Он  уставился
в потолок, не выключая света, надеясь заснуть, еще больше надеясь увидеть во
сне Пэм, но его последней сознательной мыслью было нечто совершенно иное.
   Если  его  самоуверенность  способна  привести  к  смерти,  то  же  самое
относится и к самоуверенности этих ублюдков.

***

   Голландец Максуэлл прибыл в свой кабинет в шесть пятнадцать, как  обычно.
Хотя,  занимая  пост  заместителя  командующего  военно-морскими  операциями
(морская авиация), он больше не входил в оперативную иерархию  командования,
но  продолжал  оставаться  вице-адмиралом,  а   его   теперешняя   должность
заставляла думать о каждом самолете в Военно-морском флоте США как  о  своем
собственном. Вот почему первым вопросом в его дневной работе  с  документами
был краткий отчет о воздушных операциях во Вьетнаме, происходивших накануне,
- вообще-то  сегодня,  но  получалось  вчера  из-за  капризов  международной
демаркационной  линии  суточного  времени,  что  всегда  казалось   адмиралу
возмутительным, хотя ему довелось участвовать в одном сражении,  практически
сидя на этой невидимой линии в Тихом океане.
   Он хорошо помнил это сражение: чуть меньше тридцати  лет  назад  Максуэлл
был младшим лейтенантом с шапкой коротко подстриженных волос, пилотировавшим
истребитель F4F-4 "Дикая кошка", базировавшийся на авианосце "Энтерпрайз". У
него была молодая жена, на которой он только что женился, сам он  был  полон
энергии и жажды жизни и успел налетать триста часов.  4  июня  1942  года  в
середине дня он заметил три японских пикирующих бомбардировщика  "Вэл".  Они
должны были следовать вместе с воздушной  группой,  взлетевшей  с  авианосца
"Хюри"  и  нацеленной  на  тяжелый  американский  авианосец  "Йорктаун",  но
заблудились и направились по ошибке к  американскому  авианосцу.  Неожиданно
вынырнув из-за облака, Максуэлл при первой же атаке сбил два из них.  Третий
бомбардировщик продержался дольше, но Максуэлл помнил каждый солнечный блик,
отражавшийся от него, и очереди трассирующих пуль, летящие ему  навстречу  в
бесплодных попытках отогнать. Приземлившись сорок  минут  спустя  на  летной
палубе авианосца, Максуэлл заявил командиру своей  эскадрильи,  не  верящему
собственным ушам, что сбил три японских  бомбардировщика.  После  проявления
пленок, сделанных камерами, закрепленными за прицелами авиационных пушек  на
истребителе, его слова  нашли  подтверждение.  Уже  на  следующее  утро  его
"официальная" кружка для кофе, носившая раньше кличку  "Уинни",  присвоенную
Максуэллу - он ненавидел ее, - изменила название. Теперь на ней  красовалась
надпись "Голландец", выведенная на  фарфоре  кроваво-красными  буквами.  Она
послужила позывными, которые сопровождали  Максуэлла  до  конца  его  летной
карьеры.
   Еще за четыре боевых похода на борту своего  истребителя  он  прибавил  к
первым трем  двенадцать  флагов  с  эмблемой  Страны  восходящего  солнца  -
двенадцать сбитых им самолетов. Через некоторое  время  он  стал  командиром
эскадрильи истребителей, затем авиакрыла,  авианосца,  группы  авианосцев  и
наконец командующим морской авиацией Тихоокеанского флота. Последнее - перед
назначением  на  теперешнюю  должность  заместителя   командующего   морской
авиацией  Военно-морских  сил  США.  Если  повезет,  он  получит   должность
командующего  флотом,  но  дальше  уже  не  продвинется.  Максуэлл   занимал
должности, соответствующие его знаниям и опыту. На стене его кабинета  слева
от письменного стола из красного дерева висел кусок алюминиевого  борта  его
истребителя F4F-4 "Дикая кошка", на котором он летал в Филиппинском  море  и
позднее у берегов Японии. Пятнадцать флагов с  эмблемой  Страны  восходящего
солнца  красовались  на  темно-синем  фоне,  чтобы  никто  не  забывал,  что
старейшина военно-морских летчиков в свое время на самом  деле  лучшим,  чем
большинство пилотов, образом проявил себя  в  боях.  Его  прежняя  кружка  с
авианосца "Энтерпрайз" тоже стояла у  него  на  столе,  хотя  он  больше  не
пользовался  ею  для  столь  тривиальных  целей,  как  питье  кофе,  и,   уж
разумеется, держал ее не для карандашей.
   Такое почти  завершение  карьеры  должно  было  быть  предметом  крайнего
удовлетворения для  Максуэлла,  но  его  снедали  служебные  заботы.  Взгляд
вице-адмирала  остановился  на  данных  по   суточным   потерям   самолетов,
вылетевших со  станции  "Янки".  Два  легких  ударных  бомбардировщика  типа
"Корсар" не вернулись на авианосец, и сопутствующая надпись гласила, что оба
были с одного корабля и из одной эскадрильи.
   - Есть подробности об этом? - спросил Максуэлл у контр-адмирала Подулски.
   - Я проверил, - ответил Казимир. - Скорее всего столкновение  в  воздухе.
Андерс был пилотом на ведущем бомбардировщике,  а  на  ведомом  пилотом  был
Робертсон, совсем неопытный летчик. Что-то произошло, но никто не видел  что
именно. Сообщений о запуске ракет "земля  -  воздух"  не  поступало,  и  они
находились на слишком большой высоте для огня зенитной артиллерии.
   - Парашюты?
   - Нет. - Подулски покачал головой. - Командир  дивизиона  видел  огненный
шар в небе. Оттуда упали только обломки.
   - На что они были нацелены?
   - Подозревали, что там скрытая стоянка грузовиков. -  Уже  по  лицу  Каза
можно было судить о результатах. - Остальная часть группы продолжала  полет,
сбросила бомбы, с хорошей  кучностью,  но  вторичных  взрывов  на  земле  не
последовало.
   - Значит, все это  было  напрасно.  -  Максуэлл  прикрыл  глаза,  пытаясь
понять, что случилось с двумя самолетами,  с  намеченной  операцией,  с  его
военно-морским флотом, со всей страной.
   - Отнюдь, Голландец. Кто-то считал это важной целью.
   - Каз, тебе не кажется, что сейчас утро и для этого еще слишком рано, а?
   - Так точно, сэр. Командир авианосной группы  расследует  случившееся  и,
наверно, примет  -  для  вида  -  какие-нибудь  меры.  Если  тебе  требуется
объяснение, вот оно: вероятно, Робертсон, будучи новичком, слишком нервничал
- ведь это был его второй боевой вылет, - и скорее всего ему показалось, что
он что-то увидел, он слишком резко отвернул, а эти  два  самолета  летели  в
хвосте группы, и никто не заметил случившегося. Черт побери.  Голландец,  мы
видели, как это происходит.
   Максуэлл кивнул.
   - Что еще?
   - А-6 попал под огонь ракет "земля - воздух" к северу от Хайфона. Осколки
изрешетили его, но пилот и штурман-бомбардир  сумели  вернуться  к  себе  на
авианосец. Они  получат  за  это  кресты  "За  летные  заслуги",  -  доложил
Подулски. - В остальном сутки  в  Южно-Китайском  море  прошли  спокойно.  В
Атлантике  тоже  ничего  особенного.  На  востоке  Средиземноморья  отмечена
возросшая активность сирийцев с их новыми МиГами, но пока это  еще  не  наша
забота. Завтра мы встречаемся с представителями компании "Грумман", а  затем
отправляемся  в  Капитолий,  чтобы  обсудить  с  почтенными  слугами  народа
программу создания истребителя-бомбардировщика F-14.
   - Как тебе нравится эта программа?
   - Отчасти мне жаль, что мы недостаточно молоды, чтобы попробовать  его  в
полете. Голландец. - Каз  попытался  улыбнуться.  -  Но,  Боже  милосердный,
раньше мы строили целый авианосец за те деньги,  которые  теперь  уходят  на
создание одного такого истребителя.
   - Ничего не поделаешь, Каз, - это прогресс.
   - Да, у нас его слишком много, - проворчал Подулски. - И вот что еще. Мне
позвонили с реки Пакс. Наш друг, возможно, уже вернулся  домой.  По  крайней
мере его яхта стоит у причала.
   - И ты заставил меня так долго этого ждать?
   - Нет смысла спешить. Он ведь штатский, правда? Наверно, спит  до  девяти
или десяти.
   -  Как  это,  должно  быть,  приятно,  -  пробормотал  Максуэлл.  -  Надо
когда-нибудь попробовать,

Глава 11

Изготовление

   Пять миль могут показаться продолжительной прогулкой. Это всегда  длинный
заплыв. И особенно длинный, когда плывешь  один.  Это  обстоятельство  стало
очевидным для Келли еще до того, как он достиг середины  дистанции,  однако,
несмотря на то что вода к востоку от его острова была неглубокой и во многих
местах он мог встать на дно, Келли не остановился, как не  позволил  себе  и
сбавить скорость. Он изменил длину гребков, чтобы на левый  бок  приходилась
большая нагрузка, радуясь  боли  как  посланнику  выздоровления.  Вода  была
именно такой, как ему хотелось, подумал он: достаточно прохладная, чтобы  не
допустить перегрева, и достаточно теплая, чтобы энергия  слишком  быстро  не
покидала тело. В полумиле от острова  его  скорость  замедлилась,  но  Келли
мобилизовал все свои внутренние силы, заставив  себя  снова  плыть  быстрее,
пока не коснулся дна на восточной стороне Бэттери-Айленда. Когда  он  встал,
то едва мог заставить себя двигаться, и тут же его мышцы начали  неметь,  но
Келли принудил себя идти к берегу. И в этот момент он заметил  вертолет.  Он
дважды во время заплыва слышал  шум  его  роторов,  но  не  обратил  на  это
внимания. Келли давно привык к вертолетам, и их шум  казался  ему  таким  же
естественным, как жужжание насекомого. Однако видеть  вертолет,  стоящий  на
песчаном берегу, было весьма необычно,  и  он  направился  к  нему,  но  его
окликнул голос из бункера:
   - Я здесь, чиф!
   Келли  повернулся.  Голос  был  знакомым.  Он  протер  глаза   и   увидел
повседневный белый мундир очень высокопоставленного морского офицера  -  это
было очевидно по золоту погон, сверкающих на утреннем солнце.
   - Адмирал Максуэлл! - Келли был искренне рад встрече с этим человеком, но
его смущало, что ноги до колен в грязи, которая налипла на них, пока он  шел
от берега. - Жаль, что вы не позвонили заранее, сэр.
   - Я пытался, Келли. - Максуэлл подошел к нему и пожал руку. - Мы  звонили
сюда уже пару дней. Где ты был,  черт  возьми?  На  работе?  -  Адмирал  был
изумлен тем, как мгновенно изменилось лицо молодого человека.
   - Не совсем.
   - Почему бы тебе не принять душ? А я пока поищу себе газированную воду. -
И только теперь Максуэлл увидел едва зажившие шрамы на спине и шее Келли.  -
Господи Боже мой!
   Впервые они встретились на борту авианосца "Китти  Хоук"  три  года  тому
назад. Максуэлл был тогда командующим авиацией Тихоокеанского флота, а Келли
- едва живым боцманом первого класса. Человек в положении Максуэлла  не  мог
забыть об этом. Келли  отправился  спасать  летный  экипаж  бомбардировщика,
который  пилотировал  младший  лейтенант  Уинслоу  Холлэнд  Максуэлл-третий,
американский морской летчик.  После  двух  суток,  которые  Келли  провел  в
районе, слишком опасном для спасательного вертолета, не сумевшего  прочесать
его, он вернулся обратно с Голландцем-третьим, раненым,  но  живым.  Сам  же
Келли  подхватил  серьезнейшую  инфекцию  от  гнилой  воды,  в  которой  ему
приходилось скрываться. Как, до сих пор спрашивал себя Максуэлл,  как  можно
отблагодарить человека, спасшего твоего единственного сына?  Келли  выглядел
таким молодым на больничной койке, таким похожим на  его  сына  -  вызывающе
гордый взгляд и скрытый за ним застенчивый, но проницательный ум. Если бы  в
мире господствовала справедливость, Келли получил  бы  медаль  Конгресса  за
мужество,  проявленное   во   время   одиночной   спасательной   экспедиции,
предпринятой им вверх по течению коричневой реки, но Максуэлл даже  не  стал
тратить бумагу на представление к награде.  Извини,  Голландец,  скажет  ему
командующий Тихоокеанским флотом, я готов сделать для тебя  что  угодно,  но
это  будет  напрасной  тратой  сил,  будет  выглядеть,  понимаешь,   слишком
подозрительно. Поэтому адмирал Максуэлл сделал все, что мог.
   - Расскажи мне о себе.
   - Моя фамилия Келли, сэр. Я - боцман первого...
   - Нет, - прервал его Максуэлл, покачав головой. - Нет, ты гораздо  больше
похож на главного боцмана, каким и являешься с этой минуты.
   Максуэлл провел на борту "Китти  Хоук"  еще  трое  суток,  якобы  проводя
личную проверку летных операций, однако на самом деле присматривая за  своим
раненым сыном и молодым коммандос, который спас его. Он был рядом  с  Келли,
когда прибыла телеграмма, извещающая о смерти его отца, служившего  пожарным
и скончавшегося от сердечного приступа прямо во время тушения пожара. И  вот
теперь, понял адмирал, он прибыл сюда сразу после еще какого-то несчастья.
   Келли вернулся после душа в майке и шортах, слегка приволакивая  ноги  от
усталости, но с чем-то строгим и сильным во взгляде.
   - Сколько ты проплыл, Джон?
   - Почти пять миль, сэр.
   - Хорошая тренировка, - заметил Максуэлл, передавая ему банку  кока-колы.
- Отдохни немного.
   - Спасибо, сэр.
   - Что с тобой случилось?  Этј  раны  на  плече  выглядят  свежими.  Келли
коротко рассказал о случившемся, как солдат солдату, потому что, несмотря на
разницу в возрасте и занимаемом положении, они  оба  были  солдатами,  и  во
второй раз Голландец Максуэлл сидел и слушал как приемный отец,  которым  он
стал.
   - Тяжело, Джон, - тихо произнес адмирал.
   - Да, сэр. - Келли не знал, что еще ему сказать, и на мгновение замолчал,
глядя вниз. - Я так и не поблагодарил вас за открытку.., когда  умерла  Тиш.
Это было так хорошо с вашей стороны, сэр. Как дела у сына?
   - Летает пилотом на "Боинге-727" в компании "Дельта".  Я  вот-вот  должен
стать дедушкой, - с удовлетворением заметил  адмирал  и  лишь  потом  понял,
какой жестокой могла показаться сказанная им фраза этому молодому  одинокому
парню.
   - Отлично! - Келли заставил себя улыбнуться, благодарный Максуэллу за то,
что хоть что-то сделанное им оказалось успешным. - И что привело  вас  сюда,
сэр?
   - Мне хотелось бы обсудить  с  тобой  кое-что.  -  Максуэлл  открыл  свой
портфель и развернул на кофейном столике первую из нескольких привезенных  с
собой карт.
   - О да, я хорошо помню это место, -  хрипло  заметил  Келли.  Его  взгляд
остановился на пометках, сделанных от руки на полях карты. -  Это  секретная
карта, сэр.
   - То, о чем мы будем говорить, чиф, касается крайне секретных вопросов.
   Келли оглянулся. Адмиралы всегда ездят в сопровождении адъютантов, обычно
это молодой  лейтенант  в  сверкающем  мундире,  который  носит  портфель  с
документами, показывает своему боссу, где находится гальюн, беспокоится, где
поставить автомобиль, и вообще занимается вещами ниже достоинства  постоянно
занятого боцмана или старшины. И тут он понял, что, хотя  у  вертолета  есть
команда, гуляющая сейчас по острову,  вице-адмирал  Максуэлл  прилетел  сюда
один, а это было крайне необычно.
   - Но почему вы выбрали именно меня, сэр?
   - Ты - единственный человек  во  всей  стране,  Джон,  который  знаком  с
местностью непосредственно, а не с воздуха.
   - И если у нас есть здравый смысл, так и должно остаться. -  Воспоминания
Келли об этом месте нельзя было  назвать  приятными.  Первый  же  взгляд  на
двухмерную карту пробудил у Келли худшие из трехмерных воспоминаний.
   - Насколько далеко ты продвинулся по этой реке, Джон?
   - Примерно до этой точки. - Рука Келли скользнула по карте. -  Я  упустил
вашего сына, когда прочесывал местность в  первый  раз,  но  затем  вернулся
назад и нашел его приблизительно вот здесь.
   Совсем неплохо, подумал Максуэлл, дразняще близко к цели.
   - Этого моста через реку на шоссе больше нет. Правда,  нам  потребовалось
на это шестнадцать боевых вылетов, но теперь мост находится в реке.
   - Вы знаете, что это значит? Они построят брод или пару подводных мостов.
Вам нужен мой совет, как их подорвать?
   - Напрасная трата времени. Цель находится вот здесь.  -  Палец  Максуэлла
постучал по точке, обведенной красным фломастером.
   - Долго придется плыть, сэр. Что это такое?
   - Чиф, когда тебя уволили в запас, ты остался в резервном составе  флота,
- добродушно произнес адмирал.
   - Одну минуту, сэр!
   - Успокойся, сынок, я не призываю тебя обратно на действительную  службу.
- Пока не призываю, подумал Максуэлл. -  У  тебя  был  допуск  к  совершенно
секретным документам.
   - Да, у всех у нас был такой допуск, потому что...
   - Но то, о чем мы  говорим,  еще  более  секретно,  чем  СС,  Джон.  -  И
Максуэлл, достав  из  своего  портфеля  дополнительные  материалы,  объяснил
почему.
   -  Вот  ублюдки...  -  Келли  оторвал  взгляд  от  аэрофотоснимка.  -  Вы
собираетесь высадиться там и спасти их, как тогда в Сонг-Тэй?
   - Что тебе известно об этом?
   - Лишь то, что было в открытой печати, - объяснил Келли. -  Мы  обсуждали
это в группе. Нам казалось, что это была искусно проделанная  операция.  Эти
парни из сил специального назначения могут действовать  очень  хитро,  когда
постараются. Но...
   - Вот именно. Но в лагере  никого  не  оказалось.  Вот  этот  человек,  -
Максуэлл указал на фигуру на аэрофотоснимке, - опознан  как  полковник  ВВС.
Ошибки быть не может. Келли, вы никогда и никому не повторите этого.
   - Понимаю, сэр. Как вы предполагаете осуществить операцию?
   - Мы еще точно этого не знаем. Ты знаком с этим  районом,  и  нам  нужно,
чтобы ты помог выбрать альтернативные планы.
   Келли подумал о прошлом. Он провел пятьдесят часов в этом районе, без сна
и отдыха.
   - Очень рискованно для высадки  с  вертолета.  Здесь  множество  зенитных
батарей. Относительно Сонг-Тэй по крайней мере можно было сказать,  что  тот
лагерь был расположен далеко от всего, а ведь это место достаточно близко  к
Хайфону, тут много дорог, имеются мосты, а также находятся  другие  объекты.
Операция будет очень трудной, сэр.
   - Никто и не говорит, что все будет просто.
   - Если вы  опишете  вот  здесь  дугу,  то  для  скрытного  подхода  можно
использовать этот хребет, но понадобится где-то  перебраться  через  реку..,
скажем, вот здесь, и вы наталкиваетесь на ловушку из  зенитных  орудий..,  а
вот эта еще хуже, судя по тому, что здесь написано.
   - Разве ваша группа планировала воздушные операции в этом районе, чиф?  -
не без изумления спросил Максуэлл и был удивлен полученным ответом.
   - Видите ли, сэр, в нашей группе коммандос всегда  не  хватало  офицеров.
Они все время нарывались на пулю. Я  исполнял  обязанности  офицера  группы,
планирующего  операции,  в  течение  двух  месяцев,  и  мы  все  знали,  как
проникнуть в лагеря и на объекты противника. Нам это было  необходимо,  ведь
это самая опасная часть большинства операций. Поймите меня  правильно,  сэр,
но не обязательно носить офицерские погоны, чтобы уметь мыслить.
   - Я никогда не говорил, что  думать  умеют  только  офицеры,  -  едва  не
возмутился Максуэлл. Келли сумел улыбнуться.
   - Не все офицеры считают так, как вы, сэр. - Он посмотрел на карту. - Эту
операцию следует планировать с конца. Начинайте с того,  что  вам  требуется
после захвата цели, затем возвращайтесь к методу подхода и проникновения  на
объект.
   - Об этом потом. Расскажи мне прежде о долине реки, - попросил Максуэлл.
   Пятьдесят часов, вспомнил Келли. Его перебросили на вертолете из  Дананга
на борт подводной лодки "Скейт",  которая  затем  доставила  в  поразительно
глубокое устье этой проклятой вонючей реки. Далее Келли  двигался  вверх  по
течению,  держась  за  подводный   скутер,   работавший   на   электрических
аккумуляторах.  Не  исключено,  этот  скутер  все  еще  там,   если   только
какой-нибудь рыбак не зацепил его своей леской. Келли оставался  под  водой,
пока не кончился воздух в баллонах, он даже теперь помнил, как страшно  было
потерять способность прятаться под покрытой  рябью  поверхностью  реки.  Как
страшно было  подняться  на  поверхность,  если  даже  слишком  опасно  было
двигаться под водой  и  приходилось  прятаться  под  водорослями  у  берега,
наблюдая за транспортом на шоссе, проходящем рядом с  рекой,  слушая  грохот
зенитных батарей на вершинах холмов и думая о том, что сделают с ним снаряды
37-миллиметрового калибра, наткнись на него какой-нибудь  северо-вьетнамский
бойскаут и сообщи об этом отцу. И вот теперь этот адмирал спрашивал его, как
лучше риск