ри  куда-нибудь
уедет, потому что в его отсутствие  остальные  проявляли  не  такую  строгую
дисциплину. Всего пять  дней  назад  она  собрала  свои  скудные  пожитки  и
убежала. У нее не было денег - Генри никогда не разрешал им иметь деньги,  -
и она выехала из города на попутных автомобилях.
   - Расскажи мне про Генри, - тихо произнес Келли, когда Пэм закончила свой
рассказ.
   - Лет тридцать, чернокожий, примерно твоего роста.
   - Удалось кому-нибудь из девушек убежать? Голос Пэм был холодным как лед:
   - Я знаю только об одной, которая попробовала. Это было где-то в  ноябре.
Он.., убил ее. Он решил, что она обратится в полицию и... -  она  посмотрела
на него, - он заставил всех нас наблюдать за этим. Это было ужасно.
   - Тогда почему ты отважилась убежать, Пэм? - тихо спросил Келли.
   - Я была готова лучше умереть, чем заниматься этим  снова,  -  прошептала
она, и теперь мысль оказалась выраженной вслух. - Мне хотелось умереть. Этот
маленький мальчик. Ты понимаешь, что происходит? Ты просто останавливаешься.
Все останавливается. А я помогала. Я помогла убить его.
   - Как тебе удалось убежать?
   - Накануне ночью.., я.., дала каждому из них.., чтобы  понравиться  им..,
чтобы они не так пристально следили за мной. Теперь ты понимаешь?
   - Ты поступила так, чтобы легче было убежать, -  кивнул  Келли.  От  него
потребовалось громадное напряжение  воли,  чтобы  сохранить  спокойствие.  -
Слава Богу.
   - Я ни в чем не винила бы тебя, если бы ты отвез меня обратно и пустил на
все четыре стороны. Может быть, папа был прав, говоря все такое про меня.
   - Пэм, ты помнишь то время, когда ходила в церковь?
   - Да.
   - А ты помнишь, чем кончается исповедь?  "Иди  и  больше  не  греши"?  Ты
думаешь, я не делал в жизни ничего плохого? Мне никогда не было  стыдно?  Не
было страшно? Не ты одна, Пэм. Да  представляешь  ли  ты,  сколько  от  тебя
потребовалось мужества, чтобы рассказать мне все это?
   Ее голос сейчас был лишен всяких эмоций:
   - Ты имеешь право знать обо мне все.
   - Теперь я знаю, и это ничего не меняет. - Он помолчал. -  Впрочем,  нет,
меняет. Ты даже смелее, чем я думал вначале, милая.
   - Ты уверен? А что будет потом?
   - Единственное "потом", которое беспокоит  меня,  -  это  если  эти  люди
узнают, где ты сейчас, - сказал Келли.
   - Если они когда-нибудь найдут меня... -  В  ее  голосе  снова  появились
эмоции. Страх. - Каждый раз, когда мы будем приезжать  в  город,  они  могут
увидеть меня.
   - Мы будем осторожны, - сказал Келли.
   - Я никогда не буду в безопасности. Никогда.
   - Видишь ли, существует  два  способа  решить  эту  проблему.  Ты  можешь
продолжать скрываться. Или помоги мне посадить их. Пэм выразительно покачала
головой:
   - Они убили девушку, потому что знали, что она идет в полицию. Вот почему
я не могу верить копам. К тому же ты не представляешь, какие они страшные.
   Сара была права  относительно  чего-то  еще,  увидел  Келли.  Пэм  надела
купальный лифчик, и солнечные лучи  выразительно  подчеркнули  рубцы  на  ее
спине. Это были полосы, на которые не ложится солнечный загар. Эхо  кровавых
рубцов, нанесенных другими ради своего  удовольствия.  Все  это  началось  с
Пьера Ламарка или, точнее, с Доналда Маддена - маленьких трусливых  людишек,
решавших свои отношения с женщинами с помощью силы.
   И это мужчины? - спросил себя Келли.
   Нет.
   Келли сказал Пэм, чтобы она оставалась на месте, и направился в  машинное
отделение бункера. Он вернулся с восемью пустыми  пивными  банками,  которые
поставил на землю футах в тридцати от шезлонгов.
   - Заткни уши пальцами, - сказал он ей.
   - Зачем?
   - Пожалуйста, - попросил он. Когда она сунула пальцы в уши,  правая  рука
Келли стремительно метнулась к поясу, и из-под рубашки появился кольт  45-го
калибра. Он прицелился в банки, держа пистолет  двумя  руками  и  ведя  дуло
слева направо. Одна за другой - с промежутком, может быть,  в  полсекунды  -
банки падали или взлетали на пару футов вместе с грохотом выстрела.  Еще  до
того, как последняя банка упала на  землю  после  своего  короткого  полета,
Келли извлек из пистолета пустой магазин, вставил новый, и семь банок  опять
покатились по земле или взлетели  в  воздух.  Он  проверил,  что  оружие  не
заряжено, спустил курок и сунул пистолет за пояс  под  рубашку,  прежде  чем
сесть рядом с Пэм.
   - Совсем нетрудно напугать молодую девушку, у которой нет друзей. Гораздо
труднее напугать меня, Пэм. Если кому-то захочется  напугать  тебя,  сначала
ему придется поговорить со мной.
   Она посмотрела на банки, потом на Келли,  который  был  доволен  собой  и
меткой стрельбой. Демонстрация стрельбы из кольта пошла на пользу, освободив
его от накопившегося напряжения, за эти несколько секунд он увидел за каждой
банкой лицо. Однако он заметил, что все еще не сумел убедить ее. Ничего,  на
это потребуется немного времени.
   - Как бы то ни было, - он снова сел рядом с девушкой, - ты рассказала мне
свою историю, верно?
   - Да.
   - Ты думаешь, что для меня это все еще имеет какое-то значение?
   - Нет. Ты сказал, что не имеет. Я верю тебе.
   - Пэм, не все мужчины в мире похожи на тех, с кем ты встретилась. Скорее,
таких не так уж много. Тебе просто не повезло,  вот  и  все.  Ты  -  хорошая
девушка, тебе не в чем винить себя. Некоторые люди попадают в катастрофы или
заболевают. Во Вьетнаме я видел, как люди гибнут из-за  простого  невезения.
Так едва не случилось со мной. И это совсем не значит, что эти люди в чем-то
виноваты. Просто им не повезло.  Они  оказались  не  в  том  месте,  где  им
следовало оказаться. Они  повернули  налево,  вместо  того  чтобы  повернуть
направо, посмотрели не в ту сторону. Сара  хочет,  чтобы  ты  встретилась  с
несколькими врачами и поговорила с ними. Я считаю, что она права. Мы сделаем
все, чтобы с тобой все было в порядке.
   -  А  потом?  -  спросила  Пэм  Мадден.  Келли   глубоко   вздохнул,   но
останавливаться теперь было уже поздно.
   - Ты.., ты останешься со мной, Пэм? Она посмотрела  на  него,  словно  ее
ударили по лицу. Келли был поражен ее реакцией.
   - Ты не должен, ты делаешь это только потому... Келли встал и  поднял  ее
на руки.
   - Послушай меня, ладно? Ты была больна.  Теперь  ты  выздоравливаешь.  Ты
выдержала все, что мог швырнуть в тебя этот проклятый мир, и не отступила. Я
верю в тебя! Тебе понадобится время. На все нужно время. Но в  конце  концов
ты будешь очень хорошим человеком. - Он поставил ее на землю и отошел назад.
Келли дрожал от ярости - не только из-за того, что произошло с  ней,  но  от
ярости на самого себя, потому  что  начал  навязывать  ей  свои  условия.  -
Извини. Мне не следовало поступать так, Пэм. Прошу  тебя..,  поверь  в  свои
силы, в себя. Хотя бы немного.
   - Это так трудно. Я делала такие  ужасные  вещи.  Сара  была  права.  Пэм
действительно нуждается в профессиональной помощи. Он не мог  простить  себе
того, что не знал, что сказать ей.

***

   Следующие несколько дней прошли удивительно спокойно. Какими бы  ни  были
ее остальные качества, стряпать Пэм не умела совершенно, и  этот  недостаток
заставил ее даже всплакнуть пару раз от  отчаяния,  однако  Келли  заставлял
себя проглотить все, что она готовила, с улыбкой и похвалой. Но  она  быстро
училась, и к пятнице приготовленный ею гамбургер  уже  отличался  просто  от
куска горелого мяса. И все это время Келли был рядом с ней, подбадривал  ее,
пытался изо всех сил не подавлять  ее  силой  своего  характера,  и  большей
частью это у  него  получалось.  Спокойное  слово,  нежное  прикосновение  и
ласковая улыбка  были  его  инструментами.  Скоро  девушка  последовала  его
примеру  и  начала  вставать  еще  до  рассвета.  Он  убедил  ее  заниматься
физическими упражнениями. Это оказалось совсем непросто. Несмотря на то  что
Пэм была здоровой девушкой, вот уже много лет ей  не  приходилось  пробегать
больше половины квартала, поэтому Келли начал с того, что убедил  ее  ходить
вокруг острова, начиная с двух кругов, и к концу недели она проходила  пять.
Она проводила много времени на солнце и, поскольку у нее было  мало  одежды,
чаще всего загорала в трусиках и бюстгальтере.  Пэм  начала  уделять  больше
внимания своей внешности и, казалось, позабыла о тонких  бледных  рубцах  на
спине, при виде которых  у  Келли  от  ярости  закипала  кровь.  Теперь  она
принимала душ и мыла голову по крайней мере раз  в  день,  расчесывая  затем
свои волосы в шелковистую гриву, и Келли всякий раз находил  предлог,  чтобы
восхититься ими. Девушка  ни  разу,  казалось,  не  замечала  фенобарбитала,
оставленного Сарой. Возможно, пару раз ей пришлось бороться с искушением, но
благодаря физическим упражнениям она сумела  восстановить  нормальный  режим
сна и бодрствования. В ее улыбке было теперь  больше  уверенности,  и  Келли
отметил, что она посматривает в зеркало с  выражением,  в  котором  не  было
боли.
   - Хорошо выглядишь, правда? - спросил он Пэм вечером субботы, после душа.
   - Пожалуй, - согласилась она.
   Келли взял гребень с  раковины  умывальника  и  принялся  расчесывать  ее
влажные волосы.
   - Солнце совсем выбелило их у тебя, - заметил он.
   - Понадобилось немало времени, чтобы вымыть из них всю грязь, -  ответила
она, наслаждаясь его мягкими прикосновениями.
   Келли старался расчесать спутавшиеся волосы, опасаясь причинить ей боль.
   - Но в конце концов вся грязь исчезла, правда, Пэмми?
   - Да, вроде бы исчезла,  -  ответила  она,  глядя  на  свое  отражение  в
зеркале.
   - Тебе трудно было сказать это, верно, милая?
   - Очень трудно. - На ее лице появилась настоящая улыбка, полная  тепла  и
уверенности.
   Келли положил гребень и поцеловал ее в шею,  наблюдая  за  тем,  как  она
следит за этим в зеркале, затем снова взял гребень и продолжил работу. Такие
действия,  может,  не  слишком  подходили  для  мужчины,  но  ему  нравилось
заниматься ею.
   - Ну вот и все, расчесаны, никаких колтунов.
   - Придется купить фен.
   - Мне никогда не приходила в голову эта мысль, - пожал плечами Келли.
   Пэм повернулась и взяла его за руки.
   - Придет, если ты захочешь этого. Он молчал секунд десять, и, когда снова
заговорил, слова звучали как-то по-другому, потому  что  теперь  в  них  был
страх:
   - Ты уверена?
   - А ты все еще хочешь...
   - Да! - Было трудно поднять ее  -  мокроволосую,  все  еще  обнаженную  и
влажную после душа, но в такой момент мужчина должен  держать  свою  женщину
именно так. Ее тело уже менялось.
   Ребра были не так заметны.  Пэм  прибавляла  в  весе,  питаясь  здоровой,
нормальной  пищей.  Но  больше  всего  она  изменилась  внутренне.  Келли  с
изумлением наблюдал за чудом, происходящим у него на глазах, боялся  верить,
что сам является частью этого чуда, гордый тем, что помог ей снова встать на
ноги. Через мгновение он опустил ее, наслаждаясь весельем в ее глазах.
   - У меня тоже не все гладко, - предупредил  ее  Келли,  не  отдавая  себе
отчета в том, как он смотрит на Пэм.
   - Я видела почти все, - заверила его девушка. Ее руки начали гладить  его
грудь, загорелую и покрытую густыми темными волосами, всю в шрамах от боевых
операций, происходивших очень далеко отсюда. Ее шрамы были внутри,  но  и  у
него были шрамы, спрятанные от посторонних глаз, и вместе они  излечат  друг
друга. Пэм была уверена в этом. Она смотрела  теперь  в  будущее  не  как  в
темное место, куда  можно  убежать  и  спрятаться.  Это  было  теперь  место
надежды.

Глава 6

Засада

   Все остальное было куда проще. Они сходили на яхте в  Соломоне,  где  Пэм
сумела купить несколько  простых  вещей.  В  дамском  салоне  ей  подстригли
волосы. К концу второй недели, проведенной на острове с  Келли,  она  начала
бегать трусцой и еще прибавила в весе. Теперь она могла уже носить купальный
костюм, не слишком обнажая свою грудь. Ее ножные мышцы  быстро  крепли;  то,
что раньше было вялым и слабым, стало тугим, как и полагалось для девушки ее
возраста. Правда, она все еще не сумела полностью избавиться от преследующих
ее демонов. Дважды Келли просыпался, чувствуя, как она дрожит, все  покрытая
холодным потом, и бормочет звуки, никогда не переходившие в слова, но и  без
того понятные. Оба раза его прикосновения успокаивали ее, но не  его.  Скоро
он начал учить Пэм управлять "Спрингером", и хотя у нее  были  недостатки  в
образовании,  они  компенсировались  природными  способностями.  Она  быстро
схватывала то, чего многие яхтсмены так и не сумели понять. Он  даже  плавал
вместе с ней, несколько удивленный тем, что она научилась  плавать,  живя  в
центре Техаса.
   Но главным образом он любил ее - ее  внешность,  голос,  запах  и  больше
всего прикосновения. Келли обнаружил, что чувствует себя обеспокоенным, если
не видит ее каждые  несколько  минут,  словно  она  могла  каким-то  образом
исчезнуть. Но она  всегда  была  рядом  и,  замечая  его  взгляд,  шаловливо
улыбалась ему. Почти всегда. Но время от времени он замечал у  нее  на  лице
иное выражение, когда она позволяла себе снова заглянуть  в  темноту  своего
прошлого или вперед, в возможное будущее, отличающееся от того,  которое  он
планировал. В такие моменты ему хотелось заглянуть в ее  сознание  и  убрать
оттуда страшные воспоминания, зная, что ему придется положиться  на  других,
способных сделать это. В такие моменты он находил  повод  подойти  к  ней  и
провести пальцами по ее плечу, просто так, стараясь убедиться,  что  она  не
забыла о его присутствии.
   Через десять дней  после  отъезда  Сэма  и  Сары  у  них  была  маленькая
торжественная церемония. Он позволил ей вывести яхту в залив,  там  привязал
бутылочку с фенобарбиталом к большому камню и бросил его  за  борт.  Всплеск
казался надлежащим и окончательным завершением одной из  ее  проблем.  Келли
стоял позади Пэм, обнимая ее своими сильными руками за талию, и наблюдал  за
яхтами, бороздящими залив, глядя в будущее, обещавшее им так много.
   - Ты был прав, - сказала она, поглаживая его руки.
   - Иногда такое случается, - заметил Келли с легкой улыбкой и был  тут  же
потрясен ее следующим заявлением:
   - Там остались другие, Джон, другие женщины,  которыми  владеет  Генри..,
вроде Хелен, той, что он убил.
   - Что ты хочешь этим сказать?
   - Я должна вернуться. Нужно помочь им до того, как Генри.., до того,  как
он убьет еще кого-то.
   - Но это опасно, Пэмми, - медленно произнес Келли.
   - Я знаю.., но как быть с ними?
   Это было симптомом ее выздоровления, Келли  знал  это.  Она  снова  стала
нормальным человеком, а нормальные люди беспокоятся о других.
   - Ведь я не могу вечно скрываться, правда? - Келли чувствовал  ее  страх,
но слова Пэм словно опровергали его, и он прижал ее к себе чуть теснее.
   - Нет, не можешь, это верно.  В  этом  и  заключается  проблема.  Слишком
трудно все время прятаться.
   - Ты уверен, что можешь положиться на своего друга в полиции? -  спросила
она.
   - Да, он знает меня. Он  был  лейтенантом,  и  я  провел  для  него  одну
операцию. Был выброшен револьвер, и я помог ему найти его. Так что теперь он
должен помочь мне. К тому же мне пришлось помочь  полиции  в  подготовке  их
легких водолазов, и у меня  появились  друзья  среди  полицейских.  -  Келли
задумался. - Но тебе необязательно заниматься  этим,  Пэм.  Если  ты  хочешь
покончить с этой частью своей жизни, я не  буду  возражать.  Мне  совсем  не
обязательно  вообще  бывать  в  Балтиморе,  разве   что   для   медицинского
обследования.
   - Все те мучения, которые они причинили мне, они причиняют теперь другим.
Если я не сделаю что-то, чтобы помочь, то это никогда не кончится, верно?
   Келли вспомнил собственных демонов.  От  некоторых  вещей  просто  нельзя
уйти. Он знал это, потому что пробовал сделать это. Случившееся с Пэм было в
некотором смысле хуже, чем то, что произошло с ним,  и  если  их  отношениям
суждено продолжаться, придется найти место упокоения для этих демонов.
   - Лейтенант Аллен, - произнес мужчина в трубку. Он  сидел  в  полицейском
участке в западном районе города. Кондиционер сегодня что-то барахлил, да  и
стол был завален бумагами, которые он еще не прочитал.
   - Фрэнк? Это Джон Келли, - услышал детектив,  и  на  лице  его  появилась
улыбка.
   - Как там жизнь посреди залива, приятель? - спросил он. - Хотелось бы мне
сейчас оказаться там.
   - Спокойно и, тихо. А у тебя? - произнес голос.
   - Мне хотелось бы... - Аллен откинулся  на  спинку  вращающегося  кресла.
Крупный  мужчина,  он,  подобно  большинству  копов  своего  поколения,  был
ветераном второй мировой войны - артиллерист в корпусе морской  пехоты  -  и
поднялся по  служебной  лестнице  от  постового  на  Ист-Моньюмент-стрит  до
начальника отдела, занимающегося убийствами.  Несмотря  на  все  особенности
этой работы, она была не такой напряженной, как часто думали,  даже  притом,
что несла в себе нагрузку, связанную с безвременным завершением человеческой
жизни. Аллен сразу заметил, как изменился голос Келли. - Тебе нужна помощь?
   - Я, э-э, встретил кое-кого, кто изъявил желание поговорить с тобой.
   - Вот как? - спросил полицейский, копаясь в нагрудном кармане  рубашки  в
поисках сигарет и спичек.
   - Это бизнес, Фрэнк. У этого  человека  имеется  информация  относительно
убийства.
   Глаза копа сузились и, мозг включился на полную силу.
   - Где и когда?
   - Я еще не знаю и не хочу обсуждать по телефону.
   - Насколько это серьезно?
   - Это пока останется между нами? Аллен кивнул, глядя в окно.
   - Да, говори.
   - Люди, занимающиеся наркотиками.
   Что-то щелкнуло  в  голове  Аллена.  Келли  сказал,  что  его  информация
получена от "кое-кого", а не от мужчины. Это означает, что он получил ее  от
женщины, решил Аллен. Келли был умным и находчивым, но не слишком опытным  в
такой работе.  До  Аллена  доходили  неясные  слухи  о  банде  наркодельцов,
использующих женщин для чего-то, но не больше того.  Он  не  занимался  этим
делом. Его поручили Эммету Райану и Тому Дугласу из центрального управления,
и Аллен даже не должен был знать об этом.
   - Сейчас в городе действуют  по  крайней  мере  три  банды,  занимающиеся
распространением наркотиков. И все,  кто  вовлечен  в  их  деятельность,  не
слишком  приятные  люди,  -  бесстрастно  произнес  Аллен.  -  Расскажи  мне
что-нибудь еще.
   - Мой друг не хочет быть лично замешанным  в  это  дело.  Просто  намерен
передать тебе некоторые сведения, Фрэнк, вот и все.
   Если сведения соответствуют правде, мы имеем дело со страшными людьми.
   Аллен задумался. Он никогда не интересовался прошлым Келли,  но  все-таки
знал о нем немало. Келли был квалифицированным  ныряльщиком,  он  знал  это,
боцманом, воевавшим на малых судах  в  дельте  Меконга,  поддерживавших  9-ю
пехотную дивизию; ныряльщик, но очень опытный, очень  осторожный  ныряльщик,
рекомендованный  для  работы  с  полицией   высокопоставленными   людьми   в
Пентагоне. Келли очень успешно подготовил полицейских ныряльщиков  и,  между
прочим, получил за работу чек на крупную сумму, напомнил себе Аллен. Значит,
"кое-кто" - женщина.  Келли  никогда  не  будет  надежно  охранять  мужчину.
Мужчины просто не думают так о других мужчинах. По крайней мере  предложение
Келли казалось очень интересным.
   - Ты говоришь правду, дружище? - был вынужден спросить Аллен.
   - Никогда не делаю ничего иного, - заверил его Келли.  -  Только  запомни
мои  условия:  сведения,  которые  ты  получишь,  исключительно  для   целей
информации и встреча должна состояться в тихом, безопасном месте. Согласен?
   -  Знаешь,  Келли,  любому  другому  я  бы  сказал,  что  встреча  должна
состояться прямо здесь, у меня, но тебе я пойду навстречу. В  конце  концов,
это благодаря тебе мне удалось довести до успешного завершения дело Гудинга.
Ты знаешь, мы ведь взяли его. Приговор  суда:  пожизненное  заключение  плюс
тридцать лет тюрьмы.  Ради  этого  я  гото