о, да и кто к тому же  сумеет  понять
весь юмор этого? Глазов сунул руку в карман и достал список  вещей,  которые
ему нужно было купить.

Глава 25

Отъезды

   Одного  учения,  даже  если  оно  прошло  идеально,   было,   разумеется,
недостаточно. В течение четырех следующих ночей они повторили штурм "лагеря"
еще четыре раза и затем еще два  раза  в  дневное  время,  чтобы  все  точно
запомнили свои места. Группа спасения военнопленных устремится  к  тюремному
блоку всего в десяти футах от шквала  огня  из  пулемета  М-60  -  это  было
необходимо из-за расположения лагеря и с этим приходилось мириться, несмотря
на  опасность.  В  этом  заключался  самый  рискованный  технический  аспект
операции. К концу недели штурмовая группа "Зеленого самшита" была  полностью
готова. Солдаты понимали это, равно как и высшие чины,  готовящие  операцию.
Тренировки продолжались,  но  их  объем  остался  на  прежнем  уровне  из-за
опасений, что напряженная  работа  утомит  солдат  и  они  утратят  свежесть
восприятия и интерес. Предстояла заключительная фаза  операции.  Теперь,  во
время подготовки, участники штурма получили  возможность  вносить  небольшие
поправки в то, что им  предстояло.  Разумные  идеи  немедленно  передавались
старшему из сержантов или капитану Элби и  почти  всегда  вносились  в  план
будущего штурма. Такова была интеллектуальная фаза подготовки, цель  которой
заключалась в том, чтобы  каждый  член  штурмовой  группы  имел  возможность
как-то повлиять на ее совершенствование. Это укрепляло  уверенность  солдат,
именно уверенность, а не показную храбрость, нередко встречающуюся у  членов
отборных подразделений. Каждый из солдат обладал глубокими профессиональными
знаниями и навыками и потому мог внести свой вклад в  улучшение  подготовки.
Такие предложения рассматривались, совершенствовались,  приспосабливались  к
условиям предстоящего штурма. Все доводилось до наивысшего уровня - и  после
этого дальнейшие изменения не вносились.
   Как ни странно, но часы, свободные от подготовки, стали для солдат  более
спокойными, и былая напряженность исчезла. Теперь они знали о  том,  что  им
предстоит, и грубые шутки, свойственные молодым людям их возраста, хотя и не
прекратились,  по  стали  более  умеренными.  Они   смотрели   телевизионные
передачи,  читали  книги  или   журналы,   ожидая   команды   приступить   к
развертыванию, зная, что на другом конце света их  ждут  другие  люди,  и  в
тишине двадцати пяти человеческих умов звучали молчаливые  вопросы.  Успешно
ли пройдет операция? Если успешно, какое  ликование  будут  они  испытывать?
Если нет - ну что ж, они давно решили, что  независимо  от  исхода  операции
отказаться от участия в ней выше их сил. Там, в  далеком  лагере,  находятся
мужья, которых ждут жены, отцы, которых ждут дети, и  просто  люди,  которых
ждет родина. Каждый знал, что  если  жизнь  подвергнется  опасности,  то  по
крайней мере на то пришло время и есть достойная цель.
   По просьбе сержанта Ирвина в  лагерь  штурмовой  группы  прибыли  военные
капелланы. Солдаты встретились с  ними  и  теперь  пойдут  в  бой  с  чистой
совестью. Несколько человек составили завещания -  так,  на  всякий  случай,
сообщили смущенные морские пехотинцы приехавшим офицерам, - и на  протяжении
всего этого  времени  солдаты  все  больше  и  больше  сосредоточивались  на
предстоящей  операции,   отбрасывая   в   сторону   посторонние   заботы   и
концентрируясь на цели, обозначенной случайным словом, выбранным  наугад  из
длинного списка кодовых названий. Каждый из солдат несколько  раз  ходил  на
место, где располагался "лагерь",  проверял  свой  будущий  маршрут  и  углы
обстрела, обычно в сопровождении другого солдата, который будет  участвовать
в штурме рядом с ним. Они сами, без всякого приказа, пробегали  от  исходной
позиции к цели, практикуясь в том, что им  предстоит,  как  только  начнется
стрельба.  Каждый  вел  собственную  подготовку,  пробегая   милю-другую   в
дополнение к утренним и вечерним пробежкам, делая  это  как  с  целью  снять
напряженность, так и чтобы в последний раз убедиться, что он полностью готов
к штурму. Опытный наблюдатель заметил  бы  все  это  по  их  внешнему  виду:
серьезные, но  спокойные,  сосредоточенные,  но  не  испытывающие  излишнего
напряжения, уверенные в себе, но не показывающие  этого.  Остальные  морские
пехотинцы в Куантико избегали встреч с ними, не понимая причины, по  которой
для этой группы выбрали уединенное место, почему  она  живет  по  необычному
распорядку, почему вдалеке проносятся "Кобры", почему на базе морской пехоты
расположились летчики спасательных вертолетов  ВМФ,  но  одного  взгляда  на
группу, прибывшую из соснового леса,  было  достаточно,  чтобы  не  задавать
вопросы и держаться подальше. Происходило что-то особенное.

***

   - Спасибо, Роджер, - произнес Боб Риттер в одиночестве своего кабинета  в
Лэнгли. Он положил трубку, нажал на кнопки телефона и набрал местный  номер.
- Джеймс? Это Боб. Разрешение получено. Давай команду.

***

   -  Благодарю  тебя,  Джеймс.  -  "Голландец"   Максуэлл   повернулся   во
вращающемся кресле и  посмотрел  на  алюминиевую  панель  своего  последнего
истребителя F6F "Хэллкэт",  на  длинные  ровные  ряды  нарисованных  на  ней
красно-белых  флажков,  каждый  из  которых  означал   сбитый   им   самолет
противника, свидетельствуя о его бесстрашии и мастерстве.  Эта  панель  была
для него  святыней,  подтверждением  необходимости  его  профессии  военного
летчика. - Старшина Грэфтон, - громко произнес он.
   - Да, сэр. - На пороге кабинета вырос старшина.
   - Передайте адмиралу Подулски на "Констелейшн": "Зеленая олива".
   - Слушаюсь, сэр.
   - Пусть приготовят мой автомобиль,  затем  свяжитесь  с  Анакостией.  Мне
понадобится вертолет минут через пятнадцать.
   - Будет исполнено, адмирал.
   Вице-адмирал Военно-морского флота США  Уинслоу  Холланд  Максуэлл  встал
из-за стола и вышел через боковую дверь кабинета в коридор кольца "Е" здания
Пентагона. По пути он заглянул в кабинет, находящийся в  той  части  здания,
которая была отведена для военно-воздушных сил.
   - Гэри, нам понадобится  транспортный  самолет,  о  котором  мы  с  тобой
говорили.
   - Он будет наготове, Голландец, -  ответил  генерал,  не  задавая  лишних
вопросов.
   - Сообщи подробности моему помощнику. Сейчас я уезжаю,  но  буду  звонить
ему каждый час.
   - Так точно, сэр.
   Лимузин Максуэлла стоял у выхода на реку Потомак. За рулем сидел  главный
старшина.
   - Куда прикажете, сэр?
   - Анакостия, чиф, вертолетная площадка.
   - Слушаюсь. - Главный  старшина  отпустил  педаль  сцепления  и  направил
лимузин в сторону реки. Он не знал,  в  чем  дело,  но  не  сомневался,  что
предстоит нечто важное. Старик сбежал по ступенькам с такой  легкостью,  что
это напомнило главному старшине его дочку, спешившую на свидание.

***

   Келли снова передвигался по лесу, стараясь быть неслышимым  и  невидимым,
что он делал на протяжении последних недель.  Свое  оружие  он  разместил  в
соответствующих местах маскировочного комбинезона, хотя очень надеялся,  что
ему не придется сделать ни единого выстрела. Основным  оружием  был  автомат
CAR-15 - уменьшенный вариант  боевого  М-16.  Пистолет  девятимиллиметрового
калибра с  глушителем  помещался  в  наплечной  кобуре,  но  главным  в  его
оснащении было радио; во время операции "Зеленый  самшит"  у  него  будут  с
собой два одинаковых  приемопередатчика  -  на  случай,  если  один  из  них
откажет, - а также пищевой паек, вода и карта, плюс запасные  батарейки  для
радио. Общий вес составляет  двадцать  три  фунта,  не  считая  специального
снаряжения, необходимого для высадки и подхода к цели. Таким образом, вес не
был слишком уж большим, и Келли убедился, что может передвигаться по лесу  и
холмам, не замечая его. Он  двигался  быстро  и  неслышно  для  мужчины  его
размеров. Чтобы двигаться неслышно, важно было выбирать место, куда  ставить
ногу,  поворачиваться  и  наклоняться,  проскальзывая   между   ветками,   с
одинаковым вниманием наблюдая за грунтом и за местностью вокруг.
   Перетренировка,  напомнил  себе  Келли.  Нужно  меньше  напрягаться.   Он
выпрямился и пошел вниз по склону холма, повинуясь инстинкту.
   В  лагере  находились  небольшие  группы  морских   пехотинцев,   ведущих
самостоятельные занятия, повторяя снова  и  снова  поставленные  перед  ними
задачи. Капитан Элби инструктировал экипажи вертолетов. Келли приблизился  к
посадочной площадке, когда на нее приземлился синий вертолет военно-морского
флота и по трапу  спустился  адмирал  Максуэлл.  Совершенно  случайно  Келли
оказался первым, кто встретил его. Он сразу понял смысл и значение  прибытия
адмирала, еще до того как кто-нибудь успел произнести хотя бы слово.
   - Отправляемся?
   - Сегодня вечером, - подтвердил кивком Максуэлл. Несмотря на энтузиазм  и
на то, что он ожидал этого, по спине Келли пробежал,  как  всегда,  холодок.
Учебные штурмы  кончились.  Теперь  предстоит  настоящее  дело.  Жизни  всех
остальных будут зависеть от него. Он обязан выполнить свою задачу. Ну что ж,
сказал он себе, я знаю, как  это  сделать.  Келли  ждал  у  вертолета,  пока
Максуэлл направился к капитану Элби. Тут  же  подъехал  штабной  "автомобиль
генерала Янга. Они обменялись приветствиями, и Келли увидел, как  изменилась
осанка капитана Элби, когда он узнал о начале операции, -  он  выпрямился  и
расправил плечи. Вокруг собрались морские пехотинцы, реакция которых была на
удивление сдержанной и прозаичной. Они обменивались  взглядами,  выражающими
едва ли не сомнение, однако скоро их сменили твердые  уверенные  кивки.  Все
ясно, дана  команда  на  проведение  операции.  Сообщив  об  этом,  Максуэлл
вернулся к вертолету.
   - Вижу, что вам нужно это короткое увольнение.
   - Вы обещали мне, сэр.
   Адмирал похлопал Келли по  плечу  и  сделал  жест  в  сторону  вертолета.
Поднявшись внутрь, они  надели  головные  телефоны,  пока  экипаж  прогревал
двигатель.
   - Сколько у меня времени?
   - Нужно вернуться на базу до полуночи. -  Пилот  вертолета  посмотрел  на
адмирала. Максуэлл показал ему, чтобы он пока не взлетал.
   - Все ясно, сэр. - Келли снял наушники и  спрыгнул  из  вертолета.  Рядом
стоял генерал Янг.
   - Голландец предупредил меня об этом, - неодобрительно  заметил  Янг.  По
выражению его лица было ясно, что поступать так перед  началом  операции  не
принято. - Что вам нужно?
   - Пусть меня отвезут к яхте, там я переоденусь, потом мне нужно попасть в
Балтимор. Оттуда я приеду сам.
   - Послушайте, Кларк...
   - Генерал, я принимал участие в планировании этой операции. Я буду первым
у лагеря и покину его после всех. -  Янг  хотел  выругаться,  но  сдержался.
Вместо этого он показал своему шоферу на Келли.
   Через пятнадцать минут Келли оказался в иной жизни.  После  того  как  он
покинул "Спрингер", стоящий у пирса для гостей, мир для него остановился, он
вернулся в прошлое. Теперь время снова пошло,  пусть  ненадолго.  Он  быстро
осмотрел яхту, убедился, что начальник порта присматривает  за  ней,  принял
душ, надел штатскую одежду и вернулся к автомобилю генерала Янга.
   - Едем в  Балтимор,  капрал.  Впрочем,  я  сделаю  вашу  задачу  попроще.
Отвезите меня в аэропорт. Там я возьму такси.
   -  Ясно,  сэр,  -  произнес  водитель,  отвечая  мужчине,  уже  успевшему
погрузиться в сон.

***

   - О чем же шла речь, мистер Макензи? - спросил Хикс.
   - Они одобрили операцию, - ответил специальный помощник  по  национальной
безопасности, подписывая одни документы и ставя свои инициалы на других  для
различных официальных архивов, в которых будущие историки обнаружат его  имя
как второстепенного игрока, принимавшего участие в  великих  событиях  своей
современности.
   - Вы не можете сказать какую?
   Какого черта, подумал Макензи. У Хикса есть допуск, и потому  специальный
помощник мог продемонстрировать  перед  кем-то  свою  весомость.  Две  минут
спустя  он  рассказал  Хиксу  об  основных  направлениях  операции  "Зеленый
самшит".
   -  Сэр,  но  ведь  это  вторжение;  -  напомнил  ему  Хикс,  спокойно   и
рассудительно, несмотря на струйки холодного пота,  стекающие!  по  спине  и
комок в желудке.
   - Полагаю, что они могут так  подумать,  однако  я  придерживаюсь  другой
точки зрения. Насколько я припоминаю, они вторглись в три суверенные страны.
   - Но мирные переговоры - вы сами говорили  об  этом!  -  В  голосе  Хикса
звучала настойчивость.
   - Да наплевать на эти переговоры! Черт  возьми,  Уолли,  там  наши  люди,
американские офицеры, и то, что им известно, жизненно важно для национальной
безопасности. К тому же, - на его лице появилась улыбка, - я  помог  убедить
Генри в необходимости  этой  операции.  -  Если  она  закончится  успешно..,
подумал Макензи.
   - Но...
   Макензи поднял голову. Неужели этот мальчишка не понимает?
   - Но что, Уолли?
   - Это опасно.
   - Война - вообще опасное дело, неужели ты не знаешь?
   - Сэр, насколько я понимаю,  мне  разрешено  быть  откровенным  у  вас  в
кабинете?
   - Конечно. Уолли. И будь откровенен.
   - Переговоры о мире находятся сейчас на весьма деликатном этапе...
   - Мирные переговоры всегда очень деликатны. Верно? Продолжай,  -  заметил
Макензи, получая немалое удовлетворение от своих педагогических наставлений.
Может быть, ему удастся чему-нибудь научить этого юнца.
   - Сэр, мы потеряли уже слишком  много  людей.  И  убили  больше  миллиона
вьетнамцев. И ради чего?  Разве  мы  чего-нибудь  достигли?  Или  кто-нибудь
извлек из того пользу? - голос Хикса звучал почти умоляюще.
   В этих доводах не было ничего нового, и Макензи устал отвечать на них.
   - Если ты хочешь, чтобы я объяснил, как мы вляпались в это дерьмо, Уолли,
то напрасно тратишь свое время. Ситуация была безнадежной с  самого  начала,
но это начала не  теперешняя  администрация.  Когда  нас  избирали,  то  нам
поручили покончить с этим раз и навсегда,  убраться  к  чертовой  матери  из
Вьетнама.
   - Совершенно верно, сэр, - согласился  Хикс.  -  Это  и  есть  моя  точка
зрения. Но проведение такой операции ухудшит наши шансы на окончание  войны.
Мне кажется, что это ошибка, сэр.
   - О'кей. -  Макензи  успокоился  и  снисходительно  посмотрел  на  своего
помощника:
   - Твоя точка зрения  может  -  нет,  я  буду  щедрым  -  имеет  право  на
существование. Но как относительно военнопленных, Уолли?
   - Они поставили на карту свои жизни -  и  проиграли,  -  ответил  Хикс  с
хладнокровием молодости.
   -  Ты  знаешь,  подобная  независимость  во  взглядах  может   произвести
впечатление, но только не на меня. Между мной и тобой, Уолли, есть разница -
мне приходилось воевать, а тебе нет. Ты никогда не служил  в  армии,  Уолли.
Очень жаль. Служба в армии могла бы тебя кое-чему научить.
   Хикс искренне не мог понять, какое отношение к делу имеет то, служил он в
армии или нет.
   - Не знаю, чему это могло бы меня научить, сэр. Я не  смог  бы  закончить
университет.
   - Жизнь - это не просто книга, сынок, -  произнес  Макензи,  добавив  это
обращение, чтобы придать своим словам теплоту.  Однако  вместо  этого  фраза
прозвучала как-то снисходительно. - В реальной жизни у людей в  жилах  течет
кровь. У них есть чувства, мечты и семьи. У них есть жизнь. В армии,  Уолли,
ты узнал бы, что люди могут и не походить на тебя,  но  все  равно  остаются
людьми, и раз ты служишь  в  нашем  правительстве,  представляющем  интересы
людей, было бы неплохо, если бы ты запомнил это.
   - Да, сэр. - Что еще мог он сказать? Хикс понимал, что  не  сможет  взять
верх в подобном споре. Проклятье, ему так нужно поговорить с  кем-нибудь  об
этом.
   - Джон! - Две недели ни слуху ни духу. Она  боялась,  что  с  ним  что-то
случилось, но теперь ей в голову пришла противоречивая мысль: вот он,  живой
и здоровый, а занимался, наверно, делами, о которых лучше не думать.
   - Привет, Сэнди. - Келли улыбнулся, глядя на нее. Он  снова  был  одет  в
приличный костюм - галстук и голубой блейзер. Это было  настолько  очевидной
маскировкой и так отличалось от его облика при  их  последней  встрече,  что
даже его появление встревожило ее.
   - Где ты был? - Сэнди жестом пригласила Келли войти, опасаясь, что соседи
могут его увидеть.
   - Занимался делами, - уклончиво произнес Келли.
   -  Какими?  -  Настойчивость,  прозвучавшая  в   ее   голосе,   требовала
определенного ответа.
   -  Уверяю  тебя,  что  не  совершил  ничего  незаконного,  -   это   было
единственное, что пришло ему в голову.
   - Ты в этом уверен? - Неожиданно  атмосфера  в  доме  стала  напряженной.
Келли недоуменно замер у двери, испытывая  то  гнев,  то  чувство  вины,  не
понимая, зачем пришел сюда, почему обратился к адмиралу  Максуэллу  с  такой
трудновыполнимой просьбой, и не находя теперь ответа.
   - Джон! - окликнула его с лестницы Сара, разряжая этим обстановку.
   -  Здравствуйте,  док,  -  отозвался  Келли,  и  они  оба   почувствовали
облегчение.
   - А у нас для тебя сюрприз!
   - Какой же?
   Доктор Розен спустилась по лестнице, как всегда неприступная, несмотря на
улыбку.
   - Ты изменился.
   - Последнее время я много тренировался, - объяснил Келли.
   - Как ты сюда попал? - спросила Сара.
   - Скоро придется кое-куда уехать,  и  мне  захотелось  зайти  сюда  перед
отъездом.
   - Уехать - куда?
   - Не могу сказать. - От этих слов повеяло холодом.
   - Джон, - сказала Сэнди. - Мы знаем.
   - О'кей, - кивнул Келли. - Я так и думал. Как у нее дела?
   - Она выздоровеет благодаря тебе, - ответила Сара.
   - Джон, нам нужно поговорить, понимаешь? - настойчиво произнесла Сэнди.
   Доктор Розен почувствовала себя лишней и вернулась наверх, а медсестра  и
ее бывший пациент вошли в кухню.
   - Джон, только честно - чем ты занимаешься?
   - Последнее время? Я не могу ответить на этот вопрос. Извини, но не могу.
   - Я имею в виду - имею в виду все. Что ты натворил?
   - Будет лучше, если ты не узнаешь ничего, Сэнди.
   - Билли и Рик? - выложила на стол свои карты Сэнди О'Тул.
   Келли кивнул головой в сторону второго этажа.
   - Ты видела, что они с ней сделали? Больше они никого не тронут.
   - Джон, но ты не можешь заниматься этим! Полиция...
   - В полиции есть предатель, - сообщил ей  Келли.  -  Дельцы  наркобизнеса
подкупили кого-то, занимающего, по-видимому, важный пост. Из-за этого  я  не
доверяю полиции и не советую  доверять  и  тебе,  -  закончил  он,  стараясь
говорить как можно убедительнее.
   - Но ведь есть и другие, Джон. Есть честные... -  Наконец  до  нее  дошел
смысл его слов. - Откуда это тебе известно?
   - Я задал Билли несколько вопросов, - ответил он, и выражение лица  Сэнди
еще усилило у него чувство вины. - Сэнди, неужели  ты  думаешь,  что  кто-то
всерьез займется расследованием смерти проститутки? Вот что это для них.  Да
разве кто-нибудь заинтересуется судьбой несчастных девушек? Я ведь спрашивал
тебя раньше, помнишь? Ты сказала, что нет даже  программы  помощи  молодежи,
употребляющей наркотики. Но тебя это волнует, поэтому я и привез ее сюда. Да
разве можно  обращаться  в  полицию?  Нет.  Возможно,  мне  удастся  собрать
сведения,  с  помощью  которых  я  сумею  уничтожить  организацию  торговцев
наркотиками. Я не уверен в успехе, потому что не подготовлен для  этого,  но
занимаюсь именно этим. Если ты хочешь передать меня  полиции  -  ну  что  ж,
передавай. Я не могу остановить тебя. Я не сумею причинить тебе боль...
   - Я знаю! - воскликнула Сэнди и добавила более спокойно:
   - Джон, ты не должен делать этого.
   - Но почему? - недоуменно спросил Келли. - Они убивают  людей,  причиняют
им ужасные муки, и никто даже не подумал бороться с ними.  Как  относительно
жертв, Сэнди? Кто выступит в их защиту?
   - Правосудие!
   - А когда правосудие бессильно, что тогда? Мы спокойно дадим им  умереть?
Умереть тако