Ильич
спрашивал себя, а не применимо ли  его  представление  о  Джонатане  Роберте
Фаулере к нему  самому?..  Он  не  мог  ответить.  Разве  бездействие  -  не
проявление слабости?

***

   - Ответ не поступил? - спросил Фаулер старшину.
   - Нет, сэр, ответа не было. -  Глаза  Оронтии  не  отрывались  от  экрана
компьютера.
   - Боже мой, - пробормотал президент. - Столько людей погибло!
   И  я  могла  оказаться  в  их  числе,  подумала  Лиз  Эллиот.  Эта  мысль
возвращалась к ней снова и снова, подобно волнам, что накатывают  на  берег,
разбиваются пеной и откатываются назад только затем, чтобы снова разбиться о
те же скалы. Кто-то хотел убить нас, и я являюсь частью этих "нас". А мы  не
знаем, кто или почему...
   - Мы не можем допустить, чтобы это продолжалось. Но мы даже не знаем, что
нужно остановить. Кто занимается этим? Почему они делают это? Лиз посмотрела
на часы и рассчитала время,  оставшееся  до  прибытия  Летающего  командного
пункта. Жаль, что мы не полетели на первом. Почему мы  не  подумали  о  том,
чтобы приказать  ему  лететь  в  Хагерстаун  и  там  принять  нас  на  борт!
Оказавшись здесь, мы стали такой идеальной целью, что если они захотят убить
нас, то теперь не промахнутся, правда?
   - Как мы можем не допустить, чтобы это продолжалось? - спросила Лиз. - Он
даже не отвечает нам.
   "Морской дьявол-1-3", противолодочный самолет "Р-ЗС Орион", вылетевший из
военно-морской базы на острове Кодиак, пробивался через порывистый ветер  на
малой, примерно пятьсот футов, высоте. Он  уже  установил  первую  линию  из
десяти  акустических  буев  обнаружения  в  десяти  милях  к  юго-западу  от
местонахождения "Мэна". В хвостовой части самолета  гидроакустики  сидели  в
своих креслах с высокими спинками, плотно пристегнутые к ним - большинство с
пакетами  от  морской  болезни  под  рукой,  -  и  пытались  разобраться   в
изображении на своих  дисплеях.  Прошло  несколько  минут,  прежде  чем  все
наладилось.

***

   - Господи, это же моя лодка, - сказал Джим Росселли. Он набрал  номер  на
своем телефоне и попросил вызвать коммодора Манкузо.
   - Барт, что у них происходи г?
   - "Мэн" сообщил о столкновении, повреждены винт и гребной вал. Сейчас его
охраняет самолет Р-3, и мы направили подлодку "Омаха" с указанием прибыть на
место как можно быстрее. Это хорошие новости. А плохие  заключаются  в  том,
что в момент столкновения "Мэн" висел на хвосте у  русской  подлодки  класса
"Акула".
   - Зачем "Мэн" занимался слежкой?
   - Гарри убедил меня и оперативное управление, что это -  совсем  неплохая
идея, Джим. Беспокоиться об этом  сейчас  уже  слишком  поздно.  Думаю,  все
кончится благополучно! "Акула" еще далеко. Ты слышал, что проделал  Гарри  в
прошлом году с "Омахой"?
   - Да - и сразу пришел к выводу, что у него что-то сдвинулось в голове.
   - Слушай, все будет в порядке. Сейчас я занимаюсь  тем,  что  выпускаю  в
море свои ракетоносцы, Джим. Если  я  больше  тебе  не  нужен,  мне  следует
заниматься делами.
   - Ладно, - Росселли положил трубку.
   - Что там еще стряслось? - спросил  Рокки  Барнс.  Росселли  передал  ему
текст шифровки.
   - Моя прежняя подлодка вышла  из  строя  и  потеряла  ход  в  Аляскинском
заливе. А рядом шныряет русская подлодка.
   - Послушай, ты же сам говорил мне, какие  бесшумные  у  нас  ракетоносцы.
Русские даже не знают, где их искать.
   - Говорил.
   - Не расстраивайся, Джим. Ведь я тоже был, наверно, знаком  с  кем-нибудь
из летчиков, только что погибших над Берлином.
   - Черт побери, где этот Уилкс?  Он  уже  давно  должен  был  приехать!  -
негодовал Росселли. - У него хорошая машина.
   - Ничего не могу сказать, дружище.  Как  ты  думаешь,  что  происходит  в
мире?
   - Не знаю, Рокки.

***

   - Поступает  длинное  сообщение,  -  заметил  старшина  Оронтия.  -  Вот,
начинается.

   ПРЕЗИДЕНТУ ФАУЛЕРУ:
   МЫ ПОЛУЧИЛИ ИНФОРМАЦИЮ ИЗ  БЕРЛИНА  ПО  ВОПРОСУ,  КОТОРЫЙ  ВЫ  УПОМЯНУЛИ.
НАРУШЕНЫ КАНАЛЫ СВЯЗИ. МОИ РАСПОРЯЖЕНИЯ ОТПРАВЛЕНЫ НАШИМ ВОЙСКАМ, И ЕСЛИ ОНИ
ПОЛУЧИЛИ ИХ, ТО НЕ БУДУТ  ПРЕДПРИНИМАТЬ  НИКАКИХ  ДЕЙСТВИЙ,  ЗА  ИСКЛЮЧЕНИЕМ
САМООБОРОНЫ. ВОЗМОЖНО, У НАШИХ ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ СОЗДАЛОСЬ ВПЕЧАТЛЕНИЕ, ЧТО ВАШИ
САМОЛЕТЫ АТАКУЮТ ИХ, И ОНИ РЕШИЛИ ЗАЩИЩАТЬСЯ. КАК БЫ ТО НИ  БЫЛО,  В  ДАННУЮ
МИНУТУ МЫ СТАРАЕМСЯ ВОССТАНОВИТЬ СВЯЗЬ  С  НАШИМИ  ВОЙСКА  МИ.  НАША  ПЕРВАЯ
ПОПЫТКА ДОБРАТЬСЯ ДО  НИХ  БЫЛА  ПРЕРВАНА  АМЕРИКАНСКИМИ  ВОЙСКАМИ,  КОТОРЫЕ
НАХОДИЛИСЬ ДАЛЕКО ЗА ПРЕДЕЛАМИ МЕСТ СВОЕГО РАСПОЛОЖЕНИЯ. ВЫ ОБВИНЯЕТЕ НАС  В
ТОМ, ЧТО НАШИ ВОЙСКА ПЕРВЫМИ ОТКРЫЛИ ОГОНЬ, НО Я УЖЕ СО ОБШИЛ ВАМ, ЧТО У НИХ
НЕ БЫЛО ТАКОГО ПРИКАЗА, И ЕДИНСТВЕННЫЕ НАДЕЖНЫЕ СВЕДЕНИЯ, ИМЕЮЩИЕСЯ В  НАШЕМ
РАСПОРЯЖЕНИИ, ПОКАЗЫВАЮТ, ЧТО ВАШИ ВОЙСКА  УГЛУБИЛИСЬ  ДАЛЕКО  В  НАШУ  ЗОНУ
ГОРОДА, КОГДА НАНЕСЛИ УДАР.
   ГОСПОДИН ПРЕЗИДЕНТ, Я НЕ В СОСТОЯНИИ ПРИВЕСТИ ВАШИ СЛОВА В СООТВЕТСТВИЕ С
ТЕМИ ФАКТАМИ, КОТОРЫМИ РАСПОЛАГАЮ. Я НИКОГО НЕ ОБВИНЯЮ, НО МНЕ НЕ ПРИХОДИТ В
ГОЛОВУ НИЧЕГО ИНОГО, ЧТО БЫ Я МОГ СКАЗАТЬ, ЧТОБЫ ЗАВЕРИТЬ  ВАС  В  ТОМ,  ЧТО
СОВЕТСКИЕ ВОЙСКА  НЕ  ПРЕДПРИНИМАЛИ  НИКАКИХ  ДЕЙСТВИЙ  ПРОТИВ  АМЕРИКАНСКИХ
ВОЙСК.
   ВЫ  СООБЩИЛИ  НАМ,  ЧТО  ПРИВЕДЕНИЕ  ВАШИХ  ВОЙСК  В  БОЕВУЮ   ГОТОВНОСТЬ
ОСУЩЕСТВЛЕНО ТОЛЬКО В  ОБОРОНИТЕЛЬНЫХ  ЦЕЛЯХ,  ОДНАКО  У  НАС  ЕСТЬ  ДАННЫЕ,
СВИДЕТЕЛЬСТВУЮЩИЕ О ТОМ, ЧТО ВАШИ СИЛЫ СТРАТЕГИЧЕСКОГО НАЗНАЧЕНИЯ  НАХОДЯТСЯ
В ОЧЕНЬ ВЫСОКОЙ СТЕПЕНИ БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ.  ВЫ  ЗАЯВЛЯЕТЕ,  ЧТО  У  ВАС  НЕТ
ОСНОВАНИЙ СЧИТАТЬ НАС ВИНОВАТЫМИ В ЭТОМ УЖАСНОМ ВЗРЫВЕ, И ТЕМ НЕ МЕНЕЕ  ВАШИ
САМЫЕ МОЩНЫЕ СИЛЫ ПРИВЕДЕНЫ В САМУЮ  ВЫСОКУЮ  СТЕПЕНЬ  БОЕВОЙ  ГОТОВНОСТИ  И
НАЦЕЛЕНЫ НА МОЮ СТРАНУ.  ЧТО  Я  ДОЛЖЕН  ДУМАТЬ  ПОСЛЕ  ЭТОГО?  ВЫ  ТРЕБУЕТЕ
ДОКАЗАТЕЛЬСТВ НАШИХ ДОБРЫХ НАМЕРЕНИЙ, НО ВСЕ ВАШИ ДЕЙСТВИЯ, КАК НАМ КАЖЕТСЯ,
ЛИШЕНЫ ИХ.

   - Он пытается запугать нас, - тут же заметила Лиз Эллиот. - Кто бы там ни
находился на другом  конце  "горячей  линии",  он  не  знает,  что  еще  ему
предпринять. Отлично, мы еще можем одержать верх.
   - Отлично? - послышался голос командующего стратегической авиацией. -  Вы
отдаете себе отчет, что у этого испуганного, потерявшего контроль над своими
действиями человека, о котором  вы  говорите,  имеется  огромное  количество
баллистических ракет, нацеленных на нас. Я  истолковываю  это  сообщение  из
Москвы  по-другому,  доктор  Эллиот.  Мне  кажется,  что  мы  имеем  дело  с
разъяренным человеком. Он швырнул все наши обвинения нам в лицо.
   - Что вы хотите сказать этим, генерал?
   - Он говорит, что ему известно о нашей боевой готовности. Хорошо, в  этом
нет ничего удивительного, но он также утверждает, что  это  оружие  нацелено
против него. Он обвиняет нас в том, что мы ему угрожаем -  угрожаем  ядерным
оружием, господин президент. Это значит куда больше, чем мелкое столкновение
в Берлине.
   - Я согласен, - произнес генерал Борштейн. - Он  пытается  запугать  нас,
сэр. Мы спросили его о паре сбитых самолетов, а ой тут же  обвинил  во  всем
нас.
   Фаулер снова нажал на кнопку с надписью "ЦРУ".
   - Райан, вы получили текст последнего сообщения из Москвы?
   - Да, сэр.
   - Что вы думаете о психическом состоянии Нармонова?
   - Сэр, сейчас он,  по-видимому,  немного  рассержен  и  очень  обеспокоен
проблемами обороны наших стран, пытается найти выход из сложной ситуации.
   - Я придерживаюсь иного мнения. Он растерян.
   - А кто не растерян, черт побери?  -  спросил  Райан.  -  Разумеется,  он
растерян подобно всем остальным.
   - Мы сохраняем полный контроль над ситуацией, Райан.
   - Я и не имел в виду ничего иного, Лиз, - ответил  Джек,  удерживаясь  от
слов, которые ему хотелось произнести. - Создалась сложная  ситуация,  и  он
обеспокоен не меньше нас. Нармонов пытается понять, что происходит, - как  и
все мы. Дело в том, что никто не знает всех обстоятельств происходящего.
   - А кто в этом виноват? Это  ведь  ваша  работа,  правда?  -  раздраженно
спросил Фаулер.
   -  Вы  совершенно  правы,  господин  президент,  и  мы  занимаемся   этой
проблемой. Множество людей вовлечено в сбор информации.
   - Роберт, текст телеграмм из Москвы похож на обычную нармоновскую  манеру
говорить? Ты ведь встречался с ним, беседовал с глазу на глаз.
   - Элизабет, я не знаю.
   - Только это может дать нам какое-то логическое объяснение...
   - Почему ты считаешь, Лиз, что эти события подчиняются логике? -  спросил
Райан.
   - Скажите, генерал Борштейн, ведь это была мощная бомба?
   - Судя по показаниям наших приборов, да.
   - Кто владеет бомбами такой мощности?
   -  Мы,  русские,  англичане,  французы.  Возможно,  такие  бомбы  есть  у
китайцев, но мы не уверены в этом; их ядерные устройства велики  размером  и
тяжелы. Израиль обладает боеголовками в диапазоне такой мощности. Вот и все.
Индия, Пакистан и ЮАР  имеют,  наверно,  атомное  оружие,  но  его  мощность
недостаточно велика для этого.
   - Райан, это надежная информация? - спросила Эллиот.
   - Да.
   - Значит, если ответственными за взрыв являются не  Англия,  Франция  или
Израиль, то кто, черт побери?
   - Боже мой, Лиз! Мы не знаем этого, неужели  не  понятно?  Мы  просто  не
знаем, и это не идиотская тайна Шерлока Холмса. Если мы устраним  из  списка
тех, кто не мог произвести взрыв, то ни на шаг  не  приблизимся  к  разгадке
того, кто его произвел! Нельзя превратить отсутствие информации  в  конечный
результат.
   - ЦРУ известны все, кто обладает оружием такого типа? - спросил Фаулер.
   - Да, сэр, мы считаем, что нам это известно.
   - Насколько уверены вы в этом?
   - До сегодняшнего дня я готов был бы поклясться жизнью.
   - Значит, вы снова не говорите мне правду, - холодно заметил Фаулер.

***

   Райан поднялся со своего кресла.
   - Сэр, даже будучи президентом Соединенных Штатов, вы не смеете  обвинять
меня во лжи! Мне только что позвонила жена и  спросила,  не  следует  ли  ей
увезти детей куда-нибудь подальше от Вашингтона, и  если  вы  считаете  меня
таким идиотом, который будет в подобное время  заниматься  играми,  то  вам,
сэр, нужна помощь психиатра!
   - Спасибо, Райан, у меня все. Связь прервалась.
   - Боже милостивый! - заметил старший дежурный офицер. Райан оглянулся  по
сторонам в поисках мусорной корзины и едва успел вовремя найти ее.  Он  упал
на колени возле корзины, и его стошнило.  Затем,  протянув  руку  за  банкой
кока-колы, он сполоснул рот и выплюнул жидкость в корзину. Пока он не встал,
никто не произнес ни слова.
   - Они просто не понимают, - тихо произнес Джек, потянулся  и  закурил.  -
Просто ничего не понимают. Видите ли, все не так сложно. Существует  разница
между незнанием чего-то и пониманием, что ты не знаешь. Сейчас у нас кризис,
и все участники превращаются в тех, кем были когда-то. Президент мыслит  как
юрист, пытаясь сохранить спокойствие, занимается тем, в чем он  разбирается:
изучает доказательства и старается создать версию, допрашивает свидетелей  -
короче говоря, упрощает все до предела, играет в свою игру.  Лиз  смертельно
напугана тем, что могла погибнуть от взрыва в Денвере; выше ее сил выбросить
это из головы. Тут ничего не поделаешь. - Райан пожал  плечами.  -  Пожалуй,
мне это понятно. Я ведь тоже был бы там.  Эллиот  -  политолог  и  старается
построить  теоретическую  модель.  Это  она  и  советует   президенту.   Это
действительно элегантная модель, но она основана на дерьме. Правда, Бен?
   - Ты кое о чем забываешь, Джек,  -  напомнил  ему  Гудли.  Райан  покачал
головой.
   - Нет, Бен, у меня просто еще не дошли до этого руки. Из-за того,  что  я
не  могу  справиться  со  своим  идиотским  нравом,  теперь  они  не   будут
прислушиваться к моим советам.  Мне  следовало  это  предвидеть,  я  получил
своевременное предупреждение - даже видел, что произойдет, но  опять  же  не
сумел обуздать свой характер. А знаете, что самое смешное?  Если  бы  не  я,
Фаулер по-прежнему оставался бы губернатором в Колумбусе,  Огайо,  а  Эллиот
преподавала бы молодым румяным студенткам в Беннингтоне.
   Джек снова  подошел  к  окну.  Снаружи  стемнело,  и  стекло,  освещенное
изнутри, превратилось в зеркало.
   - Почему?
   - Это, джентльмены, секрет. Может быть, на моем  надгробном  камне  будет
выбито: "Здесь лежит Джон  Патрик  Райан.  Он  хотел,  чтобы  все  кончилось
хорошо, - и посмотрите, что получилось". Интересно, удастся ли Кэти и  детям
спастись...
   - Ну, не надо, все не так уж плохо, - заметил старший дежурный офицер, но
остальные, кто присутствовал в  комнате,  словно  ощутили  дыхание  ледяного
ветра.
   Джек повернулся.
   - Не так уж плохо? Неужели вы не видите, куда все идет? Они  отказываются
прислушиваться к мнению остальных. Деннис Банкер или  Брент  Талбот  мог  бы
попытаться  убедить  их,  но  оба  превратились  в   радиоактивные   осадки,
загрязняющие окружающую среду где-то в Колорадо. Из всех в городе  я  сейчас
лучший советник - и меня только что выбросили на свалку.

Глава 41

Поле Камлана

   "Адмирал Лунин" мчался вперед слишком быстро,  и  это  было  небезопасно.
Капитан первого ранга Дубинин понимал это, однако  такая  возможность  может
никогда больше не повториться. Такой  шанс  выпал  ему  впервые  и,  подумал
Дубинин, будет скорее всего последним. Почему американцы объявили  состояние
боевой готовности? Да, конечно, ядерный взрыв  в  их  стране  -  дело  очень
серьезное, но  ведь  не  такие  же  они  безумцы,  чтобы  предположить,  что
Советский Союз несет за него ответственность?
   - Дайте мне карту полярной проекции, - приказал он мичману. Дубинин знал,
что он увидит на карте, но сейчас время было  не  для  воспоминаний,  а  для
точных фактов.
   Через несколько мгновений на  столе  перед  ним  лежал  метровый  квадрат
жесткой бумаги. Дубинин взял измерительный циркуль и,  шагая  им  по  карте,
смерил   расстояние   от   предполагаемого   местонахождения   американского
ракетоносца  "Мэн"  до  Москвы  и  затем  до  ракетных  баз  стратегического
назначения в центральной части страны.
   - Да. - Ситуация была предельно ясной.
   - Ну что, капитан? - спросил старпом.
   - Судя по разведданным, "Мэн" находится сейчас  в  самой  северной  части
патрульной зоны,  выделенной  для  подводных  ракетоносцев,  базирующихся  в
Бангоре. Логично?
   - Да, товарищ капитан, если исходить из тех скудных данных,  которые  нам
известны об их методах патрулирования.
   - У него на борту находится двадцать четыре баллистических ракеты D-5 и у
каждой восемь или больше боеголовок... - Он сделал паузу. Было время,  когда
такие вычисления он мгновенно производил в уме.
   - Сто девяносто две боеголовки,  товарищ  капитан,  -  закончил  за  него
старпом.
   - Совершенно верно, спасибо. Это равняется почти всем нашим СС-18, да еще
нужно вычесть те, что уже  демонтированы  в  результате  выполнения  условий
договора. С учетом вероятной круговой ошибки эти сто  девяносто  две  ракеты
уничтожат около ста шестидесяти целей, а это  в  свою  очередь  эквивалентно
более одной пятой всех наших боеголовок - причем самых точных. Поразительно,
правда? - тихо спросил Дубинин.
   - Вы действительно  полагаете,  что  их  ракеты  обладают  такой  высокой
точностью?
   - Американцы продемонстрировали искусство нанесения хирургических  ударов
в Ираке. Лично я никогда не сомневался в высоком качестве их вооружения.
   - Товарищ капитан, мы знаем, что американские баллистические ракеты  D-5,
запускаемые с подводных ракетоносцев, являются прежде всего оружием  первого
удара...
   - Продолжайте свою мысль. Старпом взглянул на карту.
   - Да, конечно. Это самое короткое расстояние до цели.
   -  Разумеется.  Ракетоносец  "Мэн"  представляет  собой   острие   копья,
нацеленного на нашу страну. - Дубинин циркулем постучал  по  карте.  -  Если
американцы предпримут атаку, первые ракеты взлетят именно из этого района  и
через девятнадцать минут попадут в цель. Сомневаюсь, что  наши  товарищи  из
ракетных войск стратегического назначения смогут ответить  на  этот  удар  с
такой же быстротой...
   - Но, товарищ капитан, что можем мы предпринять? -  обеспокоенно  спросил
старпом.
   Дубинин убрал карту со стола и спрятал ее в открытый ящик.
   - Ничего. Абсолютно ничего. Мы не  можем  нанести  упреждающий  удар,  не
получив приказа или  в  случае  грубой  провокации,  верно?  Согласно  нашей
наиболее надежной развединформации, "Мэн" способен запускать свои  ракеты  с
интервалом в пятнадцать секунд,  возможно  даже  меньше.  В  условиях  войны
действуешь не всегда по инструкции, правда? Скажем, всего  четыре  минуты  с
момента запуска первой ракеты до последней. Им  придется  наносить  удары  с
рассеиванием в северном направлении, чтобы избежать  случайностей.  Впрочем,
это не имеет значения, если принять во внимание физические  аспекты  запуска
ракет. В свое время, учась в училище Фрунзе, я интересовался этим. Поскольку
наши  ракеты  работают  на  жидком  топливе,   их   нельзя   запускать   при
непосредственной атаке  противника.  Даже  если  их  электронные  компоненты
смогут выдержать электромагнитное воздействие взрывов, они  слишком  хрупки,
чтобы устоять против  физических  сил.  Таким  образом,  если  мы  не  будем
полностью уверены в неизбежности нападения и запустим  наши  ракеты  еще  до
того, как вражеские боеголовки  начнут  сыпаться  на  Советский  Союз,  наша
тактика заключается в том, чтобы выждать  и  нанести  ответный  удар  спустя
несколько минут. Что касается нас, если  американский  ракетоносец  способен
выпустить все свои ракеты  за  четыре  минуты,  нам  следует  находиться  на
расстоянии не более шести тысяч  метров  от  него  и,  услышав  шум  первого
запуска, немедленно нанести торпедный удар,  чтобы  не  дать  ему  запустить
последнюю ракету. Понятно?
   - Трудная задача. Дубинин покачал головой.
   - Нет, не  трудная.  Невозможная.  Единственное,  что  имеет  смысл,  это
уничтожить его еще до того, как он получит приказ о запуске своих ракет,  но
мы не можем пойти на это, не получив приказа, а такого приказа у нас нет.
   - И как же мы поступим?
   -  Мы  почти  ничего  не  можем  предпринять.  -  Дубинин  склонился  над
штурманским столиком. - Допустим, что "Мэн" действительно потерял  ход  и  у
нас есть его точные координаты. Нам  все  еще  нужно  обнаружить  его.  Если
двигатель "Мэна"  работает  на  минимальных  оборотах,  услышать  его  будет
практически невозможно, особенно если он находится  у  самой  поверхности  и
маскируется шумом  волн.  А  если  мы  включим  активный  гидролокатор,  что
помешает ему тут же запустить в нас торпеду? Если он сделает это, мы  сможем
ответить тем же - и, не исключено, уцелеем. Наша торпеда может даже  попасть
в него - а может и пройти мимо. Предположим, он не  пустит  в  нас  торпеду,
после того как мы начнем активную гидролокацию.., может  быть,  нам  удастся
сблизиться с ним и заставить его погрузиться. Когда  "Мэн"  уйдет  под  слой
термоклина, мы опять потеряем его,  но  если  нам  удастся  загнать  его  на
большую глубину, а сами мы останемся над слоем  температурного  скачка,  все
время работая активным гидролокатором, может быть, он не решится всплыть  на
такую  глубину,  с  которой  можно  запускать  ракеты.  -  Дубинин   сердито
нахмурился.
   - Не слишком блестящий план, а? Выдвини такое предложение один из них,  -
он сделал жест в сторону младших  офицеров,  находящихся  на  мостике,  -  я
содрал бы шкуры с их молодых спин. Но я не вижу иного выхода. А вы?
   - Товарищ капитан, в этом случае мы окажемся в очень  уязвимом  положении
для нападения противника.
   Старпом подумал, что лучше было бы назвать их положение самоубийственным,
но он знал, что это понимает и сам Дубинин.
   - Это верно, но если нам придется пойти  на  такой  шаг,  чтобы  помешать
этому сукиному сыну всплыть на глубину запуска ракет,  я  предлагаю  сделать
именно это. Другой альтернативы у нас нет.

   ПРЕЗИДЕНТУ НАРМОНОВУ:
   ПРОШУ ВАС ПОНЯТЬ ПОЛОЖЕНИЕ, В КОТОРОМ МЫ ОКАЗАЛИСЬ.  БОМБА,  УНИЧТОЖИВШАЯ
ДЕНВЕР, ОТНОСИТСЯ