корости  на  полузла,  а  он
впереди нас всего лишь на триста ярдов. Рассчитайте сами, сэр. Как бы удачно
он ни маневрировал, через двадцать минут мы догоним его. - Относитесь к нему
с уважением, едва не сказал Ореза, но промолчал.
   - Но он опасен, - повторил младший лейтенант Томлинсон.
   - Я готов рискнуть. Вот, наконец... - Ореза  начал  соскальзывать  теперь
влево, используя энергию созданной большим  кораблем  волны,  чтобы  немного
повысить скорость. Интересно, именно так поступают  дельфины..,  теперь  моя
скорость увеличилась на целый узел, да и мой корпус лучше  приспособлен  для
такого маневра, чем корпус яхты... Мануэль Ореза улыбнулся, несмотря на  все
свои разноречивые чувства. Он только что узнал о своем  катере  нечто  новое
благодаря другу, которого старается  арестовать  за  убийство.  За  убийство
людей, которые заслуживают того, напомнил он себе, независимо от  того,  что
скажут об этом юристы.
   Нет, он действительно должен относиться к  нему  с  уважением,  дать  ему
возможность  полностью  использовать  все  шансы,  попытаться  спастись,   -
несмотря на то, что эта попытка обречена.  Сделать  что-то  меньшее,  значит
унизить его и, признался Ореза, унизить себя. Когда наступает  конец  всему,
остается честь. Возможно, это последний закон моря, а Ореза, как и  человек,
им преследуемый, является настоящим моряком.

***

   То, что ему предстояло, было чертовски опасным.  Португалец  был  слишком
опытным рулевым и слишком умело управлял своим патрульным катером, и поэтому
риск увеличился еще больше. Теперь Келли делал все, что было в его силах. Он
заставлял "Спрингер" соскальзывать  по  диагонали  вдоль  внешней  плоскости
волн, образуемых кильватерной струей торгового судна, - самый ловкий трюк, к
которому ему когда-либо приходилось прибегать,  -  но  проклятый  патрульный
катер повторял его маневры и благодаря глубоко сидящему корпусу у Орезы  это
получалось даже лучше. Оба дизеля  на  яхте  работали  на  полную  мощность,
стрелка  оборотов  дрожала  у  красной   черты,   а   температура   достигла
критической,  и  все-таки  этот  чертов  корабль  шел  слишком  быстро   для
осуществления маневра. Ну, почему Райан не  подождал  еще  десять  минут?  -
подумал Келли. Ручка управления взрывным устройством находилась рядом с ним.
Через пять секунд после того, как Келли  повернет  ее,  взорвутся  топливные
баки, но это не принесет никакой пользы, когда  патрульный  катер  береговой
охраны находится всего в двух сотнях ярдов позади.
   Так что же предпринять?

***

   -  Мы  приблизились  еще  на  двадцать   ярдов,   -   заметил   Ореза   с
удовлетворением и печалью.
   Старшина заметил, что он даже не  смотрит  назад.  Он  знает.  Он  должен
знать. Боже мой, подумал главный старшина Ореза, какой же ты  умелый  моряк,
сожалея о своих насмешках по его адресу. Впрочем, он не мог  не  знать,  что
это всего лишь добродушные шутки, как принято между  моряками.  Кроме  того,
продолжая эту гонку, он вел себя достойно по отношению  к  Орезе.  На  борту
яхты имелось оружие. Он мог повернуть и выстрелить в сторону  катера,  чтобы
отвлечь внимание преследователей. Но он не сделал этого, и Португалец  Ореза
знал причину. Это нарушило бы правило такой гонки. Он делал  все  возможное,
чтобы опередить патрульный катер, и, когда  наступит  неизбежный  конец,  он
признает поражение, и оба воспримут это  со  смешаным  чувством  гордости  и
печали, но это не помешает им уважать друг друга.
   - Скоро стемнеет, -  заметил  Томлинсон,  нарушая  размышления  старшины.
Мальчишка просто ничего не понимает,  подумал  Ореза,  но  ведь  это  совсем
зеленый младший лейтенант. Может  быть,  когда-нибудь  он  научится.  Обычно
офицеры овладевали законами моря, и Ореза  надеялся,  что  сегодняшний  урок
чему-то научит Томлинсона.
   - Да, но недостаточно быстро для него, сэр. Ореза окинул  взглядом  море.
Торговый  корабль,  идущий  под  французским  флагом,  занимал  почти  треть
видимого горизонта. Загруженный, похоже, меньше чем  наполовину,  он  высоко
поднимался над водой, а его  недавно  покрашенные  борта  сверкали  в  лучах
заходящего солнца. Команда корабля не имела  ни  малейшего  представления  о
том, что происходит совсем  рядом.  Новый  корабль,  заметил  старшина,  его
выпуклый округлый нос отбрасывает пенящиеся  волны,  по  которым  так  ловко
скользит преследуемая им яхта.

***

   Самым быстрым и простым решением было бы  провести  за  собой  патрульный
катер вдоль правого борта сухогруза  и  затем  резко  свернуть  перед  самым
носом, пересечь его курс и уже после этого взорвать яхту.., но..,  есть  еще
один способ, намного лучше...

***

   - Вот! - Ореза повернул штурвал градусов на десять, соскальзывая влево  и
сразу сокращая расстояние почти на пятьдесят ярдов. Затем он повернул руль в
противоположную сторону, перепрыгнул через пятифутовую волну и  приготовился
еще раз повторить маневр.  Один  из  молодых  матросов  издал  одобрительный
возглас.
   - , Видите, мистер Томлинсон? У нас лучшая конфигурация корпуса  для  тех
маневров, которыми он  пользуется.  В  безветренную  погоду  он  может  чуть
опередить нас, но не при волнении на море. Для  этого  и  строят  патрульные
катера.  -  За  последние  две  минуты  расстояние  между  ними  сократилось
наполовину.
   - Вы уверены, что хотите закончить эту гонку, Ореза?  -  спросил  младший
лейтенант Томлинсон.
   Значит, он не так уж и глуп, а? Ну что ж, ведь он  -  офицер,  а  офицеры
тоже иногда бывают умными.
   -  Все  гонки  когда-нибудь  заканчиваются,  сэр.  Всегда  в  них  бывает
победитель и проигравший, - напомнил Ореза, надеясь, что это понимает и  его
друг. Португалец сунул руку в карман рубашки за сигаретой  и  закурил  левой
рукой, тогда как правая - скорее кончики  пальцев  -  поворачивала  штурвал,
приспосабливаясь к каждой волне на морской поверхности, как диктовал то  его
мозг. Он сказал Томлинсону, что настигнет яхту через двадцать  минут.  Такая
оценка оказалась пессимистической. Ореза не сомневался, что  это  произойдет
скорее.
   Он снова окинул взглядом водную поверхность перед собой.
   Множество судов, главным образом возвращавшихся в порт, ни одно из них не
замечало  развернувшейся  гонки.  На  патрульном  катере  не  были  включены
сигнальные огни, выделяющие его как полицейский катер. Ореза не любил  их  -
это казалось ему оскорблением его морской профессии. Когда корабль береговой
охраны Соединенных Штатов подходит к  борту  другого  судна,  вам  не  нужны
сигнальные огни морской полиции. К тому же эта гонка носила личный характер,
ее видели и понимали только профессионалы. Именно так и должно все обстоять,
потому что зрители только мешают, Отвлекая игроков от самой игры.

***

   Он поравнялся уже с серединой сухогруза... Португалец проглотил приманку,
как и следовало ожидать, подумал Келли. Но какой хороший  моряк,  как  умело
управляет катером. Еще немного, и он  догнал  бы  его,  лишив  Келли  всякой
возможности что-то предпринять. Но теперь план был близок к осуществлению..,
вот показался выпуклый нос корабля, похожий на луковицу.  С  мостика  высоко
над головой смотрел вниз матрос, как тогда, во  время  первого  дня  с  Пэм,
вспомнил Келли, и его пронзила  острая  боль.  Как  давно,  сколько  событий
произошло с тех пор. Правильно ли он поступал? Кто сможет судить его?  Келли
потряс головой. Пусть Бог станет его судьей. В первый раз за время гонки  он
оглянулся назад, измеряя взглядом  расстояние.  Как  близко,  как  чертовски
близко.

***

   Сорокафутовый патрульный катер чуть присел  на  корму  и,  приподняв  нос
градусов на пятнадцать, рассекал своим прочным корпусом  волны  кильватерной
струи. Он покачивался с борта на борт градусов на двадцать,  мощные  морские
дизели издавали какой-то хищный рев. И все это находилось в  руках  Орезы  -
управление двигателями и штурвалом, - а его глаза смотрели вперед, измеряя и
оценивая каждую волну, каждый ярд дистанции. Преследуемая яхта делала  точно
то же самое, выжимая последний дюйм скорости из своих двигателей, ее рулевой
полагался на свой опыт и умение. Но то, что имелось в его распоряжении, чуть
уступало возможностям Португальца, и, хотя он жалел об этом, положение вещей
не изменить.
   И тут Ореза впервые увидел лицо мужчины, смотрящее назад.
   Твое время кончилось, мой друг. Давай закончим эту гонку с честью.  Может
быть, тебе повезет, через некоторое время тебя  выпустят  на  свободу  и  мы
снова станем друзьями.
   - Сбавь обороты и поверни  на  правый  борт,  -  сказал  Ореза,  даже  не
заметив, что говорит вслух, и каждый матрос на  борту  думал  то  же  самое,
довольный тем, что и шкипер смотрит на вещи так же. Гонка продолжалась всего
полчаса, но эту морскую историю они запомнят на всю жизнь.
   Человек снова повернул голову. Ореза отставал теперь  от  яхты  всего  на
половину длины сухогруза. Он уже мог  легко  прочитать  на  транце  название
яхты, и не было смысла состязаться дальше, до  последнего  фута.  Это  всего
лишь испортит гонку, продемонстрирует низость  духа,  не  имеющую  места  на
море. Так могут поступать яхтсмены, но не профессионалы.
   И тут Келли сделал нечто совершенно  неожиданное.  Ореза  первым  заметил
это. Глаза Келли измерили расстояние один раз, затем второй и  третий,  и  в
каждом случае ответ являлся отрицательным.  Ореза  быстро  протянул  руку  к
микрофону.
   - Нет, не пытайся! - закричал старшина в микрофон  на  частоте  береговой
охраны.
   - Что? - тут же спросил Томлинсон.
   Не делай это! молча  кричал  мозг  Орезы,  внезапно  оставшийся  одним  в
крошечном мире, читая мысли другого и приходя в ужас от прочитанного. Так не
должно кончаться ничто. В таком поступке нет чести.

***

   Келли  повернул  штурвал,  выравнивая  яхту  после  очередной   волны   и
внимательно следя за пенящейся  водой  у  выпуклого  носа  сухогруза.  Когда
наступил решающий момент, он резко крутанул штурвал и положил руль на  самый
борт. С катера донесся тревожный крик. Это был голос  Португальца,  и  Келли
улыбнулся, услышав его. Какой он  хороший  парень.  Жизнь  без  таких  людей
станет очень одинокой.
   "Спрингер" накренился на правый  борт  от  резкого  поворота,  затем  еще
больше от напора водяного буруна,  поднятого  носом  корабля.  Келли  держал
штурвал левой рукой, а правую протянул к цилиндру со сжатым воздухом, вокруг
которого он закрепил шесть поясов с отягощением. Боже мой, вдруг подумал он,
когда "Спрингер" лег на борт, ведь я не знаю, какая здесь глубина. Что  если
глубина недостаточна... Господи милосердный.., о, Пэм...

***

   Патрульный катер резко отвернул влево. Ореза наблюдал за  происходящим  с
расстояния всего в сотню ярдов, но оно вполне могло  быть  длиной  в  тысячу
миль, поскольку он ничем не мог  помочь  Келли  и  мысленно  увидел  картину
катастрофы еще до того, как его мозг постиг  реальность  происходящего:  уже
резко накренившись направо от неожиданного поворота, яхта взлетела вверх  на
пенящейся  волне,  несущейся  перед  носом   сухогруза,   и   перевернулась,
оказавшись поперек его движения. Белый корпус мгновенно  исчез  в  пене  под
носом огромного корабля...
   Моряки не должны так умирать.

***

   "Четыре-один-браво" дал полный  назад,  раскачиваясь  от  волн,  поднятых
прошедшим мимо грузовым судном, которое  начало  сбавлять  ход  сразу  после
столкновения, но на полную остановку ему потребовалось еще две мили. К этому
времени Ореза и команда патрульного катера  уже  осматривали  обломки.  Были
включены мощные поисковые прожекторы,  прорезающие  сгущающиеся  сумерки,  и
глаза матросов береговой охраны смотрели мрачно.
   - Береговая охрана четыре-один-браво, береговая охрана четыре-один-браво,
вызывает яхта военно-морского флота слева по носу от вас. Мы  можем  оказать
вам помощь, прием.
   - Лишние глаза пригодятся нам при поисках, флот. Кто  на  борту?  -  Пара
адмиралов. Тот, кто разговаривает с вами, - морской  летчик,  если  это  вас
интересует.
   - Принимайтесь за поиски, сэр.

***

   Он был все еще жив. Это так же  удивило  Келли,  как  удивило  бы  Орезу.
Глубина  оказалась  достаточной,  так  что  он  вместе  с  цилиндром   сразу
провалился на семьдесят футов к  самому  дну.  Келли  пристегнул  цилиндр  к
груди, отчаянно сопротивляясь бурным  потокам  воды  от  промчавшегося  мимо
сухогруза, бросавшим его из стороны в сторону подобно тряпичной кукле. Затем
он постарался  отплыть  как  можно  дальше  в  сторону,  чтобы  спастись  от
погружающихся дизелей и других тяжелых остатков того,  что  всего  несколько
секунд назад было дорогой яхтой. Лишь спустя две или три минуты Келли понял,
что ему удалось  остаться  живым  после  испытания  Божьим  судом.  Вспомнив
происшедшее, он подумал о том, на  какой  безумный  шаг  пришлось  решиться,
однако на этот раз Келли положился на мнение других людей, более  опытных  в
делах такого рода, и приготовился к любым последствиям. И Божий суд оправдал
его. Подняв голову, он увидел корпус патрульного корабля береговой охраны  к
востоку.., а на западе очертания парусной  яхты.  Келли  надеялся,  что  это
именно та яхта. Он отстегнул четыре пояса от цилиндра и поплыл под  водой  в
ее сторону, несколько неуклюже, потому что в спешке пристегнул цилиндр вверх
дном.
   Его голова вынырнула из воды позади яхты,  настолько  близко,  что  Келли
сумел прочесть название на транце. Он снова нырнул.  Ему  потребовалась  еще
минута, чтобы подплыть к западному борту двадцатишестифутовой яхты.
   - Эй, на яхте!
   - Боже мой - это ты? - послышался голос Максуэлла.
   - По-моему, да. -  Впрочем,  не  совсем.  Он  протянул  руку.  Старейшина
морской авиации схватил руку человека за бортом,  вытащил  избитое  тело  на
палубу и тут же отправил его в каюту.

***

   - Четыре-один-браво, это флот к западу от вас.., мы ничего не обнаружили,
приятель.
   - Боюсь, что вы правы, флот. Если хотите, можете отправляться  домой.  Мы
останемся здесь еще на некоторое время, - произнес в микрофон  Ореза.  С  их
стороны было весьма благородно оказать помощь в поисках  и  в  течение  трех
часов прочесывать поверхность залива. Совсем неплохо, если  учесть,  что  на
яхте находились два адмирала. Они даже управляли яхтой почти умело. В другое
время он пошутил бы  относительно  того,  как  искусно  военно-морской  флот
овладел морским делом. Но не сейчас. Патрульный  катер  береговой  охраны  с
Орезой за штурвалом будет  продолжать  поиски  всю  ночь  и  обнаружит  одни
обломки.

***

   Для газет это было  сенсацией,  хотя  и  не  совсем  понятной.  Лейтенант
детективов Марк Шарон, получив сведения от своего источника - несмотря на то
что находился в административном отпуске, после того как  застрелил  бандита
при аресте, - ворвался  в  подпольную  лабораторию  наркомафии  и  во  время
начавшейся перестрелки был убит при исполнении служебных обязанностей, успев
прикончить  двух  руководителей  наркобизнеса.  Чуть  раньше  трем   молодым
женщинам  удалось  спастись,  и  они  сумели  опознать  одного   из   убитых
поставщиков наркотиков как жестокого  убийцу,  что,  возможно,  и  объясняло
поразительное рвение и героическое поведение лейтенанта Шарона.  Проведенное
расследование помогло закрыть несколько  затянувшихся  дел,  что  показалось
репортерам слишком уж удачным. На шестой  странице  была  помещена  короткая
заметка о несчастном случае с яхтой в заливе.
   Через  три  дня  лейтенанту  Райану  позвонили  из  Центрального   архива
вооруженных сил в Сент-Луисе и сообщили, что личное дело Келли возращено, но
они не могут сказать, где оно находилось все это время.  Райан  поблагодарил
сотрудницу архива за ее усилия в поисках документов. Он  закрыл  дело  Келли
вместе с остальными и даже не пытался запросить  отпечатки  пальцев  бывшего
боцмана. Таким образом подмена Риттером отпечатков пальцев Келли отпечатками
пальцев человека,  вряд  ли  намеревающегося  когда-либо  посетить  Америку,
оказалась излишней.
   Единственное, что весьма беспокоило Риттера, это  телефонный  звонок.  Но
даже преступникам разрешается  один  раз  поговорить  по  телефону,  и  Бобу
Риттеру не хотелось отказать Кларку в такой  просьбе.  Пять  месяцев  спустя
Сандра О'Тул уволилась из больницы Джонса Хопкинса и переехала в  прибрежный
район Виргинии, где ей был предоставлен целый этаж здания школы медсестер  в
результате блестящих рекомендаций профессора Самуэла Розена.



    Том КЛЭНСИ
    ИГРЫ ПАТРИОТОВ


    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


   Посвящается Ванде

Глава 1

СОЛНЕЧНЫМ ДНЕМ В ЛОНДОНЕ

   В течение получаса Райан дважды чуть не распрощался с жизнью. Он вышел из
такси за несколько кварталов до места, куда  направлялся.  Был  ясный  день,
солнце уже низко стояло в синем небе. Он не один  час  просидел  на  жестких
стульях с прямыми спинками, и теперь ему хотелось пройтись, чтобы размяться.
На проезжей части было относительно немного машин, на тротуарах - не так  уж
много  пешеходов.  Это  его  удивило.  Впрочем,  вечером  тут  точно   будет
столпотворение, решил он. Улицы этого города прокладывались еще тогда, когда
никаких автомобилей и в помине не было, так что можно не сомневаться, что  в
часы пик здесь яблоку негде упасть.  "И  все-таки,  -  подумал  Джек,  -  по
Лондону можно преотлично ходить пешком". И он двинулся вперед своим  обычным
бодрым шагом, не изменившимся со времен, когда он  был  морским  пехотинцем.
Планшет похлопывал по бедру в такт его шагам, он механически фиксировал этот
ритм.
   Еще не дойдя до перекрестка и увидев, что машин  нет,  он  решил  перейти
улицу. Автоматически взглянув сперва налево, потом направо и опять налево  -
как это было заучено с детства, - он ступил на мостовую...  и  едва  не  был
раздавлен в лепешку двухэтажным красным автобусом, прогремевшим мимо него  в
каком-нибудь полуметре.
   - Прошу прощения, сэр.
   Райан обернулся и увидел полицейского, тут  же  вспомнив,  что  их  здесь
зовут констеблями.
   - Будьте, пожалуйста, осторожны и переходите улицу только на перекрестке.
   Обращайте также внимание на  надпись  на  мостовой,  куда  смотреть.  Это
специально для туристов, а то из-за наших  правил  движения  мы  рискуем  их
потерять.
   - Откуда  вам  известно,  что  я  турист?  Теперь  американский  выговор,
бесспорно, выдавал его.
   Полицейский снисходительно улыбнулся.
   - По тому, как вы смотрели  не  туда,  куда  нужно.  Да  и  одеты  вы  на
американский манер. Будьте осторожны, сэр. Всего доброго. - Дружески кивнув,
он отошел, а Райан озадачился: что уж такого американского было в его  новой
тройке?
   Дойдя до перекрестка, он и в самом деле увидел,  что  на  мостовой  белой
краской было написано: "Смотри направо", куда  указывала  и  стрелка  -  для
безграмотных.  Дождавшись  зеленого  света,  Райан  двинулся  через  дорогу,
стараясь не ступать на линии перехода. Когда  он  возьмет  напрокат  машину,
надо будет быть особенно внимательным. Англия - одна из  последних  стран  в
мире, где люди ездят не  по  той  стороне  улицы.  Необходимо  время,  чтобы
привыкнуть к этому, подумал он.
   "Но вообще-то мне здесь нравится", - с удовольствием заключил он,  окинув
мысленным взором свой первый день в  Англии.  Он  привык  наблюдать  и  умел
делать обобщения на основе нескольких мимолетных  штрихов.  Райан  шагал  по
деловой  части  Лондона.  "Здешняя  деловая  публика  одета   получше,   чем
американская, - подумал он. - Не считая, конечно, всех  этих  панков,  с  их
стоящими дыбом оранжевыми и лиловыми волосами". В архитектуре, правда, всего
намешано - от Октавиана Августа до  Мис  ван  дер  Роз,  однако  большинство
зданий все же по-старомодному уютны - не то, что в Вашингтоне или Балтиморе,
где давно уже прямые линии  бездушных  стеклянных  коробок  задавили  город.
Город был Джеку по душе, как и его  вежливые  обитатели.