ю...
   Какая-то операция по сбору сведений... нет. Активное противодействие? Эта
фраза  из  обихода  КГБ  могла  значить  что  угодно,   начиная   с   подачи
дезинформации и кончая мокрыми  делами.  Пойдут  ли  на  это  американцы?  В
прошлом этого никогда не происходило. Кортес, угрюмо  нахмурившись,  смотрел
на проносящийся пейзаж. Он опытный разведчик, и его профессионализм  в  том,
чтобы на основании отдельных бессвязных фактов  определить,  чем  занимаются
люди. То, что он работал на человека, которого презирал, не  имело  значения
Для Кортеса это было делом чести, и к тому же  американцев  он  презирал  не
меньше.
   Итак, чем они занимаются?
   Кортес был вынужден признаться себе, что не знает; однако через  час  ему
придется подняться на борт авиалайнера, а через шесть часов  сказать  своему
хозяину, что у него нет объяснений. Это тревожило его.
   Что-то крайне серьезное. Правила  меняются.  Директору  ФБР  не  нравится
происходящее. Его секретарша ничего не знает. Поездка в Колумбию сохраняется
в Секрете.
   Кортес успокоился. Чем бы это ни было, непосредственной угрозы здесь нет.
   Картель  хорошо  и  надежно   обезопасил   себя   У   них   будет   время
проанализировать ситуацию и  принять  меры  В  цепи  контрабанды  наркотиков
участвует множество людей, которых можно принести в жертву, они  даже  будут
бороться за то, чтобы им предоставили такую возможность. С течением  времени
картель, как всегда, сумеет приспособиться к новым условиям.  Кортесу  нужно
всего лишь убедить своего хозяина в этом простом факте. Какое дело эль  хефе
до Рамона, Хесуса или другой мелкоты, что перевозит наркотики или  в  случае
надобности занимается убийствами?
   Главное - это обеспечить непрерывные поставки потребителям.
   Он  снова  задумался  об  исчезающих  самолетах.  В  прошлом  американцам
удавалось ежемесячно перехватывать одну-две машины - это ничтожно  мало  при
всех их радиолокационных станциях и туче истребителей.  Однако  в  последнее
время пропало сколько? Четыре самолета с грузом наркотиков  за  две  недели?
Почему?
   Американцы  не  знали,  что  при   транспортировке   всегда   происходили
"технические" потери -  за  этим  военным  термином  скрывались  всего  лишь
катастрофы машин и ничего таинственного. Одной из причин, почему его  хозяин
нанял Ларсона, и было желание уменьшить  эти  случайные  потери:  причем  на
первых порах положение действительно улучшилось  -  до  последнего  времени.
Почему такой  неожиданный  скачок?  Если  бы  американцы  перехватывали  эти
самолеты, их экипажи появлялись бы в судах  и  тюрьмах,  ведь  так?  Кортесу
пришлось отказаться от такой версии.
   Может быть, саботаж? Что, если кто-то устанавливает на самолетах взрывные
устройства, как это делали арабские террористы? Маловероятно... А если  нет7
Кто-нибудь занимался проверкой? Для этого  не  требуется  мощной  бомбы.  На
низко летящем самолете даже небольшое повреждение поставит пилота в  опасное
положение, из которого выйти намного труднее, чем на  самолете,  совершающем
полет на большой высоте. Даже простой детонатор может привести к катастрофе,
и взрывчатки не потребуется... да,  это  следует  проверить.  Но  тогда  кто
устанавливает на самолетах взрывные устройства? Американцы? Вряд ли.
   Слишком  велик  политический  риск.  Кто  тогда?  На  эго   могли   пойти
колумбийцы.
   Какой-нибудь высокопоставленный военный чин, действующий  по  собственной
инициативе... или получающий за это плату от янки? Не исключено.  Во  всяком
случае, подобную операцию правительство проводить не станет. К тому же там у
него тоже достанет осведомителей.
   А нужна ли для этого бомба? Почему не загрязненное авиационное топливо?
   Или даже незаметное повреждение двигателя? Порванный  проводок,  а  может
быть, вышедший из строя  прибор  на  контрольной  панели?  Помнится,  Ларсон
говорил что-то о необходимости во время полета  на  малой  высоте  постоянно
следить за приборами... Что, если механик провел неверную калибровку прибора
искусственного горизонта? Или сделал так, что он вышел из  строя...  скажем,
нарушение электроснабжения? Насколько  трудно  вывести  из  строя  небольшой
самолет? Кого спросить об этом? Ларсона?
   Кортес что-то пробормотал себе под  нос,  недовольный  ходом  собственных
мыслей. Это всего лишь бессмысленные размышления, недостойные профессионала.
   Исчезновения самолетов могут вызвать бесчисленные причины. Пока  он  знал
только  одно  -  что-то  действительно  происходит.  Но  что  именно?  Да  и
происходит ли, усомнился он. Необычное число пропавших самолетов может  быть
всего лишь статистической аномалией, случайным отклонением от нормы - он  не
верил  в  это,  но  заставил  себя  рассмотреть  и  эту  возможность.  Серия
случайностей - ни одна академия в  мире,  готовящая  офицеров  разведки,  не
поощряла у своих слушателей подобные размышления. И тем не менее разве  мало
необычных случайностей происходило с ним на протяжении его  профессиональной
карьеры?
   - Правила меняются, - пробормотал он.
   - Что? - спросил водитель.
   - Поехали в аэропорт. Мой самолет  на  Каракас  отправляется  меньше  чем
через час.
   Авиалайнер взлетел точно по расписанию. Кортесу пришлось сначала вылететь
в  Венесуэлу  -  причина  этого  была  очевидной.   Мойра   может   проявить
любопытство, захочет взглянуть на его билет, спросит номер рейса; к тому  же
сотрудники американских спецслужб меньше интересовались теми,  кто  летел  в
Каракас, чем теми, кто направлялся в Боготу. Через четыре часа он пересел на
самолет  авиакомпании  "Авианка",  вылетающий   в   международный   аэропорт
"Эльдорадо". Там его  ждал  частный  самолет,  на  котором  Кортес  совершит
заключительный перелет через горы.
   Снаряжение выдавали как обычно, но за одним исключением.  Чавез  заметил,
что ни от кого не требовали расписаться в получении. Значительное отклонение
от существующих правил. В армии в таких случаях всегда  расписывались.  Если
снаряжение вышло из строя по твоей вине или ты  умудрился  потерять  что-то,
тебя, может быть, и не заставят платить, но вот отчитаться  придется  -  тем
или иным способом.
   Но не в данном случае.
   Вес  полученного  солдатами  снаряжения  был  различным  -  он  отличался
незначительно, но все-таки отличался. Чавез, шедший впереди отделения как бы
в роли разведчика, оказался нагруженным меньше всех, тогда как Джулио  Вега,
один из пулеметчиков, получил самый тяжелый груз. Дингу  выдали  одиннадцать
обойм для автомата МР-5, в  общей  сложности  330  патронов.  Самым  тяжелым
вооружением в отделении были гранатометы М-203,  прикрепленные  к  винтовкам
двух сержантов.
   Обмундирование Чавеза  отличалось  от  принятого  в  американской  армии:
вместо комбинезонов с коричнево-зелеными пятнами  на  них  были  комбинезоны
цвета хаки из нервущейся ткани, обычные для колумбийской армии. Вместо каски
- мягкая зеленая шляпа  и  шарф,  чтобы  повязывать  поверх  нее.  Маленькая
канистра  зеленого  спрэя  и  два  бруска  маскировочной  краски  для  лица.
Водонепроницаемый планшет с  несколькими  картами  -  такой  же  у  капитана
Рамиреса. Двенадцать футов  прочного  троса  со  стальным  карабином  -  это
выдавалось каждому. Портативная рация коммерческого типа,  дорогая,  но  все
равно лучше и дешевле  раций,  применяемых  в  армии.  Небольшой  бинокль  с
семикратным увеличением, сделанный  в  Японии.  Поясной  и  наплечные  ремни
американского типа, применяемые всеми армиями мира, но производства Испании.
Две фляжки по кварте  каждая,  крепящиеся  к  поясному  ремню,  и  еще  одна
вместимостью  в  две  кварты  в  рюкзаке,  который  Можно  купить  во   всех
американских магазинах,  торгующих  туристским  снаряжением.  Большой  запас
таблеток для очистки воды - они будут пользоваться местными источниками.
   Динг получил фонарь-мигалку с инфракрасным светофильтром -  в  число  его
обязанностей входил выбор посадочной  площадки  для  вертолета,  -  а  также
сигнальное полотнище для него. Зеркальце (стальное) для подачи  сигналов  на
случай, если нельзя  воспользоваться  радиосвязью.  Электрический  карманный
фонарик и бутановая газовая зажигалка -  куда  надежнее  спичек.  бугылка  с
таблетками тиленола, прозванного "леденцами легких  пехотинцев".  Бутылка  с
микстурой от кашля со щедрой дозой кодеина. Маленькая баночка вазелина.
   Баллончик с концентрированным нервно-паралитическим газом С5.  Набор  для
чистки оружия, в который включена зубная щетка. Запасные батарейки для  всех
приборов, нуждающихся в них. Противогаз.
   У Чавеза было самое легкое снаряжение, если  не  считать  четырех  ручных
гранат типа МК. - 20С1, сделанных в Голландии, и двух дымовых  шашек,  также
голландского производства. У остальных членов отделения тоже были осколочные
голландские гранаты, а также  гранаты  со  слезоточивым  газом.  Вообще  все
оружие и все патроны были приобретены в Колоне, Панама.  Этот  город  быстро
завоевал  репутацию  самого  удобного  места  торговли  оружием  в  Западном
полушарии. Каждый, у кого есть наличные, может купить там что угодно.
   В качестве пищи  выдали  обычные  сухие  пайки.  Наибольшее  беспокойство
вызывала питьевая  вода,  но  их  подробно  проинструктировали  относительно
таблеток для ее очистки. На случай, если кого подведет память, имелся  запас
противодезинтерийных таблеток, за  которыми  последует  строгий  выговор  от
капитана Рамиреса. Всем еще  в  Колорадо  сделали  прививки  от  тропических
болезней, свойственных той местности, куда они направлялись; кроме  того,  у
каждого был лишенный запаха репеллент, отпугивающий  насекомых,  выпускаемый
для армии  той  же  компанией,  что  производит  составы  для  коммерческого
использования.
   Санитар получил медицинскую сумку  с  полным  набором,  а  каждый  солдат
одноразовый шприц  с  морфием  и  пластиковый  баллончик  с  физиологическим
раствором.
   Кроме всего у Чавеза  был  мачете,  острый  как  бритва  складной  нож  с
четырехдюймовым лезвием  и,  разумеется,  три  его  собственные  метательные
звезды, о  которых  не  знал  капитан  Рамирес.  В  общей  сложности  Чавезу
досталось нести ровно пятьдесят восемь фунтов, что  делало  его  груз  самым
легким в отделении.
   Вега и второй пулеметчик взвалили на свои плечи самый тяжелый груз  -  по
семьдесят  одному  фунту.  Динг  подкинул  рюкзак  на  спине,  чтобы   лучше
распределить тяжесть, затем попробовал подтянуть лямки, чтобы  было  удобно.
Это оказалось бесполезным. Ведь он взвалил на себя треть собственного веса -
максимально допустимая нагрузка  для  продолжительных  переходов.  Несколько
больше - и возникает опасность физического истощения. Его сапоги были хорошо
разношены, а в рюкзаке лежала запасная пара носков.
   - Динг, помоги мне, - попросил Вега. Чавез подтянул  одну  из  лямок  его
рюкзака.
   - Так лучше?
   - В самый раз, приятель. Господи, приходится расплачиваться за то, что  у
тебя самое мощное вооружение.
   - Это уж точно, Осо. - Джулио, который продемонстрировал, что может нести
больше любого в отделении, получил новое прозвище - Осо, или "медведь".
   Капитан  Рамирес  прошел  вдоль  строя,  осматривая  каждого  и  проверяя
снаряжение. Кое-кому он поправил лямки и ремни, приподнял рюкзаки, убеждаясь
в готовности солдат.  Когда  осмотр  закончился,  Динг  проверил  снаряжение
капитана, и Рамирес вышел на свое место перед строем.
   - О'кей, парни. Есть какие-нибудь болячки, волдыри, мозоли?
   - Нет, сэр! - дружно ответили солдаты - Значит, мы  готовы  к  выполнению
задания? спросил Рамирес с широкой улыбкой, скрывающей то что он  нервничает
не меньше любого из своих подчиненных.
   - Да, сэр!
   Только одно оставалось еще невыполненным.  Рамирес  прошел  вдоль  строя,
собирая личные  нашейные  знаки  каждого.  Они  попадали  по  отдельности  в
прозрачные пластиковые пакеты, где уже  лежали  их  бумажники  и  документы.
Закончив процедуру, капитан снял свой номерной знак, уложил его  в  пакет  и
пересчитал пакеты, затем оставил их на столе. Теперь не опознать  никого.  У
входа каждое отделение погрузилось на свой пятитонный грузовик. Почти  никто
не обменялся приветствиями -  обычно  узы  дружбы  ограничивались  пределами
отделения.  Каждая  группа  из  одиннадцати   человек   представляла   собой
автономную единицу, способную к самостоятельным действиям. Все  члены  такой
автономной группы знали друг о друге  все  -  от  подробностей  отношений  с
женщинами до искусства меткой стрельбы.
   Некоторые стали  друзьями,  некоторые  -  соперниками,  что  ценилось  не
меньше. По сути дела, их  связали  прочные  узы,  более  тесные,  чем  могли
когда-либо стать отношения  между  друзьями.  Каждый  знал,  что  его  жизнь
зависит от навыков товарищей, и ни один из них не хоте; показаться слабым  в
глазах других.
   Независимо от прошлых споров теперь они превратились в единое целое. Хотя
едкие замечания не были редкостью, за последние недели солдаты  стали  одним
сложным организмом, где капитан Рамирес был мозгом, Чавез - глазами,  Джулио
Вега и второй пулеметчик -  кулаками,  да  и  каждый  из  остальных  являлся
жизненно важным компонентом. Подготовка завершилась, отделение было готово к
действию.
   Грузовики подъехали к  вертолету,  и  отделения  одно  за  другим  начали
погрузку. Первое, что заметил Чавез, - это шестиствольный пулемет на  турели
калибра 7.62 с правого борта. Рядом с пулеметом стоял сержант ВВС в  зеленом
маскировочном комбинезоне и летном шлеме такого же цвета, длинная пулеметная
лента с необычно крупными патронами опускалась в огромный; удобнее устроился
в кресле. Двадцать минут спустя  они  "замочили  ноги",  войдя  в  воздушное
пространство над Карибским морем, где им предстояло  одолеть  самый  длинный
этап перелета по курсу ноль-девять-ноль, направляясь точно на восток.
   - Вы только гляньте! - воскликнул Уиллис, когда прошло минут двадцать.  С
помощью приборов ночного видения они заметили двухмоторный самолет,  который
летел на север,  милях  в  шести  от  них.  Он  был  отчетливо  виден  из-за
инфракрасного излучения своих поршневых двигателей.
   - Действительно, не несет ходовых огней, - согласился полковник.
   - Интересно, что у него на борту?
   - Да уж точно не груз из "Федерэл экспресс". - И  что  еще  более  важно,
подумал Джоунс, он не видит нашу машину, если только у пилота, как и у  нас,
нет очков ночного видения.
   - Можно подлететь сбоку и нашими шестиствольными пулеметами...
   - Только не сегодня. А ведь очень жаль. Я бы не возражал...
   - Как вы считаете, наши пассажиры...
   - Если бы считали нужным, нам сообщили бы об  этом,  капитан,  -  ответил
Джоунс. Разумеется, и его не покидало  любопытство.  Господи,  но  ведь  эти
парни вооружены до зубов, подумал полковник. Одеты не  в  обычную  армейскую
форму...
   Очевидно, тайная высадка - черт побери, да я знал об этом этапе  операции
уже несколько недель, - но им явно предстоит провести там длительное  время.
Джоунс  не  слышал,  чтобы  американское  правительство  когда-либо   давало
согласие  на  такую  операцию.  Интересно,  проводится  ли  она   вместе   с
колумбийскими властями?.. Вряд ли. А нам предписано оставаться  на  базе  по
крайней мере месяц, значит, придется взять на себя  снабжение,  может  быть,
эвакуировать их, если положение окажется слишком опасным... Бог мой, да ведь
это повторение той операции в Лаосе, мысленно заключил  он.  Хорошо,  что  я
догадался захватить с собой Бака. Мы с ним единственные оставшиеся ветераны.
Полковник Джоунс покачал головой. Господи, куда делась молодость? Ты  провел
ее пристегнутым к вертолету, занимаясь разными безумными штуками.
   - Вижу на горизонте корабль в  направлении  примерно  одиннадцать  часов,
произнес капитан и  изменил  курс  на  несколько  градусов  вправо.  В  этом
отношении инструкции, полученные ими, были ясными и недвусмысленными,  никто
не должен видеть или слышать их во  время  перелета.  Это  значило,  что  им
надлежало  избегать  судов,  рыбацких  лодок  и  любопытных  дельфинов,   не
приближаться к берегу, лететь на высоте меньше тысячи футов  и  без  ходовых
огней. Осуществление операции точно соответствовало тому, как проводился  бы
перелет в военное время,  причем  многие  правила  безопасности  переставали
действовать.  Даже  при  проведении  специальных  операций   это   последнее
обстоятельство вызывало удивление, напомнил себе Джоунс.
   Полная готовность открыть огонь и тому подобное.
   Они подлетели к берегу  Колумбии  без  инцидентов.  Как  только  вертолет
приблизился к побережью, Джоунс привел свою команду в  готовность.  Сержанты
Циммер  и  Бин  включили  питание  шестиствольных   вращающихся   пулеметов,
приводимых в действие электричеством, и  отодвинули  дверцы,  через  которые
смотрели их стволы.
   - Так вот, мы только что проникли в воздушное пространство  дружественной
страны, - заметил Уиллис, когда вертолет "высушил ноги" к  северу  от  Толу.
Они воспользовались приборами,  способными  различать  предметы  при  слабой
освещенности,  стараясь  обнаружить  наземный  транспорт,  который  им  тоже
надлежало избегать. Курс вертолета  был  проложен  таким  образом,  что  они
обходили населенные районы страны. Шестилопастный ротор вращался с шумом, не
похожим на дребезжащий свист ротора небольших вертолетов. На расстоянии  его
шум не слишком отличался от звуков самолетных турбин; кроме того, он казался
обманчивым, и угадать направление, откуда он доносился,  было  трудно  -  вы
слышите  шум,  но  нелегко  определить,  где  находится  его  источник.  Они
пересекли Панамериканское шоссе и свернули к востоку от Плато.
   - Циммер, МВ-1 через пять минут - Ясно, Пи-Джи,  -  ответил  бортмеханик.
Еще раньше приняли решение оставить у пулеметов Бина и  Чайлдса,  тогда  как
Циммер займется высадкой.
   Не иначе это боевое задание, улыбнулся про себя  Джоунс.  Бак  так  зовет
меня лишь в том случае, когда ожидает огонь с земли.
   В хвостовой части вертолета Циммер прошел по середине отсека, дал команду
первым двум отделениям отстегнуть пристяжные ремни и поднял руку, показывая,
сколько  минут  осталось  до  десантирования.  Оба   капитана,   командующие
отделениями, кивнули.
   - Вижу МВ-1, - вскоре произнес Уиллис.
   - Беру управление на себя.
   - Управление передано первому пилоту.  Полковник  Джоунс  облетел  вокруг
места высадки, описывая спиральные круги над поляной,  выбранной  с  помощью
спутниковых фотографий Уиллис всматривался вниз, стараясь различить признаки
жизни на земле, но все было тихо.
   - По-моему, все в порядке, полковник.
   - Начинаю снижение, - произнес Джоунс по системе внутренней связи.
   - Приготовиться! - крикнул Циммер, когда нос вертолета приподнялся.
   Чавез встал вместе с остальными солдатами отделения, повернувшись лицом в
сторону открывающейся в хвосте грузовой двери "Сикорский" коснулся земли,  и
колени сержанта слегка согнулись.
   - Вперед! - махнул рукой Циммер, указывая  на  открытую  дверь  грузового
отсека и хлопая по плечу каждого пробегающего мимо солдата, чтобы не сбиться
со счета.
   Чавез выпрыгнул вслед за своим капитаном и тут же,  как  только  коснулся
ногами земли,  свернул  влево,  чтобы  не  попасть  под  лопасти  хвостового
пропеллера. Он пробежал десять шагов и бросился на  траву.  Ротор  вертолета
все  еще  вращался  над  головой   с   максимальной   скоростью,   удерживая
смертоносные  лопасти  на  высоте  шестнадцати  футов  от  земли  -  Высадка
закончена, высадка  закончена  -  отрапортовал  Циммер,  когда  все  солдаты
покинули вертолет.
   - Ясно, - ответил Джоунс и  повернул  рычаг  управления  шагом  и  газом,
начиная взлет.
   Чавез  повернул  голову,  услышав  растущий  рев   турбин.   Вертолет   с
выключенными  огнями  поднимался  в  небо,  однако  сержант  ощущал  неясные
очертания машины и чувствовал, как его лицо  обожгли  частицы  почвы,  когд