ить  к  ним?  -  задумчиво
произнесла Сара. - Приятный парень, кем бы он ни был.
   - Вы хотите сказать, что кто-то избивал  ее  и  затем  хотел  приучить  к
употреблению наркотиков? - спросил Келли. - Но зачем?
   - Келли, ты должен ее понять.., но она была,  по-видимому,  проституткой.
Сутенеры контролируют таким образом своих девушек. - Сара  Розен  ненавидела
себя за то, что ей пришлось сказать это, но дело прежде всего и Келли должен
знать правду. - Она молодая, красивая, в юности убежала  из  трудной  семьи.
Физическое насилие, недоедание - все это совпадает с главными признаками.
   Келли смотрел в пол.
   - Но ведь она не такая. Я не понимаю.
   Однако кое-что он теперь понимал, напомнил он  себе,  оглядываясь  назад.
То, как она прильнула к нему и втянула его в это.  Что  во  всем  этом  было
профессиональным умением, а что - обычными человеческими чувствами? Это  был
вопрос, на который ему не хотелось отвечать. Как сейчас правильно поступить?
Следовать велению рассудка? Или зову  сердца?  И  куда  все  это  может  его
привести?
   - Она сопротивляется, Джон. У нее немало смелости,  крепкий  характер.  -
Сара села напротив Келли. - Она занималась этим больше четырех  лет,  делала
Бог знает что, но в ней есть что-то, не позволяющее  ей  сдаться.  Однако  в
одиночку ей не справиться. Она нуждается в вас. Теперь у меня есть вопрос. -
Сара посмотрела на него. - Останетесь ли вы с ней, чтобы помочь?
   Келли поднял голову, взгляд его голубых как льдинки глаз  остановился  на
Саре, пока он проверял свои внутренние чувства.
   - Вы, ребята, на самом деле приняли все это близко к сердцу? Сара сделала
глоток коктейля, который приготовила  для  себя  сама.  Она  была  невысокой
женщиной, крепкой и излишне полной. Судя по прическе, ее  черные  волосы  не
знали парикмахерской несколько месяцев. На первый  взгляд  она  походила  на
женщину,  которая,  если  сидит  за  рулем  автомобиля,  вызывает  ненависть
водителей-мужчин. Но говорила Сара голосом, полным страсти, а ее  умственные
способности уже стали совершенно очевидными для Келли.
   - Вы имеете  представление  о  том,  насколько  ухудшилась  обстановка  с
наркотиками? Десять лет назад  злоупотребление  наркотиками  были  настолько
редким явлением, что они ничуть меня не беспокоили. Да, конечно, я слышала о
них, читала статьи из Лексингтона, а временами  к  нам  попадал  наркоман  с
признаками отравления героином. Впрочем, таких случаев  было  немного.  Люди
думали, что это  проблема  только  для  черных.  Никто  не  обращал  на  нее
серьезного внимания. И вот теперь мы расплачиваемся за эту ошибку.  Если  ты
обратил внимание, все теперь изменилось - практически за несколько  месяцев.
Если не считать проект, над которым я сейчас работаю, все остальное время  я
посвящаю детям, ставшим наркоманами. Я не  была  специально  подготовлена  к
лечению детской наркомании. Я - ученый, специалист в области  взаимодействия
противоположных систем, химических структур,  создания  новых  лекарств  для
лечения особых заболеваний, - но теперь я вынуждена тратить почти все  время
на клиническую работу, пытаясь спасти  детей,  которые  по  своему  возрасту
должны лишь учиться пить пиво, а не  накачивать  свои  организмы  химическим
дерьмом, запрещенным к изготовлению вне проклятых лабораторий!
   - И все равно ситуация ухудшается, - мрачно заметил Сэм. Сара кивнула.
   - О да. Следующая волна несет с собой кокаин. Ты нужен ей, Джон, -  снова
произнесла Сара, наклонившись вперед. Казалось, ее окружал свой  собственный
шторм электрической  энергии.  -  Для  тебя  самого  будет  лучше,  если  ты
останешься с ней, парень. Ты должен пойти  на  это!  Кто-то  приложил  массу
усилий, чтобы превратить ее в  ничтожество,  в  грязь  под  ногами,  но  она
борется. Внутри нее скрывается упрямый, сильный человек.
   - Да, мадам, - тихо прошептал Келли. Он поднял голову и улыбнулся, больше
не чувствуя себя запутанным и не видящим выхода из создавшегося положения. -
Если это беспокоит вас, могу сказать: я принял это решение еще раньше.
   - Отлично, - коротко кивнула Сара.
   - Как поступать с ней сейчас?
   - Сейчас она больше всего нуждается в отдыхе,  хорошей  пище  и  времени,
чтобы  избавиться  от  барбитуратов,  отравивших  ее  организм.   Мы   будем
поддерживать ее фенобарбиталом - на всякий случай,  если  у  нее  разовьются
проблемы, связанные с отказом от более сильных  наркотиков.  Впрочем,  я  не
рассчитываю на это. Пока вы вдвоем отсутствовали, я осмотрела ее. Ее главная
проблема даже не столько в наркотиках, сколько в усталости и недоедании.  Ей
нужно прибавить по крайней мере десять фунтов. Пэм сможет выдержать отказ от
наркотиков намного легче, если мы поддержим ее в других областях.
   - Вы имеете в виду меня? - спросил Келли.
   - Да, вместе со всем остальным. -  Сара  посмотрела  в  сторону  открытой
двери, ведущей в спальню, и вздохнула. Напряжение покинуло ее.  -  Так  вот,
при ее состоянии фенобарбитал даст ей поспать  до  утра.  Завтра  мы  начнем
кормить ее и заниматься упражнениями. А  пока,  -  бодро  объявила  Сара,  -
неплохо поесть самим.
   Разговор за столом вращался вокруг  -  Келли  показалось,  что  это  было
намеренным, - других тем. Сам он увлекся и прочел  целую  лекцию  по  поводу
состояния дна Чесапикского залива и незаметно для себя перешел на места, где
хорошо ловится рыба. Скоро было решено, что гости останутся  на  острове  до
вечера понедельника. Разговор за ужином затянулся, и они поднялись уже около
десяти. Келли убрал со стола, вымыл посуду и затем неслышно вошел в спальню,
где слышалось тихое дыхание Пэм.

***

   Всего тринадцать футов в длину и только три тысячи шестьдесят пять фунтов
весом - почти половину веса составляло топливо, - "Буффало  хантерс"  плавно
устремился к  земле,  набирая  свою  начальную  крейсерскую  скорость,  чуть
превышающую   пятьсот   узлов.   Его   бортовой   навигационный   компьютер,
изготовленный фирмой  "Лиэр-Зиглер",  уже  контролировал  полетное  время  и
высоту, правда, в  очень  ограниченных  пределах.  Беспилотный  самолет  был
запрограммирован  для  полета  по  специальному  маршруту   и   на   заранее
рассчитанной  высоте.  Все  было  исключительно  тщательно  определено   для
бортовых систем, которые по сравнению с более поздними достижениями  высокой
технологии были примитивными до абсурда. И все-таки "Коди-193"  с  виду  был
весьма спортивной птичкой. Его профиль поразительно напоминал голубую  акулу
с выступающим носом и расположенным под ним  воздухозаборником,  похожим  на
пасть,  -  при  полетах  над  территорией  Соединенных  Штатов  его  нередко
раскрашивали под линию угрожающих акульих зубов. В данном случае  "Коди-193"
нес экспериментальную окраску - серо-белую на нижней поверхности и пятнистую
коричнево-зеленую на верхней, - это затрудняло его обнаружение как с  земли,
так и с воздуха.  Кроме  того,  в  его  конструкцию  были  введены  элементы
технологии "стеле"  -  термин  тогда  еще  не  изобретенный.  Полосы  МПР  -
материала, поглощающего радиолокационные лучи, - составляли единое  целое  с
крыльями,  а  воздухозаборник   был   прикрыт   решеткой,   чтобы   ослабить
радиолокационное отражение от вращающихся лопастей турбин.
   "Коди-193" пересек границу между Лаосом и Северным Вьетнамом  в  11.41.38
по местному времени. Закончив снижение, он впервые перешел на горизонтальный
полет  на  высоте  пятисот  футов  над  поверхностью  земли,   повернул   на
северо-восток, несколько сбавив  скорость  в  более  плотных  слоях  воздуха
вблизи земли. Маленькая высота полета  и  миниатюрные  размеры  мчащегося  с
большой скоростью беспилотного самолета превращали его в  трудную  цель,  но
отнюдь не неуязвимую, и  выдвинутые  вперед  батареи  сети  противовоздушной
обороны Северного Вьетнама,  достаточно  частой  и  современно  вооруженной,
сумели  заметить  его.  Беспилотный   самолет   летел   прямо   на   недавно
установленную батарею 37-миллиметровых двуствольных автоматических  зениток,
и находящаяся настороже команда  успела  развернуть  стволы  в  его  сторону
достаточно быстро, чтобы выпустить два десятка снарядов, причем три  из  них
пролетели всего в паре футов от мчащейся тени, но все-таки не попали в цель.
"Коди-193"  не  заметил  этого.  Он  не  пытался  свернуть  с  курса,  чтобы
увернуться от зенитного огня. Не обладая  мозгом,  без  глаз,  он  продолжал
лететь по заданной траектории подобно игрушечному поезду, катящемуся  вокруг
рождественской елки, пока его новый владелец завтракал на кухне. Правда,  за
ним  следили.  Летящий  вдалеке  самолет  ЕС-121,  или,  как  его  называли,
"Сигнальная   звезда",   наблюдал   за   полетом   "Коди-193"   с    помощью
радиолокационного   транспондера,   посылающего   кодированные   сигналы   и
расположенного на вершине вертикального стабилизатора миниатюрного самолета.
   - Давай, бэби, - прошептал майор, глядя на радиолокационный экран. Он был
ознакомлен с целью операции, знал о ее важности  и  догадывался,  почему  об
этом не информирован никто  другой.  Рядом  с  майором  находился  небольшой
сегмент, вырезанный из топографической карты. "Коди-193" повернул на север в
заданном месте, опустился до трехсот футов, после того как обнаружил долину,
положение которой было введено в его компьютер, и помчался  вдоль  маленькой
речки, впадающей в  большую.  По  крайней  мере  парни,  запрограммировавшие
крошечный самолет, знали, что делают, подумал майор.
   К этому времени "Коди-193" сжег  треть  своего  топлива  и  очень  быстро
потреблял  оставшееся,  совершая  полет  на  такой  небольшой  высоте,  ниже
невидимых вершин по сторонам. Программисты сделали все что могли, но в  один
леденящий момент порыв ветра отбросил самолет вправо до того, как  автопилот
вернул его на прежний курс, и "Коди-193" миновал необычайно  высокое  дерево
на расстоянии всего семидесяти футов. На вершине холма стояли  два  солдата,
они успели заметить мчащуюся тень и открыли по ней огонь  из  автоматов,  но
пули снова пролетели мимо. Один из солдат начал спускаться  к  телефону,  но
его товарищ окриком остановил его, видя, как самолет исчезает вдали,  следуя
по своему слепому курсу. К  тому  времени,  когда  они  успеют  позвонить  и
доложить об увиденном, вражеский самолет будет уже далеко, и к тому  же  они
выполнили свой долг, обстреляв его. Вьетнамский солдат  задумался  над  тем,
попали ли его пули, но для того, чтобы  определить  это,  было  уже  слишком
поздно.

***

   Полковник Робин Закариас из ВВС США шел по тому, что в другое время и при
других обстоятельствах было бы названо парадным плацем, но здесь парадов  не
проводилось. Он был в плену уже более шести  месяцев  и  смотрел  на  каждый
наступающий день, как  на  продолжающуюся  борьбу,  ожидая  страдания  более
тяжелые и невыносимые, чем те,  которые  мог  вообразить.  Сбитый  во  время
выполнения своего восемьдесят девятого боевого вылета, накануне  возвращения
домой, он сумел на редкость успешно выполнить задание и был сбит всего  лишь
в результате случайности. Но еще хуже было то, что  его  второй  пилот,  его
"медведь" погиб. И в этом ему, наверно, повезло, подумал полковник, которого
вели через площадь два низкорослых молчаливых солдата с автоматами. Его руки
были  связаны  за  спиной,  ноги  спутаны  короткой  веревкой,   позволяющей
передвигаться только мелким шагом. Значит, они боятся его, несмотря на  свои
автоматы, на часовых,  что  следят  со  сторожевых  башен.  Должно  быть,  я
действительно    страшен    для    этих    маленьких    ублюдков,    подумал
летчик-истребитель.
   Закариас не чувствовал себя таким уж опасным. Его спина  все  еще  болела
после катапультирования. При приземлении он серьезно повредил позвоночник, и
его попытка избежать плена была скорее демонстрацией -  он  сумел  проползти
целых сто ярдов за пять минут, прямо в руки артиллерийского расчета, очередь
которого разорвала на части его самолет.
   И тут начались муки. Его провели через три деревни,  где  ему  плевали  в
лицо, забрасывали  камнями.  Наконец  он  оказался  здесь,  где  бы  это  ни
находилось. Он видел морских птиц.  Похоже,  лагерь  находился  недалеко  от
моря. Однако памятник в Солт-Лейк-Сити, в нескольких кварталах от дома,  где
он провел детство, напоминал ему, что чайки - не просто  морские  птицы.  За
несколько   предыдущих   месяцев   его   подвергли    самым    разнообразным
издевательствам,  однако  на  протяжении  последних  недель   издевательства
почему-то прекратились. Может быть, они просто устали  мучить  его,  подумал
Закариас. А может, Санта-Клаус действительно  существует,  сказал  он  себе,
глядя под ноги  на  грунт.  Здесь  у  него  было  мало  утешений.  В  лагере
находились и другие пленные, но все его попытки связаться с  ними  потерпели
неудачу. В его камере не было окон. Ему удалось  увидеть  лица  двух  других
американцев, но ни одного из них он не узнал. В обоих случаях  он  попытался
поздороваться и  был  тут  же  сбит  на  землю  прикладом  одного  из  своих
охранников. Оба американца видели его, но не  произнесли  ни  звука,  только
улыбнулись и кивнули - лучшее, на что они были способны.  Оба  мужчины  были
примерно его возраста и, по-видимому, имели такое же воинское звание, но это
было все, что ему удалось узнать.  Но  наиболее  пугающим  для  человека,  у
которого были все основания бояться, являлось то, что происходило совсем  не
то, чего он ожидал, о чем говорили  на  инструктажах.  Этот  лагерь  не  был
ханойским "Хилтоном", где должны были находиться  все  военнопленные.  Кроме
того, он  не  знал  практически  ничего,  а  неизвестность  -  всегда  самое
пугающее, особенно для человека, привыкшего на протяжении более двадцати лет
быть абсолютным хозяином своей судьбы. Его единственным утешением  было  то,
что положение, в котором он  находился,  не  могло  быть  хуже.  В  этом  он
ошибался.
   - Доброе утро, полковник  Закариас,  -  окликнул  его  незнакомый  голос.
Полковник поднял голову и увидел мужчину  выше  себя  ростом,  европейца,  в
мундире, совсем непохожем на обмундирование  охранников.  Он  шел  навстречу
военнопленному с улыбкой на лице. - Совсем непохоже на Омаху, верно?
   И тут послышался шум, тонкий завывающий визг, доносящийся  с  юго-запада.
Полковник инстинктивно повернулся  -  летчик  всегда  должен  посмотреть  на
самолет, где бы он ни находился.  Самолет  через  мгновение  появился  из-за
деревьев, раньше, чем успели прореагировать охранники.
   "Буффало  хантерс",  подумал  Закариас,  выпрямившись  и  повернувшись  к
пролетающему беспилотному самолету. Он поднял к нему голову и, увидев черный
квадрат объектива, стал шептать про себя молитву  о  том,  чтобы  фотокамера
действовала. Когда охранники поняли, что он делает, удар прикладом по почкам
сбил его на землю. Подавив ругательство, полковник попытался  удержаться  от
стона, и в это мгновение в поле его зрения появилась пара сапог.
   - Не стоит слишком волноваться, - сказал незнакомец. - Он направляется  в
Хайфонг  считать  стоящие  там  корабли.  А  теперь,  мой  друг,  нам  нужно
познакомиться.

***

   "Коди-193" продолжал лететь на северо-восток с почти неизменной скоростью
и на прежней высоте. Скоро он  оказался  в  плотном  поясе  противовоздушной
обороны, окружающей единственный крупный морской  порт  Северного  Вьетнама.
Фотокамеры на нем запечатлели  несколько  ракетных  батарей,  наблюдательных
пунктов и множество солдат с автоматами АК-47, каждый из которых по  крайней
мере попытался выстрелить в него. Единственным преимуществом "Коди-193" были
маленькие размеры. Что касается всего остального, он летел, не меняя курса и
высоты, фиксируя на двух с четвертью-дюймовой планке все, что  попадалось  в
объективы камер. Его не пытались сбить только зенитные  ракетные  батареи  -
"Коли-193" летел на слишком маленькой высоте для них.
   - Давай, бэби, давай! - произнес майор в двухстах милях от него.  Снаружи
четыре поршневых двигателя "Сигнальной звезды"  напрягали  все  силы,  чтобы
поддерживать самолет на высоте,  необходимой  для  слежения  за  "Коди-193".
Глаза майора были прикованы к  экрану  радиолокатора,  следя  за  отраженным
изображением сигнала, поступающего от радиолокационного транспондера. Другие
контролеры, находящиеся тут же на борту, наблюдали за другими  американскими
самолетами, тоже находящимися над вражеской  территорией  и  поддерживающими
непрерывную  связь  с  "Красной  короной"  -  кораблем  ВМФ,  обеспечивающим
воздушные операции со стороны моря. - А теперь поворот на  восток,  бэби,  -
вот сейчас!
   Точно по расписанию "Коди-193" круто повернул направо,  чуть  снизился  и
пронесся над причалами Хайфона со скоростью в пятьсот узлов, опережая  сотни
трассирующих пуль,  преследующих  его.  Докеры  и  матросы  с  разных  судов
смотрели вверх с удивлением и раздражением, а некоторые и с немалым  страхом
- уж слишком много у них над головами проносилось свинца.
   -  Все!  -  воскликнул  майор  настолько  громко,   что   сидящий   слева
контролер-сержант  с  осуждением  посмотрел  на  него.  На  борту   самолета
полагалось соблюдать тишину.  Майор  нажал  кнопку  микрофона  перед  собой,
вызывая "Красную корону". - Коди один-девять-три закончил операцию - бинго!
   - Понятно, бинго для один-девять-три, - тут же прозвучал ответ с корабля.
Вообще-то это было не правильное применение кода  "бинго",  означающего  при
обычных условиях, что топливо на борту самолета подходит к концу,  но  слово
применялось так часто, что превратилось в  более  чем  надежную  маскировку.
После этого старшина ВМФ на другом конце линии  связи  вызвал  барражирующий
вертолет и сказал его команде, что пора просыпаться и браться за дело.
   Беспилотный самолет пересек береговую черту минута  в  минуту,  продолжая
лететь на малой высоте еще несколько миль, и затем начал последний подъем на
высоту. В его баках оставалась всего сотня фунтов топлива, когда  он  достиг
запрограммированной точки на расстоянии тридцати  миль  от  берега  и  начал
летать по замкнутому кругу. У него на борту включился еще один  транспондер,
работающий  на  частотах  поисковых  радиолокаторов   американских   военных
кораблей, патрулирующих в море. Один из них, эскадренный миноносец "Генри В.
Уилсон", засек ожидаемую им цель в расчетном  месте  и  в  расчетное  время.
Техники, занимающиеся наведением  его  ракетных  установок,  воспользовались
выдавшейся возможностью, чтобы провести тренировочную  программу  перехвата,
но были  вынуждены  уже  через  несколько  секунд  выключить  радиолокаторы,
освещающие цель. Они заставили нервничать авиатехников на борту авианосца.
   Описывая круги на  высоте  пяти  тысяч  футов,  "Коди-193"  сжег  наконец
оставшееся  топливо  и  превратился  в  планер.  Когда  воздушная   скорость
беспилотного самолета упала до требуемой  величины,  сработали  пиропатроны,
сбросившие  люк  на  верхней  части  самолета.  Оттуда  выбросился  парашют.
Вертолет  ВМФ  был  уже  наготове,  а  белый  парашют  оказался   для   него
превосходной целью. Вес беспилотного самолета составил теперь всего  полторы
тысячи фунтов, что едва превышало вес восьми взрослых мужчин.  В  этот  день
ветер и видимость содействовали  успешному  завершению  операции.  Вертолету
удалось захватить парашют при первой же попытке, он развернулся и направился
к авианосцу "Констелейшн", где беспилотный  самолет  осторожно  опустили  на
салазки, закончив таким образом его шестьдесят второй боевой вылет.  Еще  до
того  как  вертолет  занял  отведенное  для  него  место  на  летной  палубе
авианосца, техник уже откручивал болты,  удерживающие  крышку  отделения,  в
котором находились фотоаппараты, и вынимал тяжелые  кассеты  с  пленкой.  Не
теряя  ни  минуты,  он  отнес  их  вниз  и   передал   другому   технику   в
фотолаборатории авианосца, оборудованной самой современной аппаратур