"Сикорского" еще на фут. - Не надо было
так высоко подниматься при приеме спасенного на борт - внизу могут оказаться
ракеты "земля - воздух".
   - Ночью следует больше опасаться стрелкового оружия, чем зенитных  ракет.
В общем-то, Уиллис был до некоторой степени прав.  Трудно  предсказать,  чем
это кончится. К тому же Уиллис знал, какой ответ последует.
   - Вертолет защищен против огня из стрелкового оружия, а  крупнокалиберные
пули не менее опасны, чем ракеты "земля - воздух". В следующий раз держитесь
поближе к земле, капитан.
   - Слушаюсь, сэр.
   - В остальном совсем неплохо. Рука немного онемела?
   - Да, сэр.
   - Это, по-видимому, из-за перчаток. Они должны точно  облегать  кисть,  в
противном случае возникает желание  стиснуть  рычаги  управления  как  можно
туже, и тогда напряжение передается на  всю  руку.  В  конечном  итоге  рука
немеет, и это сказывается на  управлении  вертолетом.  Закажите  себе  самые
удобные. Моя жена сама шьет перчатки для меня.  У  вас  может  не  оказаться
второго пилота, готового принять  на  себя  управление,  а  занемевшая  рука
отвлекает внимание. Управлять вертолетом и без этого достаточно трудно.
   - Так точно, сэр.
   - Между прочим, вы сдали экзамен. Капитан Уиллис  знал,  что  не  следует
благодарить полковника, и, размяв онемевшую руку, просто сказал:
   - Принимаю управление на себя. Пи-Джи убрал руки с рычагов управления.
   - Второй пилот управление сдал, - отозвался он. - Между прочим...
   - Да, сэр?
   - Примерно через неделю мне предстоит специальная операция. Вас это может
заинтересовать?
   - В чем она заключается?
   - Об этом не положено спрашивать, - упрекнул его полковник. - Назовем  ее
ВСЗ. Недалеко отсюда. Полетим на этом вертолете.
   - Отлично, - кивнул Уиллис. - Я готов. А кто еще...
   - Говоря попросту, никто. С нами отправятся Циммер, Чайлдс и Бин, а также
группа поддержки. Для всех остальных мы осуществляем тренировочные полеты  с
побережья Калифорнии. Пока это все, что вам нужно знать.
   Под  маской  шлема  брови  Уиллиса  поползли  вверх.  Циммер   служил   с
полковником еще с Таиланда, где они летали на "веселых зеленых гигантах",  и
был одним из немногих сержантов с опытом боевых действий. Бин  славился  как
лучший пулеметчик эскадрильи,  а  Чайлдс  если  и  уступал  ему,  то  совсем
немного. Каким бы ни было это ВСЗ - временное самостоятельное задание, - оно
явно было делом серьезным.
   Это значило также, что Уиллис останется вторым  пилотом  дольше,  чем  он
рассчитывал, но в такой ситуации  это  было  неважно.  Всегда  приятно  быть
вторым пилотом у чемпиона боевых операций по спасению. По первым буквам этих
слов составился сигнал вызова полковника; "БОС".

***

   Чавез изумленно переглянулся с Джулио Вегой:
   - Jesuscristo!
   - Есть вопросы? - спросил офицер, проводивший инструктаж.
   - Есть, сэр, - послышался голос радиста. - Что произойдет после того, как
мы передадим эту информацию?
   - Самолет будет перехвачен.
   - Как перехвачен, сэр? По-настоящему?
   - Это зависит от экипажа  самолета.  Если  они  не  послушаются  приказа,
отправятся плавать. Больше мне нечего  сказать.  Джентльмены,  все,  что  вы
слышали здесь, является совершенно секретным. Никто - я подчеркиваю,  никто!
- не должен знать, о чем я говорил. Стоит услышать  про  это  не  тем,  кому
надо, и многие пострадают. Цель  операции  -  помешать  ввозу  наркотиков  в
Соединенные Штаты. Не стану обманывать: дело может оказаться опасным.
   - Наконец-то, - заметил кто-то негромко.
   - Так вот, теперь вы об этом знаете. Повторяю, джентльмены, эта  операция
может оказаться опасной. Мы даем вам возможность все обдумать. Ваш отказ  от
участия  не  вызовет  возражений.  Против  нас  там   серьезный   противник.
Разумеется, - он улыбнулся, - у наc тоже парни что надо.
   - Это точно, - подтвердил кто-то.
   - Как бы то ни было, у вас целая ночь на раздумье. Отправляемся завтра  в
восемнадцать ноль-ноль. Вот тогда передумывать будет поздно. Все понятно?
   Хорошо. Мне больше нечего добавить.
   -  Встать!  Смирно!  -  скомандовал  капитан  Рамирес.  Все  вскочили   и
вытянулись. Офицер вышел. Теперь наступила очередь капитана:
   - О'кей, вы слышали, что он сказал. Подумайте  как  следует,  парни.  Мне
хотелось бы, чтобы все вы приняли участие в операции - черт возьми,  да  мне
понадобится каждый из вас, - но если  предложение  вам  не  по  душе,  лучше
скажите сразу. Есть вопросы ко мне? - Вопросов не было. - Хорошо. Кто-то  из
вас знает таких, кто пострадал из-за наркотиков. Родственники  ли  это  ваши
или друзья, я не знаю. Теперь  у  нас  есть  возможность  расквитаться.  Эти
мерзавцы разлагают нашу страну, и наступило  время  преподать  им  небольшой
урок. Подумайте об этом.
   Если возникнут сомнения, сразу сообщите мне. Я не буду против. -  По  его
лицу и голосу было ясно, что все  обстоит  как  раз  наоборот.  Всякий,  кто
пожелает уклониться от участия в операции, окажется  слабаком  в  глазах  их
офицера, а это будет вдвойне неприятно, потому  что  Рамирес  вел  за  собой
отделение, разделяя с ними все  лишения  и  трудности,  также,  как  и  они,
обливаясь потом все время подготовки. Он повернулся с вышел.
   - Черт побери, - заметил,  наконец,  Чавез.  -  Я  подозревал,  что  дело
окажется серьезным, но чтобы так... проклятье...
   - У меня был приятель, который умер от слишком большой дозы,  -  произнес
Вега.  -  Он  даже  не  принимал  наркотики  всерьез,  баловался,  что   ли,
по-видимому, состав оказался плохим. Это перепугало меня до  смерти.  С  тех
пор я сам не притрагивался ни к чему. Я тогда страшно разозлился. Томас  был
другом, близким другом. Попадись  мне  тот  мерзавец,  что  продал  ему  эту
отраву, я познакомил бы его со своим пулеметом.
   Чавез задумчиво кивнул, насколько  это  позволял  его  возраст  и  знание
окружающего мира. Он вспомнил банды своего детства,  казавшиеся  ему  такими
жестокими,  но  теперь  это  напоминало  шалости.  Теперь  схватки  за  свою
территорию перестали определять, кто правит кварталом. Теперь  были  схватки
за большие деньги, за право торговать наркотиками в определенном  районе,  и
суммы, о которых шла  речь,  более  чем  оправдывали  убийства.  Вот  это  и
превратило место, где он вырос, из района нищеты в  зону  военных  действий.
Бывшие соседи Чавеза порой боялись ходить по улицам своего  квартала  -  там
сновали люди с наркотиками и револьверами. Пули случайно залетали в  окна  и
убивали  сидящих  перед  телевизорами,  а  полицейские  зачастую   опасались
заглядывать сюда и приезжали лишь группами,  такими  многочисленными  и  так
вооруженными, что  они  походили  на  оккупационную  армию...  и  все  из-за
наркотиков. А те, кто был этому причиной, жили в роскоши  и  безопасности  в
полутора тысячах миль отсюда...
   Чавез даже не задумывался  над  тем,  как  искусно  управляли  им  и  его
товарищами  -  даже  капитаном  Рамиресом.  Все  они  были  военнослужащими,
постоянно готовыми  защитить  свою  страну  от  врагов,  являлись  продуктом
системы,  забравшей  у  них  молодость  и  энтузиазм  и  наградившей  взамен
целеустремленностью и чувством гордости  за  свои  успехи,  направлявшей  их
безграничную энергию в  определенное  русло  и  требовавшей  от  них  только
преданности.  Поскольку  военнослужащие  рядового  и  сержантского   состава
приходят в армию главным  образом  из  бедных  слоев  общества,  они  быстро
узнают, что их принадлежность к национальным меньшинствам не имеет  значения
- армия ценит поступки независимо от цвета кожи или акцента. Все они еще  до
армии  близко  познакомились  с  несчастьями,  вызванными   наркотиками,   и
принадлежали теперь к той  части  общества,  где  применение  наркотиков  не
допускается, - усилия военных, направленные на то, чтобы очистить свои  ряды
от наркоманов, были болезненными, но плодотворными.
   Те, кто остался в армии, понимали, что для  них  употребление  наркотиков
исключено. На них смотрели как на удачников,  сумевших  вырваться  из  плена
трущоб, добившихся успеха в жизни.  Они  принадлежали  к  числу  смелых,  не
боящихся риска, дисциплинированных "выпускников" уличных банд.
   А теперь им предлагали принять участие в  такой  операции,  они  получали
возможность защитить не только свою страну, но и barios,  где  выросли.  Уже
завоевавшие  видное  место  в  рядах  самых  требовательных  частей   армии,
прошедшие дополнительную подготовку, позволившую гордиться собой все больше,
они не могли отказаться от участия в такой операции, как не  могли  отречься
от мужественности. Среди них не было ни одного, кто  хоть  раз  в  жизни  не
задумывался бы над тем, чтобы  прикончить  торговца  наркотиками.  А  теперь
армия предлагает им нечто несравненно лучшее. Разумеется, они согласны.
   - Пусть  сбивают  этих  мерзавцев!  -  воскликнул  радист.  -  В  зад  им
"Сайдуайндером"! У тебя есть право на смерть, сволочь!
   - Да, - кивнул Вега. - Хотелось бы мне взглянуть на это. Черт  побери,  с
каким удовольствием я поохотился бы  за  их  главарями  прямо  у  них  дома.
Думаешь, мы смогли бы взять их, Динг?
   Чавез усмехнулся.
   - Шутишь, Джулио? Кто, по-твоему, у них в телохранителях, солдаты? Как-бы
не так. Бандиты с автоматами, которые они даже не чистят. И это против нас?
   Чепуха. Может быть, такая  охрана  и  годится  для  защиты  от  тех,  кто
угрожает им там, но не  против  нас.  Да  я  подкрадусь  поближе,  аккуратно
прихлопну часовых тихо, без единого звука - из своего "Хеклер и Кох"  и  дам
вам, молокососам, закончить дело.
   - Опять эти рассуждения о ниндзя, - шутливо заметил стрелок.
   Динг достал из нагрудного кармана рубашки одну из металлических  звезд  и
легким движением кисти  послал  ее  в  притолоку  двери,  что  находилась  в
пятнадцати футах.
   - Надеюсь, ты шутишь, парень, - засмеялся Чавез.
   - Послушай, Динг, когда ты научишь меня этому? - спросил стрелок.  Больше
никто не говорил об опасности, обсуждали только методы проведения операции.
   Его звали Бронко. А настоящее имя было Джефф Уинтерс. Он  совсем  недавно
получил звание капитана ВВС США и как летчик-истребитель  имел  код  вызова.
Его код вызова - Бронко - своим происхождением был обязан давней  пирушке  в
Колорадо - он тогда только закончил академию ВВС  и  там,  празднуя  выпуск,
ухитрился свалиться с лошади такой смирной, что несчастное животное едва  не
испустило дух от испуга. Шесть банок  пива  "Куэрс"  содействовали  падению,
сопровождаемому смехом однокашников. После этого события один из  них  -  он
так и не стал настоящим летчиком, с холодной улыбкой вспомнил Уинтерс -  тут
же прилепил ему эту кличку. Парень умел ездить на  лошадях,  сообщил  Бронко
темноте ночи, но так и не  научился  летать  на  истребителях  Р-15.  Нельзя
сказать, что миром правит справедливость, но ее все-таки порой кое-где можно
встретить.
   Уинтерс  был  молодым  мужчиной  небольшого  роста.  Говоря  точнее,  ему
исполнилось двадцать  семь  лет,  и  он  успел  налетать  семьсот  часов  на
истребителе фирмы "Макдоннел-Дуглас". Подобно тому как некоторые рождены для
бейсбола,  автогонок  или  сцены,  Бронко  Уинтерс  появился   на   свет   с
единственной целью быть летчиком-истребителем. Зрение у него было таким, что
повергло в шок офтальмологов, а по координации он  превосходил  эквилибриста
на трапеции под куполом цирка; кроме  того,  Бронко  обладал  гораздо  более
редким даром, известным в небольшом обществе летчиков-истребителей  как  нюх
на ситуацию. Уинтерс всегда ощущал, что происходит вокруг. Самолет был такой
же неотъемлемой частью этого молодого человека, как мышцы собственной  руки.
Он передавал свои желания самолету, и Р-15С немедленно повиновался им.
   Сейчас Бронко барражировал в двухстах  милях  от  побережья  Флориды,  со
стороны Мексиканского залива. Сорок минут назад он  взлетел  с  базы  ВВС  в
Эглине, пополнил баки от воздушного танкера КС-135, и в настоящий  момент  у
него было достаточно топлива, чтобы оставаться  в  воздухе  не  меньше  пяти
часов, если экономить горючее, что  он  и  собирался  делать.  Вдоль  бортов
самолета находились топливные ячейки. При обычных условиях там находилось бы
до восьми  ракет,  но  для  операции,  предстоящей  сегодняшней  ночью,  ему
требовались только снаряды для 20-миллиметровой вращающейся авиапушки, а эти
снаряды всегда хранились на борту самолета, потому что их вес был  необходим
для поддержания равновесия.
   Бронко описывал гигантские овалы над предписанным ему районом, до предела
уменьшив  скорость.  Его  темные,  ничего  не  упускающие  глаза  непрерывно
смотрели то в одну, то в другую сторону,  разыскивая  ходовые  огни  другого
самолета, но вокруг виднелись одни звезды.  Ожидание  ничуть  не  беспокоило
его. Откровенно говоря, Бронко испытывал чувство невыразимой, тихой  радости
от того, что налогоплательщики его страны были настолько глупы, что  платили
ему свыше тридцати тысяч долларов в год за то, что он с готовностью делал бы
бесплатно, а то и сам готов был приплачивать. Ну  что  ж,  сказал  он  себе,
пожалуй, именно это я делаю сегодня.
   -  Два-шесть  "Альфа",  говорит  восемь-три  "Квебек",  как  слышите?   -
раздалось по радиосвязи. Бронко нажал кнопку на ручке управления.
   - Восемь-три "Квебек", это два-шесть "Альфа". Слышу вас хорошо.  -  Канал
радиосвязи был шифрованным. Только два самолета пользовались этой ночью  для
обмена шифрованными донесениями -  единственным  в  своем  роде  алгоритмом;
любой,  включивший  радиоприемник  на  их  частоте,  услышал  бы   завывание
радиопомех.
   -  Видим   цель   на   экране,   пеленг   один-девячь-шесть,   расстояние
два-один-ноль от нас. Двухмоторный.  Курс  цели  ноль-один-восемь.  Скорость
два-шесть-пять.
   Конец. -  Никакого  приказа  не  последовало.  Несмотря  на  защищенность
радиосвязи, переговоры были сокращены до минимума.
   - Принято. Конец.
   Капитан Уинтерс передвинул штурвал влево. Курс  и  скорость,  необходимые
для перехвата, автоматически возникли у него в уме. Истребитель  повернул  к
югу.
   Уинтерс опустил нос самолета и чуть-чуть  увеличил  скорость.  Гирокомпас
указывал курс 180ш. Вообще-то ему казалось,  что  он  жестоко  обращается  с
истребителем, совершая полет на такой малой скорости, однако на  самом  деле
двигателям ничто не угрожало.
   Капитан Уинтерс увидел перед собой двухмоторный  "Бич"  -  самолет,  чаще
всего используемый для перевозки наркотиков. Это означало, что на его  борту
находится скорее кокаин, чем марихуана, занимавшая куда больше места, Бронко
остался доволен - его мать наверняка искалечил кокаинист. Он  выровнял  свой
F-15 прямо в хвост "Бича"  примерно  в  полумиле  от  него.  Ему  доводилось
перехватывать самолет с грузом наркотиков уже восьмой раз, но впервые он мог
что-то предпринять. Раньше ему даже не  разрешали  передавать  информацию  о
контрабандистах  таможенной  службе.  Бронко  проверил  курс  цели   -   для
летчиков-истребителей  любой  самолет,  кроме  четко  опознавшего  себя  как
"свой", являлся целью - и взглянул на приборную  панель.  Радиопередатчик  с
направленной  антенной  находился  в  подвесном  обтекаемом  контейнере  под
центром фюзеляжа и был соединен с радиолокатором,  замкнувшимся  на  "Биче".
Летчик вызвал по радио летящий перед ним самолет и включил мощные посадочные
прожекторы,  осветившие  "Бич"  ослепительными  лучами.  Маленький   самолет
мгновенно нырнул к поверхности залива, и  F-15  последовал  за  ним.  Бронко
сделал повторный вызов и снова не получил ответа. Он  передвинул  кнопку  на
верхней части штурвала  в  положение  "огонь".  Третий  вызов  сопровождался
очередью из автоматической пушки. "Бич" тут  же  осуществил  серию  маневров
уклонения, бросаясь из стороны в сторону. Уинтерс пришел к выводу, что  цель
не собирается повиноваться его приказам. О'кей.
   Рядовой пилот, сидящий за штурвалом маленького самолета, был бы перепуган
ослепительным  светом  прожектора  и  мог  бы  повернуть,   чтобы   избежать
столкновения, но обычный пилот не  совершил  бы  маневр,  на  который  пошли
контрабандисты. "Бич" снизился до самой поверхности залива, едва не  касаясь
гребней волн, уменьшил скорость и выпустил закрылки. Самолет летел теперь  с
посадочной скоростью, намного меньше той, на которую был способен  F-15  без
срыва воздушного потока. Такой маневр часто заставлял самолеты Управления по
борьбе с наркотиками и береговой охраны отказываться  от  преследования.  Но
задача Бронко заключалась не в преследовании  контрабандистов.  Когда  "Бич"
повернул на запад в сторону мексиканского берега, капитан  Уинтерс  выключил
огни, увеличил мощности и поднялся на полторы тысячи  футов.  Там  он  резко
развернулся, опустил  нос  машины  и  осуществил  круговой  радиолокационный
осмотр горизонта. Вот он направляется на запад со скоростью 85 узлов,  всего
в нескольких футах от воды. Смелый парень, подумал Бронко, лететь так  низко
и с такой малой скоростью. Впрочем, это не имело значения.
   Уинтерс выдвинул закрылки и воздушные тормоза и опустил истребитель вниз.
   Он убедился, что кнопка управления огнем находится в боевом положении,  и
неотрывно следил за экраном прицела, ожидая, когда мигающая точка сольется с
целью. Если бы  "Бич"  увеличил  скорость  и  попытался  маневрировать,  это
затруднило бы задачу Бронко,  но  особого  значения  не  имело.  Бронко  был
слишком хорошим пилотом, а в своем  F-15  просто  почти  непобедимым.  Когда
расстояние сократилось до четырехсот ярдов, его  палец  на  мгновение  нажал
кнопку.
   Светящаяся зеленая линия прочеркнула небо.
   Несколько снарядов, по-видимому, пролетели мимо  "Бича",  зато  остальные
попали прямо в его кабину. Бронко не  слышал  никаких  звуков  попадания,  а
увидел только мгновенную яркую вспышку и затем взлет фосфоресцирующей  белой
пены в том месте, куда упал самолет.
   У него мелькнула мысль, что он только  что  убил  человека,  может  быть,
двух.
   Ничего страшного. Их не будут искать.

Глава 9

Первые контакты

   - А дальше? - Эскобедо  смотрел  на  Ларсона  холодным  взглядом,  словно
биолог на сидящую в клетке белую мышь. У него не было оснований  подозревать
Ларсона, но он был в ярости, а Ларсон являл собой ближнюю цель,  на  которую
можно было выплеснуть эту ярость.
   Однако Ларсон привык к этому.
   - А дальше я не знаю, хефе Эрнесто был хорошим учеником и  стал  отличным
пилотом То же самое могу сказать про второго - Круза. Двигатели на  самолете
были практически новыми - всего двести часов налета. Корпус служил уже шесть
лет, но в этом нет ничего необычного - за  самолетом  хорошо  ухаживали.  На
всем неверном направлении погода отличная,  редкая  высокая  облачность  над
Юкатанским проливом, вот и все. - Летчик пожал  плечами.  -  Случается,  что
самолеты исчезают, хефе. И не всегда удается выяснить, почему.
   - Он мой двоюродный брат! Что я скажу его матери?
   - Вы проверили аэродромы в Мексике?
   - Да! И на Кубе, и в Гондурасе, и в Никарагуа!
   -  А  сигналов  бедствия  не  было?  Никаких  сообщений  с  кораблей  или
самолетов, находившихся в том районе?
   -  Нет,  ничего.  -  Эскобедо  немного  успокоился,  и  Ларсон  продолжал
обдумывать вероятные причины, как всегда бесстрастно и профессионально.
   - Если у него вышла из строя система энергоснабжения,  он  мог  совершить
где-то посадку, но. У меня  мало  надежд,  хефе  Если  бы  они  благополучно
приземлились, то сообщили бы уже к этому времени. Мне очень жаль, хефе.
   По-видимому, он пропал. Такое случалось  и  раньше.  И  нельзя  исключить
вероятность  подобных  происшествий  в  будущем  Существовала  и  еще   одна
вероятность - Эрнесто и  Круз  решили  работать  на  самих  себя,  совершили
посадку в другом месте, а не в намеченной точке, продали свой груз  -  сорок
килограммов  кокаина  -  и  исчезли,  но  такую  вероятность   серьезно   не
рассматривали Да