нера, установленного под фюзеляжем самолета.
   Пора! Майор щелкнул переключателем, и вперед вылетели полдюжины магниевых
осветительных  ракет,  которые  вспыхнули  ослепительным  пламенем  и  стали
медленно опускаться на  парашютах.  Все  четыре  самолета  проделали  это  в
пределах  одной  секунды.  Внезапно  "Киров"  оказался  внутри  бело-голубой
сияющей сферы. Ричардсон потянул на  себя  ручку  управления  и  отвернул  в
сторону от линейного крейсера,  одновременно  стремительно  набирая  высоту.
Яркий свет ослепил его, но он успел заметить  изящные  очертания  советского
флагманского  корабля,  резко  разворачивающегося  среди   бушующего   моря.
Матросы, увидел он, бежали по палубе, как встревоженные муравьи.
   Будь это все всерьез, всех вас сейчас уже не было бы в  живых  -  поняли,
что мы хотим вам сказать?
   Ричардсон нажал на кнопку радиопередатчика.
   - Ведущий "лайнбэкер" вызывает "Сентри-дельту", -  произнес  он  открытым
текстом. - Робин Гуд, повторяю,  Робин  Гуд.  Звено  "лайнбэкеров",  говорит
ведущий, всем собраться вместе. Летим домой!
   - Звено "лайнбэкеров",  это  "Сентри-дельта".  Великолепно!  -  отозвался
старший оператор с АВАКСа. - Имейте в виду, что  у  "Киева"  в  воздухе  два
"форджера", расстояние тридцать миль на восток, летят  к  вам.  Им  придется
поторопиться, если они хотят перехватить вас. Будем держать в  курсе.  Конец
связи.
   Ричардсон быстро прикинул. Русские истребители вряд ли успеют перехватить
его звено. Но даже если и успеют, двенадцать "фантомов" из 107-й  эскадрильи
истребителей-перехватчиков уже наготове.
   -  Черт  побери,  ведущий!  -   осторожно   произнес   на   его   частоте
"Лайнбэкер-4", тот, что занимался опрыскиванием полей на гражданской службе.
- Ты видел, как эти индюки указывали на нас? Здорово мы потрясли их  клетку,
а?
   - Внимание, всем быть наготове к  появлению  "форджеров",  -  предостерег
Ричардсон, от уха до уха улыбаясь под своей кислородной маской.  Вот  вам  и
летчики национального резерва!
   - Пусть только появятся, - донесся голос "Лайнбэкера-4". -  Стоит  любому
из этих козлов подлететь ко мне, это будет последняя ошибка в его жизни!
   По мнению Ричардсона, четвертый проявляет  излишнюю  агрессивность,  зато
водит своего "кабана" неплохо.
   - Звено "лайнбэкеров", это "Сентри-дельта". "Форджеры" повернули обратно.
Вам ничто не угрожает. Конец связи.
   - Понял вас, конец связи. О'кей, звено, всем  успокоиться  и  выстроиться
вокруг меня.  Летим  домой.  Думаю,  мы  заработали  месячное  жалованье.  -
Ричардсон посмотрел на радиопередатчик  и  убедился,  что  говорит  открытым
текстом. - Дамы и господа, говорит ваш капитан Барри Дружелюбный, - произнес
он шутку, принятую в авиакомпании "Ю-Эс айр", которая стала теперь своей и в
175-й эскадрилье. - Надеюсь, вы остались довольны полетом  и  будете  всегда
летать на авиалайнерах нашей компании "Летающий кабан".

Крейсер "Киров"

   Адмирал  Штральбо  бросился   из   боевого   информационного   центра   к
флагманскому мостику, но опоздал. Самолеты, атаковавшие крейсер  на  бреющем
полете, меньше минуты оставались на  краю  радиолокационного  экрана.  Пучок
осветительных ракет уже опускался позади линейного крейсера, несколько ракет
догорало в воде. Адмирал видел, что вахтенные офицеры потрясены случившимся.
   - За шестьдесят или семьдесят секунд до  того,  как  они  атаковали  нас,
товарищ адмирал, - доложил  командир  крейсера,  -  мы  следили  за  большой
группой приближающихся издалека самолетов, и тут эти четыре - мы думаем, что
четыре,  -  истребителя  подкрались  к  нам  ниже  нашего  радиолокационного
прикрытия. Несмотря на то что они глушили наши  радары  мерами  электронного
противодействия, мы успели навести ракеты на два из них.
   Штральбо нахмурился. Все произошло совсем не так, как он ожидал. Если  бы
атака  была  настоящей,  "Киров"  в  лучшем  случае  получил  бы   серьезные
повреждения. Американцы с радостью обменяли бы пару  своих  истребителей  на
атомный  крейсер.  Если  все  американские  самолеты  способны  на  подобные
удары...
   - Фантастическое высокомерие  у  этих  американцев!  -  послышался  голос
замполита соединения.
   - Мы сделали ошибку, провоцируя их, - недовольно произнес  адмирал.  -  Я
ожидал чего-то  подобного,  но  полагал,  что  налет  последует  со  стороны
"Кеннеди".
   - Но ведь это была ошибка, ну, наш летчик напутал, - заметил замполит.
   - В самом деле! Зато этот налет не  был  ошибкой!  Они  только  дали  нам
понять, Василий, что им не нравится  наше  присутствие  в  полутора  тысячах
километров от их побережья без надежного прикрытия с воздуха  и  что  у  них
наготове более пятисот истребителей-бомбардировщиков, готовых атаковать  нас
с запада по первому сигналу. Тем временем "Кеннеди" готовится напасть на нас
как бешеный волк с востока. Нашему положению не позавидуешь.
   - Американцы не осмелятся на такой шаг.
   - Вы уверены в этом, товарищ замполит? Твердо уверены? А что,  если  один
из американских летчиков совершит такую же ошибку? И потопит один  из  наших
эсминцев? И что, если американский президент свяжется с Москвой по  "горячей
линии" и принесет извинения до того, как мы успеем доложить  о  случившемся?
Они заверят наше руководство, что это был  несчастный  случай,  и  пообещают
строго  наказать  виновного  -  тогда  что?  Вы   считаете,   что   действия
империалистов у их собственного побережья так легко предсказать?  Я  так  не
считаю. Мне кажется, что они ждут  не  дождутся  малейшего  предлога,  чтобы
напасть на нас. Давайте пройдем ко мне в каюту. Нам нужно обсудить это.
   Адмирал и начальник политотдела флота прошли  на  корму.  Каюта  адмирала
Штральбо  была  обставлена  по-спартански.  Единственным   украшением   была
литография на стене, где Ленин обращался к красногвардейцам.
   - В чем цель нашей операции, Василий? - спросил Штральбо.
   - Поддерживать наши подлодки, помогать им в поиске...
   - Совершенно верно.  Наша  задача  заключается  в  том,  чтобы  оказывать
поддержку,  а  не  вести  наступательные  операции.  Мы   не   нужны   здесь
американцам. Объективно говоря, я понимаю их. С таким количеством  ракет  на
борту мы представляем для них немалую опасность.
   - Но наши приказы и не заключаются в том, чтобы угрожать им,  -  возразил
замполит. - Зачем нам наносить удар по их территории?
   -  А  империалисты  верят,  разумеется,  что  мы   боремся   за   мир   и
социалистический путь развития? Брось, Василий, это наши враги!  Разумеется,
они не доверяют нам. И, конечно, готовятся напасть на нас, если мы дадим  им
хоть малейший повод. Они уже мешают нашей основной операции, делая вид,  что
помогают нам. Им хочется выпроводить нас отсюда - а  позволяя  провоцировать
себя агрессивными действиями, мы сами попадаем  в  эту  ловушку.  -  Адмирал
опустил глаза на свой письменный стол. - Так вот,  отныне  мы  изменим  наше
поведение. Я отдам приказ флоту прекратить все операции, которые могут  хоть
как-то показаться агрессивными. Мы прекратим все  полеты  -  за  исключением
обычного патрулирования. Мы не будем вызывающе вести себя по отношению к  их
флотским соединениям, находящимся поблизости. Наконец, мы будет пользоваться
отныне только обычными навигационными радиолокаторами.
   - И тогда?
   - Смирим свою гордыню и  будем  кроткими,  как  овечки.  Как  бы  нас  ни
провоцировали, не поддадимся на это.
   - Некоторые могут счесть это трусостью, товарищ  адмирал,  -  предупредил
замполит.
   Штрадьбо был готов к такому повороту разговора.
   - Василий, неужели ты не понимаешь? Уже одной  такой  мнимой  атакой  они
превращают нас в жертву. Заставляют  включать  новейшие  и  самые  секретные
средства обороны, что позволяет им  получать  информацию  о  характеристиках
наших радаров и систем управления  огнем.  Они  собирают  сведения  о  наших
истребителях и вертолетах, о маневренности наших кораблей и, самое  главное,
о наших методах руководства боевыми действиями. С  этим  следует  покончить.
Слишком важна наша главная  задача.  Если  американцы  будут  и  дальше  нас
провоцировать, мы будем вести себя так, словно наша задача сугубо  мирная  -
именно такой мы представили ее американской стороне и такой она  является  в
действительности.  Тем  самым  они  превращаются  в  агрессоров.   Если   же
американцы не прекратят провоцировать нас и после  этого,  мы  будем  просто
следить  за  тем,  какова  их  тактика,  ничего  не  давая  взамен.  Или  ты
предпочитаешь, чтобы они не  дали  нам  выполнить  поставленную  перед  нами
задачу?
   Замполит пробормотал, что согласен с решением командующего.  Если  им  не
удастся справиться с поставленной задачей,  обвинение  в  трусости  вряд  ли
будет иметь какое-то значение. А если они найдут ракетоносец с  предателями,
то станут героями, независимо от того, как развивались события.

Ударная подлодка "Даллас"

   Джоунз уже потерял счет часам, проведенным на вахте. Это  можно  было  бы
легко узнать, нажав кнопку на часах, но акустику не хотелось этого.  Так  он
еще больше испортит себе настроение.
   Все мой  проклятый  язык,  ругал  себя  Джоунз.  Можете  не  сомневаться,
командир, найдем русских, командир. Черт бы меня побрал! В прошлый  раз  ему
удалось обнаружить русскую подлодку на расстоянии миль двадцати, да и  то  с
трудом, а ведь долбаный Атлантический океан от берега до берега - три тысячи
миль. Тут одного везения мало.
   Правда,  ему  все-таки  повезло  с  голливудским   душем.   При   обычных
обстоятельствах душ на корабле, где на  учете  каждая  капля  пресной  воды,
означает, что тебе разрешат несколько  секунд  постоять  под  струей,  потом
можешь с минуту намыливаться, а затем  провести  еще  несколько  секунд  под
душем, чтобы смыть мыльную пену. Такая процедура обеспечивала гигиену, но не
приносила никакого удовлетворения. Это намного лучше, чем в прежние времена,
любили говорить ветераны. Но ведь в  прежние  времена,  нередко  отвечал  им
Джоунз, и матросам приходилось наваливаться на весла или запускать дизели  и
аккумуляторы.  Матросы  начинают  мечтать  о  голливудском  душе  уже  после
нескольких суток пребывания в  море.  Включаешь  душ  и  стоишь  под  струей
удивительно приятной теплой воды. Такое  удовольствие  у  капитана  третьего
ранга Манкузо было наградой за особенно четкую работу,  заметно  лучше  той,
что ожидают от члена команды. Ради этого  стоило  потрудиться.  На  подлодке
негде потратить лишние деньги, к тому же здесь нет ни пива, ни женщин.
   Чего было в избытке, так это старых фильмов.  Фильмотека  "Далласа"  была
достаточно обширной, особенно если у тебя оставалось время покопаться в ней.
Еще на подлодке  стояла  пара  компьютеров  "Эппл"  с  несколькими  дюжинами
игровых программ для развлечения. Джоунз был чемпионом лодки по "Чоплифтеру"
и "Зорку". Компьютеры использовали, разумеется, и для тренировок, для  сдачи
экзаменов  и  запрограммированных  тестов,  на   что   уходило   почти   все
компьютерное время.
   "Даллас" прочесывал район к востоку от Большой  отмели.  Любая  подлодка,
прошедшая по Первой дороге,  должна  была  появиться  здесь.  Они  плыли  на
скорости пять узлов с буксируемой акустической антенной  BQR-15  позади.  За
последнее время им  удалось  засечь  массу  контактов.  Сначала  на  большой
скорости мимо  промчалась  половина  подводного  флота  русских,  причем  за
многими советскими подлодками следовали  американские.  Меньше  чем  в  трех
тысячах ярдов прошмыгнула "альфа". Вот с такой было бы  просто  иметь  дело,
подумал тогда Джоунз. На скорости больше сорока узлов "альфа" издавала такой
шум, что ее можно было услышать,  прижав  стакан  к  металлическому  корпусу
"Далласа", и  акустику  пришлось  до  предела  уменьшить  уровень  громкости
усилителей, чтобы не оглохнуть от рева. Как жаль, что им запрещено открывать
огонь. Обстановка была такой простой, огневое решение столь несложным, что с
этим справился бы школьник,  знающий,  что  такое  логарифмическая  линейка.
"Альфа" шла прямо в руки. Затем промчались "Викторы", а после них "чарли"  и
"новемберы", замыкающие гонку. Джоунз прослушивал и надводные корабли далеко
на западе, многие шли на скорости узлов двадцать, пробиваясь сквозь бушующие
волны. Они находились далеко от "Далласа" и не интересовали Джоунза.
   Акустик уже больше двух суток пытался отыскать  нужную  цель,  и  за  все
время ему удалось прихватить всего считанные часы сна. Ничего не  поделаешь,
за это мне и платят, мрачно подумал Джоунз. Тут не было  ничего  необычного,
такое случалось и раньше, но всегда хочется, чтобы все закончилось поскорее.
   Буксируемая антенна широкой  направленности  находилась  на  конце  троса
длиной в тысячу футов. Джоунз называл ее "китовым тралом". Помимо  того  что
она  была  весьма  чувствительным  акустическим  устройством,  она  защищала
"Даллас" от попыток других подлодок следовать за  ним.  Обычно  акустическое
оборудование подлодки прослушивает все пространство вокруг нее, кроме  кормы
- этот участок называют конусом тишины или дефлектором. Буксируемая  антенна
BQR-15 резко изменила положение. Благодаря ей Джоунз все время слышал  самые
разные шумы, включая надводные и подводные корабли, а иногда даже  самолеты,
летящие  на  малой  высоте.  Однажды  во  время  учений  у  берегов  Флориды
окончательно запутал его шум ныряющих пеликанов,  пока  командир  не  поднял
перископ и не посмотрел вокруг. Затем у  Бермуд  им  попались  спаривающиеся
киты-горбачи - вот где был шум! Джоунз записал его на случай  увольнений  на
берег - находились такие шальные дамочки, которым звуки  нравились.  Молодой
акустик улыбнулся.
   С поверхности доносился громкий шум. Компьютеры, обрабатывавшие  сигналы,
отфильтровали его былую часть, однако каждые несколько минут Джоунз отключал
процессоры, чтобы убедиться, что те не отфильтровывают лишнее.  Механические
устройства не обладают воображением, и Джоунз опасался, что часть аномальных
сигналов, которые он искал, исчезает в  системе  алгоритмов  обратной  связи
компьютера. Это серьезная проблема с  ЭВМ,  скорее  даже  с  их  программным
обеспечением: ты отдаешь машине  команду  что-то  сделать,  и  она  начинает
исполнять задачу с таким  рвением,  что  конечный  результат  теряет  всякий
смысл. Джоунз нередко сам развлекался составлением программ. Он был знаком с
несколькими парнями из одного колледжа, составлявшими игровые программы  для
персональных компьютеров; один из них получал  неплохие  деньги  в  компании
"Сьерра он-лайн системз"...
   Опять отвлекся, упрекнул он себя.  Очень  трудно  прислушиваться  часами,
ничего не слыша. Было  бы  неплохо  разрешить  акустикам  читать  на  вахте.
Впрочем, решил он по зрелом размышлении, предлагать этого не  стоит.  Мистер
Томпсон может согласиться, а вот  шкипер  и  все  старшие  офицеры  когда-то
работали на  реакторах  и  следовали  железному  правилу:  вахтенный  обязан
следить за приборами и полностью концентрировать свое внимание на порученном
задании. Джоунз не  относил  это  правило  к  числу  особенно  хороших.  Для
акустиков ситуация иная. Они слишком легко сгорают на работе. Для  борьбы  с
этим Джоунз пользовался музыкальными записями  и  компьютерными  играми.  Он
умел целиком погружаться во что угодно, лишь бы это отвлекало его от работы.
Особенно эффективным был "Чоплифтер". Человеку нужно отвлекаться чем-нибудь,
рассуждал он, хотя бы раз в день. В  некоторых  случаях  и  на  вахте.  Даже
водители   большегрузных   автомашин,   представители   далеко   не    самой
интеллектуальной профессии, пользуются радиоприемниками и  плейерами,  чтобы
не впасть в  гипнотический  транс.  А  вот  матросам  на  атомной  подлодке,
обходящейся налогоплательщикам в добрый миллиард...
   Джоунз наклонился вперед, прижал наушники к вискам,  оторвал  исчерканную
страницу  блокнота  и  записал  время  на   новой   странице.   Затем   чуть
отрегулировал усиление, которое и без того находилось почти  на  пределе,  и
снова  отключил  процессоры.  Какофония   шумов,   доносящихся   с   морской
поверхности, едва не оглушила его. В течение минуты Джоунз терпел, регулируя
глушение вручную, чтобы отфильтровать самые громкие  шумы  высокой  частоты.
Ага! - удовлетворенно заметил он наконец. Может  быть,  мне  мешает  система
алгоритмов - обратной связи обрабатываемых сигналов,  но  пока  говорить  об
этом слишком рано.
   Когда Джоунз впервые овладел этой  аппаратурой  в  школе  акустиков,  его
охватило страстное желание показать ее брату, который  имел  ученую  степень
магистра  по  электронике  и  работал  в  качестве  консультанта  в   фирме,
занимающейся  музыкальными  записями.  У  него  уже  было   зарегистрировано
одиннадцать патентов. У брата глаза бы полезли на лоб от изумления при  виде
акустического оборудования на "Далласе". Системы цифрового преобразования на
военно-морском флоте опережали коммерческие системы на много лет. Жаль,  что
все это засекречено вместе с атомными тайнами...
   - Мистер Томпсон, - негромко произнес Джоунз не  оборачиваясь,  -  вы  не
могли бы попросить шкипера немного повернуть к востоку и  сбросить  скорость
на один-два узла?
   Томпсон тут же вышел в коридор, чтобы  передать  просьбу  Джоунза.  Через
пятнадцать секунд подлодка легла на новый курс и чуть сбавила скорость.  Еще
через десять секунд Манкузо вошел в гидроакустический пост.
   Он ожидал этого с нетерпением и изрядно беспокоился. Еще пару суток назад
было очевидно, что их прошлый контакт ведет себя не так, как они ожидали. Он
не вышел на Первую дорогу и ни разу не сбавил скорости. Он, капитан третьего
ранга Манкузо, где-то допустил ошибку - может, он ошибся в определении курса
русской подлодки? И что может означать, что их друг не  последовал  принятым
курсом? Джоунз понял это раньше всех: значит, решил он, это ракетоносец.  Их
капитаны никогда не торопятся.
   Джоунз сидел в своей обычной позе,  склонившись  над  столом,  он  поднял
левую руку, призывая тем самым соблюдать тишину, и  ждал,  пока  буксируемая
антенна на конце троса не выйдет  на  точный  азимут  с  востока  на  запад.
Забытая  им  сигарета  догорала  в  пепельнице.  В  гидроакустическом  посту
непрерывно вращались катушки магнитофона, их меняли каждый час и хранили для
последующего анализа после  возвращения  на  базу.  Рядом  находился  второй
магнитофон, записями  которого  пользовались  на  "Далласе"  для  повторного
изучения контактов. Джоунз протянул руку и включил его, затем  повернулся  к
командиру и увидел, что тот смотрит  на  него.  На  лице  Джоунза  появилась
усталая улыбка.
   - Вот он,  -  прошептал  акустик.  Манкузо  показал  на  динамик.  Джоунз
отрицательно покачал головой.
   - Сигнал слишком слабый, шкипер. Я  сейчас  едва  его  слышу.  Думаю,  он
примерно к северу от нас, но мне потребуется время.
   Манкузо посмотрел на стрелку громкости, на которую указывал  Джоунз.  Она
была почти на нуле.  Примерно  каждые  пятьдесят  секунд  стрелка  чуть-чуть
вздрагивала. Джоунз быстро писал.
   "Проклятые  фильтры  заглушают  часть  шумов!  Нужны  более  качественные
усилители и хорошие ручные регуляторы фильтров!" - было написано на странице
блокнота.
   Манкузо сказал себе, что все это выглядит довольно нелепо.  Он  наблюдает
за  Джоунзом,  как  наблюдал  за  женой,  когда  она  рожала   Доминика,   и
регистрирует движения стрелки, как тогда регистрировал родовые  схватки.  Но
тогда он не испытывал такого волнения. Как говорил он своему отцу,  не  было
оно и таким, какое охватывает тебя в первый день охотничьего  сезона,  когда
ты слышишь шорох листьев и понимаешь, что это не шаги человека.  Сейчас  его
волнение было намного большим. Он охотился за людьми,  которые  походили  на
него и находились в подлодке, такой же подлодке, как и эта...
   - Становится громче, шкипер.  -  Джоунз  откинулся  на  спинку  кресла  и
закурил сигарету. - Идет в н