е покрытие рабочего стола.
   - Видите ли, сэр, этот двигатель очень похож на дизель трактора  у  моего
отца, больше по размерам, разумеется, но...
   - Верю вам на слово, Обрески.
   - Механизм турбонаддува установлен неверно, сэр. Он  точно  соответствует
вот этим чертежам, однако масляный насос прокачивает масло через  турбину  в
обратную сторону. Чертежи составлены не правильно, сэр.  Какой-то  чертежник
напутал. Вот посмотрите, сэр. Масляный трубопровод должен присоединяться вот
сюда, но чертежник поставил его на противоположную сторону фитинга, никто не
заметил этого, и...
   Уэгенер расхохотался и посмотрел на чифа Оуэнса.
   - Сколько времени понадобится на исправление?
   - Обрески считает, что все будет закончено и станет действовать  к  этому
же времени завтра, капитан.
   - Сэр, - послышался голос лейтенанта Майкельсона, командира БЧ-5. - Это я
во всем виноват. Мне следовало... -  Лейтенант  ждал,  что  сейчас  на  него
обрушится небо - Это вам  урок,  мистер  Майкельсон,  нельзя  доверять  даже
инструкции. Пошел он вам на пользу, мистер?
   - Да, сэр!
   - Вот и хорошо. Обрески, вы матрос первой категории, верно?
   - Так точно, сэр.
   - Нет, неверно. Вы - машинист третьей категории.
   - Сэр, мне нужно сдать письменный экзамен...
   - Вы считаете, что Обрески успешно сдал этот экзамен, мистер Майкельсон?
   - Никаких сомнений, сэр.
   - Молодцы, парни. Итак, в это время дня завтра я хочу плыть со  скоростью
в двадцать три узла.
   С этого момента все пошло гладко. Двигатели  -  это  механическое  сердце
корабля, и не  сыскать  ни  одного  моряка  в  мире,  который  предпочел  бы
медленный корабль скоростному. Когда "Панаш" развил скорость в двадцать пять
узлов и поддерживал ее на протяжении трех часов, маляры стали красить лучше,
коки тратили больше времени на приготовление пищи, а техники туже затягивали
свои болты. Их корабль перестал быть калекой, и гордость вспыхнула в  членах
экипажа подобно радуге после летнего ливня, особенно потому,  что  проклятие
было снято одним из их числа. Фрегат прибыл на верфь  в  Кертис-Бей  подобно
ликующей собаке, несущей кость в зубах.  На  мостике  стоял  Уэгенер,  и  он
использовал  все  свое  мастерство,  чтобы  щегольски,  с   первого   захода
ошвартоваться у причала.
   - А старик-то, - шепнул один матрос из палубной  команды  другому,  -  на
самом деле умеет управлять этим чертовым кораблем!
   На следующий день на доске объявлений фрегата  "Панаш"  появился  плакат,
гласящий: "ПАНАШ" - ЛИХАЯ ЭЛЕГАНТНОСТЬ В ПОВЕДЕНИИ  И  СТИЛЕ".  Прошло  семь
недель, фрегат вступил в строй и отправился на юг,  в  Мобил,  где  и  начал
службу береговой охраны. У  него  уже  возникла  репутация,  соответствующая
названию.
   Утро было туманным, и это устраивало капитана, хотя операция была ему  не
по вкусу. Король СИПО превратился в полицейского.  На  второй  половине  его
карьеры предназначение береговой охраны изменилось,  хотя  у  песчаной  косы
Колумбии этого он не заметил бы, - там врагом по-прежнему являлись  волны  и
ветер. В Мексиканском заливе ему противостоял тот же противник, но теперь  к
нему прибавился другой враг - наркотики.
   Уэгенер не слишком задумывался  о  наркотиках.  Для  него  все  лекарства
являлись  чем-то  непременно  прописанным  врачом:  вы   принимаете   их   в
соответствии с указаниями до тех пор,  пока  запас  не  истощится,  и  тогда
флакон выбрасывают.
   Когда  Уэгенеру  хотелось  изменить  настроение,  он  поступал  так,  как
традиционно предпочитают  делать  моряки,  -  пиво  или  спиртное,  хотя  за
последнее время, по мере того как его возраст приближался к  пятидесяти,  он
прибегал к этому все реже. Он всегда боялся игл - у  каждого  человека  есть
свои тайные страхи, - и мысль о том, что кому-то приходит в голову по  своей
воле вонзать иглы себе в тело, изумляла его. А чтобы нюхать  какой-то  белый
порошок, втягивать его себе в нос - в это было просто трудно поверить. Точка
зрения Уэгенера объяснялась не столько его  наивностью,  сколько  отражением
времени,  когда  он  рос.  Ему  было  известно,  что  проблема  употребления
наркотиков  чрезвычайно  серьезна.  Подобно  всем  военнослужащим,  Уэгенеру
приходилось  каждые  несколько  месяцев  сдавать  мочу  для  анализа,  чтобы
доказать, что он не употребляет "запрещенные вещества". Хотя  молодые  члены
экипажа воспринимали это как само собой разумеющееся, для Уэгенера и моряков
его возраста подобная процедура представляла собой  источник  раздражения  и
унижения.
   Люди,   занимавшиеся   распространением   наркотиков,   привлекали    его
пристальное  внимание,  но  сейчас  он  проявлял  еще  больший   интерес   к
изображению, появившемуся на экране корабельного радиолокатора.
   Фрегат находился в сотне миль от побережья Мексики и далеко  от  дома.  А
"Роде" запаздывал. Хозяин яхты связался по  радио  несколько  дней  назад  и
сообщил, что выйдет в  море  на  пару  дней  позже...  однако  его  деловому
партнеру это показалось странным, и он сообщил о своих подозрениях в местное
отделение  береговой  охраны.  В   результате   проведенного   расследования
установили, что хозяин яхты, богатый  бизнесмен,  редко  уходил  в  море  на
расстояние,  превышающее  три  часа  хода.  Крейсерская   скорость   "Родса"
составляла пятнадцать узлов.
   Яхта была длиной в шестьдесят два фута - достаточно  большая,  чтобы  для
управления ею требовалось несколько человек... и в то  же  время  достаточно
маленькая, чтобы обходиться без квалифицированного шкипера с соответствующим
образом  оформленными  документами.  На  такой  океанской  яхте  размещались
пятнадцать пассажиров плюс два члена экипажа, и стоила  она  пару  миллионов
долларов. Хозяин, занимающийся строительством и продажей недвижимости,  имел
собственную маленькую империю рядом с Мобилем, был новичком в морском деле и
вел себя в море очень осторожно. По мнению Уэгенера, это свидетельствовало о
его здравом смысле. Он достаточно умен, чтобы не уходить далеко  от  берега,
знает свои слабые стороны, что является редкостью среди яхтсменов,  особенно
богатых. Две недели назад он отплыл на юг, двигаясь вдоль берега и заходя по
пути в порты, но запаздывал с возвращением и не явился на деловое совещание.
По мнению партнера, он никогда бы не  сделал  этого  без  серьезной  на  это
причины.
   Патрульный самолет, что совершал обычный  облет  берега,  обнаружил  яхту
днем раньше, однако устанавливать с ней контакт не  стал.  Начальник  района
береговой охраны пришел к выводу, что здесь дело неладно.  "Панаш"  был  тем
фрегатом, который находился ближе всех к яхте, и Уэгенеру поручили  выяснить
обстановку.
   - Шестнадцать тысяч ярдов. Курс  ноль-семь-один,  -  доложил  чиф  Ореза,
наблюдавший за экраном радиолокатора. - Скорость  двенадцать  узлов.  Он  не
направляется в Мобил, капитан.
   - Через час, может быть,  полтора,  туман  рассеется,  -  решил  Уэгенер.
Давайте-ка подойдем поближе. Мистер О'Нил, полный  вперед.  Курс  перехвата,
чиф?
   - Один-шесть-пять, сэр.
   - Вел ваш курс, мистер О'Нил. Если туман не рассеется, мы  изменим  курс,
когда подойдем на две или три мили, и окажемся у него за кормой.
   Младший лейтенант О'Нил дал  соответствующую  команду  рулевому.  Уэгенер
подошел к прокладочному столику.
   - Куда он направляется, по-твоему, Португалец?  Старшина  рулевой  группы
проложил курс, по которому следовала яхта, дальше - курс не вел никуда...
   - Он движется с самой экономной крейсерской скоростью...  и  направляется
вовсе не в порты Мексиканского залива, готов биться об заклад.
   Капитан взял измерительный циркуль и принялся "шагать" им по карте.
   - У яхты этого класса запас топлива рассчитан на... - Уэгенер нахмурился.
   - Будем исходить из того, что он пополнил запас перед выходом в  море.  В
этом случае он может запросто доползти до Багам, там заправиться и добраться
до любого порта на восточном побережье.
   - Ковбой, - высказал свое мнение О'Нил. - Впервые встречаю такого.
   - Почему вы так считаете?
   - Будь у меня такая большая яхта, сэр, уж я бы никогда не решился идти  в
тумане без радиолокатора. Его  радар  выключен  -  Хочется  думать,  что  ты
ошибаешься, сынок, - произнес капитан. - Сколько времени  прошло  с  момента
встречи с последним, чиф?
   - Лет пять, - ответил старшина, - может быть, больше  Мне  казалось,  что
все это осталось в прошлом - Через  час  узнаем.  -  Уэгенер  вглядывался  в
туман. Видимость не превышала двухсот ярдов. Затем  он  посмотрел  на  экран
радиолокатора, покрытый нависающим кожухом. Яхта  оставалась  самой  ближней
целью. Он задумался на минуту, затем щелкнул выключателем, переведя  систему
локации с активного сканирования на ожидание. Из  разведывательных  сведений
было известно, что  контрабандисты,  пытающиеся  провезти  наркотики,  часто
имели в своем  распоряжении  аппаратуру,  способную  обнаружить  действующий
радиолокатор.
   - Включим снова, когда подойдем мили на четыре.
   - Слушаюсь, капитан, - кивнул молодой офицер. Уэгенер поудобнее устроился
в своем кожаном кресле и вытащил из нагрудного кармана  рубашки  трубку.  Он
заметил, что курит все меньше,  однако  трубка  была  частью  созданного  им
образа.
   Через несколько минут вахта на мостике шла как обычно. В  соответствии  с
традицией капитан поднялся  на  мостик,  чтобы  провести  здесь  пару  часов
утренней вахты вместе с  самым  молодым  вахтенным  офицером,  однако  О'Нил
быстро овладел специальностью и не так уж нуждался в надзоре, особенно когда
рядом находился Ореза. "Португалец" Ореза был сыном рыбака  из  Глостера,  и
его репутация мало чем уступала известности капитана. Он провел три срока  в
академии береговой  охраны  и  помог  воспитать  целое  поколение  офицеров,
подобно тому как Уэгенер раньше обучал матросов.
   Кроме того, Ореза был человеком, понимавшим толк в хорошем кофе, и всякий
раз, поднимаясь на  мостик,  когда  там  находился  Португалец,  можно  было
рассчитывать на чашку кофе, приготовленную лично старшиной. И  на  этот  раз
кофе прибыл точно вовремя, причем в специальной кружке, которыми  пользуются
на судах береговой охраны.  По  форме  кружка  напоминала  вазу:  широкая  у
основания,  покрытого  резиновым  составом,  она  сужалась   кверху,   чтобы
предупредить  расплескивание  и  не  опрокидываться.   Такие   кружки   были
приспособлены для малых патрульных судов, но и на "Панаше" они  пришлись  ко
двору, потому что фрегат нередко  изрядно  трепало  штормами.  На  этот  раз
Уэгенер едва заметил принесенный кофе.
   - Спасибо, чиф, - пробормотал он.
   - Думаю, через час подойдем.
   - Да, около этого, - согласился с ним капитан. - Объявим боевую тревогу в
семь сорок. Кто сейчас в составе досмотровой группы?
   - Мистер Уилкокс, а также Крамер, Эйбл, Доуд и Обрески.
   - Обрески уже принимал участие?
   - Он с фермы. Знает, как пользоваться оружие" сэр. Райли сам проверил.
   - Распорядись, чтобы Райли заменил Крамера.
   - Считаете, могут быть неприятности, сэр?
   - У меня предчувствие, что здесь что-то не так.
   - Может быть, просто радио  вышло  из  строя?  Нам  ничего  подобного  не
попадалось вот уже... проклятье, не могу даже припомнить, когда такое было в
последний раз. Но вы правы, сэр. Вызвать Райли?
   Капитан кивнул. Ореза подошел к телефону, и через пару минут  на  мостике
появился Райли.  Капитан  посоветовался  со  старшинами  на  крыле  мостика.
Младший лейтенант О'Нил заметил по часам, что для этого потребовалась  всего
минута.
   Молодому офицеру  казалось  странным,  что  капитан  полагался  на  своих
старшин и доверял им больше, чем офицерам, но у офицеров,  выдвинувшихся  из
старшинского состава, были свои причуды.
   "Панаш" пробивался через волны полным ходом. Предельная скорость  фрегата
равнялась двадцати трем узлам, и хотя он  несколько  раз  развивал  двадцать
пять узлов, это происходило при облегченном судне, с заново покрашенным дном
и в штиль. Даже сейчас, когда система турбонаддува загоняла воздух в дизели,
предельная скорость чуть превышала двадцать два  узла.  В  результате  судно
резко сотрясалось от ударов волн в форштевень.  Вахтенные,  находившиеся  на
мостике, удерживали равновесие, широко расставив ноги, а О'Нил старался  как
можно больше ходить. Стекла  мостика  запотели,  и  молодой  офицер  включил
дворники. Выйдя на крыло мостика,  он  уставился  в  гущу  тумана,  стараясь
пронизать его взглядом. Ему не  нравилось  мчаться  вперед  без  включенного
радиолокатора.  О'Нил  прислушался:  доносился   только   приглушенный   рев
собственных дизелей. Такое часто случается в тумане. Подобно мокрому одеялу,
он лишает вас зрения и глушит звук. О'Нил постоял минуту, но услышал  только
шепот корабельного корпуса, разрезающего воду. Прежде чем вернуться в рубку,
он взглянул в сторону кормы. Белая окраска фрегата сливалась с туманом.

***

   - Не слышно туманных сирен. Солнце пробивается,  -  сообщил  он.  Капитан
кивнул.
   - Туман рассеется меньше  чем  через  час.  День  будет  теплым.  Получен
прогноз погоды?
   - Вечером ожидается шторм, сэр. Примерно в полночь прошел через Даллас.
   Причинил немалый урон. Пара торнадо смела стоянку трейлеров.
   Уэгенер недоуменно покачал головой.
   - У меня такое впечатление, что у трейлеров есть  что-то  привлекающее  к
себе торнадо... - Он встал и подошел к радиолокатору. - Ты готов, чиф?
   - Так точно, сэр.
   Уэгенер переключил радар с режима ожидания  на  активный  и  склонился  к
верхней части резинового кожуха.
   -  Точно  по  твоим  расчетам,  чиф.  Пеленг  на  цель   один-шесть-ноль,
расстояние  шесть   тысяч.   Мистер   О'Нил,   измените   курс   вправо   на
один-восемь-пять. Ореза, дай мне время зайти слева позади него.
   - Слушаюсь, капитан. Потребуется не больше минуты.
   Уэгенер включил радиолокатор и выпрямился.
   - Боевая тревога.
   Как  и  предполагалось,  команда  разбежалась  по  своим  постам,   успев
позавтракать. Разумеется, все уже знали о происходящем. В тумане  скрывался,
по-видимому, контрабандист, перевозящий груз наркотиков. Досмотровая  группа
собралась у надувного "Зодиака". Все были вооружены: у одного автоматическая
винтовка М-16, у другого короткоствольное  крупнокалиберное  ружье,  у  всех
остальных  пистолеты  "Беретта"   калибра   9   миллиметров.   На   баке   у
сорокамиллиметрового орудия  выстроился  расчет.  Это  был  изготовленный  в
Швеции "Бофорс", когда-то состоявший на вооружении  эскадренного  миноносца,
он был по возрасту старше всех членов команды, кроме капитана. Сразу  позади
мостика матрос снял пластиковый чехол с пулемета  М-2  калибра  0,50  дюйма,
который был лишь немного моложе.
   - Считаю, сейчас надо повернуть налево, сэр, - произнес старшина Ореза.
   Капитан снова включил радиолокатор.
   -  Поворачиваем  налево  на  курс  ноль-семь-ноль.  Расстояние  до   цели
три-пять-ноль-ноль. Приближаться будем к левому борту.
   Туман начал рассеиваться. Видимость уже достигла  пятисот  ярдов  -  чуть
больше или чуть меньше, потому что туман на глазах расползался клочьями.
   Старшина Ореза сосредоточил все внимание на экране радиолокатора, по мере
того как мостик наполнялся матросами, прибывшими по сигналу боевой  тревоги.
На экране появилась новая цель  милях  в  двадцати  -  по-видимому,  танкер,
направлявшийся в Галвестон. Его координаты тут же были нанесены на карту.
   - Расстояние до нашего приятеля - две тысячи ярдов.  Пеленг  не  меняется
ноль-семь-ноль. Курс и скорость цели прежние.
   - Очень хорошо. Увидим его минут через пять. -  Уэгенер  окинул  взглядом
рулевую рубку. Его офицеры стояли,  приложив  к  глазам  бинокли.  Напрасная
трата сил, но они еще не знают этого. Капитан вышел на правое крыло  мостика
и посмотрел в сторону кормы на досмотровую группу. Лейтенант Уилкокс  поднял
вверх большой палец - все  в  порядке.  Стоящий  позади  него  боцман  Райли
кивнул, подтверждая мнение лейтенанта. Опытный  старшина  замер  у  лебедки,
готовясь к спуску "Зодиака". Спуск надувной шлюпки  при  таком  волнении  на
море не представлял особого труда, но море всегда могло преподнести сюрприз.
   Крупнокалиберный пулемет был направлен дулом вверх в целях  безопасности,
и слева с него свисала коробка  с  лентами.  С  бака  донесся  металлический
щелчок - в сорокамиллиметровую пушку загнали первый снаряд.
   Было время, когда мы подходили к борту судна, терпящего  бедствие,  чтобы
оказать помощь. А теперь заряжаем автоматическую пушку, подумал Уэгенер.
   Проклятые наркотики...
   - Вижу цель, - донесся возглас впередсмотрящего. Капитан поднял голову. В
тумане трудно было рассмотреть белую яхту, но мгновение спустя он  отчетливо
увидел тупой транец кормы. Уэгенер поднес к глазам бинокль и прочел название
"Основатель империи". Да, именно эту яхту он ждал увидеть. Флага на  ней  не
было, хотя так случается, не было  и  людей,  однако  яхта  продолжала  идти
вперед, как и раньше. Именно поэтому Уэгенер принял  решение  сблизиться  со
стороны кормы. С того самого момента, как люди впервые вышли в море, ни один
впередсмотрящий даже не подумал о том,  чтобы  оглянуться  назад.  Его  ждет
большой сюрприз, подумал О'Нил, подходя к капитану. Закон моря.
   На миг Уэгенер почувствовал раздражение и тут же взял себя в руки.
   - Радиолокатор не вращается. Конечно, он мог выйти из строя.
   - Вот фотография владельцев  яхты,  сэр.  Раньше  капитан  не  видел  ее.
Хозяину яхты было за сорок. По-видимому, он женился поздно, потому что, судя
по информации, у него двое детей восьми и тринадцати лет, которые  вместе  с
женой тоже находились на  борту.  Высокий  мужчина,  около  метра  девяноста
ростом, лысый и слишком полный, он стоял на каком-то причале рядом с крупной
меч-рыбой.
   Должно быть, ему пришлось немало потрудиться, чтобы вытащить ее,  подумал
Уэгенер, разглядев солнечные ожоги вокруг  глаз  и  на  ногах  ниже  шорт...
Капитан снова поднял бинокль.
   - Подходите слишком близко, - заметил он. - Уклонитесь влево, мистер.
   - Слушаюсь, сэр. - О'Нил вернулся в рулевую рубку.
   Идиоты, подумал капитан, вы не можете не слышать нас. Ну  ничего,  сейчас
вы убедитесь в этом. Он сунул голову в рубку.
   - Разбудите-ка их!
   На середине мачты фрегата была  установлена  сирена,  подобная  тем,  что
используются на машинах "скорой помощи" и  полицейских  автомобилях,  только
побольше и помощнее. Через  мгновение  раздался  завывающий  рев,  настолько
громкий, что капитан сам едва не подпрыгнул. Это возымело  желаемый  эффект.
Не успел Уэгенер досчитать до трех, как  из  рубки  яхты  высунулась  чья-то
голова.
   Это не была голова владельца. И тут же яхта резко начала правый поворот.
   - Ну и осел! - проворчал капитан. - Следуйте за ними! - скомандовал он.
   Фрегат  тоже  повернул  направо.  Яхта  чуть  присела  на  корму,   когда
увеличилась подаваемая на винт мощность, однако у "Родса"  не  было  никаких
шансов уйти от "Панаша". Еще через две минуты фрегат поравнялся с яхтой, все
еще продолжавшей поворачивать вправо.  "Панаш"  был  слишком  близко,  чтобы
рискнуть выстрелом из "Бофорса". Уэгенер приказал пулеметчику  дать  очередь
перед форштевнем "Основателя империи".
   Короткая очередь  -  пять  патронов  -  прогремела  из  крупнокалиберного
пулемета. Даже если на яхте не увидели всплесков  от  пуль  у  самого  носа,
грохот выстрелов нельзя было не услышать.  Уэгенер  вошел  в  рубку  и  взял
микрофон громкоговорителя.
   - Служба  береговой  охраны  Соединенных  Штатов.  Приказываю  немедленно
остановиться и приготовиться к приему досмотровой группы!
   Почти физически ощущалась нерешительность, царящая на яхте. Она повернула
налево, но в течение одной-двух минут  не  сбавляла  хода.  Затем  на  корме
появился мужчина и поднял флаг Панамы. Сейчас по радио сообщат,  что  мы  не
имеем права досматривать яхту, с усмешкой подумал Уэгенер. Но капитан тут же
решил, что у не