ннолли.
   - Могло быть и хуже. За неделю до того, как Кевин  вызволил  меня,  ворье
поизмывалось надо мной вволю - конечно, надзиратели подстроили...  Уж  ворье
повеселилось тогда... Блядские пидеры. А так... Даже забавно  сидеть  там  и
смотреть, как они все говорят, говорят и говорят, как куча старых баб.
   - Ты  ведь  не  думал,  что  Син  начнет  болтать?  -  осуждающе  спросил
О'Доннелл.
   И  тут  же  успокоился,  увидев  улыбку  Коннолли.   Конечно,   все   они
беспокоились об этом. А больше всего о том, что  случилось  бы,  если  бы  в
тюрьме до него добрались парни из ВГИРА или ИНОА.
   - Ну, так что нового в Белфасте? - спросил О'Доннелл.
   - Джонни Доил не в восторге от ареста Морин. Люди начинают беспокоиться.
   Не очень, но все же. Разговорчики всякие... Во всех шести графствах, Син,
люди - если ты этого еще не знаешь  -  немало  выпили  за  твою  операцию  в
Лондоне.
   То, что большинство жителей Северной Ирландии - как  протестанты,  так  и
католики, - испытывали отвращение к этому террористическому акту, ничего  не
значило для Коннолли. Крохотная община революционеров  была  для  него  всем
миром.
   - Какой смысл пить за провал, - с горечью в голосе заметил Миллер.  "Этот
ублюдок Райан!" - подумал он.
   - Но организовано было превосходно. Это была всего лишь невезуха,  а  все
мы - рабы фортуны.
   О'Доннелл нахмурился -  слишком  уж  поэтично  выражался  этот  Коннолли.
Может, потому он и любил ссылаться на то, что сам Мао пишет стихи.
   - Думаешь, они попытаются вытащить Морин? Коннолли рассмеялся.
   - После того как вы освободили Сина? Маловероятно. Как вам  это  удалось,
Кевин?
   - Есть пути, - сказал О'Доннелл и замолчал. Его источнику информации было
строжайшим образом приказано никак не проявляться в  течение  двух  месяцев.
Для него книжный магазин Денниса был закрыт. Решение  использовать  его  для
организации побега Миллера было  принято  не  без  внутренних  борений.  Это
вечная проблема, когда имеешь  хороший  источник  разведданных.  Именно  это
когда-то вдалбливали  ему  его  наставники.  Действительно  ценный  материал
представляет опасность для самого источника. Просто парадокс.  Самый  ценный
материал  зачастую  слишком  рискованно  использовать,   а   если   его   не
использовать, то в нем никакого толку.
   - В общем, вы сумели привлечь к себе всеобщее внимание. Я здесь для того,
чтобы проинформировать наших парней о вашей операции.
   - Вот оно что! - рассмеялся Кевин. - Ну и что же  мистер  Дойл  думает  о
нас?
   Коннолли состроил комическую мину и нацелил на Кевина указательный палец:
   - Ты - контрреволюционер, чья деятельность направлена  на  подрыв  нашего
движения. Операция на Молу серьезно сказалась по ту  сторону  Атлантического
океана. Мы... Прошу прощения, они через месяц-другой направят своих людей  в
Бостон, чтобы все поставить  на  свое  место,  растолковать  янки,  что  они
никакого отношения к этому не имеют.
   - Деньги!.. Нам не нужны их поганые деньги! - выкрикнул Миллер. - И пусть
идут в жопу со своей "моральной поддержкой"...
   - Нельзя раздражать американцев, - заметил Коннопли.
   - О'Доннелл поднял стакан и провозгласил тост:
   - К дьяволу проклятых американцев! Миллер приложился к стакану,  а  когда
допил его, в глазах у  него  прорезалось  некое  сияние,  словно  его  вдруг
озарило.
   - Кевин, мы ведь пока ничего не собираемся делать в Англии...
   - Увы, - многозначительно сказал О'Доннелл. - Надо пока уйти на дно. Надо
сосредоточиться на тренаже и выжидать подходящего момента.
   - Шамус, насколько эффективны могут оказаться люди Доила в Бостоне?
   Коннолли пожал плечами.
   - Влей в них побольше спиртного, и они поверят всему, что  им  скажут,  и
начнут, как обычно, кидать деньги в шапку.
   Миллер  улыбнулся  и  снова  наполнил  свой  стакан.  Те  двое  о  чем-то
разговаривали, а у него в голове созревал некий план.

***

   За долгие годы службы в ФБР Мюррею приходилось много чем заниматься.  Был
он и просто  агентом,  преследующим  грабителей  банков,  и  инструктором  в
Академии  ФБР  в  Куантико  (Вирджиния),  где  преподавал  тонкости  ведения
следствия.
   Слушателям Академии он не уставал говорить о  значении  интуиции.  Охрана
правопорядка - это  не  только  наука,  но  и  искусство.  Бюро  располагает
колоссальными ресурсами для обработки различного рода улик,  на  все  случаи
жизни существуют писаные инструкции, но при всем том ничто не может заменить
мозгов опытного агента. Прежде всего именно благодаря опыту  вы  так,  а  не
иначе  сопоставляете  улики,  именно  благодаря  опыту  вы  угадываете,  что
творится в голове противника, и стараетесь предугадать его следующий ход. Но
еще важнее опыта интуиция. То и другое идут рука об руку и не надо давать им
разъединяться.
   "Вот это-то и проблема, -  размышлял  Мюррей.  Он  уже  был  в  машине  и
направлялся домой. - Потому что интуиция может завести черт знает куда, если
у тебя нет достоверного материала, на который она могла бы опираться".
   "Вам надо научиться доверять инстинкту", - сказал  Мер-рей,  обращаясь  к
проносящимся мимо машинам.  Так  он  когда-то  поучал  слушателей  Академии.
Инстинкт это ни в коем случае не замена улик и дотошного  исполнения  всяких
процедур, но он может оказаться весьма полезен  при  отборе  нужных  улик  и
отказе от лишних процедур. "Ого, Дэн, - ты прямо-таки  настоящий  иезуит,  -
расхохотался он, не обращая внимания  на  то,  что  на  него  таращились  из
соседней машины справа. - Если это  так  смешно,  то  почему  это  так  тебя
беспокоит?" - подумал он.
   Его инстинкт посылал ему некий сигнал - неотчетливый, но непрерывный.
   Почему Джимми сказал это?  Это  наверняка  тоже  беспокоит  его.  Но  что
именно, черт побери?
   Проблема в том, что это не было что-то одно. Теперь-то  он  понимал  это.
Тут было несколько моментов, взаимосвязанных, как в кроссворде. Он  не  знал
числа пустых квадратов, у него не было никакого ключа к  нужным  словам,  но
приблизительно он знал, что эти слова должны подойти друг к другу.  Это  уже
было нечто. Для начала это уже неплохо, но...
   "Черт!"  Руки  его  сжали  руль  -  хорошее  настроение  вновь  сменилось
раздражением. Он мог бы все это обговорить с Оуинсом завтра или послезавтра,
но инстинкт подсказывал ему, что дело не терпит отлагательств.
   "Почему такая срочность? Нет никаких признаков чего-то такого, из-за чего
надо так уж нервничать", - говорил он сам себе.
   Но тут Мюррей вспомнил свое первое дело, раскрытое  им  более  или  менее
самостоятельно после десяти месяцев работы в качестве специального агента  -
все началось с такого же беспокойного чувства.  Теперь,  оглядываясь  назад,
казалось, что улики и без того были достаточно красноречивы,  но  это  стало
очевидным лишь когда он иначе их осмыслил. Этот  иной  смысл  никому,  кроме
него, в голову тогда не пришел. И началось это тогда точно, как сейчас, -  с
этого внутреннего беспокойства.
   Факт: АОО попрала все нормы. Факт: ни  одна  ирландская  террористическая
организация никогда не осуществляла свои операции на территории США.  И  все
других фактов нет. Если они задумают операцию против Райана... Они, конечно,
с ума сходят от ненависти к нему, но они ничего не предприняли против  него,
пока он был в Англии, а это было бы куда легче, нежели в Америке. А что если
Миллер в самом деле командует у  них  операциями?  Хотя,  нет  -  террористы
обычно не сводят личные счеты. Это непрофессионально, а эти  ублюдки  весьма
профессиональны. Для такой операции у них должна быть причина повесомей.
   "Дэнни, - сказал он себе, - то, что ты не знаешь причины, еще не  значит,
что у них ее нет". На мгновение ему показалось, что с возрастом его интуиция
превращается в паранойю. "А что если у них не одна причина, а несколько? Это
мысль, - сказал он самому себе. Одна причина может служить  оправданием  для
другой. Но  что  именно  они  хотят  сделать?"  Все  инструкции  по  ведению
следствия делают упор на поиск мотивов. Ключа к мотивам действий АОО у  него
не было. "Так и свихнуться можно", - подумал он.
   Не доезжая до Кенсингтон-роуд, он свернул налево, к высоченным  домам,  в
одном из которых была его квартира. Машину тут поставить  почти  невозможно.
Даже когда  он  служил  в  нью-йоркском  отделении  контрразведки,  проблема
парковки не была столь кошмарной. Наконец он разыскал местечко, но оно  было
всего лишь на каких-нибудь полметра больше его машины, так что он убил минут
пять, втискиваясь туда.
   Повесив пальто на вешалку, Мюррей прошел прямо в гостиную. Жена,  услышав
его шаги, вышла из кухни, но он уже висел  на  телефоне,  и  лицо  его  было
свирепым.
   - Билл, это Дэн Мюррей... у нас все хорошо, -  услышала  его  жена.  -  Я
хочу, чтобы вы кое-что сделали. Вы знаете этого парня - Джека Райана? Да-да,
он самый. Скажите ему... Черт, как бы это сказать? Скажите ему,  что,  может
быть, ему следует быть осторожным. Я знаю это, Билл...  Трудно  сказать,  но
что-то меня тревожит, и я не могу... ага, вроде того... Я  знаю,  они  этого
никогда раньше не делали, Билл, но все равно что-то меня  беспокоит...  Нет,
ничего конкретного, но Джимми Оуинс высказал такое же опасение, и  я  теперь
тоже начал тревожиться.
   А-а, вы уже получил рапорт? Ну, тогда вы  знаете,  что  я  имею  в  виду,
откинувшись назад, Мюррей какое-то время созерцал потолок.  -  Назовите  это
чувством или инстинктом... как угодно, но это тревожит меня. Я  хочу,  чтобы
кто-нибудь  этим  занялся...  Ну  и  спасибо.  Как  семья?  Вот   оно   что?
Великолепно!
   Уверен, что этот год будет хорошим для вас. О'кей. Будьте здоровы.  Пока,
Положив трубку, он сказал самому себе: "Ну, теперь немного полегче".
   - Ты не забыл, что мы приглашены к девяти на прием? - сказала  жена.  Она
привыкла к тому, что и дома он занимается служебными делами. А он  привык  к
тому, что она напоминала ему об общественных обязательствах.
   - Тогда надо переодеться, - Мюррей встал с кресла и поцеловал  жену.  Ему
действительно чуть полегчало. Он был доволен, что хоть что-то сделал,  хотя,
вероятнее  всего,  его  сослуживцы  просто  подумают:  что  это  с  ним  там
происходит?
   Но это-то он переживет.
   - Старшая дочь Билла  обручилась.  Он  выдает  ее  за  одного  агента  из
вашингтонского офиса, - сказал он жене.
   - Мы его знаем?
   - Новый мальчик.
   - Нам уже скоро пора.
   - Хорошо, хорошо.
   Он отправился  в  спальню,  чтобы  переодеться  к  новогоднему  приему  в
посольстве.

Глава 10

ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ

   - Как видите, леди и  джентльмены,  решение,  принятое  в  данном  случае
Нельсоном, в перспективе привело к тому, что был положен конец парализующему
влиянию подчиненной  разным  формальностям  тактике  королевского  флота,  -
сказал Райан, закрывая папку. - Нет ничего лучше, нежели решительная победа,
из которой кто-то извлекает урок. Есть вопросы?
   После долгого перерыва это была его первая лекция -  введение  в  историю
военно-морского флота. Студентов было сорок человек,  в  том  числе  шестеро
женского пола. Вопросов не последовало. Это его  удивило.  Но  вот  поднялся
один из студентов - Джордж Уинтон, футболист из Питтсбурга.
   - Доктор Райан, - твердо выговорил он, - меня попросили сделать заявление
от имени класса.
   - Ого, - Райан отступил на полшага назад  и  театральным  жестом  прикрыл
лицо.
   Курсант Уинтон выступил вперед и извлек из-за спины маленькую коробку,  к
которой был прицеплен лист бумаги с печатным текстом.
   - Зачитываю приказ: "За усердие, превышающее обязанности туриста  -  даже
если это безмозглый морской пехотинец,  -  класс  награждает  доктора  Джона
Райана Орденом пурпурной мишени в надежде, что в следующий раз  ему  удастся
увернуться от пули, дабы не стать всего лишь  частью  истории,  вместо  того
чтобы учить нас таковой". - Уинтон открыл коробочку и извлек на  свет  Божий
пурпурного цвета ленту сантиметров в семь шириной  -  на  ней  была  надпись
золотом:
   СТРЕЛЯЙ В МЕНЯ Под надписью  красовалось  изображение  "яблочка"  мишени.
Курсант пришпилил ленту к плечу Райана так, чтобы "яблочко" пришлось как раз
на то место, куда его ранило. Райан пожал руку Уинтону, а курсанты встали  и
принялись аплодировать.
   - Это моя жена посоветовала вам? - спросил Райан, поглаживая "награду".
   Курсанты взвыли.
   Райан,  показывая,  что  сдается,  поднял  руки  вверх.  Рука   все   еще
побаливала, когда приходилось вот так подымать ее,  но  хирург  из  больницы
Хопкинса  сказал,  что  сустав  постепенно  разработается,  и  общая  потеря
подвижности плеча составит от силы пять процентов.
   - Спасибо вам, но помните, что на следующей неделе экзамен!
   Раздался всеобщий хохот, и класс опустел. Это была его  последняя  в  тот
день лекция. Он собрал свои бумаги и  книги  и  вышел  из  аудитории.  Чтобы
добраться до своего кабинета в Лихи-холл, надо было прошагать довольно много
метров,и все вверх, на вершину заснеженного холма.
   Январский денек выдался холодноватым. Джек поглядывал под ноги, чтобы  не
поскользнуться.  Мимо  него  сновали  курсанты  -  слишком   озабоченные   и
серьезные, с его точки зрения. Приберегали улыбки  для  тех  закоулков,  где
посторонние не увидят их. Ботинки их сияли, спины у  всех  прямые,  книги  в
левой руке, чтобы правой можно было отдавать  честь.  На  вершине  холма,  у
ворот  номер  три,  на  посту  стояли  морской  пехотинец  и   охранник   из
гражданских. "Нормальный день", - сказал сам себе Джек.  Ему  нравилось  тут
работать. Курсантов  легко  было  принять  за  студентов  обычного  учебного
заведения с их вечной готовностью  приставать  с  разными  вопросами,  с  их
любовью ко всяким хохмам, если вы завоюете их доверие.
   Случайный посетитель не поверил бы этому, судя по тому, как серьезно  они
ведут себя на публике.
   В кабинете его уже поджидал Робби.
   - Это что за чертовщина? - спросил он, увидев на Райане ленту. Узнав, что
это "награда", он зашелся смехом.
   - Приятно, что парни умеют расслабляться даже перед экзаменами.  Ну,  что
нового? - спросил Джек.
   - А я опять на "томкете", - объявил Робби. - Четыре часа за уикенд. Джек,
клянусь - эта  малышка  разговаривала  со  мной.  Вышел  с  ней  над  морем,
заправился в  воздухе,  потом  пару  раз  спикировал...  это,  дружище,  так
здорово! Еще два месяца, и я вернусь туда наконец.
   - Так долго, Роб?
   - Летать на этой птичке нелегко. Иначе им не нужны были бы  пилоты  моего
калибра, - с серьезным видом сказал Джексон.
   Раздался стук в дверь, а потом в кабинет просунулась голова и спросила:
   - Доктор Райан?
   - Да. Входите.
   - Я Билл Шоу, ФБР, - представился вошедший и показал удостоверение.
   Такого же примерно роста, что и Робби, он был худощав, лет  сорока  пяти,
глаза у него сидели так глубоко, что он  чем-то  напоминал  енота.  Впрочем,
такие глаза бывают у человека, работающего  по  шестнадцать  часов  в  день.
Отлично одетый, он производил впечатление очень серьезного человека.
   - Ден Мюррей просил меня навестить вас.
   Райан поднялся, чтобы пожать его руку и представил Робби:
   - Это капитан-лейтенант Джексон.
   - Здравствуйте, - протянул руку Робби.
   - Надеюсь, не помешал?
   - Ничуть. На  сегодня  мы  закончили  свои  лекции.  Садитесь.  Чем  могу
служить?
   Шоу взглянул на Джексона, однако ничего не сказал.
   - Если вам надо поговорить, то я...
   - Успокойся, Роб. Мистер Шоу, это мой друг. Хотите что-нибудь выпить?
   - Нет, спасибо. Я, видите ли, работаю в отделе борьбы с терроризмом.  Дэн
попросил меня... Ну, вы ведь знаете, что АОО освободила этого Миллера.
   Райан стал серьезным.
   - Да. Я видел  по  телевизору.  Какие-нибудь  сведения  о  том,  куда  он
двинулся?
   Шоу покачал головой.
   - Они просто как в воду канули.
   - Неплохая операция, - заметил Робби. - Ушли в сторону моря, не так ли? А
там, наверное, их подобрало какое-нибудь судно, - сказал он и, увидев, какой
взгляд метнул на него Шоу, продолжал:
   - Вы видите мою форму, мистер Шоу? Я получаю свое жалованье  за  то,  что
летаю над морем.
   - Мы не уверены, но это не исключено.
   - Чьи суда были там в море? - не  отставал  Джексон.  Для  него  это  был
сугубо профессиональный вопрос.
   - Это сейчас выясняют.
   Джексон с Райаном переглянулись. Робби достал сигару и закурил.
   -  На  прошлой  неделе  мне  позвонил  Дэн.  Он  немного  -  я  хотел  бы
подчеркнуть: немного - озабочен тем, что АОО может... В  общем,  у  них  нет
оснований любить вас, доктор Райан.
   - Дэн говорил, что  ни  одна  из  этих  групп  никогда  не  предпринимала
что-либо здесь, - сказал Райан.
   - Совершенно верно, - кивнул Шоу. - Этого никогда не было.  И,  наверное,
Дэн объяснил вам  почему.  Временная  группировка  ИРА  продолжает  получать
отсюда деньги. Немного, но  получают.  Да  и  кое-какое  оружие  тоже.  Есть
основания предполагать, что они даже располагают несколькими ракетами "земля
- воздух"...
   - Черт возьми! - подскочил на стуле Джексон.
   - Было несколько случаев похищения  портативных  ракет  "редай",  которые
сейчас уже не используются  армией.  Их  выкрали  из  арсенала  Национальной
гвардии.
   Это не новость.  Таким  же  образом,  к  примеру,  в  Ольстере  оказались
пулеметы М-60. Это оружие  или  похищается  или  покупается  у  интендантов,
которые забыли, кому они служат. В прошлом  году  кое-кто  из  них  предстал
перед судом, и армия теперь вводит новую систему охраны  арсеналов.  Пока  в
дело пошла только одна ракета.  Несколько  месяцев  назад  ВГИРА  попыталась
сбить вертолет британских ВВС.
   В газеты это не попало - в основном  потому,  что  они  промазали.  Ну  а
британцы замяли это дело. Так  или  иначе,  -  продолжал  Шоу,  -  если  они
попытаются что-то делать тут, они перестанут получать деньги и оружие. ВГИРА
знает это, отсюда мы заключаем, что АОО тоже это понимает.
   - О'кей, - сказал Джек. - Тут они ни разу не проявляли  себя.  И  все  же
Мюррей попросил вас предупредить меня. Как же так?
   - У нас нет ничего  реального.  Если  бы  это  исходило  от  кого  угодно
другого, я бы не пришел, но Мюррей -  очень  опытный  агент,  и  он  малость
встревожен... И хочет, чтобы вы знали о его... Это не значит, что  вам  надо
всех подозревать, доктор Райан. Назовем это  подстраховкой,  вроде  проверки
шин перед дальней дорогой.
   - Ну так что же, в конце концов,  вы  хотите  мне  сказать?  -  испытующе
посмотрел на него Райан.
   - АОО исчезла из поля зрения. Это,  конечно,  мало  о  чем  говорит.  Это
нормально.  Они  провернули  довольно  дерзкую  операцию  и,  -  он  щелкнул
пальцами, забились в нору.
   - Разведка, - пробормотал Райан.
   - Что такое? - спросил Шоу.
   - Опять то же самое. То покушение в Лондоне - результат хорошей работы их
разведки. И с этим побегом Миллера тоже, не так ли? Ведь Миллера этапировали
в полной тайне, и однако они в эту тайну проникли, а?
   - Конкретных деталей я не знаю, но думаю, что вы правы, - согласился Шоу.
   - Знаете ли вы хоть что-то определенное? С кем мы имеем дело?  -  спросил
Джек.
   - Они профессионалы.  Это  плохо  и  для  британцев,  и  для  ольстерской
полиции, но для вас это хорошо.
   - Как так? - удивился Робби.
   - Их недовольство доктором Райаном носит, так сказать, личный характер. И
предпринимать против  него  какие-то  акции  было  бы  делом,  не  достойным
профессионалов.
   - Другими словами, - спросил пилот, - говоря о том, что Джеку  нечего  на
самом деле особенно беспокоиться, вы  делаете  ставку  на  "профессиональную
этику" террористов?
   - Можно и так сказать. Но можно и по-другому: у нас большой опыт работы с
такого типа людьми.
   - Ага, - Робби ткнул в воздух сигарой.  -  В  математике  это  называется
доказательством методом индукции. То бишь выводы ваши не покоятся на твердых
доказательствах? В инженерном деле мы зовем это ДДМ.
   - ДДМ? - удивился Шоу.