ой.  Для
проявления пленки потребовалось всего  шесть  минут,  после  этого  все  еще
влажная пленка была высушена и передана еще одному специалисту, на этот  раз
офицеру воздушной разведки.  Качество  пленки  было  не  просто  хорошим,  а
великолепным. Пленку перемотали  с  одной  катушки  на  другую  над  плоской
стеклянной пластиной, освещенной снизу парой ламп дневного света.
   - Ну что, лейтенант? - не скрывая нетерпения, спросил капитан.
   - Одну минуту, сэр, подождите... - Поворачивая катушку, лейтенант  указал
на третий кадр. - Вот наша первая базисная точка..,  вот  вторая,  он  летел
точно по курсу.., о'кей, вот наша исходная точка.., по долине, за  холмом  -
смотрите, сэр! У нас два, нет, три кадра! Отличное качество, солнце  светило
именно так, как требовалось, ясный день - вы  знаете,  почему  они  называют
этих бэби "охотниками за буйволами"? Потому что...
   - Ну-ка, дайте посмотреть! - Капитан чуть не оттолкнул младшего офицера в
сторону. Да,  на  кадрах  был  виден  мужчина,  американец,  а  с  ним  двое
охранников и четвертый человек - но капитан хотел увидеть только американца.
   - Вот, сэр. - Лейтенант передал ему увеличительное  стекло.  -  Мы  можем
получить хорошее изображение лиц вот с этого кадра, а  если  вы  дадите  нам
немного времени, мы постараемся поиграть с ним и даже улучшить.  Как  я  уже
говорил, камеры различают мужчин и женщин...
   - Н-да. - Лицо было черным, значит, на негативе был белый. -  Но...  Черт
возьми, я не уверен.
   - Капитан, это наша работа, понимаете? - Лейтенант был офицером разведки,
тогда как  капитан  относился  к  ВВС.  -  Разрешите  нам  сделать  все  как
полагается, сэр.
   - Но он один из наших!
   - Совершенно верно,  сэр,  а  вот  этот  парень  к  нашим  не  относится.
Разрешите мне  отнести  пленку  в  лабораторию  для  печатания  позитивов  и
увеличения. Кроме того, командир  авиакрыла  захочет  посмотреть  на  снимки
порта.
   - Это может подождать.
   - Нет, сэр, не может, - возразил лейтенант, но все-таки  взял  ножницы  и
отрезал интересующие капитана  кадры.  Остальную  пленку  передали  главному
старшине, а лейтенант и капитан вернулись в фотолабораторию.  На  подготовку
полета "Коди-193" ушло два полных месяца, и капитан  сгорал  от  нетерпения,
стремясь получить информацию, которая, как он знал, находится на  этих  трех
двух с четвертью-дюймовых кадрах.
   Через час он получил ее. А еще час  спустя  поднялся  на  борт  самолета,
вылетающего   в   Дананг.   Прошел   еще   час,   и    капитан    летел    в
Куби-Пойнт-Нэйвел-Стейшн на  Филиппинах,  откуда  проследовал  на  маленьком
самолете на военно-воздушную базу Кларк и перешел на К-135, вылетающий прямо
в Калифорнию. Несмотря на  продолжительность  и  трудность  двадцатичасового
полета, капитан спал мало и, отрывочно,  поскольку  сумел  разрешить  тайну,
которая могла изменить политику его правительства.

Глава 4

Первый свет

   Келли проспал почти восемь часов и снова проснулся от криков чаек. Пэм  в
спальне не было. Он вышел наружу и увидел  ее.  Она  стояла  на  набережной,
глядя  на  поверхность  залива,  все  еще  усталая,  все   еще   неспособная
воспользоваться отдыхом, который  ей  был  так  нужен.  Над  заливом  царила
обычная утренняя тишина, его гладкая как стекло поверхность то здесь, то там
нарушалась круглыми всплесками пеламид, охотившихся  за  насекомыми.  Именно
так хотелось начать день - нежный западный бриз, овевающий его лицо, и такая
странная тишина, позволяющая услышать шум лодочного мотора, находящегося так
далеко, что самой лодки не было видно. Это было время, позволяющее  остаться
наедине с природой, но он знал, что Пэм просто  чувствовала  себя  одинокой.
Келли неслышно подошел к ней и, обеими руками коснулся ее талии.
   - Доброе утро.
   Она не отвечала очень долго, и Келли стоял, легко держа  ее,  лишь  чтобы
она чувствовала его прикосновение. На ней была надета одна из его рубашек, и
ему хотелось, чтобы  его  прикосновение  носило  только  характер  защиты  и
покровительства. Он боялся  навязываться  женщине,  которая  пережила  такое
насилие, и не мог определить, где должна проходить эта невидимая линия.
   - Теперь ты знаешь, - сказала  она  достаточно  громко,  чтобы  ее  голос
нарушил тишину, не в силах повернуться и посмотреть на него.
   - Да, - ответил Келли так же тихо.
   - И что ты думаешь? - Ее голос был болезненным шепотом.
   - Я не понимаю, что ты имеешь в виду, Пэм. - Келли ощутил начало дрожи  и
был вынужден заставить себя не сжимать объятий.
   - Обо мне.
   - О тебе? - Он позволил себе приблизиться, обнять ее руками за талию,  не
прижимая к себе. - Я думаю, что ты красивая. Я думаю,  как  хорошо,  что  мы
встретились.
   - Я принимаю наркотики.
   - Врачи сказали, что ты стараешься бросить эту привычку. Этого  для  меня
достаточно.
   - Но все гораздо хуже, я занималась такими вещами... Келли прервал ее:
   - Меня это не интересует, Пэм.  Я  тоже  делал  вещи,  которыми  не  могу
гордиться. И ты сделала для меня так много. Ты дала мне что-то, вдохнувшее в
меня новую надежду, и я никогда не рассчитывал на это. - Келли теснее прижал
ее к себе. - То, что ты делала до встречи со мной, не имеет значения. Теперь
ты не одна в этом мире, Пэм. Я с тобой и готов помочь, если ты этого хочешь.
   - Когда ты узнаешь... - предупредила она.
   - Я готов рискнуть. Мне кажется, что самое важное я  уже  знаю.  Я  люблю
тебя, Пэм. - Келли удивился, услышав собственные слова.  Он  слишком  боялся
выразить эту мысль даже самому себе. Это казалось глупым,  но  снова  эмоции
одержали верх над здравым смыслом, и на этот раз здравый  смысл  не  слишком
сопротивлялся.
   - Как ты можешь говорить такое? - спросила Пэм. Келли нежно повернул ее к
себе и улыбнулся.
   - Сам не понимаю! Может быть, это из-за твоих спутанных волос или  твоего
сопливого носа. - Он коснулся ее груди через рубашку. -  Нет,  мне  кажется,
это из-за твоего сердца. Неважно, каким было твое прошлое,  сердце  осталось
прекрасным.
   - Ты правда так думаешь? - спросила она, глядя  ему  в  грудь.  Наступило
молчание, затем  Пэм  улыбнулась  ему,  и  это  тоже  походило  на  рассвет.
Оранжево-желтое сияние поднимающегося  солнца  зажгло  ее  лицо  и  осветило
светлые волосы девушки.
   Келли вытер слезы  с  ее  лица,  и  ощущение  мокрых  щек  устранило  все
сомнения, которые еще могли у него оставаться.
   - Мы должны купить тебе одежду. Леди не должна так одеваться.
   - Кто говорит, что я - леди?
   - Я.
   - Мне так страшно! Келли прижал ее к груди.
   - Бояться - свойственно  человеку.  Я  все  время  боялся.  Самое  важное
заключается в том, что ты знаешь, что сделаешь то, что тебе поручили. -  Его
руки гладили ее спину. Он не собирался превращать это в любовную  ласку,  но
почувствовал, что испытывает нарастающее возбуждение, пока не понял, что его
руки гладят рубцы, оставленные на ее теле  мужчинами  с  хлыстами,  ремнями,
электрическими проводами или другими средствами мучения.  Затем  его  взгляд
устремился через воды залива, и было хорошо, что Пэм не видела выражения его
лица.
   - Ты, должно быть, проголодалась, - сказал он, отодвигаясь от девушки, но
все еще держа ее за руки.
   - Умираю от голода, - кивнула она.
   - Это я сейчас исправлю. - Келли повел ее  обратно  в  бункер,  держа  за
руку. Ему уже  нравилось  ее  прикосновение.  Они  встретили  Сэма  и  Сару,
возвращающихся с другого конца острова, где те совершали прогулки  и  делали
утреннюю гимнастику.
   - Ну как поживают наши влюбленные? - спросила  Сара  с  сияющей  улыбкой,
потому что она уже увидела ответ на свой вопрос с расстояния в двести ярдов.
   - Проголодались ужасно! - ответила Пэм.
   - И сегодня мы получим пару винтов, - добавил Келли, подмигнув Сэму.
   - Пару чего? - не поняла девушка.
   - Пропеллеров, - объяснил Келли. - Для яхты Сэма.
   - Но ты сказал - винтов!
   - Морской жаргон. Извини меня. - Он ухмыльнулся, глядя на нее, и Пэм  так
и не поняла, верить ему или нет.
   - На это потребовалось много времени, - заметил  Тони,  отпивая  кофе  из
картонного стаканчика.
   - А где мой кофе? - спросил Эдди, раздраженный от недостатка сна.
   - Ты сам сказал мне поставить  проклятый  нагреватель  снаружи,  помнишь?
Хочешь кофе - приготовь его сам.
   - Ты что, хотел, чтобы в каюте набралось этого дыма и испарений? От окиси
углерода можно умереть, черт побери, - произнес Эдди Морелло  с  нарастающим
раздражением.
   Тони устал не меньше его, и  ему  совсем  не  улыбалось  спорить  с  этим
крикуном.
   - Ну хорошо, хорошо, - пробормотал он.  -  Кофейник  снаружи.  Стаканчики
тоже.
   Эдди что-то фыркнул и вышел из  каюты.  Генри,  третий  член  их  группы,
раскладывал продукт по пакетам и не вмешивался в споры. Все получилось  даже
немного лучше, чем он планировал. Они, помимо всего  прочего,  поверили  его
рассказу об Анджело, что избавило его от одного  потенциального  партнера  и
решило важную проблему. Сейчас перед ним находилось  готовых  наркотиков  по
крайней мере на триста тысяч долларов. Оставалось взвесить их и упаковать  в
пластмассовые пакеты,  после  чего  они  поступят  для  продажи  к  дилерам.
Вообще-то процедура прошла не совсем так, как он ожидал. Он  рассчитывал  на
"несколько часов работы", а эти "несколько часов" растянулись в целый ночной
марафон, после того как трое поняли, что то,  за  что  они  платили  другим,
совсем не так просто, как казалось в начале. Три бутылки  пшеничного  виски,
принесенного с собой, не слишком облегчили работу. С другой стороны,  больше
трехсот тысяч долларов дохода за шестнадцать часов работы  тоже  не  так  уж
плохо.  К  тому  же  это  было  только  начало.  Таккер  давал   им   только
почувствовать вкус приманки.
   Эдди все еще беспокоился о том, чем кончится смерть Анджело. Но  говорить
об этом было уже поздно, смерть ничем не исправишь, и ему пришлось встать на
сторону Тони. По его лицу пробежало выражение тревоги,  когда  он  посмотрел
через открытый иллюминатор на остров, который был когда-то кораблем.  Солнце
отражалось  от  иллюминаторов  корпуса,  принадлежавшего  когда-то  большой,
мощной яхте. Как было бы приятно купить себе вот такую. Эдди  Морелло  любил
ловить рыбу. Может быть, когда-нибудь он возьмет с собой на морскую прогулку
детишек. К тому же это могло послужить превосходным прикрытием, верно?
   А может быть, заняться ловлей крабов, а? В конце концов,  он  знает,  чем
питаются крабы. При этой мысли у него вырвался взрыв смеха, от  которого  он
сам вздрогнул. В безопасности ли он, работая с такими людьми?  Они  -  он  -
только что убили Анджело Ворано, еще не прошло и двадцати четырех часов.  Но
Анджело не входил в их группу, не был  ее  членом,  тогда  как  Тони  Пиаджи
принадлежал к "семье". Правда, Эдди обеспечивал законность операции,  служил
каналом,  связывающим  их  с  уличными  дилерами,  и  это  обеспечивало  его
безопасность - пока он был им нужен. И пока Эдди был настороже и не допускал
ошибок.
   - Как ты думаешь, чья это была каюта? - спросил Таккер  у  Пиаджи,  чтобы
поддержать разговор.
   - Какая каюта?
   -  Когда  вон  та  развалина  была  яхтой,  похоже,  эта  каюта   кому-то
принадлежала, - сказал он,  запечатывая  последний  пакет  и  засовывая  его
внутрь портативного холодильника, где хранилось пиво. - Раньше я  как-то  не
задумывался об этом., - Вообще-то это было правдой.
   - Думаешь, это была каюта капитана? - произнес Тони. В разговоре  быстрее
проходило время, и ему до смерти надоело заниматься тем, что они делали  всю
ночь.
   - Пожалуй. Она расположена близко к мостику. - Генри встал  и  потянулся,
спрашивая себя, почему на его долю всегда  выпадает  самая  тяжелая  работа.
Впрочем, ответ был очевиден. Тони был "своим". Эдди стремится  к  этому,  но
никогда не сумеет добиться  успеха,  как  не  смог  сделать  этого  Анджело,
подумал Генри Таккер. Он никогда не доверял Анджело, и теперь этой  проблемы
больше не существует. Единственное достоинство этих парней состояло  в  том,
что они, по-видимому, держат свое слово и будут продолжать честную  игру  до
тех пор, пока он оставался их каналом, связывающим с сырьем,  и  ни  минутой
дольше. Насчет  этого  у  Таккера  не  было  ни  малейших  иллюзий.  Он  был
благодарен Анджело за то, что тот свел его с Тони и Эдди, и  смерть  Анджело
оказала такое же воздействие на него, какое окажет его собственная смерть на
двух остальных - никакого. Каждый человек для чего-то годится - и не больше,
сказал себе Таккер, закрывая крышку холодильника. Да  и  крабам  тоже  нужно
питаться.
   Если повезет, это будет последнее убийство  на  некоторое  время.  Не  то
чтобы Таккер приходил в ужас от убийства, но ему  не  нравились  осложнения,
часто возникающие потом. Настоящий бизнес шел гладко, без сучка и задоринки,
и приносил деньги для всех, делая  всех  счастливыми,  даже  покупателей  на
конце операции. И уж точно эта партия наркотика обрадует их. Это был хороший
азиатский героин, научно переработанный и умеренно смешанный с  нетоксичными
наполнителями. Он гарантированно обеспечит потребителям  высочайший  кайф  и
затем плавное возвращение обратно к той реальности, от которой  им  хотелось
скрыться. Они захотят снова испробовать подобный кайф и  потому  вернутся  к
своим продавцам, которые будут брать с них чуть  больше  обычного  за  столь
высокое качество. - "Сладкий азиатский" уже стал  профессиональной  торговой
маркой в уличной торговле.
   Правда, в такой марке, известной в уличной торговле,  таилась  опасность.
Это  позволяло  полиции  охотиться  за  чем-то,  что-то   искать,   задавать
специфические  вопросы  относительно  названия,  но,  когда  у  тебя   такой
качественный продукт, всегда возникает некоторый риск,  и  по  этой  причине
Таккер  выбрал  партнеров  за  их  опыт,  связи  и  надежность.  Место   для
переработки сырья тоже было выбрано такое, что обеспечивало безопасность.  В
их распоряжении был катер с мощным мотором, чтобы суметь скрыться  в  случае
опасности, и хорошая видимость на пять миль во все стороны. Да, в таком деле
всегда есть опасность, в этом нет сомнения, но опасность всегда присутствует
даже  в  жизни,  и   тебе   приходится   соразмерять   риск   с   полученным
вознаграждением. Вознаграждением Генри Таккера за эту операцию была сумма  в
сто тысяч долларов наличными, необлагаемыми налогом, всего за сутки  работы,
и он готов был пойти на риск ради такого вознаграждения. Он был готов  пойти
на гораздо больший риск ради того, что могли обеспечить связи Пиаджи, и  вот
теперь  ему  удалось  заинтересовать  их.  Скоро   они   станут   не   менее
честолюбивыми, чем он сам.

***

   Катер из Соломонса прибыл на несколько минут  раньше  и  доставил  винты.
Врачи не говорили Келли, чтобы он занял Пэм каким-нибудь трудом, но это было
простым средством для лечения ее проблем, и он догадался сам. Келли  выкатил
на причал портативный компрессор и завел его, затем  объяснил  девушке,  как
регулировать поступающий под воду  воздух,  следя  за  приборами.  Далее  он
принес гаечные ключи и разложил их на причале.
   - Смотри, Пэм. Когда мне потребуется вот этот ключ,  я  подниму  из  воды
руку с одним вытянутым пальцем, вот этот ключ - два пальца, а  этот  -  три.
Понятно?
   - Да, - ответила Пэм. Опыт Келли в обращении с техникой произвел  на  нее
впечатление. Все  остальные  знали,  что  он  немного  переигрывает,  но  не
возражали против этого.
   Келли спустился по трапу в воду и прежде всего проверил состояние нарезки
на валах. Нарезка оказалась достаточно глубокой.
   Он поднял над головой руку с одним вытянутым пальцем, и Пэм передала  ему
именно тот ключ, который требовался.  Этим  ключом  он  отвернул  оставшиеся
гайки, затем передал их одну  за  другой  Пэм,  которая  положила  гайки  на
бетонную поверхность причала. На всю операцию потребовалось всего пятнадцать
минут, и вот наконец сверкающие новенькие винты стояли на месте, гайки  туго
затянуты, и новые  защитные  аноды  поставлены  куда  следует.  Далее  Келли
проверил перо руля и убедился, что оно продержится до конца года, хотя  Сэму
нужно будет не сводить с него глаз. Как обычно, он с облегчением выбрался на
причал и вдохнул свежий воздух, не пахнущий резиной.
   - Сколько я тебе должен? - спросил Розен.
   - За что? - поинтересовался Келли,  снимая  легкий  водолазный  костюм  и
выключая компрессор.
   - Я привык всегда расплачиваться  за  произведенную  работу,  -  произнес
хирург несколько напыщенно. Келли не удержался от смеха.
   - Давай договоримся так, Сэм. Если мне понадобится операция позвоночника,
ты сделаешь ее бесплатно. Как вы называете это между собой?
   - Профессиональная вежливость - но ведь ты не врач, - возразил Розен.
   - А ты - не ныряльщик. Ты даже еще не моряк, но сегодня мы этим займемся,
Сэм.
   - Я был лучшим в своей учебной группе моторных яхт! - рявкнул Розен.
   - Доктор, когда к нам прибывали выпускники школ военно-морского флота, мы
говорили им: "Ты хорошо учился в школе, сынок, но теперь ты попал на  флот".
Вот сейчас я уберу инструменты и  мы  посмотрим,  как  ты  управляешь  своей
яхтой.
   - Готов поспорить, что лучше тебя умею ловить рыбу! - заявил Розен.
   - А сейчас они примутся спорить, кто из  них  писнет  дальше,  -  ядовито
заметила Сара, поворачиваясь к Пэм.
   - И об этом тоже  можем  поспорить,  -  засмеялся  Келли,  возвращаясь  в
бункер. Через десять минут он убрал инструменты, принял душ и  переоделся  в
чистую майку и обрезанные до колен джинсы:
   Поднявшись на мостик, он следил за тем, как Розен готовит к отплытию свою
яхту. Хирург произвел впечатление на Келли, особенно  умением  обращаться  с
тросами.
   - В следующий раз дай своим вентиляторам поработать подольше, прежде  чем
включать двигатели, - заметил Келли после того, как Розен запустил дизели.
   - Но на яхте стоят дизельные двигатели!
   - Придет время, и ты можешь оказаться на  яхте  с  бензиновыми  моторами.
Нужно всегда думать о безопасности, доктор. У тебя случается, что  во  время
отпуска ты берешь яхту напрокат?
   - Ну, бывает.
   - При хирургических операциях ты проделываешь одно и то  же  каждый  раз,
верно? - спросил Келли - Даже если это не вызывается необходимостью?
   - Да, теперь понимаю, - задумчиво произнес Розен.
   - А теперь выводи ее в  залив,  -  махнул  рукой  Келли.  Розен  выполнил
команду и, на его взгляд, весьма умело.  Однако  на  Келли  ему  не  удалось
произвести впечатление. - Меньше управляй рулем, больше  двигателями.  Ветер
не всегда тебе будет помогать при отходе от причала. Винты толкают  воду,  а
перо руля всего лишь немного меняет курс судна. Ты всегда можешь  положиться
на двигатели, особенно  на  малой  скорости.  А  рулевое  управление  иногда
выходит из строя. Научись обходиться без него.
   -  Слушаюсь,  капитан,  -  проворчал  Розен.  Он  снова  чувствовал  себя
практикантом, а Сэм Розен давно привык, что практиканты, как  и  медицинский
персонал, мгновенно выполняют его распоряжения. В сорок восемь лет,  подумал
он, поздновато снова становиться студентом.
   - Это ты капитан, Сэм. Я всего лишь лоцман. Я просто лучше тебя знаю  эти
воды. - Келли повернулся  к  женщинам,  стоящим  на  палубе.  -  И  не  надо
смеяться, леди. Скоро придет и ваш черед, так что следите, как он  управляет
яхтой. - И спокойно произнес, обращаясь к Розену:
   - А у тебя все-таки здорово получается, Сэм.
   Через пятнадцать минут  яхта  лениво  дрейфовала,  подгоняемая  приливом.
Удилища с лесками были выставлены за борт под  теплым  праздничным  солнцем.
Келли проявлял мало интереса к рыбной ловле и вместо этого  расположился  на
мостике,  наблюдая  за  происходящим  вокруг.  Тем  временем  Сэм  учил  Пэм
насаживать наживку на крючок. Всех удивил  проявленный  девушкой  интерес  к
рыбной ловле. Сара позаботилась о том, чтобы бледная  кожа  Пэм  была  щедро
смазана кр