в район патрулирования.
- С Джонсом Манкузо имел право обсуждать едва ли не что угодно. Его компания
консультировала флот  по  всем  проблемам  гидролокационной  и  акустической
технологии,  а  для  этого  Джонсу  приходилось  быть  в  курсе  оперативной
информации.
   - Сейчас на базе остался кто-нибудь из "золотой" команды?
   - Командир уехал в отпуск, но здесь его помощник,  Клаггетт  -  Голландец
Клаггетт. Знаешь его?
   - Он плавал на "Норфолке"? Чернокожий парень, верно?
   - Да.
   - Слышал, о нем неплохо отзываются. Во время тестов на  звание  командира
подлодки он отлично проявил себя на авианосной группе.  Я  летал  на  "Р-3",
когда ему удалось здорово пнуть их в зад.
   - Совершенно точно, это он. Клаггетт успешно  прошел  все  испытания.  На
следующий год в это время он станет командиром ударной подлодки.
   - Кто у него шкипер?
   - Гарри Рикс. Ты и о нем слышал?
   Джонс уставился в пол и что-то пробормотал под нос.
   - У меня в компании  сейчас  работает  новый  техник,  раньше  плавал  на
подлодках главным старшиной. Перед окончанием  контракта  был  у  Рикса.  Он
действительно настолько плох, как о нем говорят?
   - Рикс - великолепный инженер,  -  заметил  Манкузо.  -  Можешь  на  меня
положиться. В технике он настоящий гений.
   - Отлично, шкипер, но и ты здорово разбираешься в этом.  Меня  интересует
следующее: он умеет командовать подводной лодкой?
   - Хочешь кофе, Рон? - Манкузо показал на кофейник.
   - Неплохо было бы вызвать сюда капитана третьего ранга Клаггетта, сэр.  -
Джонс встал, подошел к столу и налил чашку  кофе.  -  С  каких  это  пор  ты
превратился в дипломата, Барт?
   - Адмиральская должность, Рон. Учти, я никогда не рассказывал посторонним
о тех сумасшедших трюках, которые ты проделывал на "Далласе".
   Джонс рассмеялся.
   -  Ну  хорошо,  хорошо.  У  меня  в  кейсе  -  акустический  анализ.  Мне
понадобится проверить курсы, по которым двигался "Мэн", регистрацию глубин и
тому подобное. Мне кажется, Барт, весьма вероятно, что ему сели на хвост,  а
это - серьезное дело.
   Манкузо поднял трубку телефона.
   - Найдите капитана третьего ранга Клаггетта. Пусть немедленно  явится  ко
мне. Спасибо. - Он положил трубку. - Скажи, Рон, насколько ты уверен...
   - Я лично провел весь анализ.  Один  из  моих  специалистов  просматривал
материалы и почуял неладное. Я забрал материалы и потратил  пятьдесят  часов
на обработку данных. Вероятность - один шанс из трех, может быть, и  больше,
что за ним следили.
   - Ты знаешь, этому трудно поверить. -  Барт  Манкузо  поставил  чашку  на
стол.
   - Знаю. Именно поэтому я и не доверяю  своему  анализу  до  конца.  Такое
действительно кажется невероятным.
   В военно-морском  флоте  США  считалось  само  собой  разумеющимся  и  не
подвергалось ни малейшим сомнениям, что американские  подводные  ракетоносцы
никогда, ни единого раза не попадали в поле зрения других подводных лодок во
время боевого дежурства,  выполняя  миссию  сдерживания.  Однако,  как  и  в
большинстве случаев, принимаемых на веру,  здесь  существовали  определенные
послабления.
   Расположение американских военно-морских баз, где  размещались  подводные
ракетоносцы, не было секретом. Даже служащие почты,  доставлявшие  письма  и
посылки, знали, где искать адресатов. В своем стремлении экономить  средства
военно-морской флот использовал для охраны главным образом гражданских лиц -
сотрудников коммерческих  полицейских  организаций.  Правда,  если  на  базе
имелось ядерное оружие, охрану несли морские пехотинцы. Таким образом,  если
у входа на базу стояла морская пехота, значит, здесь было размещено  ядерное
оружие. Это называлось мерой по  обеспечению  безопасности.  Сами  подводные
ракетоносцы внешне  резко  отличались  от  ударных  подлодок,  которые  были
заметно меньше. Названия подлодок заносились в справочник ВМФ, а  матросы  с
них носили бескозырки, на которых золотом сияли названия и номера  подлодок.
Поскольку эти сведения были общеизвестны, Советы знали, где разместить  свои
ударные подводные лодки, чтобы засечь ракетоносцы, выходящие в море.
   Сначала  это  не  вызывало  никаких  опасений.  Первые  ударные  подлодки
советского флота, оборудованные  гидроакустическими  системами  типа  "Хелен
Келлер", ничего не слышали и не видели под водой,  а  сами  подлодки  шумели
больше автомобилей со снятыми глушителями. Все это изменилось  с  появлением
лодок класса "Виктор-111", приближающихся по своему  совершенству  и  уровню
шума  к  американским   подлодкам   класса   594;   они   были   оборудованы
гидроакустическими  системами,  по  чувствительности  почти  не  уступающими
американским. Время от времени подлодки этого класса  появлялись  у  пролива
Хуан-де-Фука - а также в других местах,  -  ожидая  появления  американского
подводного ракетоносца, а в  некоторых  случаях,  поскольку  при  выходе  из
гавани,  как  правило,  трудно  маневрировать,  им  удавалось  устанавливать
контакт с ракетоносцами и садиться им на хвост. При этом советские  подлодки
иногда прибегали к активной гидролокации американских субмарин, посылая в их
сторону звуковой импульс и принимая отраженное эхо.  Все  это  раздражало  и
нервировало  команды  американских  подводных  ракетоносцев.  В   результате
ударные подлодки ВМФ часто сопровождали ракетоносцы при выходе  в  море.  Их
задачей  было  отогнать  советские  подлодки.   Достигалось   это   простыми
средствами: ударные подлодки становились добавочной акустической  целью  для
советских гидролокаторов, запутывая тактическую ситуацию,  а  иногда  просто
оттесняли советские подводные лодки угрозой столкновения  -  это  называлось
"выталкиванием", чтобы  лишить  этот  самый  страшный  из  морских  терминов
угрожающего смысла. Короче говоря, за американскими ракетоносцами  удавалось
следить только вблизи их гаваней,  в  районах  с  небольшой  глубиной  и  на
протяжении короткого времени.  Стоило  американским  подводным  ракетоносцам
выйти в открытое море с большой глубиной под килем, как они тут же прибегали
к  тактическим  маневрам  -  увеличивали  скорость  хода,   чтобы   ухудшить
эффективность гидролокатора следящей за ними  подлодки,  ложились  на  курсы
уклонения и затем резко снижали уровень шума. В этот момент - раз за разом -
американским субмаринам  удавалось  разорвать  контакт.  Советская  подлодка
теряла след и  вместо  охотника  превращалась  в  добычу.  Как  правило,  на
американских     ракетоносцах     в     торпедных     отсеках     находились
высококвалифицированные специалисты, а самые агрессивные шкиперы  держали  в
своих  торпедных  аппаратах   наготове   торпеды   Марк-48,   причем   сразу
производились расчеты для того,  чтобы  в  случае  необходимости  произвести
залп. Начиная с этого момента американцы следили, как  ослепшие,  потерявшие
след советские подлодки уходят несолоно хлебавши, уязвимые и озадаченные.
   Таким  образом,  все  основывалось  на  элементарном   обстоятельстве   -
американские  подводные  ракетоносцы  были  неуязвимы   во   время   боевого
дежурства. Когда на охоту за ними посылались ударные  подлодки,  приходилось
обращать особое внимание на глубины - подобно контролю за высотой  полета  и
коридорами для пассажирских самолетов, -  чтобы  избежать  риска  случайного
столкновения.  Американские  ударные  подлодки  -  даже  самые   совершенные
субмарины класса 688 - редко обнаруживали подводные ракетоносцы,  и  случаи,
когда кому-нибудь удавалось сесть на хвост ракетоносцу "Огайо",  можно  было
сосчитать по пальцам одной руки. Но даже  в  этом  случае  такого  удавалось
добиться всего  лишь  в  результате  грубой  ошибки  командира  ракетоносца,
которая заносилась в его характеристику и оказывала отрицательное влияние на
всю его карьеру. Причем проследить за  подлодкой  класса  "Огайо"  удавалось
превосходным и исключительно удачливым шкиперам - хотя ни одному из  них  не
посчастливилось избежать ответного  обнаружения.  Ударная  подлодка  "Омаха"
находилась под командой одного из лучших шкиперов Тихоокеанского флота, и ей
не удалось обнаружить "Мэн", хотя  эти  поиски  велись  на  основе  надежной
разведывательной  информации  -  более  надежной,  чем   га,   которой   мог
располагать командир советской подводной лодки.
   - Доброе утро, сэр, - произнес Клаггетт, входя в кабинет. - Я был  совсем
рядом, в отделе кадров.
   - Капитан третьего ранга, познакомьтесь - это доктор Джонс.
   - Неужели тот самый Джоунси, о котором вы столько  рассказывали,  сэр?  -
Клаггетт пожал руку гражданскому специалисту.
   - Все эти рассказы не таят в себе и зерна правды, - заметил Джонс.
   Когда Клаггетт увидел выражение лиц  обоих  сидящих  в  кабинете,  улыбка
исчезла с его физиономии.
   - Садитесь,  -  сказал  Манкузо.  -  По  мнению  Рона,  во  время  вашего
последнего патрулирования за ракетоносцем следили.
   - Чепуха, - ответил капитан третьего ранга. - Извините, сэр.
   - Вы слишком самоуверенны, - покачал головой Джонс.
   - "Мэн" - наша лучшая субмарина, доктор Джонс. Она вроде  черной  дыры  в
воде. Мы не издаем никакого шума - наоборот, втягиваем  шумы  из  окружающей
нас среды.
   - Вы отлично знакомы с рекламными проспектами, капитан третьего ранга. Не
возражаете, если теперь мы перейдем к делу? - Рон открыл замок своего  кейса
и извлек из него толстую пачку компьютерных распечаток. - Как  раз  в  самой
середине вашего боевого дежурства.
   - А, это когда мы подкрались к "Омахе".
   - Нет, я имею в виду нечто другое. "Омаха" была  впереди  вас.  -  Доктор
Джонс нашел нужную страницу.
   -  Я  все  еще  не  могу  в  это  поверить,  но   готов   посмотреть   на
доказательства.
   Листы распечатки фактически представляли  собой  графическую  репродукцию
двух гидролокационных "водопадных" дисплеев. На  них  указывается  время,  а
также курс подлодки, ее глубина и прочие характеристики. Отдельно приводятся
данные об окружающей среде, главным образом температуре воды.
   - Вам приходилось нелегко при таком количестве посторонних шумов. - Джонс
указал на пометки, сделанные на листах распечатки. - Четырнадцать рыболовных
траулеров, полдюжины глубоко сидящих торговых судов и  -  смотрите  -  масса
китов-горбачей,   увлеченно   пожирающих   криль.   Таким    образом,    ваш
гидролокационный  пост  был  под  большой  нагрузкой,  может  быть,  слишком
большой. Да и слой температурного скачка там ярко выражен.
   - Да, это верно, - согласился Клаггетт.
   - А это что? - Джонс показал на скачок шума на распечатке.
   - Видите ли, мы висели на хвосте "Омахи", и  капитан  решил  пнуть  их  в
задницу, послав в них столб воды из торпедного аппарата.
   - Вот как? - удивился Джонс. - Ну что ж, это объясняет  реакцию  "Омахи".
Думаю, они сменили белье - от такой неожиданности это было  необходимо  -  и
направились к северу. Между прочим, со мной такая шутка не прошла бы.
   - Вы так считаете?
   - Да, - кивнул Джонс. - Я всегда  обращал  особое  внимание  на  то,  что
происходит у меня за кормой. Не забывайте, капитан третьего ранга, я  плавал
на ракетоносцах "Огайо". Обнаружить можно кого  угодно.  Дело  не  в  классе
подлодки. А теперь взгляните сюда.
   Распечатка представляла собой беспорядочный разброс точек. Большей частью
там не было ничего, кроме случайных шумов, - словно  армия  муравьев  часами
ходила по страницам. Как и при всех  по-настоящему  случайных  событиях,  на
странице виднелись отклонения от нормы, места, где по той или  иной  причине
муравьи не бродили совсем или же собирались в огромном  количестве  и  потом
расползались в разные стороны.
   - Посмотрите на линию этого пеленга, - произнес Джонс. - Подобный рисунок
появляется восемь раз - и  только  в  тех  случаях,  когда  слой  термоклина
становится более тонким.
   - Вы говорите - восемь? - нахмурился капитан третьего ранга  Клаггетт.  -
Вот эти два могут быть эхом от рыбацких судов или очень далеких контактов. -
Он перелистнул несколько страниц. Было видно, что Клаггетт хорошо знаком  со
своим гидролокатором. - В этом месте он едва заметен.
   - Именно поэтому вам и не удалось обнаружить его - как во время плавания,
так и на базе. Однако мне поручено проверять ваши данные, - сказал Джонс.  -
Итак, кто это?
   - Вы  разрешите,  коммодор?  -  Получив  в  ответ  утвердительный  кивок,
Клаггетт продолжил:
   - Где-то здесь находилась подлодка  класса  "Акула".  Патрульный  самолет
"Р-3" потерял ее к югу от Кодьяка,  так  что  советская  субмарина  была  не
дальше шестисот миль от нас. Это не  значит,  однако,  что  эхо  принадлежит
именно ей.
   - Что за подлодка?
   - "Адмирал Лунин", - ответил Клаггетт.
   - Значит, капитан первого ранга Дубинин?
   - Господи, у  тебя  действительно  допуск  по  высшей  форме,  -  заметил
Манкузо. - Говорят, он превосходный подводник.
   - Разумеется, ведь у нас с ним общий знакомый. Барт,  можно  говорить  об
этом с капитаном третьего ранга Клаггеттом?
   - Нет. Извините, Клаггетт,  но  эта  информация  совершенно  секретная  -
абсолютно "черная".
   - Его следовало бы допустить к ней, - выразил свою точку зрения Джонс.  -
Иногда секретность заходит слишком уж далеко.
   - Правила есть правила.
   - Да, конечно. Как бы то  ни  было,  это  заставило  меня  повнимательнее
заняться материалами. Вот, на последней странице. - Рон перелистнул пачку. -
Вы поднимаетесь на глубину, при которой можно пользоваться антенной...
   Совершенно верно, у нас было учение по запуску ракет.
   - При подъеме корпус потрескивал.
   - Разумеется, мы поднимались быстро, а корпус  сделан  из  стали,  не  из
пластика, - сказал Клаггетт с заметным раздражением. - Ну и что?
   - Таким образом, корпус подлодки поднялся  над  термоклином  раньше,  чем
"хвост" из буксируемых пассивных датчиков. И  эти  датчики  зарегистрировали
следующее.
   Клаггетт и Манкузо молчали. Они  всматривались  в  размытую  вертикальную
линию,  которая  находилась  в  диапазоне  частот,  означавших  акустическую
"подпись" советской подводной лодки. Это не  было,  конечно,  неопровержимым
доказательством, хотя источник шума подобно всему, на  что  указывал  Джонс,
находился точно позади субмарины "Мэн" и двигался по ее курсу.
   - Итак, если бы я увлекался азартными играми - а я этим не  увлекаюсь,  -
то поставил бы  два  против  одного,  что,  пока  вы  находились  под  слоем
термоклина, кто-то двигался вслед за вами над ним, опустив "хвост" из  своих
буксируемых датчиков через слой.  Он  заметил,  что  вы  меняете  глубину  и
поднимаетесь ближе к поверхности, и в тот самый момент, когда  вы  поднялись
над слоем температурного скачка, скрылся под ним. Ловкий маневр,  однако  вы
поднимались под достаточно крутым углом и ваши датчики зарегистрировали  его
присутствие.
   - Но ведь потом мы ничего не заметили.
   - Совершенно верно, ничего, - согласился Джонс. - Советская подлодка  так
и не появилась на экранах вашего акустика. С этого момента и до самого конца
магнитной  ленты  не  зарегистрировано  ничего,  кроме  случайных  шумов   и
опознанных контактов.
   - Недостаточно убедительно, Рон, -  заметил  Манкузо,  поднимаясь,  чтобы
размять затекшую спину.
   - Знаю. Именно поэтому я прилетел сюда. Такому  заключению  в  письменном
виде никто не поверит.
   - Тебе известно что-нибудь о русских гидроакустических системах, что  еще
не дошло до нас?
   - Они становятся все совершеннее, начинают достигать уровня,  на  котором
мы находились.., ну, скажем, десять - двенадцать  лет  назад.  Они  обращают
более пристальное, чем мы, внимание на  широкий  диапазон.  Впрочем,  сейчас
ситуация  меняется.  Мне  удалось  убедить  Пентагон  еще  раз  подумать  об
использовании  интеграционных  систем  широкого  диапазона,   над   которыми
работает "Тексас инструменте". Вы, капитан третьего ранга, говорили о  своей
подлодке как о черной дыре в воде. Но это - палка о двух концах. Черную дыру
нельзя увидеть, зато можно обнаружить. Представьте себе, что вы  преследуете
лодку класса "Огайо", руководствуясь тем, что на этом  месте  что-то  должно
быть, но, по какой-то странной причине, отсутствует.
   - Фоновый шум?
   - Точно, - кивнул  Джонс.  -  Ваша  подлодка  образует  в  нем  дыру.  Вы
превращаетесь в черное пространство, в котором нет шума.  Если  ему  удастся
выделить правильный пеленг  с  помощью  своего  оборудования,  если  у  него
по-настоящему совершенные шумовые фильтры и блестящий акустик - я считаю это
возможным, особенно в случае малейшей ошибки вашего шкипера.
   - В это действительно трудно поверить. Джонс согласился.
   - Трудно,  но  не  невозможно.  Я  пропустил  все  это  через  компьютер.
Вероятность невелика, но все-таки она  существует.  Более  того,  теперь  мы
можем вести наблюдения из-под слоя. Возможно, им  это  тоже  под  силу.  Мне
стало известно, что русские начали выпускать новый  "хвост"  с  буксируемыми
датчиками большой апертуры - его разработали специалисты в лаборатории рядом
с Мурманском. Он ничем не уступает нашему BQR-15.
   - Этого не может быть, - заявил Манкузо.
   - Может, шкипер. В этой технологии нет ничего нового. Что нам известно  о
"Лунине"?
   - Сейчас он на текущем ремонте. Ну-ка посмотрим. - Манкузо  повернулся  к
огромной карте приполярной части Северного  полушария,  что  была  на  стене
кабинета. - Если это действительно "Адмирал Лунин", то он мог направиться на
свою базу сразу после того, как прервал контакт.., технически это  возможно,
но, мне кажется, что ты делаешь слишком много допусков.
   - По-моему, "Лунин" оказался в  непосредственной  близости,  когда  "Мэн"
выстрелил в "Омаху" столбом воды, далее, "Мэн" направился на  юг  и  "Лунин"
последовал  за  ним,  затем,  когда  ракетоносец  начал  всплывать,  русские
услышали потрескивание расширяющегося  корпуса  подлодки  и  сели  на  хвост
"Мэна".  Наконец,  "Лунин"  решил  прервать  контакт   по   каким-то   своим
соображениям. - Джонс на мгновение задумался. -  Согласен,  данные  выглядят
неубедительно,  но  все  вытекает  одно  из  другого.  Так  что  вероятность
существует - правда, всего лишь вероятность, но  она  существует.  Ведь  мне
платят деньги именно за это.
   - Я похвалил Рикса за то, что он дал "Омахе"  пинка  в  зад,  -  произнес
Манкузо после короткого молчания. - Мне нужны агрессивные шкиперы.
   - Интересно, почему бы это, Барт? - ухмыльнулся  Джонс,  и  напряжение  в
комнате исчезло.
   - Клаггетт знает о том,  что  мы  проделали  тогда  на  берегу,  о  нашем
перехвате.
   - Да, хорошее было время, - произнес Джонс.
   - И все-таки, один шанс из трех...
   - Вероятность возрастает, если подводной лодкой командует умелый  шкипер.
У Дубинина был великолепный учитель.
   - Чего это вы разговариваете  загадками?  -  раздраженно  поинтересовался
Клаггетт.
   - Вам известно, капитан третьего ранга,  что  мы  получили  исчерпывающие
данные о русских подводных  лодках  класса  "Тайфун"  и  практически  полную
информацию по их торпедам? Вы никогда не задумывались, откуда пришли  к  нам
эти сведения?
   - Рон, немедленно прекрати!
   - Я не нарушил никаких правил, шкипер - к  тому  же  он  должен  об  этом
знать.
   - Я не могу дать разрешение, и тебе это хорошо известно.
   - Согласен, Барт. - Джонс сделал паузу. - Попытайтесь догадаться, капитан
третьего ранга, каким образом полная информация такого рода свалилась к  нам
в руки. Не исключено, что это вам удастся.
   До Клаггетта доходили, разумеется, разные слухи - почему,  например,  док
восемьсот десять в Норфолке закрылся несколько лет назад  и  с  тех  пор  не
открывался.  В  кают-компаниях  американских  субмарин  -  исключительно   в
открытом море и  глубоко  под  водой  -  рассказывали  историю  о  том,  что
военно-морской флот США сумел заполучить русский подводный ракетоносец и что
в училище атомных силовых  установок  в  штате  Айдахо  неожиданно  появился
реактор необычной конструкции, был подвергну? всяч