кто раньше не обратил на это внимание?  -  спросил
Джек, вовсе не в восторге от похвалы. Он предпочел бы, чтобы кто-то  другой,
а не он, продемонстрировал тогда наблюдательность.
   - Потому что в моем отделе мало людей. Я только-только получил разрешение
набрать еще десятерых. И я уже их нашел. Они демобилизуются из ВВС.
   Профессионалы.
   - О'кей. Что с другим лагерем?
   - Вот, - ткнул тот пальцем в другой  снимок.  -  Довольно  похоже.  Здесь
видны двое...
   - Одна из них - женщина, - сразу сказал Райан.
   - Волосы до плеч, - сказал эксперт. - Но это вовсе не обязательно значит,
что это женщина.
   Джек, присмотревшись к  позе  и  фигуре  обсуждаемого  субъекта,  признал
возможную справедливость этого уточнения.
   - А если мы предположим, что это женщина, что это нам дает? - спросил  он
Марти.
   - Это я вас должен спрашивать.
   - Мы не располагаем сведениями, что в рядах АОО  есть  женщины.  Зато  во
ВГИРА они есть. Тогда, это их лагерь...  Помните  джип,  который  побывал  в
одном лагере, а потом оказался в Другом? Он ведь как раз в этом лагере позже
запарковался... Минутку! - Джек схватил снимок, где  была  зафиксирована  та
шестерка. - Это лагерь АОО.
   - Откуда вы это взяли? - спросил эксперт по снимкам.
   - Считайте, что это интуиция, - ответил Райан.
   - Прекрасно. Следующий раз, когда я пойду на скачки,  я  спрошу  вас,  на
какую лошадь мне ставить. Послушайте, все дело в том, вы не можете  углядеть
на этих снимках большего, чем  там  запечатлено.  Если  вы  начнете  слишком
многое предполагать, вы не избежите ошибок. Причем серьезных.  Все,  что  мы
имеем тут, это шесть человек, которые, по-видимому, стреляют. И это все.
   - Что-нибудь еще? - спросил Кэнтор.
   - В десять вечера по местному времени там пройдет спутник. Как  только  я
получу снимки, дам вам знать.
   - Отлично. Спасибо, - сказал Кэнтор.
   - Таких, - сказал  Райан,  когда  эксперт  вышел,  -  зовут  ведь  у  вас
эмпириками?
   Кэнтор усмехнулся.
   - Что-то вроде этого. Он этим делом занимается еще с  тех  времен,  когда
наши У-2 летали над Россией. Он настоящий специалист. Что в нем хорошо,  так
это то, что он никогда ничего не утверждает, не будучи действительно уверен.
И он прав - всегда есть соблазн усмотреть на снимках больше, чем там есть на
самом деле.
   - О'кей. Но вы ведь согласны со мной?
   - Да, - сказал Кэнтор и принялся изучать снимок через лупу.
   Очертания фигур этой шестерки были неясными - даже ранним утром  там  уже
было жарко, и дрожание воздуха, как в знойный день над шоссе,  искажало  все
линии. Можно было безошибочно разглядеть лишь цвет  их  волос  да  одежду  -
бежевые рубашки с короткими рукавами и брюки. У одного из  них  поблескивало
что-то на запястье - то ли часы, то ли браслет. Лицо другого  было  светлее,
чем у остальных, но запястья были темными. Вероятно, у него  была  борода...
"У Миллера теперь борода", - вспомнил Райан.
   - Черт, будь снимок хоть чуточку почетче...
   -  Да-а,  -  согласился  Марти.  -  Но  даже  ради  такого  качества  нам
понадобилось тридцать лет трудов и куча денег. В местах с холодным  климатом
снимки получаются лучше, но лиц все равно нельзя разглядеть.
   - Это лагерь АОО, Марти. Нам надо раздобыть что-то, что подтверждает это.
   - Где раздобыть-то? Наши французские коллеги спрашивали тех, захваченных.
   Ответ один: лагеря полностью изолированы друг от  друга.  Если  группы  и
встречаются, то только на нейтральной территории. Они даже  не  были  вполне
уверены, что там вообще был какой-то лагерь.
   - Это кое о чем говорит!
   - А машины... Это мог быть кто-нибудь из армии. Может, начальник охраны.
   Не обязательно один  из  террористов,  разъезжающий  из  этого  лагеря  в
другой,  принадлежащий  "Временным".  Ведь  они  строго  блюдут  правило  об
изолированности лагерей. Эти ребята понимают важность проблемы безопасности,
а если они это подзабыли, то операция французов освежила им память.
   Райан об этом как-то даже не подумал. Французский рейд  ведь  должен  был
оказать определенное воздействие на поведение других террористов.
   - Вы хотите сказать, что мы сами себе навредили?
   - Нет. Мы послали  им  сигнал,  который  стоило  послать.  Насколько  нам
известно, никто толком не знает, что же именно там  произошло.  У  нас  есть
основания предполагать, что они думают, будто  это  было  какое-то  сведение
внутренних счетов. Не все ведь эти группы любят друг друга. Так что мы,  как
минимум,  укрепили  у  них  чувство  взаимной  подозрительности,   а   также
подозрительности по отношению к ним их хозяев. Это, возможно,  даст  нам  со
временем кое-какую информацию, хотя и не скоро.
   - О'кей, но теперь, когда мы знаем, что это, вероятно, лагерь АОО, что мы
намерены делать?
   - Мы занимаемся этим. Большего я пока сказать не могу.
   - Хорошо, Марти. Хотите кофе?
   - Спасибо. С кофе я завязал.
   Кэнтор не сказал Райану, что было принято решение о проведении  серьезной
операции. Таково было правило - только очень малое число даже  из  тех,  кто
должен был участвовать в операции, заранее получали о ней информацию.  Через
несколько дней авианосец "Саратога" с подразделением  десантников  на  борту
должен был направиться к западным берегам Средиземного моря и  пройти  через
залив Сидра. Как водится,  один  из  советских  траулеров,  занимающийся  не
ловлей  макрели,  а  радиотехнической  разведкой,  засечет  этот  маневр,  и
информация об этом поступит к ливийцам. В полночь, когда авианосец  окажется
прямо напротив Триполи и находящиеся на  нем  самолеты  приступят  к  ночным
полетам, французский агент прервет электроснабжение ряда радарных установок.
Сам командир авианосца не будет ни о чем догадываться - для него  это  будут
обычные ночные полеты.
   Предполагалось, что французские  десантники,  так  отличившиеся  недавно,
сумеют осуществить налет и на  лагерь  номер  восемнадцать.  Кэнтор  не  мог
сказать   Райану,    что    готовность    французов    помочь    американцам
свидетельствовала о том, как высоко они оценили помощь последних в  разгроме
"Action-Directe".  Хотя  это   не   было   первым   случаем   международного
сотрудничества в борьбе с  терроризмом,  операция  оказалсь  одной  из  трех
увенчавшихся успехом. ЦРУ помогло отомстить  за  смерть  друга  французского
президента. И, каково бы ни было отличие одной страны от другой, долг  чести
подлежал полной оплате. Кэнтору это казалось самом собой разумеющимся, но  в
ЦРУ об этом знали разве  что  два  десятка  человек.  Операция  должна  была
начаться через четыре дня. Один  из  офицеров  Оперативного  управления  уже
работал с французами, которые, как он сообщал,  исполнены  желания  еще  раз
продемонстрировать свое мастерство. Если  повезет,  то  группа  террористов,
имевшая наглось совершать убийства в США и Великобритании, понесет серьезные
потери  от  подразделения,  принадлежащего  третьей  стране.  Если  операция
окажется удачной, она станет серьезным шагом в деле борьбы с терроризмом.

***

   Дэннис Кули сидел над своей конторской книгой. Было рано, и  магазин  еще
не работал - самое время, чтобы проверить счета. Кули что-то  мурлыкал  себе
под нос, понятия не имея о том. как  это  раздражает  того,  кто,  благодаря
спрятанному за одной из его книжных полок микрофону, подслушивает  все,  что
происходит в магазине. И вдруг он замолчал,  оторвав  голову  от  конторской
книги. Что случилось?..
   Кули  соскочил  со  стула,  учуяв  едкий  запах  дыма.  Повертев  головой
туда-сюда, он наконец догадался взглянуть наверх - дым  шел  от  люстры.  Он
ринулся к стене  и  хлопнул  ладонью  по  выключателю.  Из  стены  полыхнуло
голубым, и его шарахнуло  током.  Он  дернулся,  потом  пошевелил  пальцами,
проверяя, работают ли они. Из  выключателя  тоже  потянулась  струйка  дыма.
Тогда  Кули  ринулся  в  заднюю  комнату,  где  был  огнетушитель.   Вытащив
предохранитель, он направил пенистую струю на выключатель. Затем он встал на
стул и нацелился было на люстру, но люстра уже не дымилась. Кули постоял  на
стуле с минуту, принюхиваясь к остаткам  запаха  дыма  и  не  зная,  что  же
делать. Позвать пожарников? Но огня ведь уже не было... Все его  драгоценные
книги!.. Он многому учился, но не пожарному делу. Стул под ним  покачивался,
руки дрожали, он тяжело дышал, понемногу  приходя  в  себя.  Повернувшись  к
окну, он увидел, что с той стороны к нему прилипли трое любопытных прохожих.
   Смутившись, он опустил огнетушитель и слез со стула. Света не было.
   Выключатель не работал. Надо было вызвать электрика. Кули  открыл  дверь,
чтобы рассказать владельцам соседних магазинов о том, что случилось. Один из
них сказал, что проводка в этих домах давно уже на  ладан  дышит.  Это  было
нечто такое, о чем Кули никогда даже и не  задумывался.  Электричество  есть
электричество. Вы щелкаете выключателем - и  становится  светло.  Раздражала
мысль, что нечто столь надежное оказалось ненадежным. Затем  он  позвонил  и
вызвал электрика. Ему обещали, что тот приедет через полчаса.
   Электрик появился через сорок минут. Он постоял с  минуту,  принюхиваясь,
потом сказал:
   - Судя по запаху, загорелась проводка. Вам повезло,  сэр.  Это  частенько
кончается пожаром.
   - Большая работа?
   - Придется менять всю проводку. Это надо было бы  сделать  еще  года  два
назад. Это старый дом... Проводку тут делали, когда меня еще и на  свете  не
было, - улыбнулся он.
   Кули провел электрика в заднюю комнату, где был щиток с  пробками,  и  он
приступил к работе. Прежде всего он посмотрел  на  дату  последней  проверки
электросети. Там значился 1919 год. Монтер покачал головой. Почти  семьдесят
лет! Надо было где-то расковырять стену, чтобы  добраться  до  проводки.  Он
осмотрел кусок стены возле щитка и удивился, увидев в одном месте,  что  там
штукатурка была недавнего происхождения. Ему было все равно откуда начинать.
   Почему бы и не отсюда? Ударив  молотком  несколько  раз  по  долоту,  он,
врубившись в штукатурку, дошел до провода...  Но  это  был  не  тот  провод,
который он искал.
   Этот был с изоляцией из пластика, а не из гуттаперчи, какими пользовались
во времена его дедушки. Кроме того, провод вообще был  не  совсем  там,  где
следовало. "Странно", - подумал он и потянул провод на  себя,  и  тот  легко
поддался.
   - Мистер Кули! - крикнул он. Владелец магазина показался в двери. - Вы  в
курсе, что это такое?
   - Черт побери! - ругнулся детектив, сидевший в  комнате  наверху.  -  Вот
блядство! - он обернулся к своему напарнику. - Звони Оуинсу!
   - Я никогда такого не видел, - сказал монтер. Отрезав кусок  провода,  он
протянул его Кули. Тот побледнел.
   Кули тоже никогда такого не видел, но  он  знал,  что  это.  Провод  этот
никуда не вел, но на конце его была какая-то крошечная штучка, и Кули понял,
что это микрофон. Кули собрал все силы, чтобы скрыть смятение.
   - Я не знаю, что это такое, - сказал он хриплым голосом. - Продолжайте.
   - О'кей.
   Монтер опять приступи" к работе, а Кули бросился к телефону.
   - Беатриса?
   - Доброе утро, мистер Дэннис. Как дела?
   - Скажите, не могли бы вы сегодня поработать в магазине? У меня тут  одно
срочное дельце...
   - Конечно. Буду минут через пятнадцать.
   - Спасибо, Беатриса. Вы просто прелесть.
   Голова Купи лихорадочно работала. Ни в магазине, ни дома не было  ничего,
что можно было бы предъявить в качестве  улики.  Он  было  снова  взялся  за
телефон, но заколебался. Согласно инструкции, он в таком случае  должен  был
позвонить по одному номеру. Но если в магазине  оказался  микрофон,  то  его
телефон...  Да  и  домашний  телефон...  Кули   покрылся   холодным   потом.
Секунду-другую подумав, он велел себе успокоиться. Он  ведь  никогда  ничего
такого по телефону не говорил.
   Несмотря на многолетнюю работу, Кули  никогда  еще  не  попадал  в  такую
переделку.
   Он сосредоточился, припоминая все детали инструкции. Вроде бы он ни  разу
ее не нарушил. Ни в чем. Ни разу. Он был уверен  в  этом.  К  тому  моменту,
когда он окончательно взял себя в руки, в дверях  звякнул  колокольчик.  Это
пришла Беатриса. Кули схватил с вешалки пальто.
   - Вы вернетесь сегодня? - спросила она.
   - Не знаю. Я вам  позвоню,  -  сказал  он  на  бегу.  Беатриса  удивленно
посмотрела ему вслед.

***

   Понадобилось десять  минут,  чтобы  разыскать  Оуинса.  Тот  распорядился
следовать за Кули по пятам, и арестовать его, если выяснится, что он намерен
покинуть страну. Двое агентов уже расположились неподалеку от  машины  Кули,
готовые повсюду следовать за ней, еще двое были посланы  к  его  магазину  и
подъехали к нему как раз в тот момент,  когда  Кули  вышел  на  улицу.  Один
агент, выскочив из машины, устремился за ним, полагая, что Кули направляется
в свое бюро путешествий и потому свернет на Беркли-стрит. Однако Кули нырнул
в метро, а тут навстречу агенту высыпала  толпа  из  только  что  прибывшего
поезда, и пока он сквозь нее продирался. Кули и след простыл.
   Выскочив на улицу, агент по радио связался со  своим  начальством,  чтобы
оно предупредило полицию  аэропорта  Хитроу,  где  заканчивалась  эта  линия
метро, а также направило машины ко всем станциям метро этой линии.  Вот  для
последнего-то времени как раз и не было.
   Кули поступил согласно инструкции - вышел на  следующей  остановке.  Там,
взяв такси, он поехал на станцию Ватерлоо. Но прежде чем сесть в  поезд,  он
позвонил по телефону.
   - Пять-пять-два-девять, - ответил ему мужской голос.
   - Ах, простите, я набирал шесть-шесть-три-ноль. Извините.  На  том  конце
провода на секунду воцарилось молчание, затем Кули услышал: "Ага...  Ничего,
все в порядке". Однако, судя по  тону,  слова  Кули  посеяли  на  том  конце
провода замешательство.
   Повесив трубку. Кули зашагал к поезду, с трудом подавляя в  себе  желание
оглянуться.

***

   - Джеффри Уоткинс слушает.
   - Ах, прошу прощения, - сказал мужской голос. - Мне нужен мистер Титус.
   Это шесть-два-девять-один?
   Это значило: "Все контакты  прекращены  до  последующего  оповещения.  Не
исключено, что вы в опасности. Буду вас информировать по мере возможности".
   - Нет. Это шесть-два-один-девять, - ответил Уоткинс. Положив  трубку,  он
выглянул в окно. В желудке появилось ощущение, словно там оказался  холодный
кусок свинца. До самого ленча он все никак не мог сосредоточиться на бумагах
Иностранного отдела, которые ему надлежало изучить. Только за ленчем,  выпив
несколько порций виски, он отчасти пришел в себя.

***

   В полдень Кули был уже в Дувре. Сидя в углу на верхней палубе парома,  он
поглядывал из-за газеты по сторонам, выискивая что-нибудь подозрительное. Он
было сел на паром, направлявшийся в Кале, но в последний  момент  передумал.
До Кале было Дороже, чем до Дюнкерка, а наличных  у  него  было  в  обрез  -
пришлось бы давать чек и, следовательно, оставлять за собой  какой-то  след.
Плыть в конце концов нужно было всего два часа с четвертью.  Во  Франции  он
мог добраться поездом до Парижа, а уж там можно и самолетом воспользоваться.
На минуту в него  вселилось  чувство  безопасности,  но  это  было  коварное
чувство, и он тут же подавил его.  Кули  такого  страха  прежде  никогда  не
испытывал,  и  теперь,  когда  чуть-чуть  отпустило,  его   начала   снедать
копившаяся годами ненависть. Они вынудили его бежать. Они шпионили  за  ним!
Он  всегда  был  предельно  осторожен,  всегда  пунктуально   соблюдал   все
инструкции, а потому всерьез как-то не представлял  себе,  что  однажды  его
могут нащупать. Он считал себя слишком искусным, чтобы попасться. То, что он
оказался не прав, разъярило его, и впервые в жизни он принялся поносить себя
последними словами. Теперь пропало любимое дело, пропали все его книги  -  и
все из-за этих проклятых британцев!
   Паром уже вышел в воды Ла-Манша. Кули аккуратно свернул  газету,  положил
ее себе на колени и принялся смотреть на  игру  волн  за  бортом.  Лицо  его
напоминало лицо человека, умиротворенно созерцающего красоты своего сада, на
самом же деле в голове его вихрем проносились кровавые сцены.

***

   В состоянии такой ярости Оуинса никто прежде не  видел.  Слежка  за  Кули
была делом легким, но это вовсе не оправдание, заявил он своим  людям.  Этот
такой  безвредный  с  виду  маленький  "педрила",  как  называл  его   Эшли,
ускользнул от филеров  с  ловкостью  матерого  агента,  прошедшего  обучение
где-нибудь в самой Москве. Во всех международных аэропортах  уже  находились
агенты с фотокарточкой  Кули  в  руках.  Если  бы  он  воспользовался  своей
кредитной карточкой для покупки любого билета, компьютеры тут же передали бы
эти данные в Скотленд-Ярд... Но Оуинсом владело  тошнотворное  предчувствие,
что этот "педрила" уже за пределами страны. Отпустив своих людей,  начальник
Си-13 и Эшли, тоже бывший тут, обменялись взглядами, в которых были  гнев  и
отчаяние.
   Оуинс уже имел магнитофонную запись телефонного звонка Джеффри  Уоткинсу,
который последовал вскоре после исчезновения Кули.
   Теперь он дал ее прослушать Эшли. Разговор продолжался двадцать секунд. И
это не был голос Кули.  Будь  это  его  голос,  они  бы  тут  же  арестовали
Уоткинса.
   Несмотря на все старания, у них до сих пор не было ни одной весомой улики
против него.
   - Там действительно есть некий мистер Титус. И голос назвал верный  номер
номер этого Титуса. Строго говоря,  это  вполне  могла  бы  быть  и  обычная
ошибка.
   - Но это, конечно же, была не ошибка.
   - Именно так это и делается, как вы знаете. Вы передаете  кодовую  фразу,
внешне звучащую вполне невинно. Этих  парней  неплохо  натаскали.  А  что  в
магазине? - спросил Эшли.
   - Эта Беатриса абсолютно ничего не знает.  Наши  люди  сейчас  обыскивают
магазин, но там нет ничего, кроме этих проклятых книг. То же самое и  в  его
квартире. Монтер... - с горечью выговорил Оуинс. - Месяцы работы полетели  к
чертям собачьим только из-за того, что он наткнулся не на тот провод.
   - Он проявится. Вряд ли он успел захватить с собой достаточно денег.  Ему
придется воспользоваться кредитной карточкой.
   - Он уже за пределами страны. И не спорьте об этом!
   - Да, - кивнул Эшли. - Не всегда выигрываешь, Джеймс.
   - Приятно слышать! - огрызнулся Оуинс. - Эти ублюдки все время  опережают
нас на один ход. Верховный комиссар спросит  меня,  почему  получается,  что
вечно мы оказываемся с носом, и мне нечего будет сказать ему в ответ.
   - Так каков же наш следующий шаг?
   - Как минимум, у нас есть его снимки. Надо будет  обо  всем  поставить  в
известность американцев. Сегодня  вечером  у  меня  встреча  с  Мюрреем.  Он
намекнул, что у них что-то готовится, но не  захотел  говорить  об  этом  по
телефону.
   Несомненно, какая-то операция ЦРУ.
   - Идет. Вы встречаетесь с ним тут или у него?
   - У него. Тут... все мне тут противно, глаза бы мои не смотрели...
   - Ну-ну... Успехов у вас не меньше, чем  неудач,  -  сказал  Эшли.  -  За
многие годы у нас не было на этом посту такого толкового человека, как вы.
   Оуинс что-то проворчал себе под нос. Он знал, что  это  правда.  При  нем
удалось нанести ряд чувствительных ударов по ,Временным". Но в  таком  деле,
как и во многих других, начальство вечно задает всегда один и тот же вопрос:
"А чего вы достигли сегодня?" Вчерашние успехи не идут в счет, они уходят  в
область преданий.
   - Человек, который, как мы подозреваем, был связником Уоткинса,  скрылся,
сообщил он тремя часами позже.
   - Что случилось? - спросил Мюррей.  Пока  Оуинс  рассказывал,  он  сидел,
закрыв глаза и печально покачивая головой.
   - У нас такое тоже недавно стряслось, - сказал он, когда Оуинс  замолчал.
Один тип из ЦРУ продался Москве. Мы следили за  его  домом...  Так  наладили
слежку, что это стало простым делом, совершенно необременительным,  и  потом
раз! Он провел филеров, а неделю спустя вынырнул в  Москве.  Такое,  Джимми,
случа