т, что он  не  может  устранить
отдельные недостатки.
   Но все это отвлекало его от первоначального  вопроса:  какие  чувства  он
испытывает в связи с ликвидацией Ламарка? И единственный ответ, который  ему
удалось найти в  собственном  сознании,  гласил:  никаких.  Профессиональное
удовлетворение от того, что он сумел осуществить что-то трудное,  не  давало
ощущения радости из-за самой природы операции. Прервав жизнь Пьера  Ламарка,
он удалил что-то отвратительное с поверхности планеты. А  деньги  он  забрал
просто потому, что таков был его тактический  ход,  обманный  маневр  и,  уж
конечно, не цель. Он не отомстил за смерть Пэм. Устранение Ламарка мало  что
изменило. Это походило на то, как наступают на неприятное  насекомое,  -  ты
давишь его и идешь дальше.  Он  не  будет  стараться  переубедить  себя,  но
совесть не станет беспокоить его, и на данный момент этого было  достаточно.
Этот маленький эксперимент прошел успешно. После всей моральной и физической
подготовки он убедился, что сумеет справиться с поставленной задачей. Закрыв
глаза, Келли сосредоточился на  предстоящей  операции.  Убив  немало  людей,
которые были лучше Пьера Ламарка, теперь он мог с уверенностью думать о том,
как убить тех, кто хуже этого сутенера из Нового Орлеана.

***

   Грир с удовольствием увидел, что на этот  раз  они  приехали  к  нему.  В
общем-то ЦРУ было гостеприимней. Джеймс Грир приказал выделить им  место  на
стоянке для высокопоставленных гостей  -  аналогичная  стоянка  у  Пентагона
всегда заполнена случайными машинами и ею трудно пользоваться -  и  подобрал
комнату  для  совещания,  гарантированную  от  прослушивания.  Каз  Подулски
намеренно  расположился  в  кресле  на  дальнем  конце  стола,   поближе   к
вентиляционному отверстию системы кондиционирования, чтобы табачный  дым  не
беспокоил никого в комнате.
   - Голландец, ты оказался прав насчет этого молодого парня, - сказал Грир,
передавая присутствующим копии рукописных заметок, которые  были  доставлены
два дня назад.
   - Жаль, что никто не догадался приставить к  его  виску  дуло  пистолета,
чтобы заставить поступить в школу подготовки офицеров. Он  стал  бы  младшим
офицером вроде тех, какими были мы.
   С дальнего конца стола послышался смешок адмирала Подулски:
   - Немудрено, что он оставил военную службу,  -  заметил  он  с  беспечной
горечью.
   - Я бы не рискнул приставлять к его виску дуло  пистолета,  -  усмехнулся
Грир. - На прошлой неделе я всю ночь читал его заметки. Этот  парень  ничего
не боится во время полевых операций.
   - Ничего не боится? - спросил Максуэлл с легким неодобрением в голосе.  -
Ты хочешь сказать, Джеймс, что он излишне  горяч?  Лучше  найти  компромисс,
подумал Грир.
   - Парень любит действовать самостоятельно, по собственной инициативе.  Он
служил под командованием трех офицеров, и они поддержали все  его  действия,
кроме одного.
   -  "Нежный  цветок"?  Когда  он  убил  майора  из  группы   политического
реагирования?
   - Совершенно верно. Его лейтенант был вне себя от ярости,  но  если  этот
парень действительно стал свидетелем такого, мы можем обвинить  его  лишь  в
поспешности принятого им решения, когда он бросился вперед очертя голову.
   - Я читал об этом, Джеймс. Сомневаюсь, что я сам на его  месте  сумел  бы
удержаться  от  того  же,  -  заметил  Каз,  поднимая  взгляд  от   записок.
Летчик-истребитель всегда летчик-истребитель. - Вы только посмотрите на это!
У него хороший стиль письма! -  Несмотря  на  акцент,  Подулски  старательно
изучил язык принявшей его страны.
   - Выпускник средней школы ордена Иезуитов, - напомнил Грир. - Так вот,  я
изучил оценку операции "Лидер", проделанную у  нас.  Анализ  Келли  по  всем
основным аспектам совпадает с нашим, исключение составляют  несколько  мест,
где он чересчур прямолинеен.
   - Кто занимался анализом операции в ЦРУ? - спросил Максуэлл.
   - Роберт Риттер. Он специалист по Европе, но его привлекли к этой работе.
Хороший человек, не любит говорить, но знает полевую оперативную работу.
   - Оперативник? - спросил Максуэлл.
   - Да. - Грир кивнул. - Отлично проявил себя, когда работал  резидентом  в
Будапеште.
   -  А  почему,  -  поинтересовался  Подулски,  -  понадобилось  привлекать
специалиста из другого управления ЦРУ для оценки операции "Кингпин"?
   - Думаю, ты сам знаешь ответ, Каз, - напомнил ему Максуэлл.
   - Если мы приступим к осуществлению операции "Зеленый самшит", нам  нужен
будет наш специалист. Без него не обойтись. У меня не хватит сил на все. Нет
возражений? - Грир окинул взглядом сидящих за столом - все неохотно кивнули,
соглашаясь с ним. Подулски снова посмотрел на лежащие  на  столе  документы,
прежде чем задать вопрос, которого ждали все.
   - На него можно положиться?
   - Это не он предал "Кингпин". Каз, у нас этим занимается Джим Англтон. Он
предложил привлечь Риттера. Вы же понимаете, я здесь новый  человек.  Риттер
знаком с местной бюрократической системой  лучше  меня.  Он  -  оперативник,
тогда как я всего лишь аналитик. И он предан своему делу. В  свое  время  он
едва не испортил себе карьеру, спасая своего парня,  -  у  него  был  агент,
работавший в ГРУ, и понадобилось срочно  вывезти  его  из  России.  Те,  кто
принимает решения на самом верху, не пожелали делать это в то  время,  когда
шли переговоры о контроле над вооружениями, и отказали ему  в  этом.  Риттер
вывез парня оттуда по своей инициативе. Оказалось, что у бывшего  сотрудника
ГРУ  есть  сведения,  нужные  Госдепу,  и  это  спасло  карьеру  Риттера.  -
Случившееся не понравилось любителю мартини на седьмом  этаже,  добавил  про
себя Грир, но ЦРУ привыкло обходиться без него.
   - Шальная голова? - спросил Максуэлл.
   - Он остался лояльным по отношению к своему агенту. Иногда кое-кто у  нас
забывает о своих обязательствах, - пожал плечами Грир.
   - Проинструктируйте его, - распорядился Максуэлл. - Но пусть знает,  что,
если мне когда-нибудь станет известно, что из-за какого-то штатского в  этом
здании мы потерпели неудачу и не смогли спасти оттуда своих людей,  я  лично
поеду на базу ВМФ на реке Пакс, лично  вылечу  на  штурмовике  В-4  и  лично
сброшу бомбы с напалмом на его дом.
   - Разреши мне сделать  это.  Голландец,  -  улыбнулся  Каз.  -  Я  всегда
сбрасывал бомбы лучше тебя. К тому же я налетал шестьсот часов на "Скутере".
   Грир не мог понять, шутят они или говорят всерьез.
   - Как относительно Келли? - спросил Максуэлл.
   - Теперь у него в ЦРУ другая фамилия - Кларк. Если он нам понадобится, мы
сможем лучше использовать его в качестве штатского  советника.  Он  навсегда
останется боцманом в душе, но, будучи штатским, ему не придется беспокоиться
относительно воинского звания.
   - Не возражаю, - согласился Максуэлл. К тому же удобно, подумал он, иметь
морского  офицера,  работающего  в  ЦРУ,  пусть  в  штатском,  но   все-таки
соблюдающего военную дисциплину.
   - Будет исполнено, сэр. Если мы приступим к  подготовке,  где  она  будет
проводиться?
   - На базе корпуса морской  пехоты  в  Куантико,  -  ответил  Максуэлл.  -
Генерал Янг - мой приятель еще с молодости. Летчик. Он поймет.
   - Мы с  Марти  вместе  были  в  школе  летчиков-испытателей,  -  объяснил
Подулски. - Судя по тому, что сообщил  Келли,  нам  не  понадобится  большая
штурмовая группа. Мне всегда казалось, что в  операции  "Кингпин"  участвует
слишком много солдат. Знаешь, если удастся  это  осуществить,  нам  придется
добиться медали Конгресса для Келли.
   - Всему свое время, Каз, - отмахнулся Максуэлл, вставая и глядя на Грира.
- Ты сообщишь нам, если Англтону удастся что-нибудь выяснить?
   - Можешь не сомневаться, - пообещал Грир. - Если у  нас  будет  обнаружен
предатель, мы расправимся с ним. С Англтоном мне приходилось ловить рыбу. Он
может поймать форель, даже не закидывая крючка в воду.
   Когда они ушли, Грир назначил встречу после обеда с Робертом 1  Риттером.
Это означало, что беседу с Келли придется отложить,  но  сейчас  Риттер  был
более важен, и хотя с операцией следовало спешить, спешка  была  не  так  уж
велика.
   Аэропорты всегда нравились Келли из-за их постоянной суеты, анонимности и
многочисленных телефонов. Ожидая прибытия багажа, он позвонил Гриру.
   - Грир слушает, - послышался голос в трубке.
   - Говорит Кларк. - Келли улыбнулся про себя. Это так походит  на  Джеймса
Бонда, подумал он. - Я в аэропорту, сэр.  Наша  встреча  состоится  ближе  к
вечеру?
   - Нет, я занят. - Грир перелистнул блокнот. - Встретимся во вторник..,  в
половине четвертого. Въезжай прямо в ворота.  Назови,  на  какой  машине  ты
будешь, и номерной знак.
   Келли сообщил все, что от него требовалось, удивленный тем, что  пока  не
нужен.
   - Вы получили мои заметки, сэр?
   - Да, и благодарен вам за отличную работу, мистер Кларк. Мы  все  обсудим
во вторник. Заметки очень нам пригодились.
   - Спасибо, сэр, - произнес Келли в телефонную трубку.
   - Увидимся во вторник. - Он услышал гудки отбоя.
   - И за это тоже спасибо, - сказал Келли, положив трубку.  Через  двадцать
минут он получил свой багаж и направился с ним к машине. Примерно через  час
Келли был в  своей  квартире  в  Балтиморе.  Наступило  время  ленча,  и  он
приготовил себе пару сандвичей, запив их кока-колой. Сегодня он не брился, и
густая щетина, увидел он в зеркале, выступила на лице. Келли решил  оставить
ее. Он вошел в спальню, чтобы как следует поспать.

***

   Гражданские подрядчики не совсем понимали цели своей работы,  но  платили
им щедро. Этого было достаточно, потому что у них были семьи, которые  нужно
кормить, и купленные  в  рассрочку  дома,  за  которые  требовалось  вносить
деньги. Возведенные ими здания по своей простоте  перещеголяли  спартанские:
голые  бетонные  строения  безо  всяких  удобств,  построенные  по  странным
спецификациям,  совсем  не  похожим  на  американские,   если   не   считать
американских строительных материалов. Казалось, их размеры и форма взяты  из
какого-то иностранного справочника. Все размеры были метрическими, хотя сами
чертежи исполнены в  футах  и  дюймах,  как  и  полагается  на  американских
строительных чертежах. Сама работа была несложной, и, когда они  прибыли  на
строительную площадку, все было  подготовлено  к  началу  работ.  Многие  из
строительных рабочих еще недавно были на военной службе - главным образом  в
армии, но среди них имелось несколько морских пехотинцев, и они смотрели,  с
удовольствием и стеснением, на эту широко раскинувшуюся  по  заросшим  лесом
холмам северной Виргинии базу корпуса морской пехоты. По пути к строительной
площадке  им  попадались  группы  курсантов  офицерской  школы,  совершающих
утреннюю пробежку.
   Столько умных молодых парней с остриженными наголо  головами,  подумал  в
это самое утро бригадир, бывший капрал 1-й дивизии морской  пехоты.  Сколько
из них станут офицерами? Сколько их отбудет для прохождения службы  туда?  И
сколько из них вернется домой раньше положенного срока  в  цинковых  гробах?
Он, разумеется, был не в силах предвидеть этого, равно как не в  его  власти
было управлять происходящими событиями.  Он  отслужил  свой  срок  в  аду  и
вернулся домой без единой царапины, что - даже по истечении такого времени -
казалось бывшему капралу, не раз слышавшему свист проносящихся  рядом  пуль,
просто невероятным. Да, выжить там оказалось удивительным само по себе.
   Они уже закончили с крышами. Скоро навсегда покинут строительную площадку
после  трех  недель  хорошо  оплачиваемой  работы.  Три  недели  работы  без
выходных, по семь дней в неделю. Сколько денег за  сверхурочную  работу,  на
которую  приходилось  оставаться  каждый  день.  Кому-то   хотелось,   чтобы
строительство закончилось как можно быстрее. Да и  на  самой  площадке  было
много очень странного. Стоянка для автомашин, например. Покрытая  асфальтом,
рассчитанная на сотню машин. Даже  краской  размечают  места  для  отдельных
автомобилей на асфальте. И это при зданиях  без  всяких  удобств?  Но  самым
странным было порученное им  теперь  задание  (оно  нравилось  бригадиру)  -
соорудить площадку для игр со всем оборудованием.  Большие  детские  качели.
Огромный гимнастический зал на открытом воздухе. Ящик с песком,  куда  песку
поместилось полсамосвала. Все, что необходимо для того, чтобы его двухлетний
сын, когда подрастет и достигнет возраста, позволяющего ему ходить в детский
сад в графстве Фэрфакс, мог играть и кувыркаться. Но  все  это  нуждалось  в
сборке,  и  бывший  морской  пехотинец  вместе  с  двумя  другими   рабочими
разбирались  в  чертежах,  словно  отцы  в  собственных   дворах,   стараясь
догадаться, какой болт куда  полагается  вставить.  От  них  не  требовалось
думать, ведь они были рабочими и членами профсоюза строителей,  выполняющими
правительственный заказ. К тому же, подумал он, бессмысленно пытаться понять
корпус , морской пехоты. Эта так называемая "зеленая машина"  действовала  в
соответствии с планом, в котором до сих пор не удалось разобраться ни одному
из строителей, и если начальству хотелось платить за  это  сверхурочные,  то
они согласны - это еще один месячный взнос за дом, купленный в рассрочку,  а
он зарабатывал здесь  сумму,  достаточную  для  такого  взноса,  каждые  три
рабочих дня. Работа вроде этой, конечно, бессмысленная, но деньги его вполне
устраивают. Единственное, что ему не нравилось, -  это  расстояние,  которое
приходилось каждый день проезжать сюда от дома.  Может  быть,  им  захочется
построить что-нибудь  подобное  в  Форт-Белвуаре,  надеялся  он,  заканчивая
установку последнего  гимнастического  снаряда.  Тогда  ему  понадобится  не
больше двадцати минут на дорогу. Впрочем, армия мыслила  более  рационально,
чем морская пехота. Так уж ей приходилось.

***

   - Ну, что нового? - спросил Питер Хендерсон. Они обедали совсем  рядом  с
Капитолием, двое знакомых из Новой Англии, один выпускник Гарварда, другой -
Брауна, один  -  младший  помощник  сенатора,  другой  -  младший  сотрудник
персонала Белого дома.
   - Ничто не  меняется,  Питер,  -  уныло  ответил  Уолли  Хикс.  -  Мирные
переговоры зашли в тупик. Мы продолжаем убивать  их  людей.  Они  продолжают
убивать наших. Мне кажется, что мы не доживем до заключения мира. А  ты  как
считаешь?
   - Должны дожить, Уолли. - Питер протянул руку за вторым бокалом пива.
   - Если его не заключат... - мрачно начал Хикс. Оба учились в  Эндоверской
академии, заканчивали выпускной класс в октябре  1962  года,  были  близкими
друзьями, жили в одной комнате в общежитии, делились  конспектами  лекций  и
подружками. Их настоящая политическая зрелость, однако, пришла к ним однажды
вечером во вторник, когда в комнате отдыха своего общежития они смотрели  по
черно-белому телевизору, как их президент обратился к  стране.  Они  узнали,
что на Кубе установлены ракеты  с  ядерными  боеголовками,  -  об  этом  уже
несколько дней намекали газеты, но они были детьми телевизионного поколения,
и современная реальность приходила к ним  в  виде  горизонтальных  полос  на
стеклянном экране. Для обоих это  явилось  потрясающим,  хотя  и  запоздалым
знакомством с реальным миром, для чего их дорогая Частная школа должна  была
подготовить намного раньше, особенно  потому  что  богатые  семьи,  к  числу
которых они принадлежали, еще больше изолировали их от реальности  благодаря
привилегиям,  которые  можно  купить  за  деньги,  не   наделяя   мудростью,
необходимой для надлежащего использования этих денег.
   Внезапно поразившая их  мысль  пришла  к  обоим  юношам  одновременно,  а
нервные разговоры вокруг сказали им еще больше. Оказывается, со всех  сторон
они окружены целями. К юго-востоку - Бостон,  к  юго-западу  -  Уэстоверская
база ВВС, еще  две  базы  с  расположенными  на  них  бомбардировщиками  сил
стратегического назначения - Пиз и Лоринг - в радиусе сотни миль,  а  совсем
рядом - военно-морская база в Портсмуте с атомными подводными лодками.  Если
на Соединенные Штаты обрушатся ракеты, им не удастся выжить -  их  прикончат
или ударная волна, или радиоактивные осадки. А ведь ни один из них  даже  не
успел еще переспать с  женщиной.  Остальные  юноши  в  общежитии  хвастались
своими успехами - некоторые из них, возможно, даже  говорили  правду,  -  но
Питер и Уолли не лгали друг другу и потому  знали,  что  не  сумели  достичь
цели, несмотря на все старания. Тогда почему мир не принимает во внимание их
нужды? Разве они не принадлежат к элите? Неужели их жизнь ничего не стоит?
   Они провели бессонную ночь в  этот  осенний  вторник.  Хендерсон  и  Хикс
сидели у  себя  в  комнате,  разговаривая  шепотом  и  пытаясь  понять  мир,
внезапно, без надлежащего предупреждения ставший из  удобного  и  спокойного
таким опасным. Несомненно, они должны  найти  способ  изменить  положение  в
мире. После выпускного вечера  каждый  из  них  пошел  своим  путем.  Однако
университеты, в которые они  поступили  -  Браун  и  Гарвард,  -  находились
недалеко друг от друга, и потому их близкие отношения и  жизненные  цели  не
менялись и  продолжали  развиваться.  Оба  избрали  основной  специальностью
политологию, потому что именно  это  требовалось  для  участия  в  процессе,
игравшем в мире по-настоящему важную роль. Оба получили  дипломы  магистров,
и, самое главное, оба попали в поле зрения людей, вершивших судьбы страны, -
в этом им помогли родители, равно как и в выборе профессии, освобождавшей их
от военной службы. Период наибольшей уязвимости во время призыва пришелся на
достаточно   раннее   время,   и    телефонный    звонок    соответствующему
правительственному чиновнику решил все проблемы.
   И вот теперь они достигли положения, когда перед ними приоткрылись  двери
в мир политики. Оба стали помощниками у важных людей. Их пьянящие  ожидания,
направленные на завоевание мест политических деятелей еще до  тридцати  лет,
натолкнулись на глухую  стену  реальности,  однако  в  действительности  они
оказались ближе к возможности влиять на политические решения, чем осознавали
это сами. Подбирая информацию для своих  боссов  и  решая,  какие  документы
появятся на их столе и в каком порядке, они принимали самое активное участие
в  политическом  процессе.  К  тому  же  оба  имели  доступ  к   широкой   и
разнообразной  информации,  часто   затрагивающей   секретные   вопросы.   В
результате во многих отношениях они знали  больше  своих  хозяев,  чему,  по
мнению Хикса и Хендерсона, так и следовало  быть,  потому  что  нередко  они
понимали важные проблемы лучше тех, кому служили.  Это  было  так  очевидно.
Война не могла служить методом решения политических проблем, и ее  следовало
избегать при любых условиях, а если она  становилась  неизбежной,  надлежало
закончить как можно быстрее. Поскольку война вела к уничтожению людей, с ней
надо было  вообще  покончить,  а  после  этого  люди  научатся  решать  свои
разногласия мирным путем. Все это было настолько просто, что обоих изумляло,
почему столько людей не могло понять элементарную Истину, ставшую ясной  для
них еще в средней школе.
   Вообще-то между ними существовала только  одна  разница.  Являясь  членом
команды Белого дома, Уолли работал внутри  системы.  При  этом,  однако,  он
делился всеми сведениями со своим товарищем по школе, в чем не  было  ничего
плохого, потому что оба имели допуск к секретным документам, полученный  ими
от службы безопасности. К тому же Хикс нуждался в  помощи  умного  и  хорошо
подготовленного человека, которого он понимал и которому верил.
   Хикс не знал, что Хендерсон уже давно сделал еще один шаг, опередив  его.
Если он не мог изменить политику правительства изнутри, решил  Хендерсон  во
время Дней Возмущения, последовавших вслед за вторжением  в  Камбоджу,  надо
заручиться  поддержкой  извне  -  поддержкой  какой-то  другой  организации,
способной  помочь  ему  не  допускать  действий  правительства,   угрожающих
безо