители Токио, чувствовали себя как дома. Устремленные ввысь
небоскребы  скрывают  небо,  улицы  переполнены  до   такой   степени,   что
какой-нибудь пришелец вполне мог принять желтые такси и черные  лимузины  за
представителей земной цивилизации. По узким грязным тротуарам  спешат  толпы
людей,  они  смотрят  прямо  перед  собой  не   только   для   того,   чтобы
продемонстрировать  свою  целеустремленность,  но  и  для  того,  чтобы   не
встретиться взглядом с возможными  конкурентами  или,  что  более  вероятно,
просто со встречными. Пульс всей жизни Нью-Йорка основывается  на  поведении
обитателей этого района - грубом, бесцеремонном, торопливом,  настойчивом  и
упрямом по форме, но не по  своей  внутренней  сути.  Обитатели  Уолл-стрита
убеждены, что находятся  в  самом  центре  событий,  и  настолько  увлеченно
стремятся к своей цели,  что  не  терпят  присутствия  всех  остальных,  кто
испытывают точно такие же чувства.  В  этом  смысле  здешний  мир  по-своему
идеален: все чувствуют и ведут себя здесь одинаково,  и  всем  наплевать  на
окружающих. По крайней мере создается  такое  впечатление.  На  самом  деле,
однако, у людей, работающих здесь, есть семьи и дети, разнятся их интересы и
увлечения, стремления и мечты, как и у обычных людей, но с  восьми  утра  до
шести вечера все тут подчинено бизнесу. Их  бизнесом  являются,  разумеется,
деньги, товар, не имеющий национальной или личной принадлежности. По этой-то
причине и происходила  процедура  смены  руководства  финансовой  корпорации
"Коламбус групп" на пятьдесят восьмом этаже нового здания,  где  размещалась
штаб-квартира корпорации.
   Зал выглядел впечатляюще во всех отношениях. Ореховые панели, за которыми
любовно ухаживал целый штат  высокооплачиваемых  краснодеревщиков,  украшали
две стены, две другие были  стеклянными,  от  пола  до  потолка,  через  них
открывался великолепный вид на гавань Нью-Йорка и уходящее вдаль  море.  Пол
устилал ковер с таким ворсом, что в нем утопала  нога,  правда,  при  ходьбе
создавалось  статическое  электричество,  которое  давало   знать   о   себе
болезненными разрядами. Впрочем, посетители привыкли к этому и притерпелись.
Сорокафутовый стол в центре зала покрывала плита из  красного  полированного
гранита, а стоявшие вокруг кресла стоили по паре тысяч долларов каждое.
   "Коламбус групп", возникшая всего одиннадцать лет назад, за этот короткий
срок прошла путь от еще одного выскочки до enfant terrible<"Ужасный ребенок"
- о человеке дерзком,  своевольном  (фр.)>,  до  стремительно  развивающейся
новой компании, до серьезного игрока на фондовой бирже, до  одной  из  самых
влиятельных корпораций и заняла наконец теперешнее  положение  краеугольного
камня  в  фундаменте  могущественного  сообщества   сберегательных   банков,
инвестиционных и страховых компаний.  Эта  корпорация,  основанная  Джорджем
Уинстоном,  руководила  деятельностью  многих  групп   молодых   талантливых
финансистов, которые занимались привлечением все новых и новых денег. Как  и
следовало   ожидать,   в   финансовой   корпорации,   названной   в    честь
первооткрывателя Америки, три основные группы носили названия трех  кораблей
Христофора Колумба - "Нинья",  "Пинта"  и  "Санта-Мария".  Когда  Уинстон  в
возрасте двадцати девяти лет основал корпорацию, он был под впечатлением  от
только что прочитанной им книги Сэмьюэла Элиота  Морисона  "Открытие  Нового
Света  европейцами".  Пораженный  мужеством   и   предвидением   неугомонных
мореплавателей, он решил руководствоваться в своей деятельности их примером.
Теперь Уинстону исполнилось сорок, размеры его  состояния  превосходили  все
возможные пределы алчности, и он решил уйти на покой,  вдыхать  аромат  роз,
бороздить моря на своей девяностофутовой яхте и вообще наслаждаться  жизнью.
Говоря по правде,  его  конкретные  планы  на  ближайшие  несколько  месяцев
заключались в том, чтобы научиться управлять своей яхтой "Кристоболь" так же
умело, как он делал все остальное в жизни, проплыть по маршрутам  знаменитых
мореплавателей - первооткрывателей  новых  стран  -  по  одному  путешествию
каждое  лето  до  тех  пор,  пока  не   повторит   подвиги   своих   великих
предшественников, и затем, может быть, написать книгу.
   Уинстон был невысоким мужчиной, но  ярко  выраженная  индивидуальность  и
уверенность  в  себе  придавали  ему  вид  рослого  человека.  Он  неустанно
занимался физическими упражнениями и поддерживал отличную форму,  зная,  что
стресс так и косит финансистов на Уолл-стрите, и потому его  лицо  светилось
здоровьем. Уинстон вошел в  уже  переполненный  зал  с  торжественным  видом
только что избранного президента, возвращающегося в свою штаб-квартиру после
успешно проведенной выборной кампании. Шаг  его  был  твердым  и  уверенным,
улыбка открытой и приятной. Довольный тем,  что  на  сегодня  достиг  высшей
точки в своей профессиональной жизни, он даже кивнул своему главному гостю.
   - Рад снова видеть вас, Ямата-сан. - Джордж Уинстон протянул руку.  -  Вы
проделали долгий путь.
   - Разве я мог пропустить столь значительное  событие?  -  учтиво  ответил
японский промышленник.
   Уинстон усадил гостя в кресло у торца стола, а сам  направился  к  своему
креслу на противоположном конце. По сторонам длинного стола сидели юристы  и
представители инвестиционных компаний - как игроки  соперничающих  команд  в
момент ввода мяча  из-за  боковой  линии  в  американском  футболе,  подумал
Уинстон, проходя мимо них и стараясь не обнаруживать свои чувства.
   Но ведь это, черт побери, единственный способ стать  свободным,  напомнил
он себе. Первые шесть лет управления корпорацией  прошли  для  него,  как  в
сказочном опьяняющем сне, были самыми волнующими в его жизни. В начале  пути
его компания имела меньше двадцати клиентов, и  он  вкладывал  их  деньги  в
выгодные предприятия, увеличивая капитал и укрепляя свою репутацию.  Сначала
пришлось  работать  дома,  вспомнил  он,  имея  в  своем  распоряжении  один
компьютер  и  одну  телефонную  линию,  постоянно  беспокоясь  о  том,   как
прокормить семью. Любящая жена верила в него и всегда поддерживала, несмотря
на беременность, причем у них оказались близнецы - об этом они узнали  через
четыре дня после того, как Уинстон покинул страховую компанию  "Фиделити"  и
основал собственное дело. И все-таки она не упускала  случая  выразить  свою
любовь, преданность и веру  в  его  успех.  А  Уинстон  тем  временем  умело
использовал свои незаурядные способности  и  природное  чутье,  стремительно
двигаясь к этому успеху. Когда ему исполнилось тридцать пять,  он  вообще-то
уже достиг  вершины.  Два  этажа  в  небоскребе  на  Уолл-стрите,  роскошный
кабинет, команда из блестящих молодых "ракетчиков",  выполняющих  конкретные
задания. Именно тогда он впервые задумался о том, чтобы оставить  финансовый
рынок.
   Принося огромные прибыли клиентам, Уинстон в  то  же  время,  разумеется,
ставил на карту и собственные деньги. Теперь, после уплаты всех налогов, его
личное состояние оценивалось в шестьсот пятьдесят семь  миллионов  долларов.
Присущая ему осторожность и природный консерватизм не  позволяли  продолжать
рискованную инвестиционную деятельность. К тому же его беспокоили  тенденции
в развитии рынка. Вот поэтому-то он и  решил  выйти  из  игры,  забрать  все
деньги и вложить их в ценные бумаги, которые не обещали высокого дохода,  но
зато надежно предохраняли от краха. Даже самому Уинстону такой метод казался
странным, но ему больше не хотелось заниматься финансами. Он знал, что будет
скучать, уйдя из инвестиционного бизнеса. К тому же, поступив таким образом,
он поневоле отказывался от редкостных возможностей разбогатеть  еще  больше,
однако, напомнил себе. Уинстон,  зачем  ему  столько  денег?  У  него  шесть
роскошных  особняков  и  в  каждом  по  два  автомобиля,  вертолет,   личный
реактивный самолет и, наконец, самая  дорогая  его  сердцу  игрушка  -  яхта
"Кристоболь".
   Уинстон обладал  всем,  о  чем  мечтал,  и  даже  при  вложении  денег  в
гарантированные ценные бумаги размеры его состояния будут непрерывно  расти,
обгоняя темпы инфляции, - личные потребности не позволят  ему  тратить  весь
получаемый ежегодно доход. Поэтому  он  разделил  полученные  им  деньги  на
"портфели" по пятьдесят миллионов долларов каждый  и  доверил  распоряжаться
ими опытным и осторожным брокерам, работающим в самых разных  инвестиционных
фирмах, которые не сумели повторить его стремительного взлета, но чей опыт и
честность не вызывали у него сомнений. Три года назад Уинстон начал в полной
тайне искать человека, который бы выкупил его долю в "Коламбус групп" и смог
бы достойным  образом  руководить  деятельностью  корпорации.  К  сожалению,
единственным желающие оказался вот этот желтый ублюдок.
   Разумеется, японец  не  приобретал  корпорацию  в  личную  собственность.
Подлинными хозяевами ее являлись те, кто доверили Уинстону свои деньги, и он
никогда не забывал об  оказанном  ему  доверии.  Даже  приняв  окончательное
решение, он испытывал угрызения совести.  Эти  люди  полагались  на  него