признал
американский полковник. Хотя Закариас не привык к ошибкам и неудачам, он  не
был невосприимчив к ним. Однажды он едва не погиб в  результате  собственной
ошибки - это было в молодости, когда он учился, осваивая истребители на базе
ВВС в Луке, а затем, пять лет спустя, попытался удовлетворить свой интерес к
грозовому облаку, посмотреть, как выглядит оно изнутри, и едва не врезался в
землю вместо молнии. И вот теперь он совершил новую ошибку.
   Закариас не имел представления, чем  вызван  перерыв  в  допросах.  Может
быть, Гришанов уехал докладывать своему начальству о полученных результатах.
Как бы то  ни  было,  американцу  предоставилась  возможность  подумать.  Ты
согрешил, говорил себе Закариас. Вел себя как  дурак.  Но  этого  больше  не
повторится. Собственная решимость ему казалась слабой, и  Закариас  понимал,
что ему нужно укрепить ее. К счастью, у него появилось на то время. Если это
не  было  подлинным  избавлением,  то  по  крайней  мере   стало   временной
передышкой. Внезапно он вздрогнул и впервые за много дней словно  проснулся,
как будто во время полета для выполнения боевого задания. Боже мой,  подумал
он, это слово. Я боялся молиться об избавлении.., и все-таки... Охранники  с
удивлением заметили бы задумчивую улыбку  на  его  лице,  особенно  если  бы
знали, что он снова начал молиться. Их  учили,  что  молитвы,  обращенные  к
Богу, являются фарсом. Это, однако, подумал Закариас, было их  несчастьем  и
еще может стать его избавлением.

***

   Он знал, что не может звонить из своего кабинета, никак не может. Ему  не
хотелось делать этого и по своему домашнему телефону. Звонок пересечет  реку
и границу штата, а он знал,  что  по  соображениям  безопасности  телефонные
разговоры с округом Колумбия подчиняются  особым  правилам.  Все  телефонные
звонки записывались компьютером, и округ Колумбия был единственным местом  в
Америке, где принимались такие меры предосторожности. Риттер  был  знаком  с
существующей процедурой. Ему следовало обсудить тему разговора с начальником
отдела, затем с главой управления, а далее  могло  потребоваться  разрешение
"главной конторы" - директората ЦРУ, помещавшегося на седьмом этаже.  Однако
разве можно так долго  ждать,  особенно  когда  на  карту  поставлены  жизни
американских офицеров. Он обратился с  просьбой  о  предоставлении  ему  дня
отдыха, вполне обоснованно утверждая, что нуждается в нем,  чтобы  прийти  в
себя после столь продолжительных перелетов. Получив разрешение, он поехал  в
город и выбрал для своих целей Смитсонианский музей  естествознания.  -  Там
Риттер прошел мимо чучела слона в  вестибюле,  посмотрел  на  план  музея  с
надписью  "Вы  находитесь  вот  здесь"  и  стрелкой.  На  плане  он   выбрал
телефон-автомат, бросил в прорезь десятицентовую монету и набрал  347-13-47.
Это было почти шуткой  среди  профессионалов.  Телефон,  номер  которого  он
набрал, зазвонил на столе резидента КГБ, возглавлявшего советскую разведку в
Вашингтоне, округ Колумбия. Русские знали об этом и  знали  также,  что  те,
кому это интересно,  знают,  что  им  об  этом  известно.  Шпионский  бизнес
становится иногда таким причудливым делом, подумал Риттер.
   - Да? - послышался голос. Риттер занимался этим впервые и испытывал целую
гамму совершенно новых для него  чувств,  вызванных  собственным  волнением,
спокойным голосом отвечающего, напряженностью момента. Тем не менее то,  что
ему  предстояло  сказать,  было   запрограммировано   таким   образом,   что
посторонние не смогли бы помешать их официальному разговору.
   - Говорит Чарлз. У меня дело, которое для  вас  весьма  важно.  Предлагаю
встретиться на короткое время для обсуждения. Через час  буду  ждать  вас  в
Национальном зоопарке, у клетки с белыми тиграми.
   - Как я узнаю вас? - спросил голос.
   - В левой руке я буду держать журнал "Ньюсуик".
   - Через час, - буркнуло в трубке. Возможно, у владельца  голоса  на  утро
было запланировано важное совещание, подумал Риттер.  Ничего  не  поделаешь.
Оперативник вышел из музея и направился к своей машине.  На  правом  сиденье
лежал журнал "Ньюсуик", который он купил по дороге в город.

***

   Тактика,  подумал  Келли,  поворачивая  налево  и  огибая   наконец   мыс
Пойнт-Люкаут. Тут у него был обширный выбор.  Все  еще  имелась  квартира  в
Балтиморе,  снятая  на  вымышленное  имя.  Может  быть,  полиция  и  захочет
побеседовать с ним, но пока им еще не удалось отыскать его. Он  постарается,
чтобы ситуация не менялась. Враг не знает, кто он. Из этого можно  исходить.
Самым важным являлись три обстоятельства: то, что ему известно, то, о чем он
не знает, и как можно использовать первое, чтобы воздействовать  на  второе.
Третий элемент - "как" - и составлял  тактику.  Келли  мог  подготовиться  к
тому, о чем ему еще ничего не было известно.  Он  еще  не  мог  действовать,
исходя  из  информации,  которой  располагал,  но  уже  знал,  что   следует
предпринять. Чтобы приступить к действиям, ему нужно было просто разработать
стратегию операции, а это нарушало его планы. Четыре молодых  женщины  ждали
от него действий. А пока еще неопределенное число врагов ждали смерти.
   Келли знал, что ими руководил страх. Они боялись  Пэм  и  боялись  Дорис.
Боялись до такой степени, что пошли на убийство. Интересно, подумал  он,  не
является ли смерть Эдварда  Морелло  еще  одним  проявлением  этого  страха.
Несомненно, они убивали других, чтобы обеспечить безопасность  для  себя,  и
теперь, по-видимому, считали, что им удалось  этого  добиться.  Это  хорошо;
если раньше их подгонял страх, то теперь, когда, по их мнению, все  осталось
в прошлом, они не будут столь осторожными.
   Время - вот что беспокоило Келли. Оно было  у  него  ограничено.  Полиция
преследовала его. Несмотря на то что, на его взгляд, она не  имела  в  своем
распоряжении никаких доказательств, все-таки Келли не мог оставаться к этому
равнодушным. В неменьшей степени  его  беспокоила  -  он  фыркнул  -  судьба
четырех женщин. Операция не бывает удачной, если проводится  слишком  долгое
время. Ну что ж,  по  крайней  мере  в  одном  отношении  придется  проявить
терпение. Только в одном, если повезет.
   Риттер не бывал в зоопарке уже много лет. Он подумай, что  теперь,  когда
его дети подросли и все понимают намного  лучше,  стоит  снова  привести  их
сюда. Он остановился на несколько минут у ограды медвежьей  площадки  -  его
всегда  привлекали  медведи.  Детям  Они  кажутся   увеличенными   заводными
игрушками, похожими на тех плюшевых  мишек,  которых  они  обнимают,  ложась
спать по вечерам. Риттер знал, что на самом деле все обстоит по-другому. Для
него медведи служили образом врага, огромные  и  сильные,  совсем  не  такие
неуклюжие и гораздо более умные, чем это кажется на первый взгляд. Нужно все
время помнить об этом, подумал Риттер, направляясь к клетке  с  тиграми.  Он
свернул трубочкой  "Ньюсуик"  и  взял  журнал  в  левую  руку,  наблюдая  за
гигантскими кошками и ожидая встречи. Ему даже в голову не  пришло  смотреть
на часы.
   - Привет, Чарлз, - услышал он.
   - Привет, Сергей.
   - Я не знаю вас, - заметил резидент КГБ.
   - Наша встреча - неофициальная, - объяснил Риттер.
   - А бывают официальные? - пожал плечами Сергей. Он направился  в  сторону
от клетки. Подслушивающие устройства можно установить где угодно, но  не  по
всему зоопарку. Если уж на то по" шло, у  его  собеседника  в  кармане  тоже
может находиться миниатюрный магнитофон, хотя это противоречило общепринятым
правилам. Они стали спускаться по  пологому  склону  к  другой  вольере.  За
резидентом следовал его телохранитель.
   - Я только что из Вьетнама, - сообщил сотрудник ЦРУ.
   - Там теплее, чем здесь.
   - Только не на море.  Когда  дует  легкий  бриз,  чувствуешь  себя  очень
приятно.
   - И какой была цель вашего плаванья? - поинтересовался резидент.
   - Хотелось повидаться кое с кем без предварительного предупреждения.
   - Насколько  мне  известно,  свидание  оказалось  неудачным,  -  произнес
русский не с целью насмешки, а просто  для  того,  чтобы  продемонстрировать
"Чарлзу", что он уже знает о сорвавшейся операции.
   - Не совсем. Мы привезли домой одного человека.
   - И кто это?
   -  Его  зовут  Николай.  -  Риттер  передал  резиденту  расчетную  книжку
Гришанова. - Ваше правительство окажется в неприятном положении, если станет
известно, что советский офицер допрашивал американских военнопленных.
   - Так уж и в неприятном, - отозвался Сергей, перелистывая книжку,  прежде
чем положить ее в карман.
   - Видите ли, положение  будет  очень  неприятным,  когда  выяснится,  что
офицеры, которых допрашивал полковник  Гришанов,  согласно  сообщению  наших
маленьких друзей являются мертвыми.
   - Не понимаю, - насторожился резидент. Было видно, что он говорит правду,
и  Риттеру  понадобилось  несколько  минут,  чтобы   объяснить   создавшуюся
ситуацию. - Я ничего об этом не знал, - сказал русский, выслушав  сотрудника
ЦРУ.
   - Дело обстоит именно так, уверяю вас. Вам будет нетрудно  проверить  все
это по своим каналам. - Риттер знал, что Сергей непременно так и сделает,  а
Сергей понимал, что его собеседник знает об этом.
   - А где же наш полковник?
   - В надежном месте. Мы обеспечили ему  соответствующие  условия,  намного
лучшие, чем у американских офицеров во вьетнамском лагере.
   - Полковник Гришанов ни на кого не сбрасывал бомбы, - напомнил русский.
   - Это верно, но зато он принимал участие в акции, конечной целью  которой
является смерть американских военнопленных, и у нас есть доказательства, что
они пока живы.  Как  я  уже  говорил,  это  потенциальный  источник  больших
неприятностей для вашего правительства.
   Сергей Волошин был не только опытным офицером КГБ,  но  и  проницательным
политическим аналитиком, и ему не требовалась подсказка молодого  сотрудника
ЦРУ, чтобы понять, насколько щекотливой является ситуация.  Кроме  того,  он
разгадал цель всей беседы.
   - Ну и что вы предлагаете?
   - Было бы весьма полезным, если бы ваше правительство убедило Ханой,  так
сказать, возвратить этих военнопленных к жизни. Это значит, вернуть их в тот
же лагерь, где находятся остальные  американские  военнопленные,  и  должным
образом уведомить семьи о том, что произошла ошибка  и  они  не  погибли.  В
качестве  ответного  шага  мы  гарантируем,  что   полковник   Гришанов   не
подвергнется допросу и будет возвращен в целости и сохранности.
   - Я передам Москве ваше  предложение.  -  По  его  тону  было  ясно,  что
предложение   Риттера   будет   передано   в   сопровождении   настоятельной
рекомендации резидента КГБ принять его.
   - Прошу вас поторопиться. У нас есть основания подозревать, что вьетнамцы
обдумывают  возможность  принятия  самых  энергичных  мер,  чтобы  выйти  из
неприятной ситуации. Это самым решительным образом осложнит наши  отношения,
- предостерег русского Риттер.
   - Да, конечно. - Резидент на мгновение задумался. - Вы гарантируете,  что
полковник Гришанов цел и невредим?
   - Я могу доставить вас  к  нему  через..,  ну,  минут  сорок  -  если  вы
пожелаете. Неужели вы считаете,  что  я  буду  лгать  по  такому  серьезному
вопросу?
   - Нет, не думаю. Но я обязан был задать этот вопрос.
   - Согласен с вами, Сергей Иванович, и понимаю вас.  У  нас  нет  никакого
желания причинять неприятности вашему полковнику. Судя по всему, он вел себя
достаточно благородно по отношению к нашим  военнопленным.  Кроме  того,  он
умеет вести допросы. У меня все его записи, - добавил  Риттер.  -  Повторяю,
если хотите, я могу устроить вам встречу.
   Волошин подумал о предложении сотрудника  ЦРУ  и  увидел  в  нем  скрытую
ловушку.  Приняв  предложение  Риттера,  "когда-нибудь   придется   ответить
американцам  тем  же  -  так  принято.  Значит,  согласившись  увидеться   с
Гришановым, он свяжет свою сторону определенными обязательствами, а  ему  не
хотелось делать этого без соответствующих указаний. К тому же со стороны ЦРУ
было  бы  безумием  пускаться  на  ложь  в  такой  ситуации.  Всегда   можно
организовать так, что военнопленные во Вьетнаме бесследно  исчезнут.  Спасти
их сейчас может только добрая воля Советского Союза, и одна лишь добрая воля
сохранит им жизнь.
   - Я верю вам на слово, мистер...
   - Риттер, Боб Риттер.
   - А-а! Будапешт.
   Риттер застенчиво улыбнулся. Ну что ж, после всех усилий, предпринятых  с
целью вывезти своего агента, он все равно никогда больше не будет заниматься
оперативной работой, по крайней мере в  тех  местах,  где  ему  пришлось  бы
сталкиваться с интересами  Советского  Союза,  а  эта  деятельность  Риттера
началась еще на Эльбе. Русский ткнул его пальцем в грудь.
   - Вы хорошо поступили, когда спасли этого человека.  Ваша  лояльность  по
отношению к нашему агенту заслуживает самой высокой похвалы. - Однако больше
всего Волошин уважал Риттера за взятый на себя риск, за то,  что  американец
подверг опасности собственную карьеру, что совершенно исключено в КГБ.
   - Спасибо, генерал. Я благодарен вам за то, что вы  откликнулись  на  мое
предложение. Когда мне позвонить?
   - Мне понадобится два дня... Скорее всего я сам позвоню вам?
   - Значит, сорок восемь часов, начиная с  данного  момента.  Я  свяжусь  с
вами.
   - Очень хорошо. До свидания. - Они пожали друг другу руки, как и подобает
двум профессионалам. Волошин вернулся  к  своему  телохранителю,  служившему
одновременно и шофером, и они направились  к  машине.  Риттер  заметил,  что
прогулка по зоопарку закончилась у клетки с кодиакскими медведями, огромными
коричневого цвета могучими хищниками. Случайность ли это? - подумал он.
   Возвращаясь к месту, где он оставил свой автомобиль,  Риттер  понял,  что
все происходящее было  вообще-то  случайностью.  В  результате  переговоров,
проведенных с резидентом КГБ относительно спасения американских офицеров  во
Вьетнаме, он станет теперь начальником отдела.  Неважно,  потерпела  неудачу
операция или нет,  ему  только  что  удалось  добиться  от  русских  крупной
уступки, и все это благодаря хладнокровию парня более молодого, чем он  сам,
испуганного и спасающегося бегством, успевшего  вовремя  принять  правильное
решение. Вот такие люди, подумал Риттер, и должны служить  в  Управлении,  и
теперь у него будет достаточно влияния, чтобы привлечь этого парня в ЦРУ.  В
разговоре при перелете с Гавай Келли стремился выиграть время  и  колебался.
Ну и что? Значит, понадобится убедить его. Риттер  решил  в  крайнем  случае
прибегнуть к помощи  Джеймса  Грира,  но  в  одном  он  не  сомневался:  его
следующим шагом станет вербовка Келли, привлечение этого парня  к  работе  в
ЦРУ. Он убедит его прийти к ним, будь то с холода или с жары, называйте  это
как угодно.

***

   - Вы знакомы с миссис О'Тул? - спросил Райан.
   - У нее умер муж, - сообщила соседка. - Его отправили  во  Вьетнам  сразу
после того, как они купили этот дом, и там он  погиб.  Такой  милый  молодой
человек! Надеюсь, у нее никаких неприятностей?
   Детектив покачал головой:
   - Нет, что вы. Мне говорили о ней только хорошее.
   - Она  была  ужасно  занята,  -  продолжала  пожилая  женщина,  идеальный
источник информации:  лет  шестидесяти  пяти,  вдова,  пытающаяся  заполнить
пустоту своей жизни интересом к жизни соседей. Стоит заверить ее, что она не
причинит никому вреда своими откровениями,  и  она  расскажет  все,  что  ей
известно.
   - Что вы хотите этим сказать?
   - По-моему, не так давно у нее кто-то гостил. Она больше обычного  делала
покупок. Такая приятная, такая симпатичная особа.  Смерть  мужа  нанесла  ей
тяжелый удар. Вообще-то ей уже пора снова начинать встречаться с  мужчинами.
Я все собираюсь ей сказать об  этом,  но  боюсь,  она  сочтет  меня  излишне
назойливой. Короче говоря, она делала очень много покупок. Кроме того, к ней
почти каждый день кто-то приезжал и даже часто оставался на ночь.
   - Кто именно? - спросил Райан, делая глоток чая со льдом.
   -  Женщина,  такая  же  невысокая,  как  я,  только   более   полная,   с
растрепанными  волосами.  Приезжала  в  большом  автомобиле,  по-моему,  это
красный "бьюик", и  на  ветровом  стекле  наклейка.  Ну  конечно!  Теперь  я
вспомнила!
   - О чем? - спросил Райан.
   - Я ухаживала за розами перед домом, когда на крыльцо вышла девушка.  Вот
тогда-то я и заметила эту наклейку.
   - Девушка? - поинтересовался Райан как можно равнодушнее.
   - Для нее она и совершала все эти покупки! - воскликнула пожилая женщина,
довольная тем, что сумела неожиданно вспомнить такие подробности.  -  Готова
поспорить, для нее она покупала и одежду. Я видела, она приходила с  полными
пакетами фирмы "Хехт".
   - Вы не помните, как выглядела эта девушка?
   - Совсем молоденькая,  лет  девятнадцати  или  двадцати.  Очень  бледная,
словно после болезни.  Они  уехали  все  вместе,  вот  только  когда..?  Да,
вспомнила. Это было в тот день, когда  мне  привезли  из  питомника  саженцы
новых роз. Одиннадцатого. Грузовик приехал очень рано утром,  потому  что  я
плохо переношу жару, и я как раз высаживала их, когда они вышли из  дома.  Я
еще помахала Сэнди рукой. Такая приятная девушка.  Я  редко  разговариваю  с
ней, но всякий раз, когда  это  происходит,  она  всегда  вежливо  отвечает.
Знаете, ведь она медсестра, работает в больнице Джонса Хопкинса, и...
   Райан допил чай, скрывая свое удовлетворение. Дорис Браун вернулась домой
к вечеру одиннадцатого числа. Сара Розен ездила на  "бьюике",  и  у  нее  на
ветровом стекле, несомненно,  наклеен  пропуск  на  служебную  стоянку.  Сэм
Розен, Сара Розен, Сандра О'Тул. Они лечили мисс Браун. Двое из  них  лечили
также и мисс Мэдден. И они же лечили мистера Келли. После месяцев бесплодных
поисков лейтенант Эммет Райан напал наконец на след.
   -  Вот  и  она,  -  заметила  женщина,  нарушив  его  размышления.  Райан
повернулся и увидел привлекательную молодую особу высокого  роста  с  полным
покупок пластиковым пакетом в руке.
   - Интересно, что это был за мужчина?
   - Какой мужчина?
   - Он приходил сюда вчера. Может быть, она  все-таки  завела  себе  друга.
Высокий, вроде вас, с темными волосами, широкоплечий.
   - Что вы имеете в виду?
   - Мне он показался очень большим, вроде игрока в футбол. Наверно,  у  них
хорошие отношения. Я видела, как он обнял ее. Это было вчера вечером.
   Слава Богу,  подумал  Райан,  что  еще  есть  люди,  которые  не  смотрят
телевизор.

***

   Келли остановил свой выбор на  винтовке  фирмы  "Сэвидж"  22-го  калибра,
которая являлась облегченной моделью целевой винтовки "Аншютц",  применяемой
для соревнований по пулевой стрельбе. Она стоила сто сорок долларов, включая
налог, и относилась к разряду дорогих. Почти столько же  пришлось  заплатить
за оптический  прицел  "Леполд"  с  креплением.  Винтовка  казалась  слишком
хорошей для охоты на мелкую дичь - таково было ее предназначение, - и у  нее
был отличный приклад из орехового дерева. Как жаль, что  придется  испортить
такой великолепный ствол. Впрочем, было  бы  еще  хуже,  если  бы  Келли  не
воспользовался уроком, преподанным ему механиком на "Огдене".

***

   Отрицательной стороной безвременной кончины Эдди Морелло было то, что для
успешного  проведения  операции  потребовалось  большое  количество  чистого
героина, целых шесть  килограммов,  конфискованных  полицией  и  находящихся
теперь  на  складе  полицейского  департамента  в   качестве   вещественного
доказательства.  Эту   партию   следовало   каким-то   образом   восполнить.
Филадельфия требовала все больше наркотиков, да и Нью-Йорк проявлял растущий
интерес к поставкам героина, высоко оценив качество  пробной  партии.  Генри
решил в последний раз подготовить наркотик для  продажи  на  улице  в  своем
укромном месте на полуразрушенном корабле. Тони  уже  занимался  подготовкой
надежной лаборатории, расположенной  не  так  далеко  и  более  удобной