уть  к  величию,  и,
несмотря на очевидный успех, то, что он когда-то выбрал именно  такой  путь,
лишило его плодов, на которые он имел  полное  право,  -  лишь  потому,  что
маленькие людишки не одобряли выбранный им путь.
   Но такое положение существовало не всегда. "Закон?  -  произнес  когда-то
один из великих железнодорожных королей. - Какое мне дело до закона?" И этот
магнат сумел добиться  своего,  путешествовал,  где  хотел,  и  был  признан
великим человеком.
   Тогда почему это не могу сделать я? - спросил себя  Эскобедо.  Часть  его
сознания знала ответ, но другая часть, более сильная, отвергала это. Он  был
неглупым человеком, даже умным, но,  достигнув  таких  вершин,  Эскобедо  не
хотел, чтобы его жизнью управляли другие. Говоря по правде, он  нарушал  все
человеческие правила, какие хотел, и это шло ему только на пользу.  Он  стал
таким могущественным, потому что создавал свои собственные правила,  говорил
себе делец. Придется заставить себя придумать  новые.  Они  будут  вынуждены
иметь с ним дело на его условиях. Приняв решение, Эрнесто стал  искать  пути
его осуществления.
   Что принесло пользу другим?
   Самый очевидный ответ - успех. Если нельзя что-то преодолеть,  приходится
это что-то признать.  В  международной  политике,  как  и  в  любом  крупном
предприятии, мало правил, за исключением одного -  необходимости  успеха.  В
мире нет страны, которая в конце концов не шла  бы  на  сделки  с  убийцами;
требовалось лишь одно - убийцы должны быть ловкими.  Стоит  убить  несколько
миллионов людей, и ты - государственный деятель.  Разве  не  лебезит  каждая
нация в мире  перед  китайцами  -  а  разве  они  не  убили  миллионы  своих
соплеменников? Разве Америка не старалась примириться  с  русскими  -  после
того, как  они  убили  многие  миллионы  собственных  народов?  При  Картере
американцы поддерживали режим Пол Пота, а ведь полпотовцы умертвили миллионы
жителей  своей  страны.  Когда  Рейган  был  президентом,  Америка  пыталась
установить modus vivendi <Здесь,  способ  сосуществования  (лат.).>  с  теми
самыми иранцами, которые убили столько своих соотечественников, и среди  них
множество тех, кто думали об Америке как о дружественной стране и  оказались
покинутыми.  Среди  друзей  Америки  было  немало   диктаторов   с   руками,
обагренными кровью, принадлежащих и к левому крылу, и к правому, - и все это
ради Realpolitik, причем отказывались поддерживать умеренных  -  как  левых,
так и правых, опасаясь, что  они  окажутся  недостаточно  умеренными.  Итак,
любая страна,  у  которой  до  такой  степени  отсутствуют  принципы,  может
признать его, Эскобедо, вместе с его партнерами по картелю, не так ли? Такой
выглядела, по мнению Эскобедо,  Америка.  Ведь  у  него  были  принципы,  от
которых он отказывается отойти, тогда как у Америки их не было.
   Коррумпированность Америки была для Эрнесто  очевидна.  В  конце  концов,
именно он питал ее. На протяжении  многих  лет  в  этой  стране,  его  самом
крупном и прибыльном рынке, существовали силы,  стремящиеся  превратить  его
бизнес из нелегального в легальный. К счастью, все  они  потерпели  неудачу.
Легализация  наркотиков  означала  бы   катастрофу   для   картеля,   но   у
правительства не хватило  здравого  смысла  добиться  этого.  Оно  могло  бы
извлечь миллиардные прибыли от продажи наркотиков - подобно  тому,  как  это
делал  Эскобедо  со  своими  компаньонами,  -  но   у   правительства   было
недостаточно воображения и проницательности для этого.  И  еще  они  считают
себя великой державой! Несмотря на всю видимость мощи, у этих янки нет  силы
воли, нет мужества. Он мог контролировать происходящее в стране, где  живет,
а вот они не могут. Они  могут  захватить  океаны,  поднять  в  небо  тысячи
самолетов, но не в состоянии  воспользоваться  ими  для  защиты  собственных
интересов.  Эскобедо  недоуменно  покачал  головой.   Нет,   американцы   не
заслуживают уважения.

Глава 6

Устрашение

   Феликс Кортес воспользовался для этой поездки костариканским паспортом. В
случае, если кто-нибудь заметит его кубинский акцент, он  сумеет  объяснить,
что его семья покинула Кубу, когда он был еще мальчиком,  но  Кортес  уделял
особое внимание выбору пункта въезда и пока  избегал  подобной  ситуации.  К
тому же он старался избавиться от акцента. Помимо родного испанского  Кортес
свободно говорил по-английски и по-русски. Он был привлекательным  мужчиной,
всегда готовым улыбнуться, а смуглый цвет его лица мало отличался от загара,
приобретенного на курорте. Аккуратно  подстриженные  усы,  сшитый  на  заказ
костюм - все указывало на преуспевающего бизнесмена, а ослепительная  улыбка
делала его и приятным  человеком.  В  очереди  к  сотруднику  иммиграционной
службы в международном аэропорту Даллеса он  разговорился  с  женщиной,  что
стояла позади него. Пассажир, стоявший перед ним, прошел  вперед,  и  Кортес
оказался перед инспектором. Не спеша, словно примирившись с  бюрократической
рутиной, подобно побывавшему всюду путешественнику, он шагнул к будке.
   - Добрый день,  сэр,  -  произнес  инспектор,  едва  поднимая  голову  от
паспорта Кортеса. - Причина въезда в Америку?
   - Бизнес, - ответил Кортес.
   - Понятно, - пробормотал инспектор. Он перелистнул  страницы  паспорта  -
там имелось множество штампов о пересечении  границы.  Да,  этот  джентльмен
много разъезжает и  последние  четыре  года...  часто  бывал  в  Соединенных
Штатах. Въезжал через Майами,  Вашингтон  и  Лос-Анджелес,  примерно  равное
число раз через каждый  из  этих  городов.  -  Сколько  времени  собираетесь
пробыть здесь?
   - Пять дней.
   - Есть вещи, облагаемые пошлиной?
   - Нет, у меня только одежда и деловые записи. - Кортес поднял свой кейс.
   - Добро пожаловать в Америку, мистер Диас. - Инспектор поставил  штамп  и
вернул паспорт Кортесу.
   - Спасибо.
   Он прошел за чемоданом, большим и изрядно поношенным, рассчитанным на два
костюма. Кортес старался прибыть в американские аэропорты в то время,  когда
пассажиров было мало. Не ради удобства - просто  для  человека,  намеренного
провезти что-то в своем багаже, это  являлось  необычным.  В  такие  часы  у
инспекторов хватает времени  для  пассажиров,  а  собаки-ищейки  не  носятся
взад-вперед вдоль рядов чемоданов. К тому  же,  когда  подъезд  к  аэропорту
свободен и там не толпятся пассажиры, легче заметить слежку, а  Кортес  (или
Диас) был мастер обнаруживать пристроившийся хвост.
   Теперь он направился  к  стоянке  компании  "Хертц",  где  взял  напрокат
"Шевроле". Кортес не питал особой любви к американцам, но ему  нравились  их
большие удобные автомобили. Процедура у него была отработана. На этот раз он
воспользовался  кредитной  карточкой  "Виза".  Молодая  женщина  за  стойкой
компании задала ему обычный  вопрос  -  не  хочет  ли  он  вступить  в  клуб
"Избранных клиентов" фирмы "Хертц", и Кортес  с  притворным  интересом  взял
предложенную брошюру.
   Единственной  причиной,  почему  он  пользовался  услуга-ми  компании  по
прокату автомобилей повторно, был недостаток таких агентств в Америке  Точно
так же Кортес никогда не пользовался дважды одним паспортом или одной и  той
же кредитной карточкой. В укромном месте неподалеку от дома у него хранилось
много и тех и других. Сейчас Кортес прилетел в Вашингтон, чтобы  встретиться
с одним из тех, кто за колоссальные деньги мог оказать ему любую помощь.
   Он направился за машиной, стараясь размять затекшие  от  продолжительного
сидения ноги Можно было воспользоваться бесплатным  автобусом  авиакомпании,
но Кортес решил, что и так сидел слишком долго. Влажная жара  поздней  весны
напомнила ему родину. Нельзя сказать, что он вспомнил Кубу с ностальгической
нежностью, но все-таки там он получил подготовку, столь необходимую ему  для
своей теперешней работы. Все эти бесконечные лекции по  марксизму-ленинизму,
когда людям, которым не хватало пищи, твердили, что они живут в раю. Ему эти
лекции позволили понять, что нужно получить от жизни  Обучение  в  кубинской
секретной  полиции  дало  ему  почувствовать  первый  вкус   привилегий,   а
нескончаемая  зубрежка   политических   дисциплин   лишь   доказала,   сколь
смехотворны  притязания  и  цели  правительства.  Однако  Кортес   играл   в
предложенную ему игру, знакомился с  тем,  что  ему  требовалось,  обменивая
время на подготовку, и приобретал  мастерство  по  части  полевых  операций,
познавал жизнь в  капиталистическом  обществе  -  и  все  ради  того,  чтобы
проникнуть  в  него  и  подрывать  изнутри,  используя  его  достоинства   и
недостатки.  Бывшего  полковника  занимал  контраст  между  капитализмом   и
социализмом. Относительная нищета Пуэрто-Рико казалась ему раем, хотя  в  то
время он работал вместе с полковником Ойедой  и  дикарями  "мачетерос"  ради
свержения  капитализма  на  этом  острове,  чтобы  заменить  его   кубинским
вариантом  социализма.  Изумленно  покачав  головой,  Кортес  направился   к
стоянке.
   Лиз  Мюррей  остановилась  позади  автобуса,  полного  пассажиров,  чтобы
высадить мужа. У нее едва хватило времени, чтобы  поцеловать  его  Дел  было
невпроворот, а Дэна через десять минут пригласят на посадку.
   - Надеюсь вернуться домой завтра вечером. - сказал он, выходя из машины.
   - Отлично, - кивнула Лиз. - Не забудь, что мы сегодня переезжаем.
   - Не забуду. - Дэн закрыл дверцу и сделал пару шагов. - То  есть  я  хочу
сказать, что помню, милая... - Он повернулся и успел  увидеть  в  исчезающем
автомобиле смеющееся лицо жены - она  снова  поддела  его.  Справедливо  ли,
посетовал он про себя, только вернулся  из  Лондона,  получил  повышение  по
службе, и уже на второй день посылают в командировку.  Мюррей  прошел  через
автоматически  раздвигающиеся   двери   в   здание   аэропорта   и   отыскал
телевизионный экран с информацией о времени отправления своего рейса. У него
был только один небольшой чемодан, который можно было взять с собой. Он  уже
проверил материалы - их переслали факсом из отделения ФБР в Мобиле и  успели
подробно обсудить в здании Гувера, где находилась штаб-квартира Федерального
бюро расследований.
   Теперь ему предстояло пройти  через  металлодетектор.  Но  Мюррей  просто
обошел его. Служащий  аэропорта  окликнул  обычным:  "Извините,  сэр,  здесь
прохода нет". Но Дэн предъявил удостоверение личности,  где  значилось,  что
он, Дэниэл Е.
   Мюррей, является помощником заместителя директора ФБР. Другого выхода  не
было подчинившись правилам, пройти  через  металлодетектор  Мюррей  не  мог,
поскольку слева к поясу у него  была  пристегнута  кобура  с  автоматическим
"Смит-Вессоном".
   Пассажиры и служащие аэропорта начинали нервничать,  если  он  показывал,
что скрыто под пиджаком. Нельзя сказать, что Мюррей так уж хорошо стрелял из
этого пистолета, - он еще не успел сдать экзамен,  который  был  намечен  на
следующую неделю. К высшему эшелону ФБР относились  не  так  строго,  как  к
рядовым сотрудникам, да и не мудрено  -  больше  всего  таким,  как  Мюррей,
угрожала опасность проколоть  палец  канцелярским  скоросшивателем.  Тем  не
менее, хотя Мюррей и не отличался тщеславием, он гордился своим  мастерством
снайпера. Как ни странно, теперь это беспокоило его. Пробыв  четыре  года  в
Лондоне в качестве юридического советника При  американском  посольстве,  он
знал, что понадобится немало времени в стрелковом  тирс,  прежде  чем  снова
удастся сдать экзамен на  право  именоваться  отличным  стрелком,  одинаково
хорошо владеющим стрельбой как левой, так и правой рукой, да еще  из  нового
пистолета. Его любимый револьвер, "Магнум" 357-го калибра, "Смит-Вессон"  из
нержавеющей стали, пришлось  спрятать  в  глубь  стола.  ФБР  переходило  на
пистолеты, и, когда Мюррей впервые вошел в свой новый кабинет, на письменном
столе лежал гравированный автоматический пистолет, тоже фирмы "Смит-Вессон",
подарок его друга Билла Шоу,  недавно  назначенного  заместителем  директора
бюро (по расследованию преступлений). Билл всегда помнил о  друзьях.  Мюррей
перекинул чемодан  в  левую  руку  и  незаметно  сунул  правую  под  пиджак,
проверяя, на месте ли пистолет, подобно тому, как рядовые граждане ощупывают
карман с бумажником.  Единственное,  что  пришлось  Мюррею  не  по  вкусу  в
Лондоне, так это необходимость все время ходить без оружия.  Подобно  любому
американскому полицейскому, без револьвера он чувствовал себя каким-то голым
и незащищенным, даже если не  было  никакой  надобности  прибегать  к  нему.
Теперь, по крайней мере, Мюррей позаботится, чтобы его рейс не закончился  в
Гаване. Да, конечно, на новой должности ему не  придется  охранять  закон  с
оружием в руках. Отныне он является одним из руководителей Федерального бюро
расследований; другими словами, он  стал  слишком  стар  ,  чтобы  приносить
настоящую пользу, напомнил себе Мюррей, выбирая кресло поближе к  выходу  на
посадку. Впрочем, порученная ему задача мало чем  отличалась  от  настоящего
расследования и всплыла лишь потому, что  директор  затребовал  материалы  и
подключил Билла Шоу, который счел,  что  кому-то  следует  внимательно  этим
заняться. Проблема обещала стать  весьма  щекотливой.  Мюррей  начинал  свою
службу в штаб-квартире ФБР с трудного дела.
   Рейс продолжался чуть больше двух часов  -  обычная  скука,  перемежаемая
сухой и невкусной пищей. У входа в аэропорт сразу после прилета его встретил
специальный агент Марк Брайт, заместитель старшего агента, стоящего во главе
отделения ФБР в Мобиле - У вас еще есть багаж, мистер Мюррей?
   - Нет, только вот этот И, пожалуйста, зовите меня Дэн, -  ответил  Мюррей
Кто-нибудь уже разговаривал с ними?
   - Никто - по крайней мере, насколько мне известно  -  Брайт  взглянул  на
часы - Им надлежало прибыть в порт  около  десяти,  однако  прошлым  вечером
потребовалась их помощь. Какое-то рыболовецкое судно взорвалось  в  море,  и
фрегат отправили спасать экипаж. Отчет о  спасательной  операции  передавали
утром по телевидению. Между прочим, судя по всему, они отлично справились  с
этим.
   - Блестяще, - поморщился  Мюррей.  -  Итак,  мы  собираемся  допросить  с
пристрастием  проклятого  героя,  а  он  вышел  в  море  и  совершил   новый
героический подвиг.
   - Вы знакомы с прошлым этого капитана? - поинтересовался Брайт. - У  меня
еще не было возможности...
   -  Да,  я  видел  досье.  Когда  его  называют  героем,  это  совсем   не
преувеличение. Этот Рэд Уэгенер -  ходячая  легенда.  Его  прозвали  Королем
СИПО, королем "спасательных и поисковых операций". За время своей службы  он
спас половину людей, выходивших в море По крайней мере, так о нем говорят. К
тому же у него мощная поддержка в Капитолии - Какая именно?
   - Сенатор Биллингс из Орегона, - ответил  Мюррей  и  объяснил  причину  -
Председатель Юридического комитета Почему  он  не  захотел,  как  и  раньше,
заниматься  транспортом?  -  спросил  Брайт,  глядя  в  потолок  В   функции
Юридического комитета Сената входил надзор за деятельностью ФБР -  Насколько
хорошо вы ознакомлены с этим делом?
   -  Мне  поручили  его  потому,  что  я  занимаюсь  связью  с  Федеральным
агентством по борьбе с наркотиками. Материалы принесли перед  самым  обедом.
Дело в том, что два дня меня не было, - заметил Брайт, направляясь к  двери.
- У нас родился ребенок.
   Действительно, нельзя винить человека, у  которого  только  что  появился
ребенок, подумал Мюррей.
   - Поздравляю. Все в порядке?
   - Сегодня утром привез  Марианну  домой,  а  Сандра  -  самый  прелестный
комочек, который мне доводилось видеть. Правда, очень шумный.
   Мюррей рассмеялся. Прошло порядочно времени с тех пор, как у него  самого
на руках был новорожденный ребенок.
   Машиной  Брайта  оказался  "Форд",  и   двигатель   урчал,   как   хорошо
накормленный тигр. На переднем сиденье лежали  материалы  по  делу  капитана
Уэгенера. Мюррей перелистал  их,  пока  Брайт  выбирался  со  стоянки  перед
зданием аэропорта В материалах содержались кое-какие дополнительные сведения
кроме тех, что он получил в Вашингтоне.
   - Н-да, ну и фокус они выкинули!
   - В самом деле, - кивнул Брайт. - Как вы  считаете,  все  это  похоже  на
правду?
   - Мне приходилось слышать о  невероятных  поступках,  но  такая  безумная
штука еще никому не приходила в голову. - Мюррей задумался. - Самое забавное
заключается в том ..
   - Совершенно верно, - согласился молодой агент. - Мне тоже. Наши  коллеги
из Федерального агентства по борьбе с наркотиками верят этому, но те данные,
которые  выявились  вроде  бы  случайно..  Я  имею   в   виду,   если   даже
доказательства получены не совсем законным путем, мы получили такие сведения
..
   - Верно.  -  Это  было  одной  из  причин,  почему  Мюррея  подключили  к
расследованию. - Насколько видное положение занимал погибший владелец яхты?
   - Самые тесные связи  с  крупными  политическими  деятелями,  был  членом
совета директоров нескольких банков,  выпускник  университета  Алабамы,  как
обычно, член ряда гражданских организаций - короче говоря, широко  известен.
Этот парень был не просто видным  общественным  деятелем,  а,  черт  побери,
почти национальным героем Юга. Семья с традициями, старинный род -  восходит
к генералу Гражданской войны. Дед был губернатором штата.
   - Крупное состояние?
   - Денег столько, что можно грести лопатой, - проворчал Брайт.  -  Крупное
поместье к северу от города, все еще действующая плантация - так,  по-моему,
это называют, но не в том источник его богатства.  Он  вложил  все  семейные
деньги  в  недвижимость.  Насколько  нам  известно,   очень   успешно.   Эта
недвижимость представляет собой сложнейшее переплетение небольших корпораций
- такое часто бывает. Там по нашему поручению работает  специальная  группа,
но понадобится немало времени, прежде чем что-то  прояснится.  Штаб-квартиры
некоторых корпораций расположены в других странах, правда, и мы  никогда  не
сумеем добраться до истины. Знаете,  как  это  делается.  Мы  только  начали
копать.
   - "Видный бизнесмен штата имел связи с главарями наркомафии".  Боже  мой,
он действительно спрятал все концы в воду. Никаких сигналов раньше?
   - Никаких, - признался Брайт. - Ни нам, ни Федеральному агентству,  ни  в
адрес местной полиции. Абсолютно ничего.
   Мюррей закрыл папку и уставился  на  проносящиеся  мимо  автомобили.  Это
всего лишь первая щель  в  деле,  а  для  полного  расследования,  возможно,
понадобится несколько лет. Черт побери, мы даже не знаем пока,  что  искать,
напомнил себе помощник заместителя директора ФБР. Все, что нам  известно,  -
на  борту  яхты  "Основатель  империи"  находился  целый  миллион   долларов
наличными - подержанные двадцати - и  пятидесятидолларовые  банкноты.  Такое
количество денег может означать лишь одно - впрочем, нет: оно может означать
массу вещей, подумал Мюррей.
   - Приехали.
   Проехать на территорию базы оказалось  несложно,  и  Брайт  знал  путь  к
пирсу, "Панаш" выглядел из окна машины  весьма  внушительно  -  над  головой
высилась белая стена с ярко-оранжевой полосой и темными обгорелыми пятнами в
центральной части. Мюррей знал, что фрегат - небольшой корабль,  ног,  чтобы
убедиться в этом, требовался океан. К точу  моменту,  когда  они  с  Брайтом
вышли из машины, кто-то, стоявший на  борту  у  трапа,  успел  связаться  по
телефону, и через несколько секунд там появился еще один моряк. Мюррей узнал
его по фотографии из досье. Это был Уэгенер.
   На голове у него были землистые  остатки  того,  что  раньше  было  рыжей
шевелюрой, но теперь к ней добавилось столько седины, что трудно было  найти
четкое описание цвета. Зато сам моряк выглядит подтянутым, подумал сотрудник
ФБР, поднимаясь с причала  по  алюминиевому  трапу  на  борт  корабля.  Едва
заметный жирок у поясницы, но не более. Татуировка на кисти выдавала  в  нем
моряка, а непроницаемое выражение лица - человека, не привыкшего к до