скованный  шаг:
чтобы раздобыть деньги, взялся переправить наркотики в Канаду; и  эти  планы
стали известны в ФБР, куда обратился подслушавший их осведомитель.
   Все это происходило в призрачных развалинах бывшего фермерского городка в
шести милях от канадской границы. Спецгруппа ФБР по  спасению  заложников  -
как обычно, здесь не было никаких заложников, которых надлежало  спасать,  -
исполняла роль отборного  подразделения  по  борьбе  с  терроризмом.  Десять
человек, входящие в состав группы, подчинялись своему  руководителю  Деннису
Блэку, но общее руководство осуществлялось специальным старшим агентом  ФБР,
начальником местного отделения. Из-за этой путаницы  пришел  конец  высокому
профессионализму  сотрудников  бюро.  Специальный  агент  Федерального  бюро
расследований, на территории  которого  действовала  спецгруппа,  разработал
слишком сложный план засады. В результате операция началась неудачно и  едва
не закончилась катастрофой  -  три  агента  ФБР  попали  в  госпиталь  из-за
автомобильной аварии и еще двое были эвакуированы с тяжелыми  огнестрельными
ранениями. Среди членов преследуемой банды  тоже  оказались  потери  -  один
убитый и второй, возможно, раненый, но точных сведений  не  было.  Остальные
преступники - трое или четверо, и это было неизвестно -  укрылись  в  бывшем
мотеле. А вот что было известно наверняка  -  в  мотеле  оказался  исправный
телефон или, что более вероятно, у преступников был с собой аппарат  сотовой
связи; как бы то ни было, они вышли на средства массовой информации.  И  вот
теперь возникла такая феноменальная неразбериха, которой мог бы гордиться  и
сам Финеас Т. Барнум, великий мастер цирка. Руководитель местного  отделения
ФБР,  пытаясь  спасти  остатки  своей  профессиональной   репутации,   решил
прибегнуть к помощи средств массовой информации. Ему и в голову  не  пришло,
что командовать группами телевизионных репортеров из таких далеких  городов,
как Денвер  и  Чикаго,  совсем  не  так  легко,  как  местными  репортерами,
недавними выпускниками школ журналистики. Профессионалы не любят,  чтобы  им
давали приказы.
   - Билл Шоу потребует себе завтра на ленч яйца  этого  парня,  -  негромко
заметил Лири.
   - А нам чем это поможет? - фыркнул Паулсон.  -  К  тому  же  какие  яйца?
Думаешь, они у него есть?
   - Ну, что  видно?  -  донесся  голос  Блэка,  говорящего  по  защищенному
радиоканалу.
   - Движение, но не можем никого опознать, - ответил Лири. - Слишком темно.
Эти ребята, может быть, и глупы, но не сумасшедшие.
   -  Они  потребовали  телевизионного  репортера  и  оператора  с  камерой.
Специальный агент согласился.
   - Деннис, а ты сказал... - Паулсон оторвался от объектива.
   - Да, сказал, - ответил Блэк. - Он заявил, что сам руководит операцией. -
Посредник из ФБР, врач-психиатр, накопивший немало опыта в  делах  подобного
рода, прибудет лишь  через  два  часа,  и  специальному  агенту,  начальнику
местного отделения, хотелось попасть в  вечерние  новости.  Блэк  был  готов
задушить его, но это, разумеется, было невозможно.
   - Жаль, что нельзя арестовать  человека  за  глупость,  -  заметил  Лири,
закрыв ладонью микрофон. Итак, у этих мерзавцев пока  нет  лишь  заложников,
подумал он. Почему бы не предоставить им такую возможность? Посреднику будет
о чем вести переговоры.
   - Есть что для меня, Деннис? - спросил Паулсон.
   - Инструкция о ведении  огня  вступает  в  силу  -  я  принимаю  на  себя
ответственность, - послышался ответ руководителя спецгруппы.  -  Репортер  -
женщина, двадцать восемь лет, блондинка, голубые глаза, рост  примерно  пять
футов шесть дюймов. Оператор - чернокожий, очень  темное  лицо,  рост  шесть
футов три дюйма. Я объяснил ему, где идти. Он не дурак и  последовал  нашему
совету.
   - Понятно.
   - Ты уже сколько времени у винтовки? - спросил  Блэк.  В  соответствии  с
инструкцией снайпер не может оставаться в полной готовности  более  тридцати
минут, после этого наблюдатель  и  снайпер  меняются  местами.  Деннис  Блэк
пришел к выводу, что кому-то нужно соблюдать правила.
   - Минут пятнадцать, Деннис. У меня все в порядке.., да, вижу репортера  и
оператора.
   Лири и Паулсон лежали совсем недалеко от дома,  всего  в  ста  пятнадцати
ярдах от двери. Освещение было плохим. Через  полтора  часа  солнце  зайдет.
День оказался ветреным. Через  прерию,  с  юго-запада,  проносились  горячие
порывы. Пыль ела глаза. Еще хуже было с ветром - он дул со скоростью  сорока
узлов и поперек линии огня. При таких условиях можно промахнуться  на  целых
четыре дюйма.
   - Группа захвата наготове, - сообщил Блэк. - Нам только что передали, что
мы имеем право на самостоятельные действия.
   - По  крайней  мере  он  не  полный  идиот,  -  отозвался  Лири.  Он  так
разозлился, что ему было наплевать, слышит его по радио  местный  агент  или
нет. Скорее всего слышит и не решается ответить.
   На снайпере и наблюдателе были охотничьи комбинезоны. Им понадобилось два
часа, чтобы занять эту позицию, зато сейчас они были практически невидимы  -
их пятнистый камуфляж сливался с  низкими  ветвистыми  деревьями  и  высокой
травой. Лири следил за приближением репортеров. Девушка, наверно,  красивая,
подумал он, хотя ее  макияж  сильно  пострадает  от  резкого  сухого  ветра.
Оператор с видеокамерой походил на футболиста из команды "Викингов",  мощный
и  высокий,  достаточно  быстрый,  чтобы  защитить  сенсацию  года,   нового
полузащитника Тони Уиллса. Лири спохватился и потряс головой.
   - На операторе - пуленепробиваемый жилет.  Девушка  отказалась.  -  Ну  и
глупая же ты, сука, подумал Лири. Уверен, Деннис предупредил вас,  с  какими
мерзавцами имеете дело.
   - Деннис сказал, что оператор - парень  не  дурак.  -  Паулсон  приник  к
прицелу и повернул его. - Движение в дверях!
   - Только бы никто не выкинул какого-нибудь фокуса, - пробормотал Лири.
   - Объект номер один в поле зрения, - произнес Паулсон. - Расселл  выходит
из дома. Снайпер держит его на мушке.
   - Видим, - послышалось эхо трех голосов одновременно.  Джон  Расселл  был
огромным мужчиной. Ростом шесть футов пять дюймов и весом не меньше  двухсот
пятидесяти фунтов. Когда-то его гигантское тело играло могучими мышцами,  но
теперь оно одрябло и разжирело. На нем были джинсы,  однако  торс  -  голый,
головная повязка охватывала черные  длинные  волосы.  На  груди  татуировка,
отчасти  исполненная  профессиональными  мастерами,   но   главным   образом
кустарная,  сделанная  в  тюрьме.  Расселл   выглядел   мужчиной,   которого
полицейские предпочитают встречать, держа в руке револьвер.  Он  двигался  с
ленивым высокомерием человека, готового нарушить правила в любую минуту.
   - Объект номер один держит большой темно-синий револьвер,  -  произнес  в
микрофон Лири, оповещая всю группу. - Похоже, это крупнокалиберный "Смит"...
Деннис, его поведение кажется мне странным...
   - Чем? - послышался мгновенный ответ Блэка.
   - Да, Майк прав, - заметил Паулсон, глядя на лицо Расселла в поле  зрения
прицела. Ему показалось, что глаза у  того  какие-то  дикие.  -  Деннис,  он
принял большую дозу наркотиков! Немедленно отзови репортеров! - Но было  уже
поздно.
   Паулсон держал голову Расселла в фокусе прицела. Теперь  Расселл  не  был
для него больше человеком. Он  стал  объектом,  целью.  Спецгруппа  получила
право на самостоятельные действия. По  крайней  мере  руководитель  местного
отделения ФБР в этом отношении поступил правильно. Это  значило,  что,  если
события  начнут  развиваться  в  опасном   направлении,   спецгруппа   могла
предпринять такие действия, какие сочтет необходимыми старший  агент.  Более
того, в соответствии  с  инструкцией  о  ведении  огня  права  Паулсона  как
снайпера были определены совершенно четко. Если объект, по мнению  снайпера,
угрожает жизни другого агента или любого гражданского лица, его указательный
палец  нажмет  с  силой  в  четыре  фунта  три  унции  на  спусковой  крючок
прецизионной винтовки, в телескопический прицел которой он сейчас смотрел.
   - Только бы все вели себя спокойно, ради Христа, - прошептал снайпер. Его
телескопический прицел системы "Юнертл" имел в поле  зрения  крест  нитей  и
знаки для измерения  расстояния  до  цели.  Паулсон  автоматически  проверил
расстояние и попытался ввести поправку на порывы ветра. Перекрестие  прицела
остановилось на голове Расселла, чуть  вправо  от  уха  -  отличная  убойная
точка.
   В происходящем у двери  было  что-то  комичное  и  одновременно  ужасное.
Девушка-репортер улыбалась, поднося микрофон  то  к  Расселлу,  то  к  себе.
Высокий оператор направлял на них видеокамеру, освещая мощным  лучом  лампы,
работающей от батареи, что была  закреплена  у  него  на  пояснице.  Расселл
говорил что-то гневно и убедительно, но ни Лири, ни Паулсон из-за воя  ветра
не слышали ни единого слова. Выражение его лица было  злобным  и  ничуть  не
смягчилось в процессе разговора. Вот левая рука сжалась  в  кулак  и  пальцы
правой, держащей револьвер,  еще  крепче  стиснули  рукоятку.  Порывы  ветра
прижимали тонкую шелковую блузку к груди девушки, и было видно, что  на  ней
нет бюстгальтера. Лири вспомнил,  что  Расселл,  по  слухам,  любил  женщин,
предпочитая брать их силой. Но сейчас на его  лице  господствовала  какая-то
отрешенность. Выражения на нем менялись от равнодушия до страсти,  что  было
результатом химически вызванной неустойчивости, усугубленной  безысходностью
- он не мог не понимать, что находится в ловушке ФБР и из  нее  нет  выхода.
Внезапно он успокоился, но это спокойствие было ненормальным.
   Ну и кретин, снова подумал Лири про местного  агента.  Нужно  всего  лишь
отойти от дома и ждать, когда  они  сдадутся.  Положение  стабилизировалось.
Теперь они никуда не денутся. Можно вести переговоры по  телефону  и  просто
ждать...
   - Тревога!
   Левой рукой, свободной от револьвера, Расселл схватил девушку  за  плечо.
Она попыталась вырваться, но ее сила была всего только маленькой частью силы
индейца. Тут вмешался оператор. Он снял одну руку  с  видеокамеры.  Оператор
был сильным мужчиной и сумел бы, возможно, помочь девушке, но  это  движение
вывело Расселла из себя. Его рука, сжимающая револьвер, шевельнулась.
   - Цель, цель, цель! - произнес Паулсон  в  микрофон.  Остановись,  идиот,
подумал он, ОСТАНОВИСЬ  СЕЙЧАС  ЖЕ!  Он  не  мог  допустить,  чтобы  рука  с
револьвером  поднялась  достаточно  высоко.  Паулсон  лихорадочно   оценивал
ситуацию. Большой "Смит-Вес сон", судя по всему, сорок  четвертого  калибра.
Выпущенные из него пули оставляют огромные кровавые раны.  Возможно,  объект
всего лишь хотел подчеркнуть свои слова движением  руки  с  револьвером,  но
Паулсон не знал - да и ему было все равно, - что это были  за  слова.  Может
быть, Расселл требовал от чернокожего оператора, чтобы  тот  не  вмешивался;
револьвер все еще был направлен, казалось, в его сторону,  а  не  в  сторону
девушки, но он продолжал подниматься и...
   Резкий щелчок винтовочного выстрела остановил  время  подобно  мгновенной
фотографии. Палец Паулсона нажал на спусковой крючок, словно по своей  воле,
но это было профессиональной реакцией снайпера.  Винтовка  ударила  в  плечо
силой отдачи, и его рука уже поднялась к затвору,  выбросила  использованную
гильзу и загнала новый патрон. В самый момент выстрела налетел порыв  ветра,
и пуля чуть сместилась вправо. Вместо того  чтобы  пробить  середину  головы
Расселла, она ударила заметно  впереди  уха  и,  коснувшись  лицевой  кости,
раскололась. В результате  крошечного  взрыва  лицо  объекта  оторвалось  от
черепа. Нос, глаза и лоб исчезли в красном тумане. Нетронутым остался только
рот, открывшийся в крике. Умирающий, но еще не мертвый, Расселл инстинктивно
дернул за спусковой крючок револьвера, направленного в сторону оператора,  и
упал на девушку-репортера. Затем и оператор  рухнул  на  землю,  и  осталась
стоять лишь девушка,  которая  даже  не  успела  отреагировать  на  кровь  и
человеческие ткани, хлынувшие ей на лицо и блузку. Рука Расселла поднялась к
тому, что еще несколько  секунд  назад  было  его  лицом,  и  он  затих.  Из
наушников Паулсона доносился крик:  "ВПЕРЕД,  ВПЕРЕД,  ВПЕРЕД!",  но  он  не
замечал его. Ствол со вторым патроном в патроннике снайпер направил на  окно
здания. Там показалось лицо. Паулсон  узнал  его  по  фотографиям.  Это  был
второй объект, опасный  преступник.  И  тут  Паулсон  увидел  его  оружие  -
по-видимому, старый "винчестер"  с  откидным  затвором.  Ствол  "винчестера"
начал высовываться из окна. Второй выстрел Паулсона оказался лучше первого -
точно в лоб объекта номер два по имени Уильям Эймз.
   Застывшее было время двинулось снова. Сотрудники группы захвата, одетые в
черные комбинезоны "Номекс", защищенные нательной броней, бросились  вперед.
Двое оттащили в сторону репортера. Еще двое поступили так же  с  оператором,
который все еще прижимал к груди видеокамеру "Сони". Еще один агент бросил в
разбитое  окно  гранату,  назначением  которой  было  оглушить  и   ослепить
находящихся внутри, а Деннис Блэк и трое остальных  ворвались  в  дом  через
дверь. Выстрелов больше  не  было.  Через  пятнадцать  секунд  из  наушников
донеслось:
   - Внимание, говорит  старший.  Обыск  помещения  закончен.  Двое  убитых.
Объект номер два - Уильям Эймз. Объект номер три - Эрнест Тори,  похоже,  он
умер раньше от двух  ран  в  груди.  Оружие  собрано.  Все  в  безопасности.
Повторяю, в безопасности.
   - Боже мой! - За десять лет службы в Федеральном бюро  расследований  это
был первый случай для Лири, когда использовалось оружие.
   Паулсон встал на колени,  смахнул  грязь  с  винтовки,  убрал  сошку,  на
которую опирался ее ствол, поднялся и пошел к зданию. Местный агент опередил
его и встал рядом с трупом Расселла, сжимая в руке  пистолет.  Ему  повезло,
что лицо трупа было повернуто в сторону - вся кровь, что содержалась в  теле
Расселла, вытекла уже на потрескавшийся бетон тротуара.
   - Отличная работа! - воскликнул он, обращаясь  ко  всем  окружающим.  Это
была его последняя ошибка на протяжении дня, полного ими.
   - Ах ты, безмозглый кретин! - Паулсон схватил его за рубашку и грохнул  о
стену здания. - Они погибли из-за твоей глупости! - Лири быстро  протиснулся
между  ними  и  оттолкнул  Паулсона  от  изумленного  руководителя  местного
отделения. Из дома вышел Деннис Блэк. Лицо его было непроницаемым.
   - Наведите порядок, - сказал он, уводя своих  людей,  пока  не  случилось
что-нибудь еще. - Как дела у репортера?
   Оператор  лежал   на   спине,   прижимая   к   глазу   объектив   камеры.
Девушка-репортер стояла на коленях, сотрясаясь от приступов рвоты.  Один  из
агентов уже вытер  ей  лицо,  но  дорогая  шелковая  блузка  превратилась  в
кровавый ужас, который будет преследовать девушку в ночных кошмарах не  одну
неделю.
   - А ты как? - спросил Деннис. - Да выключи этот чертов свет!
   Он взял камеру, положил ее на землю и выключил яркую лампу. Оператор сел,
покачал головой и потрогал больное место чуть ниже ребер.
   - Спасибо  за  совет,  приятель.  Пошлю  благодарственное  письмо  фирме,
изготовившей этот жилет. Я действительно... - Он замолчал. Наконец  оператор
понял, что произошло, и впал в шок.
   - Господи Боже ты мой, милосердный Господи!  Паулсон  подошел  к  фургону
"шевроле" и уложил винтовку в жесткий чехол. Лири и еще один агент все время
оставались рядом с ним, повторяя, что он поступил совершенно правильно.  Они
не отойдут от него до тех пор, пока Паулсон не  преодолеет  стресс.  Снайпер
застрелил уже не одного преступника, но все-таки, несмотря на  то,  что  это
были разные люди, убитые при различных обстоятельствах, убийство  оставалось
и о нем приходилось сожалеть. Вслед за  настоящей  перестрелкой  не  следует
реклама.
   Девушка-репортер  переживала  обычную  истерию,  следующую   за   тяжелой
моральной травмой. Она сорвала блузку, забыв, что под ней обнаженная  грудь.
Один из агентов набросил ей на плечи одеяло и  попытался  успокоить.  Начали
прибывать новые  группы  телевизионщиков,  причем  большинство  направлялись
прямо к зданию. Деннис Блэк собрал  свою  группу,  приказал  агентам  убрать
оружие  и  оказать  помощь  гражданским   лицам.   Через   несколько   минут
девушка-репортер уже пришла в себя.  Она  спросила,  действительно  ли  была
необходимость убивать преступников, затем узнала, что оператор получил  пулю
в живот и  уцелел  лишь  благодаря  жилету  "второй  шанс"  -  а  ведь  бюро
рекомендовало надеть такие жилеты им обоим и она  отказалась.  У  нее  сразу
наступила фаза бурной радости, эйфории, вызванная тем, что  она  осталась  в
живых и продолжает дышать. Скоро состояние шока опять вернется,  но  девушка
показала, что она - отличная журналистка, несмотря на молодость и недостаток
опыта, и уже узнала нечто важное. В следующий раз она будет прислушиваться к
советам, и ночные кошмары только подчеркнут значение  приобретенного  урока.
Не прошло и тридцати минут, как она стояла без посторонней помощи, одетая  в
запасную блузку, и, глядя в камеру, рассказывала  о  происшедшем  более  или
менее  спокойным,  хотя  и  чуть  напряженным  голосом.  Однако   наибольшее
впечатление  на  руководителей  компании  Си-би-эс,  штаб-квартира   которой
находилась   в   Блэк-Рок,   произведет   видеозапись.   Оператор    получит
благодарственное письмо от руководителя службы новостей, и есть за что -  на
пленке  запечатлено  все:  драматические  события,  смерть,  бесстрашная  (и
привлекательная)  девушка-репортер.  Этот  сюжет  станет  главным   событием
вечерних  новостей  -  в  особенности,  когда  сам  день  не  богат  другими
событиями, - а затем повторится  во  всех  утренних  передачах  компании.  И
всякий  раз  комментатор  будет  предупреждать  телезрителей  о   том,   что
последующие  кадры  могут  оказать  нежелательное  воздействие  на   излишне
чувствительных и нервных, исподволь оповещая всех, что далее последует нечто
особенно  интересное  и  впечатляющее.  Поскольку  пленка  будет  прокручена
несколько раз, многие зрители получат возможность записать  кадры  на  своих
видеомагнитофонах. Одним из таких зрителей оказался  глава  "Союза  воинов".
Его звали Марвин Расселл.
   Началось все  достаточно  невинно.  Утром,  когда  он  просыпался,  болел
желудок. Работа, которую приходилось выполнять, стала более утомительной. Да
и чувствовал он себя не в своей тарелке. Тебе уже за тридцать, повторял  он.
Ты больше не юноша. К тому же он всегда был энергичным и бодрым. Может быть,
это  всего  лишь   простуда,   вирусное   заболевание,   некипяченая   вода,
расстроенный желудок. Надо  потерпеть,  и  все  уладится.  Он  увеличил  вес
тренировочного рюкзака, носил винтовку с заряженным магазином. Скорее  всего
просто леность, последствия которой легко исправить. Уж в решительности  ему
не откажешь.
   На протяжении месяца принятые им меры оказали благоприятное  воздействие.
Правда, к вечеру он чувствовал себя усталым, но  это  можно  было  объяснить
лишними пятью килограммами, которые прибавились к нагрузке. Он был рад  этой
усталости, потому что она подтверждала его достоинства как бойца; перешел на
простую пищу, заставил себя дольше спать. Результаты не замедлили сказаться.
Мышцы болели ничуть не больше, чем до того момента, когда он  заставил  себя
вести более напряженный образ жизни, и он отлично спал. То, что было  трудно
раньше, стало еще труднее, потому что он заставлял работать свое непослушное
тело. Неужели ему не справится с каким-то микробом? Разве  он  не  одерживал
гораздо более значительные  и  важные  победы?  Такая  мысль  была  даже  не
вызовом, а скорее поводом  для  улыбки.  Как  у  большинства  решительных  и
целеустремленных людей, вся его жизнь заключалась в соревновании между телом
и умом - ум приказывал, тело сопротивлялось.
   Однако  плохое  самочувствие  не  исчезло  полностью.  Хотя  тело