ЦРУ стоит Райан. Не отрицаю, у него  есть  способности,  но  он
принадлежит к прошлому. Для того времени, в котором мы живем, Райан  уже  не
годится.
   Боже мой, да ведь ты завистливая женщина, подумал Фаулер. Впрочем, у всех
нас есть слабости. Пожалуй, хватит играть с  ней.  Не  дай  Бог  обидеть  ее
слишком серьезно.
   - Что ты предлагаешь?
   - Нам нужно незаметно вытеснить его.
   - Я подумаю над твоим предложением.  Знаешь,  Элизабет,  давай  не  будем
портить такой  день  спорами  подобного  рода,  ладно?  Как  ты  собираешься
сообщить об условиях договора?
   Элизабет откинулась назад и  сделала  несколько  глотков  из  чашки.  Она
упрекнула себя за то, что излишне увлеклась и начала  требовать  уступок  от
президента слишком рано. Она испытывала острую неприязнь к  Райану,  но  Боб
прав, разумеется. Для разговора нужно другое место и другое время.  Элизабет
знала, что у нее достаточно времени для достижения своих целей и  добиваться
их следует с немалым искусством.
   - Просто покажу им экземпляр договора.
   - Думаешь, они смогут так быстро прочитать его? -  Фаулер  рассмеялся.  В
средствах массовой информации было полно недоучек.
   - Ты бы видел, что говорят о договоре. Передовая статья "Нью-Йорк  тайме"
передана по телефаксу сегодня утром. Им отчаянно нужна информация. Ради  нее
пресса готова на все. К тому же я подготовила пояснительные заметки.
   - Поступай так, как считаешь нужным, - сказал президент, доедая  сосиски.
Он взглянул на часы. Сейчас расчет времени имел огромное  значение.  Разница
во времени между Римом и Вашингтоном была шесть  часов.  Это  означало,  что
подписание  договора  должно  начаться  не  раньше  двух  часов  дня,  чтобы
церемония попала в утренние передачи  новостей.  Однако  американский  народ
предстоит  подготовить,  следовательно,  телевизионщикам  нужно  представить
подробности договора к трем часам восточного поясного времени - иначе они не
сумеют полностью освоить материал. Элизабет сообщит подробности  договора  в
девять - через двадцать минут, подумал Фаулер.
   - И ты скажешь о роли, которую сыграл Чарли?
   Обязательно. Будет справедливо, если мы подчеркнем его заслуги.
   Вот и конец роли Райана в процессе урегулирования  отношений  на  Ближнем
Востоке, подумал Боб Фаулер, но промолчал. К тому  же  Чарли  и  правда  дал
толчок этому делу.  Фаулера  охватило  смутное  чувство  жалости  к  Райану.
Президент тоже считал, что заместитель директора  ЦРУ  относится  к  ушедшим
временам, но ему было известно все, что совершил  Райан  в  прошлом,  и  это
произвело на него глубокое впечатление. Да и  Арни  ван  Дамм  высоко  ценил
Райана, а Арни разбирался в людях лучше всех в администрации Фаулера. Однако
Элизабет занимала пост советника по национальной безопасности,  и  президент
не мог допустить столкновения между нею и заместителем директора  ЦРУ.  Нет,
не мог. Так что все было очень просто.
   - Ослепи их, Элизабет.
   - Для этого не понадобится особых усилий. - Она улыбнулась ему и вышла.

***

   Работа оказалась намного труднее, чем  он  ожидал.  Госн  подумал,  а  не
позвать ли кого-нибудь на помощь, потом отказался от этой мысли.  Часть  его
славы в организации основывалась на том,  что  он  всегда  работал,  один  и
обращался за помощью лишь в тех случаях, когда требовались крепкие спины.
   Бомба - или устройство, или подвесной контейнер -  оказалась  значительно
более прочной конструкцией,  чем  предполагалось.  Направив  на  нее  мощные
лампы, Госн не спеша очистил и вымыл ее водой.  И  тут  же  обнаружил  много
загадочных деталей. Например, отверстия, заглушенные болтами. Он удалил один
из  болтов  и  увидел,  что  под  ним  скрывается  еще  одно   электрическое
соединение. Особенно удивительным, однако, оказалось то,  что  корпус  бомбы
толще обычного. Госну приходилось разбирать подвесное устройство,  создающее
электронные помехи, которое было изготовлено в Израиле, и он убедился,  что,
хотя корпус изготовлен из  алюминия,  а  нескольких  местах  были  части  из
фибергласа или пластика, прозрачные для электронного излучения.
   Госн начал работу с люка в корпусе бомбы, скоро понял,  что  открыть  его
почти невозможно, и попытался найти другие способы проникнуть внутрь. Однако
их не оказалось, и Госн вернулся  к  люку,  недовольный  тем,  что  напрасно
потратил несколько часов.
   Он  сел,  выпрямил  усталую  спину  и  закурил.  Так  что  же  ты   собой
представляешь? - спросил он, мысленно обращаясь к загадочному предмету.
   Теперь ему стало ясно, что этот предмет очень походит на бомбу -  да,  на
бомбу. Тяжелый корпус - почему он не, понял с самого начала, что  у  системы
электронного глушения не может быть такого массивного  корпуса...  Но  разве
это может быть бомбой? Никаких  взрывателей  или  детонаторов,  внутри  Госн
увидел только электрические провода и разъемы.  Нет,  это  все-таки  что-то,
связанное с электроникой. Он погасил сигарету о землю и подошел к верстаку.
   В распоряжении Госна было множество инструментов,  среди  них  циркульная
пила по металлу, работающая на бензиновом моторе.  Вообще-то  ею  полагалось
работать вдвоем, однако Госн решил, что справится и один, если возьмется  за
люк, который тоньше, чем корпус.  Он  установил  глубину  разреза  в  девять
миллиметров и включил мотор, с трудом подтащив пилу к люку.  Визг  пилы  был
ужасен, особенно после того, как алмазное лезвие начало врезаться  в  сталь,
но вес оказался достаточно велик, чтобы удержать пилу на месте, не допустить
ее соскальзывания в сторону. Госн медленно водил пилой  по  краю  люка.  Для
первого разреза ему потребовалось двадцать минут. Он выключил пилу,  положил
ее рядом, затем проверил разрез тонкой проволокой.
   Наконец! - сказал он себе. Ему удалось  проникнуть  внутрь  корпуса.  Сам
корпус был гораздо толще - сантиметра четыре, однако люк оказался  в  четыре
раза тоньше. Госн был так доволен успехом, что ему  и  в  голову  не  пришло
задуматься  над  тем,  почему  для  корпуса  устройства  электронных   помех
потребовалась такая толщина  закаленной  стали.  Перед  тем  как  продолжить
работу, он надел противошумовые наушники. В ушах у  него  звенело  от  визга
пилы, и ему не хотелось, чтобы головная боль еще  больше  затруднила  и  без
того тяжелую работу.

***

   Почти  одновременно  на  экранах  телевизоров  всех  компаний   появилась
надпись: "Специальное сообщение". Комментаторы, которым пришлось встать рано
- по стандартам их пребывания в Риме, -  чтобы  присутствовать  на  брифинге
доктора Эллиот, устремились к своим будкам, задыхаясь от спешки, и  передали
составленные ими заметки продюсерам и консультантам.
   - Я знала! - воскликнула Анджела Мирилес. - Рик, я ведь говорила тебе!
   - Энджи, признаю поражение и готов угостить тебя обедом,  ужином  и  даже
завтраком в любом ресторане на твой выбор.
   -  Ладно,  ладно,  я  обязательно  воспользуюсь  твоим  приглашением,   -
усмехнулась старший консультант. Сукин сын получает столько денег, что может
позволить себе такую роскошь.
   - Как будем передавать? - спросил продюсер.
   - Немедленно. Мне нужно две минуты на подготовку, и начинаем передачу.
   - Черт побери, - пробормотала Энджи.  Рик  не  любил  поспешных  передач.
Одновременно ему нравилось опережать газетных репортеров  при  обнародовании
сенсаций, а в данном случае это было очень  вероятно.  Вот  тебе,  "Нью-Йорк
тайме"!  Комментатор  едва  высидел   несколько   минут,   необходимых   для
гримировки, и бросился к камерам. Эксперт телевизионной компании - боже мой,
ну и эксперт! - подумала Мирилес - сел в будке рядом с комментатором.
   - Пять! - произнес, помощник продюсера. - Четыре, три, два,  один!  -  Он
резко опустил руку, глядя на комментатора.
   - Свершилось! -  объявил  комментатор.  -  Через  четыре  часа  президент
Соединенных Штатов Америки вместе с президентом  Советского  Союза,  королем
Саудовской Аравии, премьер-министрами Израиля и Швейцарии, а  также  главами
двух основных  религиозных  групп  подпишут  договор,  который  может  стать
началом полного урегулирования проблем  Ближнего  Востока.  Вот  подробности
договора, и они поразительны. - В течение трех минут, не  переводя  дыхания,
он продолжал быстро говорить,  словно  соревнуясь  с  комментаторами  других
телевизионных компаний.
   - На памяти поколений не случалось ничего подобного, и вот еще одно  чудо
- нет, еще одна веха на пути к всеобщему  миру.  Как  твое  мнение,  Дик?  -
Комментатор повернулся  к  сидящему  рядом  эксперту  по  Ближнему  Востоку,
бывшему послу США в Израиле.
   - Я вчитываюсь в детали договора вот уже полчаса, Рик, и все еще не  верю
глазам. Может быть, это и есть  чудо.  Для  него  мы  действительно  выбрали
подходящее  место.  Уступки,  на  которые   пошло   правительство   Израиля,
невероятны, но  не  менее  удивительны  гарантии  Америки,  направленные  на
поддержание мира в регионе. Еще больше  поражает  полная  тайна,  в  которой
велись переговоры. Если бы подробности стали известны даже  два  дня  назад,
все это рухнуло бы, Рик, прямо на наших глазах.  Но  сейчас,  когда  события
вошли в завершающую стадию, я верю в успех. Да, Рик, свершилось.  Ты  выбрал
совершенно правильное слово. Свершилось.  Через  несколько  часов  мы  будем
свидетелями того, как мир претерпит еще одну радикальную перемену.
   - Это никогда бы не осуществилось, если бы не беспрецедентная  помощь  со
стороны  Советского  Союза.  Несомненно,  нам  следует  благодарить  за  это
русского президента Андрея  Нармонова,  который  подвергается  такой  резкой
критике у себя дома.
   - Твое отношение к уступкам, на которые пошли все религиозные группы?
   - Эти уступки поразительны, Рик, просто поразительны. Ведь в этом регионе
мира религиозные войны полыхали на  протяжении  всей  истории  человечества.
Будет справедливо упомянуть, что архитектором договора был  покойный  доктор
Чарлз Олден. Один из представителей администрации  отдал  должное  огромному
вкладу, который внес человек, умерший всего несколько недель  назад,  причем
накануне смерти он оказался замешанным в грандиозный скандал. И вот жестокая
ирония  судьбы:  человек,  который   пришел   к   выводу,   что   источником
напряженности в регионе  являются  искусственно  насаждаемые  раздоры  между
религиозными группами, возникшими именно в этом штормовом регионе,  не  смог
дожить до момента, когда его видение превратилось в реальность. Оказывается,
Олден  и  был  той  движущей  силой,  что   подталкивала   договор   к   его
осуществлению. Остается только надеяться, что история запомнит это, несмотря
на печальные обстоятельства его смерти, запомнит доктора  Чарлза  Олдена  из
Йельского университета, благодаря которому свершилось  это  чудо.  -  Бывший
посол США в Израиле тоже учился в Йельском  университете  и  даже  на  одном
курсе с Чарлзом Олденом.
   - Какова роль остальных? - спросил комментатор.
   - Рик, когда происходит событие такого масштаба - а это случается  крайне
редко, - свой вклад вносят многие, причем вклад каждого тоже  важен.  Немало
усилий в заключение Ватиканского договора вложил госсекретарь Брент  Талбот,
которому так умело помогал его заместитель и ближайший помощник Скотт Адлер,
блеснувший профессиональным искусством дипломата. В то же время  не  следует
забывать о роли президента Фаулера,  который  поддержал  эту  инициативу  и,
когда требовалось, оказывал необходимый нажим. Именно президент Фаулер  взял
на себя осуществление того, что увидел Чарлз Олден. Ни одному президенту  не
приходилось  проявлять  подобное  политическое  мужество   и   поразительную
дальновидность, ставить на карту свою политическую репутацию для  достижения
столь  трудноосуществимой  цели.  В  случае  неудачи  невозможно   было   бы
вообразить размеры политического урона для  президента,  но  Фаулер  добился
своего. Это великий день  для  американской  дипломатии,  великий  день  для
взаимопонимания между Востоком и Западом и, возможно, величайший момент  для
всеобщего мира во всей человеческой истории.
   - Я не  сумел  бы  сказать  это  лучше  тебя.  Дик.  Каково  твое  мнение
относительно позиции Сената, который должен одобрить Ватиканский договор,  и
что ты думаешь об американо-израильском двустороннем соглашении?
   Эксперт усмехнулся и покачал  головой,  сделав  вид,  что  удивлен  такой
постановкой вопроса.
   - Ватиканский договор пройдет  через  сенат  так  быстро,  что  президент
рискует размазать еще не высохшие чернила на его тексте.  Единственное,  что
может замедлить принятие договора, это риторика в комитете  и  на  заседании
Совета.
   - Однако расходы по содержанию американских войск...
   - Рик, целью нашей армии является сохранение мира. У них такая работа, и,
чтобы сохранить мир в регионе Ближнего  Востока,  Америка  готова  заплатить
столько, сколько потребуется. Для американского налогоплательщика расходы по
содержанию войск в Израиле станут не жертвой,  а  делом  чести.  Нам  выпало
поставить печать  американской  военной  мощи  на  гарантии  мира  для  всей
планеты. Это и есть историческая миссия Америки, Рик. Конечно, мы пойдем  на
это.
   - Настала пора закончить нашу передачу,  -  произнес  Рик,  поворачиваясь
лицом к первой камере. - Мы снова выйдем в эфир через два с  половиной  часа
для прямой трансляции церемонии подписания Ватиканского договора. А пока  вы
будете смотреть передачи из  Нью-Йорка.  Перед  вами  выступал  Рик  Казинс,
который вел передачу из Ватикана.

***

   - Сукин сын! - выругался Райан. На этот раз, когда он включил  телевизор,
его жена проснулась и теперь вместе с ним смотрела передачу.
   - Джек, ты ведь тоже этим занимался... - Кэти  встала  и  пошла  готовить
утренний кофе. - Я хочу сказать, ты бывал там и...
   - Милая, я был связан  с  подготовкой  договора.  Это  все,  что  я  могу
сказать. - Джек понимал, что ему следовало  рассердиться  на  то,  что  идея
урегулирования на Ближнем Востоке оказалась приписанной Олдену, но Чарли был
хорошим парнем, хотя и продемонстрировал немало  человеческих  слабостей,  и
действительно принимал меры к практическому осуществлению переговоров, когда
это от него требовалось. К тому же, напомнил себе Райан, история  постепенно
узнает правду, как это обычно и происходит. Настоящим  участникам  известно,
как все обстояло на самом деле. Он, Джек Райан,  тоже  знает.  Райан  привык
оставаться в тени, осуществлять дела, о которых не знают и  не  могут  знать
остальные. Он повернулся к жене и улыбнулся.
   И Кэти тоже знала. Она слышала, как он размышлял вслух несколько  месяцев
назад. Джек даже не замечал, что довольно громко бормочет, когда бреется,  и
не подозревал, что будит жену всякий раз, когда просыпается утром.  Но  Кэти
еще ни разу не упустила случая проводить его на работу, хотя и не  открывала
глаза. Джек был ее мужем, и его достоинства не являлись тайной для жены.
   Это несправедливо, сказала себе второй доктор в  семье.  Мир  на  Ближнем
Востоке был идеей Джека, по крайней мере отчасти. Сколько всего другого  она
не знает о муже? Это был вопрос, который Кэролайн  Мюллер  -  Райан,  доктор
медицины, член Американского общества хирургов-офтальмологов, редко задавала
себе. Но она знала, что кошмары, преследующие Джека по  ночам,  были  вполне
реальными. Он плохо спал, много пил и даже во сне снова  и  снова  переживал
события, о которых она никогда не станет расспрашивать его.
   Иногда это ее пугало. Что сделал ее муж? Какую вину носит в сердце?
   Вина? - спросила себя Кэти. Почему это она задала себе этот вопрос?

***

   Через три часа Госн сумел открыть люк. Ему пришлось заменить  диск  пилы,
однако задержка была вызвана главным образом тем, что  следовало  обратиться
за помощью, но он счел это ниже своего  достоинства.  Как  бы  то  ни  было,
теперь все в порядке. Госн ломом завершил операцию, затем взял электрический
фонарик и заглянул внутрь. И столкнулся с новой загадкой.
   Внутри корпуса техник увидел металлическую решетку - уж не из титана  ли?
- подумал он, - которая удерживала на месте какой-то цилиндр.., закрепленный
толстыми болтами. Госн пошарил  лучом  внутри  корпуса  и  увидел  множество
проводов, ведущих к цилиндру. Рядом он заметил край электронного устройства,
довольно  большого...  Не  иначе  радиолокационный  трансивер,  решил  Госн.
Понятно! Значит, это какой-то.., но тогда почему?.. Внезапно он  понял,  что
упускает что-то.., очень значительное. Но что именно?  Надписи  на  цилиндре
были на иврите, Госн плохо знал этот семитский язык, а потому  не  понял  их
важность. Теперь он заметил, что решетчатый  каркас,  удерживающий  цилиндр,
отчасти предназначен для поглощения ударов  и  толчков  и  что  он  блестяще
выполнил свою задачу. Решетчатая основа  была  вся  искорежена,  но  цилиндр
казался невредимым.  Или  поврежден,  но  не  расколот...  Итак,  внутренняя
начинка цилиндра должна быть защищена от толчков. Значит, там чувствительные
приборы - наверно, какая-то электронная система. Таким  образом  Госн  снова
вернулся к мысли, что  перед  ним  устройство  глушения  радиолокаторов.  Он
слишком сконцентрировал свое внимание на этом, чтобы понять,  что  отвергает
все остальные возможности, и его ум, ум опытного инженера,  настолько  занят
насущными задачами, что не в  состоянии  подумать  об  этой  проблеме  более
широко. Что бы  ни  было  перед  ним,  решил  Госн,  сначала  нужно  извлечь
содержимое. Он выбрал гаечный  ключ  нужного  размера  и  взялся  за  болты,
удерживающие цилиндр на его месте.

***

   Сидя  в  кресле  шестнадцатого  века,  Фаулер  наблюдал,  как   чиновники
протокольной службы носятся по залу подобно фазанам, которые никак не  могут
принять решение: лететь  им  или  бежать  по  земле?  Принято  считать,  что
подобные церемонии проводятся гладко с помощью профессиональных  дипломатов,
заранее обдумавших все предстоящие шаги. Однако Фаулер знал, что это не так.
Действительно, все идет гладко, когда есть время для подготовки -  несколько
месяцев, - что позволяет рассчитать каждую минуту. Но  в  данном  случае  на
подготовку были отведены  не  месяцы,  а  всего  несколько  дней,  и  дюжина
чиновников, слетевшихся к тему же из разных стран, даже не могли понять, кто
из них старший. Удивительным было то, что русские  и  швейцарские  дипломаты
оказались самыми спокойными, на глазах президента США они отошли в  сторону,
поговорили о чем-то, быстро разработали план  действий  и  представили  этот
план своим коллегам. После этого принялись за осуществление плана. Похоже на
хорошую футбольную команду,  улыбнулся  про  себя  президент.  Представитель
Ватикана был слишком стар для такой работы. Ему - епископу, подумал  Фаулер,
или архиепископу - уже за шестьдесят, и  нервное  беспокойство  когда-нибудь
приведет его к инфаркту. В  конце  концов  русский  дипломат  отвел  его  на
минуту-другую в сторону, они обменялись кивками и рукопожатием,  и  с  этого
момента все пошло как по маслу. Фаулер решил, что следует узнать  имя  этого
русского.  Он  выглядит  настоящим  профессионалом.  Однако   наблюдать   за
происходящим было куда  интереснее,  и  развертывающееся  зрелище  позволяло
президенту отдохнуть и расслабиться в тот момент, когда он особенно  в  этом
нуждался.
   Наконец - с опозданием всего на пять минут, что уже  само  по  себе  было
чудом, заметил Фаулер, подавив улыбку, - главы государств поднялись со своих
кресел,  повинуясь  знаку  церемониймейстера  подобно  гостям  на   свадьбе,
которыми  руководит  нервничающая  теща,  и  выстроились  в  очередь.  Снова
рукопожатия и обмен шутками, не всегда достигавшими  цели  из-за  отсутствия
переводчиков. Король Саудовской Аравии недовольно морщился. Ну что ж, у него
есть на то все основания, подумал Фаулер. Не иначе на уме у саудовца  совсем
другое. В его адрес уже начали поступать угрозы покарать смертью. Однако  на
лице короля не было стр