просам.
   - Добро пожаловать на борт.  Я  -  Рэд  Уэгенер,  -  произнес  мужчина  с
достаточно широкой улыбкой, чтобы выглядеть вежливым.
   - Спасибо, капитан. Я - Дэн Мюррей, а это - Марк Брайт.
   - Мне сообщили, что вы из ФБР, - заметил капитан.
   - Да, я - помощник  заместителя  директора  ФБР  из  Вашингтона,  а  Марк
помощник специального агента, начальника отделения бюро в Мобиле.
   Мюррей заметил, что выражение лица Уэгенера слегка изменилось.
   - Ну что ж, я знаю причину вашего приезда. Давайте пройдем в мою каюту  и
все обсудим. - Почему у вас на борту пятна гари? - спросил  Дэн,  следуя  за
капитаном. В тоне Уэгенера было что-то странное, когда он сказал, что  знает
причину их приезда. Что-то... непонятное.
   - Пожар в машинном отделении судна, занимавшегося  ловлей  креветок.  Это
произошло в пяти милях от нас, когда мы возвращались в  порт.  В  тот  самый
момент, когда мы подошли к пылающему судну, взорвались топливные  баки.  Нам
повезло - никто не погиб, только помощник капитана получил ожоги. Все рыбаки
спасены.
   - А рыболовное судно? - спросил Брайт.
   - Его спасти не удалось. Даже команду едва спасли.  -  Уэгенер  распахнул
перед гостями дверь каюты. - Иногда не  все  получается,  тогда  стараешься,
чтобы никто не погиб. Хотите кофе, джентльмены?
   Мюррей отказался. Его  глаза  сейчас  прямо-таки  буравили  капитана.  По
какой-то  непонятной  причине  тот   выглядел   смущенным.   Почему   именно
смущенным?
   Уэгенер усадил гостей и сел в свое кресло за столом.
   - Я знаю, почему вы здесь, - заявил Рэд. - Во всем виноват я.
   - Э-э, капитан, прежде чем вы продолжите... - попытался вмешаться Брайт.
   - Мне приходилось не  раз  совершать  глупости,  однако  на  этот  раз  я
превзошел себя, - продолжал Уэгенер, раскуривая трубку. -  .Ничего,  если  я
буду курить?
   - Курите, -  ответил  Мюррей.  Он  не  знал,  что  последует  дальше,  но
догадывался, что их ждет  нечто,  противоречащее  ожиданиям  Брайта.  Помимо
всего, Дэн знал еще кое-что, чего Брайт не знал. - Тогда расскажите нам  обо
всем.
   Уэгенер сунул руку в ящик стола, достал что-то и бросил Мюррею. Это  была
пачка сигарет.
   - Один из наших друзей выронил ее на палубу, и я разрешил боцману вернуть
сигареты  арестованным.  Подумайте   сами,   пачка   выглядит,   как   самые
обыкновенные  сигареты.  Не  так  ли?  Когда  у  нас  на   борту   находятся
арестованные, мы должны обращаться с ними как положено,  верно?  Так  что  я
разрешил передать сигареты арестованным. А сигареты оказались самокрутками с
марихуаной. Таким образом, когда мы принялись допрашивать их - особенно  это
относится к тому, который разговорился, - он так  накурился  марихуаны,  что
почувствовал себя выше облаков.
   Наверно, это подрывает доверие к его признанию?
   - Но ведь это еще не все,  капитан,  правда?  -  невинным  тоном  спросил
Мюррей.
   - Да, боцман Райли ударил одного из них.  Признаю,  это  тоже  моя  вина.
После случившегося я поговорил с  боцманом.  Этот  -  я  забыл  его  имя,  -
неприятный такой, он  плюнул  в  меня;  Райли  стоял  рядом,  рассердился  и
обошелся с ним грубо.
   Я знаю, ему не следовало так поступать, но  у  нас  военный  корабль,  и,
когда  кто-то  плюет  на  капитана,  понимаете,  подчиненным  это  может  не
понравиться. Так что Райли нарушил дисциплину, но, поскольку  это  произошло
на моем корабле, я принимаю ответственность за случившееся на себя.
   Мюррей и Брайт переглянулись. Подозреваемые не сказали об этом ни слова.
   - Видите ли, капитан, мы приехали не по этой причине, -  произнес  Мюррей
после недолгого молчания.
   - Не по этой? - удивился Уэгенер. - Тогда почему?
   - Они утверждают, что вы казнили одного  из  них,  -  ответил  Брайт.  На
мгновение воцарилось молчание. Откуда-то доносились удары молотка, тишину  в
каюте нарушал только шум кондиционера - Но ведь оба  живы,  верно?  Их  было
только двое, и оба живы. Когда производился досмотр яхты, мы вели съемку  на
видеопленку, и я послал кассету на вертолете. Я хочу сказать, оба были  живы
- тогда кого мы расстреляли?
   - Повесили, - уточнил Мюррей. - Они говорят, что вы одного повесили.
   - Одну минуту. - Уэгенер  поднял  трубку  телефона  и  нажал  на  кнопку.
Мостик, говорит капитан. Передайте помощнику, чтобы прибыл ко мне в каюту.
   Спасибо. - Уэгенер положил трубку и посмотрел на сотрудников ФБР. -  Если
не возражаете, я хочу, чтобы эти обвинения услышал мой помощник.
   Усилием  воли  Мюррей  заставил  себя  сохранить  на  лице   бесстрастное
выражение. Как ты мог упустить это из виду, Дэнни, сказал  он  себе.  У  них
было достаточно времени, чтобы согласовать малейшие детали, а мистер Уэгенер
совсем не дурак. Он передал нам на тарелочке двух безжалостных убийц и может
обратиться  за  помощью  к  сенатору  Соединенных  Штатов.  Даже  без  этого
признания у нас достаточно доказательств для обвинения  в  убийстве,  причем
самый вероятный исход суда - смертная казнь. А вот  если  ты  докажешь,  что
Уэгенер нарушил их права, рискуешь проиграть дело совсем.  Видное  положение
владельца яхты, убитого с такой жестокостью, - никакой федеральной  прокурор
не захочет проиграть подобный процесс, ни в каком случае... Во всей  Америке
не найдется прокурора без политических амбиций, а в случае,  если  эти  двое
окажутся  на  электрическом  стуле,  прокурор,  выигравший   дело,   получит
полмиллиона дополнительных голосов избирателей. Мюррей не мог так рисковать.
Директор ФБР Джейкобс был раньше федеральным прокурором, и он поймет. Мюррей
пришел к выводу, что это значительно упростит ситуацию.
   Через  несколько  секунд  в  каюту  вошел   помощник,   его   представили
сотрудникам ФБР, после  чего  Брайт  изложил  версию  того,  что  рассказали
подозреваемые в местном отделении ФБР На это ему потребовалось пять минут. В
течение этого времени  Уэгенер  курил  трубку...  и  глаза  его  все  больше
округлялись.
   - Сэр, - произнес  помощник  капитана,  обращаясь  к  Брайту,  когда  тот
закончил, - мне приходилось слышать интересные  морские  рассказы,  но  этот
превосходит их все.
   - Во всем виноват я, - ворчал Уэгенер, качая головой, - взял и вернул  им
травку.
   - А почему никто не заметил запаха, доносящегося  из  камеры?  -  спросил
Мюррей.  Его  вопрос  был  продиктован  не  столько  любопытством,   сколько
ожиданием искусного ответа Уэгенера. К его  удивлению,  ответ  дал  помощник
капитана.
   - Совсем рядом с камерой расположен вытяжной вентилятор. У нас не принято
ставить часового у камеры, где находятся арестованные. Кстати, эти двое были
первыми, кого туда поместили, потому что  это  может  быть  истолковано  как
запугивание или что-то еще. Короче говоря, в правилах говорится, чтобы мы не
делали этого. К тому же на борту фрегата не так много  матросов,  и  нелегко
выделить несколько человек для несения караульной службы. Таким образом, дым
вытягивало из камеры, и до наступления того вечера никто не заметил  запаха.
А потом стало уже слишком поздно.  Когда  их  привели  в  кают-компанию  для
допроса, по одному, - об этом тоже говорится в правилах, - они оба выглядели
как-то  странно,   с   остекленевшими   глазами.   Первый   молчал,   второй
разговорился. Ведь кассета у вас, правда?
   - Да, я видел ее, - ответил Брайт.
   - Значит, вы обратили внимание, что мы ознакомили их  с  конституционными
правами, прочитали прямо с таблички, которая находится у нас на  борту,  все
по закону. Но чтобы повесить их?  Это  какое-то  безумие,  черт  побери.  Вы
понимаете, это настоящее безумие. Мы никого не вешаем, просто не можем  даже
мысли допустить. Я не знаю, разрешалось ли когда прибегать к таким мерам.
   - Насколько мне известно, последний раз  такое  случилось  в  1843  году,
заметил капитан. - Военно-морская академия находится в Аннаполисе именно  по
той причине,  что  несколько  человек  были  повешены  на  корабле  ВМФ  США
"Сомерс".   Один   из   повешенных   оказался   сыном   министра    обороны.
Предполагается, что на борту корабля была попытка мятежа, но шум из-за всего
этого поднялся немалый. С тех пор  не  вешаем  людей.  -  На  лице  Уэгенера
появилась кривая улыбка. - Я служу в береговой охране  очень  давно,  но  не
припомню ничего подобного.
   - Знаете, мы даже не можем организовать суд военного трибунала, - добавил
помощник  капитана.  -  Я  имею  в  виду,  своими  силами.  Наставление   по
военносудебному производству весит фунтов десять. Господи, для  этого  нужен
судья, настоящие адвокаты и тому подобное. Я прослужил почти  девять  лет  и
никогда не видел военного трибунала - только во время  практических  занятий
по военному праву в Академии. На борту корабля  можно  только  рассматривать
проступки членов команды, и  это  прерогатива  капитана.  Впрочем,  и  такое
случается редко.
   - А ведь это было бы совсем неплохо. Я с удовольствием повесил  бы  обоих
мерзавцев, - произнес Уэгенер. Мюррея поразило,  насколько  умно  и  странно
прозвучала эта фраза. Он даже почувствовал жалость  к  Брайту,  у  которого,
по-видимому, никогда не было подобных случаев.  В  этом  смысле  Мюррей  был
благодарен  судьбе  за  то  время,  что  он  провел  в  Лондоне  в  качестве
юридического советника. Теперь он разбирался в  политике  лучше  большинства
сотрудников ФБР.
   - Вот как?
   - Когда я был совсем маленьким, было принято  вешать  убийц.  Я  вырос  в
Канзасе. И знаете - убийств в то время почти не  было.  Конечно,  сейчас  мы
слишком цивилизованы для этого, а потому убийства происходят каждый день.
   Цивилизованы, - фыркнул Уэгенер.  -  Помощник,  а  пиратов  вешали  таким
образом?
   - По-моему, нет. Команду капитана Черная Борода судили в Уилльямсбурге не
приходилось бывать там? - старое здание суда расположено в туристской  части
города. Припоминаю, что их действительно повесили на том месте,  где  сейчас
находится гостиница "Холидей Инн".  А  капитана  Кидда  увезли  в  Англию  и
повесили там, правда? Точно, у них было место,  которое  называлось  Скамьей
Приговоренных или как-то вроде этого. Нет, не думаю, что когда-нибудь  казни
совершались на борту корабля, даже в старое время.  И  уж,  конечно,  мы  не
делаем ничего подобного. Господи, что за сказка.
   - Значит, никого не вешали, - произнес Мюррей не в виде вопроса, а в виде
утверждения.
   - Нет, сэр, никого, - подтвердил Уэгенер.  Помощник  кивнул,  поддерживая
капитана.
   - И вы готовы подтвердить это под присягой?
   - Конечно. Почему бы и нет?
   - Если не возражаете,  мне  хотелось  бы  поговорить  с  одним  из  ваших
старшин.
   С тем, что "грубо обошелся" с...
   - Райли на борту? - спросил помощника Уэгенер.
   - Да. Они с Португальцем чем-то занимались в "козлином закутке".
   - Хорошо, пойдем и поговорим с ними. - Уэгенер встал и сделал знак гостям
следовать за ним.
   - Я нужен вам, сэр? У меня много работы.
   - Занимайтесь делами, помощник. Спасибо.
   - Слушаюсь, капитан.  Надеюсь,  джентльмены,  еще  увидимся,  -  произнес
лейтенант и скрылся за углом.
   Они шли дольше, чем рассчитывал  Мюррей.  По  пути  пришлось  обойти  две
группы  матросов,  красивших  переборки.  Кубрик  старшин  -  его   называли
"козлиным закутком" по древним и не совсем понятным причинам - находился  на
корме. Райли и Ореза, два главных старшины на борту фрегата, занимали  каюту
рядом  с  небольшим  помещением,  где  они  с  остальными  старшинами  могли
принимать пищу в относительном уединении. Уэгенер подошел к открытой двери и
погрузился в облако дыма. Боцман  держал  в  зубах  сигару  и  манипулировал
отверткой, которая казалась до смешного  маленькой  в  его  огромных  руках.
Когда капитан вошел в каюту, оба старшины встали.
   - Вольно. Чем вы тут занимаетесь, черт побери?
   - Его нашел Португалец. - Райли передал предмет капитану. - Очень старый,
и сейчас мы пытаемся отремонтировать его.
   - Представляете,  сэр,  произведен  в  1778  году!  -  воскликнул  Ореза.
Секстан, сделанный Генри Эджуэртом! Я нашел его в старой лавке, где  торгуют
разным барахлом. Если удастся почистить и отремонтировать,  за  него  немало
заплатят.
   - 1778 год, говоришь? - Уэгенер присмотрелся к прибору повнимательнее.
   - Так точно, сэр. Это значит, что я нашел один из секстанов самой  старой
модели. Стеклянные части разбились, но их легко восстановить. Я знаю  музей,
готовый оторвать его с руками. Впрочем, может быть, оставлю его себе.
   -  Эти  джентльмены,  -  Уэгенер  перешел  к  делу,  -  хотят  поговорить
относительно тех двух молодцов, что мы сняли с яхты.
   Мюррей и Брайт показали свои  удостоверения.  Дэн  заметил  на  переборке
телефон. Помощник капитана, понял он, мог предупредить боцмана о предстоящей
теме разговора. На сигаре Райли едва появился пепел.
   - Будем рады ответить  на  все  вопросы,  -  ответил  Ореза.  -  Что  вас
интересует относительно этих мерзавцев?
   - Этим будет заниматься федеральный прокурор, - пояснил Брайт. - Мы всего
лишь  ведем  предварительное  расследование,  чтобы  дело,   поступившее   к
прокурору, было достаточно убедительным. Сейчас нам  нужно  установить,  что
делали вы во время их ареста.
   - Тогда вам нужно поговорить с мистером  Уилкоксом,  сэр.  Он  командовал
досмотровой группой, - заметил Райли. - Мы всего лишь выполняли его приказы.
   - Лейтенант Уилкокс в увольнении, - напомнил капитан.
   - А что произошло  после  того,  как  вы  доставили  их  на  борт  своего
корабля?
   - спросил Брайт.
   - Вот вы о чем, - виновато проговорил Райли. - Ну хорошо, признаюсь,  что
поступил не правильно, но этот засранец... я хочу сказать... ведь он  плюнул
на капитана, сэр, а разве можно такое допустить, верно? Ну вот я и  обошелся
с ним чуть грубовато. Пожалуй, этого не следовало бы делать, но  и  молодому
недоумку надо знать правила вежливости.
   - Мы приехали сюда не потому, - произнес Мюррей после короткого молчания.
   - Он утверждает, что вы повесили его.
   - Повесили его? Как? - удивился Ореза.
   - Мне кажется, у вас это называют на рее.
   - Вы хотите сказать - повесили? То есть повесили  за  шею?  -  недоумевал
Райли.
   - Совершенно верно.
   Послышался шум, напоминавший землетрясение, - это смеялся боцман.
   - Сэр, если уж я кого-нибудь повешу, он не станет жаловаться  на  это  на
следующий день.
   Мюррей повторил услышанный им рассказ почти слово в слово. Райли  покачал
головой.
   - Так это не делается, сэр.
   - Что вы хотите этим сказать?
   - Вы говорите, что, по словам того, что поменьше, он видел, как его  друг
раскачивался взад и вперед, верно? Так не делается.
   - Я все еще не понимаю.
   - Когда вешают кого-то на борту корабля,  ему  связывают  ноги  и  крепят
оттяжной линь к стойке бортового ограждения или к пиллерсу.  Тогда  тело  не
будет раскачиваться. Это необходимо, сэр. Если что-то висящее  -  ну,  пусть
больше сотни фунтов - начнет качаться подобно маятнику,  это  может  нанести
ущерб кораблю. Поэтому его крепят в двух  точках  -  поднимают  над  палубой
через блок и крепят внизу, чтобы все было аккуратно. В противном случае  это
нарушит корабельный порядок. Черт побери, это всем известно.
   - А вы откуда это знаете? - спросил Брайт, пытаясь скрыть раздражение.
   - Сэр, спускать шлюпки на воду и крепить предметы на палубе - моя работа.
   Мы  называем  это  морской  практикой.  Предположим,   какой-то   предмет
палубного снаряжения весит столько, сколько человек. И что, допустить, чтобы
он раскачивался над палубой  вроде  какой-нибудь  люстры  на  длинной  цепи?
Господи,  да  ведь  он  в  конце  концов  ударит  по  антенному   устройству
радиолокатора, сорвет его с креплений. А в ту ночь  изрядно  штормило.  Нет,
тут нужно поступать так же, как это делалось в прошлом,  -  крепить  подобно
поднятому сигнальному флагу:  один  фал  наверху  и  один  внизу,  прочно  и
аккуратно, чтобы не качался. Да черт побери,  если  кто-нибудь  из  палубной
команды оставит что-то незакрепленным,  я  оторву  ему  голову  собственными
руками. Снаряжение на палубе стоит немалых  денег  Мы  не  можем  допустить,
чтобы его повреждали просто так, для забавы. Как ты считаешь, Португалец?
   - Он прав, сэр. В ту ночь дунуло изрядно -  разве  капитан  не  рассказал
вам?
   Единственная  причина,  по  которой  эти  недоноски  остались  на  борту,
заключалась в том, что  из-за  плохой  погоды  нам  пришлось  отказаться  от
посадки вертолета. Тем вечером, помнится, у нас  не  было  и  работавших  на
палубе матросов, правда?
   - Ни в коем случае, - согласился Райли. -  Когда  наступила  темнота,  мы
принайтовили все на  палубе  и  задраили  люки.  Понимаете,  сэр,  мы  можем
находиться на палубе и работать даже во время  урагана,  если  в  этом  есть
надобность, но если ее нет, незачем рисковать людьми на открытых палубах  во
время шторма. Это опасно. Можно оказаться за бортом.
   - Насколько серьезным был тот шторм? - спросил Мюррей.
   - Кое-кто из юнцов провел ночь с головами в  унитазах.  Да  и  кок  решил
приготовить котлеты на ужин. - Ореза засмеялся. - Именно благодаря этому  мы
и узнали, верно, Боб?
   - Да, только благодаря этому. - согласился Райли.
   - Значит, никакого трибунала в ту ночь не было?
   - Что? - На лице Райли появилось подлинное недоумение и тут  же  исчезло.
А-а, вы имеете в виду подвергнуть их справедливому суду  и  затем  повесить,
как в этой старой рекламе пива?
   - Не обоих, только одного, - подсказал ему Мюррей.
   - А почему не обоих? Они ведь мерзкие убийцы, верно? Видите  ли,  сэр,  я
был на борту той яхты  в  составе  досмотровой  группы.  Я  видел,  что  они
натворили. А вы? Там была настоящая бойня. Вам, наверно,  приходится  видеть
такое каждый день. А вот я увидел  впервые  и  скажу  откровенно,  сэр,  это
потрясло меня. Если вы примете решение повесить  их,  вызовите  меня,  и  на
следующий день они уже не смогут жаловаться. Ну  хорошо,  мне  не  следовало
бросать этого кретина на леер я  потерял  самообладание,  и  напрасно,  -  я
сожалею об этом. Но эти два молодых засранца вырезали целую семью и  к  тому
же изнасиловали женщин.  У  меня  тоже  есть  семья,  сэр.  Есть  дочери.  У
Португальца тоже. Если вы  хотите,  чтобы  мы  проливали  слезы  из-за  этих
мудаков, вам надо бы обратиться к кому-то другому, сэр.
   Посадите их на электрический стул, и я с радостью включу рубильник.
   - Значит, вы не вешали их? - спросил Мюррей.
   - Нет, сэр, и очень сожалею, что это не пришло мне  в  голову,  -  заявил
Райли. В конце концов, это пришло в голову Орезе.
   Мюррей взглянул на Брайта, лицо которого казалось краснее  обычного.  Да,
все прошло даже более гладко, чем он ожидал. Ну что  ж,  ему  говорили,  что
капитан фрегата - умный парень.  Действительно,  командование  кораблями  не
поручают идиотам - по крайней мере, не должны поручать.
   - Хорошо, джентльмены, мы получили ответы  на  все  вопросы.  Спасибо  за
оказанную помощь.
   Через несколько секунд Уэгенер вел их к трапу. Там все трое на  мгновение
остановились. Мюррей  сделал  так  Брайту  идти  к  машине  и  повернулся  к
капитану.
   - На ту палубу действительно совершают посадку вертолеты?
   - Очень часто. Жаль, что у нас нет собственного.
   - Нельзя ли посмотреть на нее? Я еще никогда не был на борту фрегата.
   - Следуйте за мной. - Меньше чем  через  минуту  Мюррей  стоял  в  центре
посадочной площадки, прямо в том  месте,  где  пересекались  желтые  полосы,
нанесенные па черное пластиковое покрытие, не допускающее соскальзывания.
   Уэгенер объяснял, как действуют  прожекторы  при  посадке  вертолета,  но
Мюррей, глядя на мачту, провел воображаемую линию  от  реи  до  палубы.  Да,
решил он, это несложно осуществить.
   - Капитан, ради вас самого я надеюсь, что вы никогда больше не  повторите
такой сумасшедший поступок.
   Уэгенер повернулся и изумленно взглянул на Мюррея.
   - Что вы хотите этим сказать?
   - Мы оба понимаем, что я хочу сказа