дшер-пожарный слышит такую похвалу от профессора-нейрохирурга. - Как  он
справится - я имею в виду ранения шеи?
   Розен снова склонился над пациентом.
   - Как он реагирует, доктор? -  спросил  он  у  старшего  врача-резидента,
постоянно проживающего в больнице.
   - Положительно. Хорошая реакция Бабинского. Никаких заметных указаний  на
периферийные повреждения, - ответил Северн. Все это походило  на  экзамен  и
заставляло нервничать молодого врача.
   -  Похоже,  он  пострадал  меньше,  чем  кажется  на  первый  взгляд,  но
приниматься за работу следует  без  промедления,  пока  дробинки  не  начали
перемещаться. Двух часов хватит? -  спросил  он  Северна.  Розен  знал,  что
резидент разбирается в ранениях лучше его.
   - Скорее три.
   - Тогда я пойду вздремну. - Розен взглянул на часы. - Примусь за него, ну
скажем, в шесть.
   - Вы хотите заняться им лично?
   - Почему бы и нет? Я на месте. Операция  не  будет  сложной,  потребуется
всего лишь некоторая осторожность. - Розен придерживался точки  зрения,  что
он  имеет  право  на  несложную  операцию,  скажем,  раз  в  месяц.   Будучи
профессором, он обычно проводил самые трудные операции.
   - Не возражаю, сэр.
   - У него были с собой документы?
   - Нет, сэр, - ответил Маркони. - Скоро должна прибыть полиция.
   - Отлично. - Розен встал и потянулся. - Знаете, Маргарет, люди вроде  нас
не должны работать в такое время суток.
   - Мне нужно время от времени менять смену, - ответила Уилсон. Кроме того,
она была старшей медсестрой в этой смене. -  Интересно,  что  это  такое?  -
спросила она через мгновение.
   - Что именно? - Розен обошел вокруг стола на ее сторону,  пока  остальные
занимались своей работой.
   - Татуировка на  руке,  -  ответила  она.  Маргарет  Уилсон  была  весьма
удивлена реакцией профессора Розена.

***

   Переход от сна к бодрствованию обычно проходил для Келли легко, но не  на
этот раз. Его первой осознанной мыслью было удивление, но он не  знал  чему.
Затем пришла боль, однако не сама по себе, а как отдаленное предупреждение о
грядущей боли, причем отчаянной. Когда Келли понял, что может открыть глаза,
он открыл их и увидел перед собой серый линолеум пола.  Капли  разбрызганной
по нему жидкости отражали яркий свет ламп, сияющих сверху.  Ему  показалось,
что тысячи игл пронзают ему глаза,  и  только  после  этого  он  понял,  что
настоящие болезненные иглы у него в руках.
   Я - жив.
   Почему это удивляет меня?
   Он слышал, как двигаются вокруг люди, их приглушенные голоса,  отдаленный
звон  курантов.  Жужжание,  сопровождаемое  движением  воздуха,  объяснялось
присутствием кондиционера, причем где-то совсем близко - Келли ощущал спиной
проносящуюся прохладу. Что-то говорило ему, что он должен пошевелиться,  что
неподвижность делает его уязвимым, но даже после того,  как  он  скомандовал
своему телу шевельнуться, оно осталось  неподвижным.  И  вот  тут  нахлынула
настоящая боль. Она началась где-то на плече и, подобно расходящимся  кругам
на  поверхности  пруда,  стала  расширяться.  Ему   понадобилось   несколько
мгновений, чтобы определить, что она собой представляет. Больше  всего  боль
походила на сильный солнечный ожог, потому что все от левой стороны шеи и до
левого локтя казалось обожженным. Он знал, что чего-то не  может  вспомнить,
чего-то важного.
   Так где я нахожусь, черт побери?
   Келли казалось, что он ощущает какую-то вибрацию - что  это?  Корабельные
двигатели? Нет, что-то непохоже, и через несколько секунд он понял, что  это
далекий шум городского автобуса, отъезжающего от остановки. Значит,  это  не
корабль. Я в городе. Но почему я оказался в городе?
   Перед его лицом промелькнула  тень.  Он  открыл  глаза  и  увидел  нижнюю
половину человеческого тела, облаченную  в  светло-зеленый  хлопчатобумажный
комбинезон. Руки держали что-то  вроде  блокнота.  Келли  не  успел  напрячь
глаза, чтобы рассмотреть, мужская это фигура или женская, как она исчезла, и
ему не пришло в голову произнести что-нибудь, прежде чем он снова погрузился
в сон.
   - Рана на плече обширная, но поверхностная, - сказал Розен,  обращаясь  к
нейрохирургу-резиденту, стоявшей в тридцати футах от него.
   - Зато какая потеря крови. Для переливания потребовалось четыре  дозы,  -
заметила она.
   - Раны от охотничьего ружья обычно именно такие. По сути, только одна  из
них серьезно угрожала позвоночнику. Пришлось серьезно подумать,  прежде  чем
удалить эту дробину, не поставив под угрозу жизненно важные функции.
   - Двести тридцать семь  дробинок,  но...  -  она  поднесла  рентгеновский
снимок к свету, - похоже, вам удалось удалить все. Впрочем,  у  этого  парня
будет теперь превосходная коллекция веснушек.
   - Потребовалось немало времени, - устало  произнес  Сэм,  зная,  что  ему
следовало поручить это кому-то другому, но ведь,  в  конце  концов,  он  сам
вызвался.
   - Вы знакомы с этим пациентом, правда? - Из реанимационной  палаты  вышла
Сэнди О'Тул.
   - Да.
   - Он  приходит  в  себя,  но  потребуется  время.  -  Медсестра  передала
профессору  график,  на  котором  были  нанесены   последние   показания   -
температура Келли, его пульс, давление. - Выглядит многообещающе, доктор.
   Профессор Розен кивнул.
   -  У  него  отличная   мускулатура.   Фельдшеры,   прибывшие   на   место
происшествия, сразу  же  сделали  ему  внутривенное  вливание  и  поддержали
давление. Он едва не истек кровью, но раны оказались не такими опасными, как
это показалось сначала. Сэнди?
   Она повернулась к Розену.
   - Да, доктор?
   - Пациент - мой хороший друг. Вы не  будете  возражать,  если  я  попрошу
оказать ему...
   - Особое внимание?
   - Я знал, что всегда могу на вас положиться, Сэнди.
   - Может быть, мне еще что-нибудь стоит знать о нем? - спросила медсестра,
польщенная комплиментом.
   - Он - хороший человек, Сэнди, - произнес Сэм, и в его словах  прозвучало
искреннее тепло. - Саре он тоже нравится.
   - Тогда о  нем  действительно  стоит  как  следует  позаботиться.  -  Она
повернулась и снова вошла в реанимационную палату, пытаясь понять, не  берет
ли профессор на себя обязанности свата.
   - Что мне сказать полиции?
   - Четыре часа, как минимум. И я хочу присутствовать  при  этом.  -  Розен
взглянул на кофейник и передумал. Еще немного -  и  его  желудок  лопнет  от
избытка кислоты.
   - Так кто он такой?
   - Подробности мне неизвестны, но у меня были неприятности в заливе, когда
я вышел туда на своей яхте, и он выручил меня. А затем мы остались у него на
уик-энд. - Сэм больше не продолжал. Он и сам знал не так много, но о  многом
догадывался и потому был изрядно напуган. Но он выполнил свой долг.  Правда,
это не он спас жизнь Келли - скорее всего, тут была  удача  и  своевременное
участие фельдшеров-пожарных, - но он провел исключительно  тонкую  операцию,
хотя и  вызвал  недовольство  нейрохирурга-резидента  доктора  Энн  Претлоу,
потому что не дал ей оперировать и в результате она  только  исполняла  роль
зрительницы. - Мне нужно немного  поспать.  На  сегодня  у  меня  ничего  не
запланировано. Вы не могли бы закончить то, что мы начали с миссис.
   - Конечно.
   - Пусть меня разбудят через три часа, - сказал Розен, направляясь в  свой
кабинет, где его ждал очень удобный диван.
   - Хороший загар, - с ухмылкой заметил Билли. -  Интересно,  где  она  так
здорово загорела? - Парни заулыбались.  -  Так  что  же  нам  с  ней  теперь
делать?
   Он уже подумал об этом. Совсем недавно Генри открыл  превосходный  способ
избавляться от трупов, гораздо более аккуратный  -  по-своему  -  и  намного
безопаснее того, которым они пользовались раньше. Но для  этого  требовалась
продолжительная поездка на катере, а сейчас у него просто  не  было  на  это
времени. К тому же ему не хотелось, чтобы кто-то кроме него пользовался этим
методом, - он был слишком хорош, чтобы делиться им с кем-то. Билли знал, что
кто-нибудь обязательно проболтается. В этом заключалась одна из проблем.
   - Отыщите для нее место, - сказал он после недолгого раздумья. - Если  ее
найдут, это не будет иметь особого значения.  -  Затем  он  окинул  взглядом
присутствующих, оценивая выражения их  лиц.  Да,  урок  оказался  достаточно
убедительным.  Больше  никто  не  попытается  убежать,  по  крайней  мере  в
ближайшее время. Ему даже не понадобилось никого предупреждать.
   - Сегодня вечером? Лучше, когда стемнеет.
   - Хорошо. Спешить некуда. - Урок будет тем более убедительным,  если  все
будут смотреть на нее до  конца  дня,  распростертую  посреди  пола.  Нельзя
сказать, что он получил от этого  какое-то  особое  удовольствие,  но  людям
требуется урок, и даже когда для одной из них это слишком поздно,  остальные
научатся на ее ошибках. Особенно когда урок был таким ясным и жестоким. Даже
наркотики не смогут смягчить его воздействие.
   - А как с парнем? - спросил он Билли. Билли снова ухмыльнулся.
   - Разнес его в клочья. - Это было  его  любимое  выражение.  -  Из  обоих
стволов, с десяти футов. Больше мы его не увидим.
   - О'кей. - Он вышел. У него было еще много дел,  и  нужно  было  получить
деньги. Теперь эта маленькая проблема осталась  позади.  Жаль,  подумал  он,
направляясь к своему автомобилю, что все его трудности не могут быть улажены
так же легко.
   Тело осталось лежать посреди  комнаты.  Дорис  и  все  остальные  девушки
сидели там же, не  в  силах  отвернуться  от  того,  что  было  когда-то  их
подругой, постигая урок, как этого хотел Генри.

***

   Келли смутно почувствовал, что его куда-то перевозят.  Пол  двигался  под
ним. Он следил за тем, как перемещались задиры между плитками, словно  имена
актеров второго плана на экране кинотеатра после окончания  фильма.  Наконец
он оказался в другой комнате, поменьше размером. На этот  раз  он  попытался
поднять голову, и ему удалось увидеть женские  ноги.  Зеленые  хирургические
брюки  заканчивались  в  нескольких  дюймах   над   лодыжками,   определенно
принадлежащими  женщине.  Послышался  жужжащий  звук,  и  поле  его   зрения
опустилось. Через мгновение он понял, что находится в  кровати,  управляемой
мотором и подвешенной на двух кольцах из нержавеющей стали.  Его  тело  было
каким-то образом закреплено на ней, и, когда кровать  поворачивалась,  Келли
чувствовал давление удерживающих его ремней. Нельзя  сказать,  что  давление
было сильным и причиняло ему боль, но он чувствовал его. Наконец он увидел и
женщину. Она была на год или два моложе  его,  каштановые  волосы  виднелись
из-под зеленой шапочки, а светлые глаза дружески улыбались ему.
   - Привет, -  послышался  ее  голос  из-за  зеленой  маски.  -  Я  -  ваша
медсестра.
   - Где я? - прохрипел Келли.
   - В больнице Джонса Хопкинса.
   - Что со мной...
   - Кто-то выстрелил в вас. - Женщина коснулась его руки своей ладонью.
   Ее мягкая и прохладная рука пробудила что-то в его сознании, все  еще  не
оправившемся от наркоза. Несколько минут Келли не мог  понять,  что  с  ним.
Словно облачко дыма двигалось и вращалось перед его глазами, образуя неясный
рисунок. Недостающие части рисунка начали сливаться в единое целое, и,  хотя
он  знал,  что  конечным  результатом  будет  ужас,  его  сознание  торопило
образующуюся картину. В итоге проблему решила сама медсестра.
   Сэнди  О'Тул  оставила  маску  на  лице   неслучайно.   Будучи   женщиной
привлекательной,  она,  подобно  большинству  медсестер,  чувствовала,   как
пациенты-мужчины реагируют  на  проявление  к  ним  особого  внимания  с  ее
стороны. Теперь, когда пациент Джон Келли более или менее пришел в себя, она
подняла руки и сняла маску, продемонстрировав ему сияющую женскую  улыбку  -
первое приятное впечатление для него за весь день.  Сандра  О'Тул  нравилась
мужчинам. Им нравилась ее высокая крепкая фигура  и  все  остальное  в  ней,
вплоть до щели между верхними передними зубами. Она не имела  представления,
почему они считали это таким привлекательным - в конце концов, между  зубами
застревала пища, - но, пока эта щель действовала привлекающе на мужчин,  это
было еще одним инструментом в ее работе, направленной на то, чтобы  помогать
больным выздоравливать. Вот почему она улыбнулась  Келли,  исключительно  из
соображений поддержать его, чтобы он почувствовал себя лучше. Однако с таким
результатом ей еще не приходилось сталкиваться.
   Лицо ее пациента вдруг сделалось смертельно бледным, не просто белым, как
снег или свежевыстиранная простыня,  а  каким-то  пятнистым  и  болезненным,
словно серый пластик. Ее первой  мыслью  было,  что  произошло  нечто  очень
серьезное,  внутреннее  кровоизлияние,  может  быть,  или  тромб   закупорил
кровеносный сосуд. Он хотел закричать, но у него перехватило дыхание, и руки
безвольно опустились на кровать. Его глаза не отрывались  от  нее,  и  через
несколько мгновений она поняла, что каким-то образом вызвала у него  картину
происшедшего. Сэнди О'Тул инстинктивно хотела взять его за руку  и  сказать,
что все в порядке, но тут же поняла, что это не правда.
   - О, Боже мой... Боже мой... Пэм. - На лице Келли, словно вырубленном  из
гранита, застыло выражение беспредельного отчаяния.

***

   - Она была со мной, - сказал Келли Розену несколько минут спустя.  -  Вам
что-нибудь известно о ней, док?
   - Через несколько минут сюда приедет полиция, Джон, но о ней я ничего  не
знаю. Может быть, ее отвезли в другую больницу. -  Он  хотел  надеяться,  но
знал, что это ложь, и ненавидел себя за это. Розен с деловым видом измерил у
Келли пульс и давление - Сэнди могла бы сделать все это не хуже его, - затем
посмотрел на спину своего пациента. - С  тобой  все  будет  в  порядке.  Как
плечо?
   - Не так уж здорово, Сэм, - ответил Келли все еще  слабым  голосом.  -  А
что, рана действительно тяжелая?
   - В тебя стреляли из охотничьего ружья  -  повреждения  были  серьезными,
но.., скажи, стекло в машине было поднято?
   - Да, - ответил Келли, вспомнив про дождь.
   - Это была одна из причин, которая спасла тебя. Мышцы  на  плече  изрядно
порваны, и ты едва не умер от потери крови, но все пройдет - за  исключением
шрамов. Я сам занимался тобой.
   Келли посмотрел на него:
   - Спасибо, Сэм. Боль не такая уж сильная.., в  прошлый  раз,  когда  я..,
было куда хуже...
   - Успокойся, Джон, - мягко проговорил Розен,  внимательно  глядя  на  его
шею.  Пожалуй,  нужно  сказать,  чтобы  сделали  еще  один  полный  комплект
рентгеновских снимков, подумал он. Надо убедиться, что он ничего не упустил,
особенно вблизи  позвоночника.  -  Сейчас  ты  почувствуешь,  как  сработает
обезболивающее, так что давай без героики. Мы не даем здесь за  это  медали.
О'кей?
   - Да-да. Пожалуйста, проверь другие больницы.  Может  быть,  Пэм  там?  -
попросил Келли все еще с надеждой в голосе, хотя уже знал, что все потеряно.
   Двое полицейских в мундирах все это время ждали,  когда  Келли  придет  в
себя и сможет отвечать на вопросы. Розен через несколько минут ввел в палату
старшего  из  них.  Расспросы  по  требованию  врача  продолжались  недолго.
Подтвердив его  личность,  они  начали  расспрашивать  относительно  Пэм;  у
полиции уже было описание внешности девушки, но они не знали ее  фамилии,  и
Келли сообщил  ее.  Полицейские  записали  показания  Келли  о  намечавшейся
встрече с лейтенантом Алленом и ушли  через  несколько  минут,  когда  Келли
начал погружаться в беспамятство. Розен указал полицейским,  что  потрясение
от раны и последующей  операции,  а  также  последствия  наркоза  все  равно
уменьшат ценность того, что Келли им рассказал.
   - Так кто же эта девушка? - спросил старший полицейский.
   - Я не знал даже ее фамилии  несколько  минут  назад,  -  ответил  Розен,
усаживаясь в свое кресло  в  кабинете.  Он  чувствовал  себя  полусонным  от
постоянного недосыпания,  так  что  его  объяснения  также  были  не  совсем
четкими. - Она страдала от наркотической привычки к барбитуратам,  когда  мы
встретились с ними, - полагаю, она жила с Келли. Мы помогли ей избавиться от
этой привычки.
   - Кто это - мы?
   - Я и моя жена Сара. Она работает  в  больнице  фармакологом.  Вы  можете
поговорить с ней, если хотите.
   - Поговорим, - заверил его полицейский.  -  А  что  относительно  мистера
Келли?
   - Служил на флоте, ветеран войны во Вьетнаме.
   - У вас есть основания считать, что он наркоман, сэр?
   - Ни малейших, - резко ответил Розен. - Его физическое состояние  слишком
хорошее для этого, и я видел его реакцию, когда он узнал, что Пэм  принимает
барбитураты. Мне пришлось успокаивать его. Он определенно не наркоман.  Я  -
врач и заметил бы это.
   Заявление профессора Розена не произвело слишком большого впечатления  на
полицейского, но он поверил ему. Детективам тут придется немало потрудиться,
подумал он. То, что сначала казалось простым  ограблением,  стало  теперь  и
похищением - по меньшей мере. Великолепные новости.
   - Тогда что же он делал в той части города?
   - Не знаю, - признался Сэм. - А кто этот лейтенант Аллен?
   - Отдел по расследованию убийств, западный округ, - объяснил полицейский.
   - Интересно, почему они назначили встречу.
   - Это мы узнаем у лейтенанта, сэр.
   - Это было ограбление?
   - Вероятно. Очень похоже на то. Мы нашли его бумажник в квартале от места
происшествия  -  там  было  только  водительское  удостоверение.  Деньги   и
кредитные карточки исчезли. Кроме того, у него в  автомобиле  был  пистолет.
Грабители не успели найти его. Между прочим, владение пистолетом  незаконно,
- заметил полицейский. В кабинет вошел второй коп.
   - Я проверил имя пострадавшего - мне показалось, что я слышал его раньше.
Он помогал Аллену в расследовании. Помнишь, в прошлом году, дело Гудинга?
   Старший полицейский поднял голову от записей.
   - Да, конечно! Он тот самый парень, который нашел револьвер?
   - Точно, и затем занялся подготовкой наших ныряльщиков.
   - Это все равно не объясняет, какого "черта он делал в той части  города,
- заметил полицейский.
   - Верно, - согласился его напарник. - Но теперь трудно поверить,  что  он
связан с преступным миром. Старший полицейский покачал головой:
   - С ним была девушка. Она исчезла.
   - Еще и похищение? Что нам известно о ней?
   - Всего лишь имя. Памела Мадден. Двадцать лет, была  наркоманкой,  теперь
бросила это дело, исчезла. У нас есть  мистер  Келли,  его  автомобиль,  его
пистолет - вот и все. Гильз от дробовика не обнаружено. Никаких  свидетелей.
Исчезнувшая - скорее всего,  девушка,  но  описание  ее  подходит  к  десяти
тысячам местных молодых женщин. Ограбление и  похищение.  -  В  общем-то  не
такой уж нетипичный случай. Полиция часто начинала  расследование,  не  имея
почти никаких сведений. Как бы то ни было, оба полицейских, которые сидели в
своих мундирах в кабинете  профессора  Розена,  почти  не  сомневались,  что
детективы возьмутся за расследование этого преступления почти немедленно.
   - Она не местная. У нее был техасский  акцент,  откуда-то  с  центральной
равнины.
   - Что еще? - спросил старший полицейский. - Давайте, док, расскажите  нам
все, что вам известно, ладно? На лице Сэма появилась недовольная гримаса:
   - Она была жертвой сексуального насилия.  Не  исключено,  что  занималась
проституцией. Моя жена сказала, черт побери, да я сам видел это -  следы  от
шрамов на ее спине. Ее секли по спине и  ягодицам,  там  остались  шрамы  от
ударов, вот так.  Мы  не  пытались  расспрашивать  ее,  но  она  могла  быть
проституткой.
   - Вам не кажется, что у мистера Келли странные  привычки  и  знакомые?  -
заметил полицейский, продолжая вести записи.
   - Судя по тому, что вы  только  что  сказали,  он  помогает  полицейским,
верно? - сердито бросил профессор Розен. - У вас еще есть вопросы? Мне  пора
на обход.
   - Доктор, перед нами определенно попытка  совершить  убийство,  возможно,
связанная с ограблением, а  может  быть,  еще  и  похищение.  Это  серьезные
преступления.