рыми,  как  капитан  Джон  Пол  Джонс,  но  оставались
твердыми и нерушимыми, как и полагается традициям. Его бейсбольная фуражка с
яркой надписью золотыми буквами "Опорный командир" составит часть постоянной
коллекции Росселли, равно  как  и  мемориальная  доска  с  именем  подлодки,
фотография с подписями всей команды и различные подарки от  верфи  "Электрик
боутс".
   - Боже мой, как мне хотелось бы получить один из них! - заметил Рикс.
   - Действительно, они очень привлекательны, капитан, - ответил Росселли  с
печальной улыбкой. Да, жизнь была так несправедлива. Разумеется, лишь  самым
лучшим офицерам  поручали  такие  задания,  которые  выполнял  он.  Росселли
командовал атакующей подлодкой "Гонолулу" и на протяжении двух  с  половиной
лет поддерживал ее репутацию стремительного и удачливого  судна.  Затем  ему
передали "золотой" экипаж подлодки "Текумсе", и там он снова проявил себя  с
лучшей стороны. Третье и наиболее необычное  командование  по  необходимости
оказалось коротким. Его задачей было наблюдать за  окончанием  строительства
корабля в Гротоне, затем подготовить  подлодку  для  ее  первого  настоящего
командира и экипажа. Сколько времени он командовал подлодкой на  плаву?  Сто
дней?  Что-то  около  того.  Он  едва  успел  как  следует  познакомиться  с
красавицей.
   - Ты сам затрудняешь себе расставание, Росси, - напомнил командир  группы
подлодок капитан первого ранга (ставший  уже  кандидатом  в  контр-адмиралы)
Барт Манкузо.
   Росселли попытался отшутиться:
   - Эй, Барт, между нами, макаронниками, говоря, пожалей меня.
   - Знаю, пайзан. Расставаться всегда нелегко. Росселли повернулся к Риксу.
   - У меня еще никогда не  было  такого  экипажа.  Первый  помощник  станет
отличным командиром - когда придет его время. Корабль в идеальном состоянии.
Все системы в полном порядке. Можно не заниматься переоснащенном - напрасная
трата времени. Единственное, что вызывает нарекания, это  электропроводка  в
буфетной кают-компании. Какой-то электрик еще на верфи перепутал  кабели,  и
на рубильниках стоят не правильные наименования. В соответствии с  правилами
придется переделать проводку, вместо того чтобы переставить наименования  на
рубильниках. Вот и все. Ничего больше.
   - Двигатель?
   - В отличном состоянии, как сама машина, так и обслуживающий персонал. Ты
видел результаты проверки предохранительных систем реактора, правда?
   - Да, -  кивнул  Рикс.  Подлодка  закончила  испытания  предохранительных
систем реактора с почти идеальными результатами, а это  было  святая  святых
атомного сообщества.
   - Сонар?
   - Мы получили лучшее на флоте оборудование - еще до того, как оно  начало
поступать на остальные корабли. Нам помог один из твоих старых  сослуживцев,
Барт, доктор Рон Джонс. Сейчас он работает в  "Соносистемз"  и  даже  провел
неделю в плавании. Лучевой анализатор функционирует как в сказке.  Нужно  бы
пригладить кое-что в торпедном отсеке, но совсем немного. Думаю, они  сумеют
сократить время еще на тридцать секунд. Там молодой командир. Между  прочим,
в торпедном отсеке все ребята молодые. Еще не успели сработаться, хотя и так
они ненамного хуже, чем парни на "Текумсе". Будь у меня чуть больше времени,
я привел бы их в полный порядок.
   - Ничего страшного, - удовлетворенно заметил Рикс. - Черт  побери,  Джим,
мне ведь тоже  нужно  заниматься  чем-то.  Сколько  контактов  тебе  удалось
установить во время патрулирования?
   - С одной подлодкой класса "Акула" - "Адмирал Лунин".  Три  раза  засекал
его, ни разу не ближе шестидесяти тысяч ярдов. Вряд ли ему удалось  услышать
нас. "Адмирал Лунин"  так  и  не  повернулся  в  нашу  сторону.  Однажды  мы
сохраняли  контакт  в  течение  шестнадцати  часов.  Там  была   удивительно
спокойная вода, ну и, -  Росселли  улыбнулся,  -  я  решил  следить  за  ним
подольше, с большого расстояния, разумеется.
   - Сразу видно командира атакующей подлодки, - усмехнулся Рикс. Сам он всю
жизнь плавал на ракетоносцах, и поведение Росселли ему не  нравилось.  Ну  и
что? Сейчас не время для критики.
   - Действительно, ты собрал немало данных о нем, - вмешался Манкузо, чтобы
показать, что он не возражает против действий Росселли. - Хорошая лодка, а?
   - "Акула"? Очень хорошая. И  все-таки  недостаточно  хорошая,  -  ответил
Росселли. - Однако меня ничто не будет беспокоить до тех  пор,  пока  мы  не
научимся следить за этими красавицами. - Он ткнул большим пальцем в  сторону
палубы "Мэна". - Однажды на "Гонолулу" я попытался угнаться за  Ричи  Сейцем
на "Алабаме", и он ускользнул от меня. Это была  моя  единственная  неудача.
Думаю, что Господь Бог сможет найти "Огайо" в океане, но  для  этого  и  ему
понадобится немало везения.
   Росселли совсем не шутил. Атомные ракетные  подлодки  класса  "Огайо"  не
просто не издавали лишнего шума во время подводного плавания. Уровень  шума,
излучаемого ими, был даже ниже фоновых звуков океана - что-то  вроде  шепота
во время концерта рок-музыки. Чтобы заметить их, нужно было подплыть  к  ним
почти вплотную, однако на этот случай у подлодок класса "Огайо" были  лучшие
в мире сонарные системы. Для  своих  ракетоносцев  Военно-морской  флот  США
сделал все возможное. В контракте с фирмой, взявшей  на  себя  строительство
подлодок этого класса, оговаривалась предельная скорость не  ниже  26  -  27
узлов. Уже первый ракетоносец достиг скорости 28,5 узлов, а "Мэн"  во  время
ходовых испытаний развил  29,1  благодаря  новой  и  удивительно  обтекаемой
суперполимерной краске.  Его  винт  с  семью  лопастями  позволял  развивать
скорость почти в 20 узлов  без  малейшего  намека  на  шумную  кавитацию,  а
реактор  почти  во  всех  режимах  работал  на  естественной   конвекционной
циркуляции, что исключало нужду в потенциально шумных насосах. В этом классе
подводных лодок маниакальное стремление военно-морского флота свести шум  до
минимума достигло своей вершины. Даже лопасти миксера в камбузе были покрыты
винилом, чтобы не допустить касания металла  о  металл.  Ракетоносцы  класса
"Огайо" были такими же аристократами среди подводных лодок,  как  автомобили
"роллс-ройс" среди машин. Росселли повернулся к Риксу.
   - Ну что ж, Гарри, теперь она твоя.
   - Ты не смог бы передать ее мне в лучшем состоянии, Джим. Пошли, клуб "О"
все еще открыт. Я угощу тебя пивом.
   - Идем, - ответил бывший командир внезапно охрипшим голосом.
   Они вышли из каюты и направились к трапу. Члены экипажа выстроились вдоль
коридора, чтобы последний раз пожать руку Росселли. К тому моменту, когда он
подошел к трапу, у него на глазах выступили слезы, при спуске на пирс  слезы
скатывались по щекам. Манкузо понимал чувства  Росселли.  На  его  месте  он
испытывал бы то же самое. Хороший командир всегда питает к своему кораблю  и
экипажу  подлинную  любовь,  а  для  Росселли  положение  было  особым.   Он
командовал несколькими подводными лодками - больше  чем  сам  Манкузо,  -  и
потому оставлять последнюю оказалось особенно трудно.  Теперь  для  Росселли
оставалась только штабная работа. Отныне он  будет  командовать  всего  лишь
письменным столом и больше никогда не станет командиром военного корабля, не
займет пост, равный для морского офицера разве что престолу. Разумеется,  он
будет плавать на кораблях, давать оценку действиям их командиров,  проверять
идеи и тактическое мышление - но с этого момента  он  превратится  только  в
гостя, которого терпят по  необходимости  и  никогда  не  считают  желанным.
Наиболее неприятным станет то, что отныне ему  придется  избегать  посещения
корабля, которым командовал, чтобы экипажу не пришло в голову сравнивать его
стиль со стилем нового командира, подрывая таким образом авторитет капитана.
Подобная  ситуация,  подумал  Манкузо,  походила,   наверно,   на   прощание
эмигрантов  с  родиной  -  как  это  было  с  его  предками,  последний  раз
оглядывающимися на берега Италии, зная, что больше никогда не вернутся  сюда
и что жизнь их изменилась бесповоротно.
   Все три офицера разместились в служебном автомобиле Манкузо, чтобы  ехать
на прием в офицерский клуб. Росселли положил на пол  свои  сувениры,  достал
носовой платок и вытер слезы. Как это несправедливо! Оставить мостик  такого
корабля,  чтобы  превратиться  в  какого-то  телефониста  в  штабе   морских
операций. Должность в объединенном  комитете  начальников  штабов!  Черт  бы
побрал  эту  должность!  Росселли  высморкался  и  задумался  над  береговой
службой, где пройдет остаток его карьеры морского офицера.
   Манкузо отвернулся, уважая чувства соратника.
   Рикс недоумевающе покачал головой. Стоит ли проявлять  такие  эмоции.  Он
уже думал о том, что сделать в первую очередь. Значит, торпедный  отсек  еще
не сумел добиться быстроты, положенной  по  нормативам?  Ничего,  он  примет
меры! А первый помощник - мастер своего дела. Гм... Какой командир не  любит
похвалить своего помощника? Если этот Росселли  считает,  что  помощник  уже
готов занять пост капитана, это значит, что сам помощник чувствует свою силу
и  не  станет  с  готовностью  выполнять  приказы.  Риксу  уже   приходилось
встречаться с такими. Им нужно напомнить, кто хозяин на корабле. Рикс знает,
как сделать это. Но были и хорошие новости, самые лучшие - атомный реактор в
полном порядке. Рикс был воспитан в традициях военно-морских сил,  одержимых
заботой об атомном реакторе. Командир группы  ракетоносцев  Манкузо  слишком
равнодушно относится к этому вопросу, подумал Рикс. Так же, как, наверно,  и
Росселли. Допустим, предохранительные системы реактора выдержали испытание -
ну и что? На его корабле БЧ-5 должна быть готова к таким  испытаниям  каждый
день! Одной из проблем подлодок класса  "Огайо"  является  то,  что  системы
работают слишком хорошо и надежно,  поэтому  команда  воспринимает  это  как
нечто  само  собой  разумеющееся.  И  особенно  после   успешных   испытаний
предохранительных систем реактора. Самодовольство - предвестник  катастрофы.
А эти парни, командовавшие атакующими подлодками, и  их  глупый  склад  ума!
Преследовать подлодку класса "Акула"! Даже на расстоянии  шестидесяти  тысяч
ярдов - только безумец пойдет на подобный риск. Понимает ли он, что делает?
   Сам Рикс придерживался лозунга  сообщества  командиров  ракетоносцев:  мы
прячемся с гордостью (менее вежливая интерпретация этого же лозунга  звучала
так: морские цыплята). Но чего стыдиться? Если тебя не могут найти, никто не
причинит тебе вреда. Ракетоносцы не должны искать неприятностей. Задача этих
судов заключалась в том, чтобы избегать их. Если уж  на  то  пошло,  атомные
ракетоносцы не предназначены  для  ведения  боевых  действий  против  других
кораблей. Рикса поразило, что Манкузо не выразил своего неудовольствия  тем,
что Росселли рисковал своим кораблем.
   Все-таки это придется принять во внимание.  Манкузо  не  сделал  выговора
Росселли, даже похвалил.
   Манкузо командовал группой ракетоносцев, одним из которых был  "Мэн".  Он
был  награжден   двумя   медалями   за   безупречную   службу.   Разумеется,
несправедливо,   что   прирожденному   командиру   ракетоносца    приходится
подчиняться кретину, привыкшему командовать атакующими  подлодками,  но  что
поделаешь? Манкузо, судя по всему, нравились агрессивные капитаны -  а  ведь
именно он будет составлять доклад о профессиональном соответствии  командира
его  должности.  В  этом  и  заключалось  зерно  истины,  правда?  Рикс  был
честолюбив. Ему хотелось занять пост командира  группы  ракетоносцев,  затем
провести некоторое время в Пентагоне, получить далее звезду  контр-адмирала,
назначение командующим соединения подлодок - было  бы  неплохо  переехать  в
Пирл-Харбор, потому  что  ему  нравились  Гавайские  острова,  -  затем  еще
некоторое время в Пентагоне... Рикс  был  человеком,  который  наметил  свою
карьеру еще до того, как стал лейтенантом. И пока  он  в  точности  следовал
Морскому уставу, точнее, любого другого офицера, и не свернет  с  избранного
им пути.
   Вот только он не предполагал, что получит в начальники бывшего  командира
атакующих подлодок. Придется перестроиться. Ну что ж, он и на это  способен.
Если русская "Акула" попадется ему во время  очередного  патрулирования,  он
поступит точно так, как  поступил  Росселли,  -  только,  разумеется,  более
эффективно. У него не будет другого выхода. Манкузо ожидает от  него  именно
такого  поведения,  и  Рикс  понимал,  что  он  соревнуется  с   командирами
тринадцати других ракетоносцев. Чтобы стать командиром группы подлодок,  ему
нужно оказаться лучшим из четырнадцати. А чтобы оказаться  лучшим,  придется
проделать то, что произведет впечатление на командира группы. Итак, решено -
чтобы его карьера и дальше развивалась столь же успешно,  как  и  предыдущие
двадцать лет, он должен предпринять некоторые шаги,  новые  и  странные  для
него. Риксу не хотелось бы делать этого, но ведь нужно  заботиться  о  своей
карьере, правда? Он знал - наступит время и когда-нибудь в углу его кабинета
в Пентагоне будет висеть адмиральский флаг.  Таково  его  предназначение,  и
ради него Рикс готов перестроиться. Вместе с адмиральским флагом он  получит
штаб, лимузин с шофером,  личное  место  для  стоянки  автомобиля  на  акрах
асфальтовых площадок вокруг Пентагона и дальнейшее стремительное продвижение
наверх, в результате которого, если ему  повезет,  он  окажется  в  кабинете
Управления морскими операциями - или, еще лучше, на посту директора  Морских
реакторов, который, хотя формально и уступает посту директора Управления, но
автоматически влечет за собой восемь лет исполнения обязанностей. Рикс знал,
что он более пригоден именно для такой должности. Директор Морских реакторов
устанавливает стратегию развития всего ядерного сообщества  ВМС.  Именно  им
подписываются правила. Подобно тому как Библия открывает путь  спасения  для
евреев  и  христиан,  устав  и  правила   эксплуатации   морских   реакторов
прокладывают дорогу к адмиральским погонам. Рикс всегда  следовал  уставу  и
правилам. Он был блестящим инженером.

***

   Дж. Роберт Фаулер показал, что человеческие  качества  не  чужды  и  ему,
подумал Райан. Совещание проводилось на жилом этаже Белого дома, потому  что
система  кондиционирования  воздуха  в  Западном  крыле  ремонтировалась,  и
обжигающие лучи солнца, врываясь  сквозь  окна  Овального  кабинета,  делали
пребывание в нем  невозможным.  Вместо  этого  они  разместились  в  верхней
гостиной, той самой, где во  время  проведения  "неофициальных"  ужинов  для
пятидесяти - или что-то в этом  роде  -  гостей,  которые  любил  президент,
выстраивалась очередь к буфету за закусками. Старинные кресла стояли  вокруг
большого обеденного стола в комнате, стены которой были расписаны  фресками,
изображающими  исторические  сцены.  Более  того,  совещание  проводилось  в
неофициальной атмосфере. Фаулер так и  не  смог  привыкнуть  к  требованиям,
которые предъявляла к нему должность президента. Когда-то он был федеральным
прокурором, затем адвокатом, защищавшим  преступников  в  суде,  наконец,  с
головой погрузился в политику. Таким образом,  вся  его  жизнь  протекала  в
рабочей  обстановке,  где  предпочитали  носить   развязанные   галстуки   и
закатывали до локтя рукава рубашек. Райану  казалось  очень  странным,  что,
несмотря на все это, президент был холоден и  строг  в  своих  отношениях  с
подчиненными. И уж совсем странным было то, что он вошел в комнату, держа  в
руках спортивный раздел газеты "Балтимор сан", который президент предпочитал
спортивным разделам всех столичных газет.  Президент  Фаулер  был  отчаянным
футбольным болельщиком. Первые  товарищеские  игры  Национальной  футбольной
лиги стали уже достоянием истории, и теперь он рассчитывал  шансы  команд  в
наступающем сезоне. Заместитель директора ЦРУ пожал плечами и решил остаться
в пиджаке. Джек знал, что у президента сложный и противоречивый характер,  а
поступки таких людей обычно непредсказуемы.
   Ради этого совещания президент заранее предпринял  шаги,  чтобы  изменить
намеченный распорядок дня. Он сел во главе стола  прямо  под  вентиляционным
отверстием, откуда вырывался поток прохладного  воздуха,  и  даже  улыбнулся
присутствующим, которые размещались вокруг стола. Слева от Фаулера сидел Дж.
Деннис Банкер, министр обороны. Перед тем  как  занять  этот  пост,  он  был
исполнительным директором фирмы "Аэроспейс инкорпорейтед", а  еще  раньше  -
летчиком-истребителем и совершил сотню боевых вылетов в  начале  вьетнамской
войны. Затем Банкер ушел  с  военной  службы  и  основал  компанию,  которую
Превратил в гигантский концерн с многомиллионным оборотом, охвативший  южную
часть Калифорнии. Когда Фаулер пригласил его занять пост  министра  обороны,
Банкер отказался от всех коммерческих дел и  сохранил  под  своим  контролем
только одно предприятие - футбольную команду "Нападающие из  Сан-Диего".  Во
время его утверждения Конгрессом было немало шуток по этому поводу -  ходили
слухи, что президент назначил Банкера на пост министра обороны именно  из-за
его  любви  к  американскому  футболу.   Банкер   составлял   исключение   в
администрации Фаулера - по своим политическим взглядам  являлся  "ястребом",
знающим специалистом в вопросах обороны, так что к его мнению прислушивались
профессиональные военные. Хотя Банкер оставил ВВС в звании капитана, он имел
три креста за проявленную храбрость - неоднократно пробивался на своем Ф-105
к центру Ханоя. Деннис Банкер повидал жизнь. С капитанами он мог  беседовать
по тактическим вопросам, а с генералами - обсуждать стратегию.  Его  уважали
как военные, так и политические деятели, а такое было редкостью.
   Рядом с Банкером сидел Брент Талбот,  государственный  секретарь.  Бывший
профессор политологии в Северо-западном университете, Талбот в течение  ряда
лет был другом и союзником президента. Ему было семьдесят лет  и  со  своими
роскошными седыми волосами, окаймляющими  его  бледное  умное  лицо,  Талбот
выглядел не столько ученым, сколько старомодным  джентльменом  -  правда,  у
него имелось поразительно развитое чувство, когда следует  нанести  решающий
удар. Много лет Талбота приглашали участвовать  в  президентском  совете  по
иностранным делам, а также в бесчисленном множестве других комиссий. Наконец
он занял пост, где мог сам формировать политику в отношениях с  иностранными
государствами. Талбот не проявлял особой симпатии к политическим деятелям  и
вот теперь, после стольких лет, ему удалось сделать ставку на  Фаулера  -  и
выиграть.  Нужно  отдать  ему  справедливость   -   Талбот   обладал   даром
предвидения. Изменения  в  отношениях  между  Востоком  и  Западом  показали
государственному  секретарю,  что  представилась  историческая   возможность
изменить лицо мира, и он  захотел,  чтобы  его  имя  было  связано  с  этими
переменами.
   Справа от президента  занял  место  Арнолд  ван  Дамм,  руководитель  его
аппарата. В конце  концов,  это  было  совещание,  посвященное  политическим
проблемам, и совет по этим вопросам был исключительно  важен.  Рядом  с  ван
Даммом сидела Элизабет Эллиот, новый  помощник  президента  по  национальной
безопасности. Райан заметил, что сегодня она выглядела подчеркнуто строго  и
была одета в дорогое платье с тонким дымчатым шарфом, повязанным на красивой
стройной  шее.  Справа  от  нее  разместился  Маркус  Кабот,  директор  ЦРУ,
начальник Райана.
   Менее важные участники совещания занимали, разумеется, места в стороне от
сильных мира сего. Райан и Адлер сидели у дальнего конца стола, подальше  от
президента. Кроме того, отсюда  им  было  хорошо  видно  главных  участников
совещания, что являлось немаловажным, когда они начнут излагать  свою  точку
зрения.
   - Думаешь, настало твое время, Деннис? -  обратился  президент  к  своему
министру обороны.
   - Ничуть в этом не сомневаюсь, - кивнул  Банкер.  -  Мне  пришлось  долго
ждать, однако с двумя новыми