ся  на
базу, - сообщил координатор тактических действий "Ориона", потягиваясь после
десяти часов, проведенных у обзорного экрана. -  Вам  что-нибудь  доставить?
Прием.
   - Да, пусть пришлют пару ящиков пива, - ответил  капитан  третьего  ранга
Вуд.  Это  была  обычная  шутка,  которой  обменивались  экипажи  патрульных
самолетов Р-3 и подводных  лодок.  -  Спасибо  за  поддержку.  Теперь  будем
действовать самостоятельно. Конец связи.
   Высоко в небе "локхид-орион" увеличил скорость и повернул  на  юго-запад.
Сегодня за ужином каждый член его экипажа в дополнение  к  обычному  рациону
выпьет кружку-другую пива за своих друзей на подлодке.
   - Мистер Дайсон, глубина двести футов. Скорость - одна треть.
   Вахтенный  офицер  отдал  соответствующие  распоряжения,  а  капитан  Вуд
подошел к прокладочному столику.
   Подводная лодка ВМС США "Поги"  находилась  сейчас  в  трехстах  милях  к
северо-востоку от Норфолка, ожидая появления двух  советских  подлодок  типа
"альфа", за которыми, сменяя друг друга, следили  несколько  противолодочных
патрульных самолетов  от  самой  Исландии.  Подлодка  "Поги"  получила  свое
название  в  честь   знаменитой   подводной   лодки   американского   флота,
отличившейся во время второй мировой войны, которая, в  свою  очередь,  была
названа по имени ничем не примечательной морской рыбы. "Поги"  находилась  в
море в течение восемнадцати часов, она  только  что  вышла  из  капитального
ремонта на верфях Ньюпорт-Ньюз. Почти все ее оборудование  либо  только  что
было доставлено с  заводов-изготовителей,  либо  прошло  через  умелые  руки
кораблестроителей с Джеймс-Ривер. Впрочем, это не означало, что все работало
идеально. Кое-какие приборы так  или  иначе  "подгуляли"  во  время  пробных
испытаний  на  прошлой  неделе,  что  было  не  столько  необычным,  сколько
достойным сожаления,  по  мнению  капитана  Вуда.  Команда  на  "Поги"  тоже
сменилась.  Для  самого  Вуда  это  было  первым  назначением  на  должность
командира подлодки после года, проведенного на штабной работе в  Вашингтоне.
Многие  матросы  на  борту  были  недавними  выпускниками  школы  подводного
плавания в Нью-Лондоне и все еще  обвыкались  в  своем  первом  походе.  Для
людей, привыкших к синему небу над головой и свежему воздуху, не так  просто
научиться жить внутри стальной  трубы  диаметром  тридцать  два  фута.  Даже
опытным подводникам приходилось заново  привыкать  к  своей  новой  лодке  и
другим офицерам.
   "Поги" сумела показать свою предельную скорость в тридцать  три  узла  на
ходовых испытаниях сразу после капитального  ремонта.  Для  подлодки  такого
типа это была достаточно высокая  скорость,  но  тут  она  уступала  русским
"альфам", которых прослушивала.  Подобно  всем  американским  подлодкам,  ее
козырем была способность двигаться незаметно,  украдкой.  "Альфы"  не  имели
представления, где находится  "Поги",  а  потому  станут  легкой  целью  для
американских торпед,  особенно  если  принять  во  внимание,  что  "орионы",
патрулировавшие  над  русскими  подлодками,  передавали  на  "Поги"   точные
координаты  и  расстояние  до  целей.  При  обычных  условиях   эти   данные
приходилось  рассчитывать  на  прокладочном  столике  с  помощью   пассивной
гидролокации.
   Капитан-лейтенант Том Рейнолдс, помощник командира, координирующий боевые
действия, склонился над столиком.
   - Тридцать шесть миль до ближайшей "альфы"  и  сорок  до  дальней.  -  На
огневом дисплее русские подлодки были обозначены, как  "наживка  1  Поги"  и
"наживка 2 Поги", -  вместе  с  названием  самой  подлодки  эти  обозначения
казались особенно забавными.
   - Скорость сорок два узла? - спросил Вуд.
   - Да, капитан. - Рейнолдс вел радиопереговоры до тех  пор,  пока  "Черная
Чайка-4" не сообщила о своем намерении вернуться на базу. - Они  гонят  свои
лодки полным ходом и прямо на нас. У нас готовы огневые решения  для  обеих.
Как вы думаете, что они замышляют?
   - Из штаба  командующего  передали,  будто  их  посол  сообщил,  что  это
поисково-спасательная операция - у них пропала подлодка. - По тону командира
нетрудно было догадаться, какого мнения  он  об  этом  заявлении  советского
посла.
   - Поисково-спасательная операция? - Рейнолдс пожал плечами. - Ну  что  ж,
может быть, они думают, что лодка потонула у мыса Пойнт-Комфорт, потому  что
если в ближайшее время не  сбавят  скорость,  то  окажутся  именно  там  же.
Никогда не слышал, чтобы русские "альфы" действовали  так  близко  у  нашего
побережья. А вы, сэр?
   - Нет. - Вуд нахмурился. Характерными особенностями "альф"  были  большая
скорость и шумы. Согласно советской военной доктрине их якобы предполагалось
использовать    главным    образом    в    оборонительных     целях:     как
"подлодки-перехватчики" они могли защищать собственные  ракетоносцы,  а  при
большой скорости атаковать ударные американские подлодки и затем уходить  от
ответного удара. Вуд не считал,  что  это  разумно,  но  его  такая  тактика
устраивала.
   - Может быть, они собираются блокировать Норфолк, - предположил Рейнолдс.
   - Не исключено, - согласился Вуд. - Как бы то ни было,  мы  останемся  на
этой позиции, сохраняя полную тишину. Дадим русским промчаться  мимо.  После
пересечения линии континентального шельфа им придется сбавить скорость, и мы
последуем за ними, незаметно и тихо.
   - Слушаюсь, капитан, - ответил Рейнолдс.
   Оба офицера подумали о том, что если дойдет до стрельбы,  то  они  смогут
убедиться в прочности корпусов этих "альф". Ходили слухи, что они из титана,
и офицерам хотелось узнать, действительно ли  они  способны  выдержать  силу
взрыва в несколько сотен  фунтов  взрывчатки  при  прямом  попадании.  Новая
боеголовка кумулятивного типа <Боеголовка кумулятивного типа несет  заряд  с
выемкой на конце, создающей  узконаправленную  струю,  прожигающую  металл.>
торпеды "Марк-48" была разработана именно для этой цели и для  борьбы  с  не
менее прочными ракетоносцами типа "тайфун". Офицеры тут  же  отмахнулись  от
этих мыслей. Их задача заключалась в том, чтобы вести наблюдение.

Ударная подлодка "Е. С. Политовский"

   Лодка,  обозначенная  американцами  как  "наживка-2  Поги",  в  советском
военно-морском флоте носила название "Е. С. Политовский" в честь  начальника
инженерного управления Российского флота,  который  обошел  вокруг  света  и
погиб в  Цусимском  сражении.  Евгений  Сигизмундович  Политовский  верой  и
правдой служил императору, как и подобало русскому морскому офицеру.  Однако
в своем дневнике, обнаруженном много  лет  спустя  в  Ленинграде,  блестящий
морской офицер страстно обличал коррупцию и разложение царского режима,  что
явилось резким  контрастом  тому  беззаветному  патриотизму,  с  которым  он
сознательно пошел на явную смерть от артиллерии адмирала Того.  Это  сделало
его настоящим героем в глазах советских  моряков,  стремящихся  походить  на
него. И советское государство назвало в его  честь  свою  самую  совершенную
подлодку. Однако, к сожалению, подводную  лодку  "Политовский"  преследовали
такие же неудачи, как и человека, в честь которого она была названа.
   По акустическому почерку  подлодку  "Политовский"  американцы  отнесли  к
категории "альфа-3". Это было неверно - среди ударных лодок такого типа  она
была первой. Небольшая, веретенообразная ударная подлодка достигла  скорости
сорок три узла через три часа после начала ходовые испытаний.  И  уже  через
минуту  после  этого  испытания  пришлось  прекратить   из-за   невероятного
происшествия: каким-то образом на пути лодки оказался пятидесятитонный  кит,
и "Политовский" врезался прямо в бок несчастного животного. При столкновении
было  смято  десять  квадратных  метров  носовой  обшивки,  уничтожен  купол
гидролокатора, перекошена торпедная труба и  почти  залит  торпедный  отсек.
Список  этих  повреждений  не  учитывает  ущерба,  нанесенного  почти   всем
внутренним системам  подлодки  от  электронного  оборудования  до  плиты  на
камбузе. По мнению многих подводников, если бы командиром  лодки  был  любой
другой офицер, а не знаменитый вильнюсский мастер,  она  непременно  погибла
бы. С  тех  пор  двухметровое  китовье  ребро  украшает  офицерский  клуб  в
Североморске, наглядно демонстрируя прочность советских подводных лодок.  На
устранение  полученных  повреждений  потребовалось  больше  года,  и   когда
"Политовский" снова вошел в строй, уже спустили на воду две другие  "альфы".
Через два дня ходовых испытаний  с  подлодкой  случилось  очередное  крупное
несчастье: на этот раз вышла из строя турбина высокого  давления,  и  на  ее
замену потребовалось шесть месяцев. Далее с  лодкой  произошли  три  аварии,
правда,  не  столь  значительные,  и  за  "Политовским"  прочно   укрепилась
репутация неудачника.
   Старший механик подлодки Владимир Печкосов был правоверным членом  партии
и убежденным  атеистом,  но,  будучи  моряком,  не  мог  не  быть  суеверным
человеком. В старое доброе время его лодку освятили бы при спуске на воду  и
всякий раз  окропляли  бы  святой  водой  перед  выходом  в  море.  Это  был
впечатляющий обряд -  с  бородатым  батюшкой,  кадилом  и  молитвами.  Но..,
времена те прошли, и ему пришлось выйти в море без всего  этого,  о  чем  он
искренне сожалел. Везения не помешало  бы.  Дело  в  том,  что  у  Печкосова
возникли проблемы с реактором.
   Реактор "альфы"  невелик  из-за  относительно  маленького  корпуса  самой
подлодки. Однако несмотря на небольшие  размеры,  он  обладает  значительной
мощностью, а у "Политовского"  он  работал  на  полной  мощности  уже  более
четырех суток. Они мчались к побережью Америки со  скоростью  больше  сорока
двух узлов. Это была  предельная  скорость,  которую  мог  развить  реактор,
построенный восемь лет  назад.  "Политовского"  планировалось  поставить  на
капитальный ремонт, чтобы установить  новое  гидролокационное  оборудование,
компьютеры нового поколения и новую систему управления  реактором.  Печкосов
считал  безответственным  -  даже  безумным  -  гнать   лодку   на   пределе
возможностей, хотя пока все на  ней  функционировало  должным  образом.  Еще
никогда ни на одной "альфе" реактор не  доводили  до  такого  предела,  даже
новый, а на "Политовском" он дышал на ладан, а теперь стармех заметил первые
тревожные признаки.
   Начать с того, что в основном  насосе  высокого  давления,  прокачивающем
хладагент по  первичному  контуру  охлаждения,  появилась  вибрация,  а  это
зловещий признак. Можно было включить вместо основного насоса  запасной,  но
мощность его была пониже, и это  означало,  что  скорость  упадет  узлов  на
восемь. "Альфа" обладала такой  высокой  мощностью  не  благодаря  натриевой
системе охлаждения, как считали американцы, а  просто  из-за  намного  более
высокого  давления,  чем  у  любого  корабельного  реактора,  и   применения
принципиально  новой  системы  теплообмена,  увеличивающей  общую   тепловую
эффективность   до   сорока   одного   процента,   что   намного   превышало
соответствующую величину у любой другой подводной  лодки.  Но  за  все  надо
платить - и при работе на полной мощности стрелки на всех приборах дрожали у
красной черты, и это не было символическим пределом,  а  означало  подлинную
опасность.
   Это обстоятельство  вместе  с  вибрирующим  насосом  серьезно  беспокоило
Печкосова; час назад он обратился к командиру лодки с настоятельной просьбой
разрешить на  несколько  часов  сбавить  скорость,  чтобы  дать  возможность
высококвалифицированным  механикам  БЧ-5  <БЧ-5  -  механический  отсек   на
советских боевых кораблях  (боевая  часть-5).>,  настоящим  мастерам  своего
дела, провести ремонт. В конце концов, не исключено, что дело всего  лишь  в
подшипнике, а у механиков имелись запасные. Насос был  сконструирован  таким
образом, что легко  поддавался  ремонту.  Капитан  заколебался,  хотел  было
согласиться, но вмешался политрук, указав на то, что полученный  ими  приказ
недвусмысленно требует занять выделенную позицию как можно быстрее, так  что
любое отступление "политически неоправданно". И это решило вопрос.
   Печкосов с горечью вспомнил затравленный  взгляд  капитана.  Какой  смысл
иметь командира на борту корабля, если каждый его приказ должен быть одобрен
партийным подхалимом, умеющим всего лишь твердить  как  попугай  предписания
партийных боссов. Печкосов  был  преданным  коммунистом  и  всегда  следовал
партийной линии, как говорится, с октябрятского возраста, но - черт  побери!
- зачем тогда специалисты и механики? Неужели партия считает, что физические
законы природы можно перекроить по капризу аппаратчика только потому, что  у
того кабинет с письменным столом  и  дача  в  Подмосковье?  Старший  механик
выругался про себя.
   Он стоял один у главного пульта управления, который размещался в машинном
отделении, в сторону кормы  от  реакторного  отсека.  Здесь  же  размещались
теплообменник и  паротурбина,  которая  была  установлена  прямо  по  центру
тяжести подлодки. Давление в реакторе достигало 2800  фунтов  на  квадратный
дюйм - больше 170 килограммов на квадратный сантиметр.  Только  часть  этого
давления была результатом работы насоса. С  повышением  давления  повышалась
температура кипения. В данном случае вода нагревалась  до  температуры  выше
900 градусов по Цельсию и образовывала пар,  собирающийся  в  верхней  части
реактора;  сформировавшийся  там  паровой  пузырь  давил  на  воду  внизу  и
препятствовал образованию большего количества пара. Пар  и  вода  удерживали
друг друга в неустойчивом равновесии. Причем в результате реакций распада  в
урановых стержнях  радиоактивность  воды  была  опасно  высокой.  Назначение
управляющих стержней состояло в том, чтобы регулировать ход атомной реакции.
И  здесь  равновесие  было  неустойчивым.  В  лучшем  случае  стержни  могли
поглотить чуть меньше  одного  процента  потока  нейтронов,  но  этого  было
достаточно, чтобы начать или прекратить реакцию.
   Разбуди Печкосова среди ночи, он наизусть отчеканил бы все эти данные. Он
мог по памяти  начертить  схему  всей  двигательной  установки  и  мгновенно
схватывал малейшие отклонения в  показаниях  приборов.  Сейчас  он  замер  у
пульта управления, перебегая взглядом от прибора к  прибору,  и  не  спускал
руки с аварийного выключателя реактора. Вторая его  рука  лежала  на  кнопке
системы охлаждения.
   Вибрация не прекращалась. Не иначе это  неисправный  подшипник.  Судя  по
неравномерности стука, он вот-вот  должен  окончательно  развалиться.  Тогда
насос заест и его придется немедленно остановить. При такой аварии,  хотя  и
не опасной для живучести лодки, на ремонт - если вообще  насос  можно  будет
отремонтировать - потребуется несколько суток. Однако ситуация была  намного
хуже, чем предполагал Печкосов, - от вибрации происходили перепады  давления
в хладагенте.
   Чтобы эффективно использовать новейший теплообменник, вода в двигательной
установке "альфы" должна быстро проходить  через  многочисленные  контуры  и
клапаны. Для этого требовался  мощный  насос,  обеспечивающий  давление  150
фунтов на квадратный дюйм  -  почти  в  десять  раз  больше,  чем  считалось
безопасным на реакторах западного типа. При таком мощном насосе, когда лодка
шла на высокой скорости, в машинном отделении стоял невероятный шум,  как  в
сборочном  цехе,  где  производилась  клепка,  и  вибрация  насоса  нарушала
показания контрольных  приборов.  Печкосов  заметил,  что  стрелки  приборов
вздрагивают. Старший механик  был  прав  и  одновременно  ошибался.  Стрелки
приборов,   регистрирующих   давление,   действительно   колебались    из-за
тридцатифунтовых  волн  перегрузки,  проносящихся  по  системе   охлаждения.
Печкосов не сумел распознать причину колебаний  стрелок.  Он  слишком  долго
оставался на вахте.
   Внутри кожуха реактора эти перепады приближались  к  резонансной  частоте
оборудования. Примерно в середине на внутренней поверхности кожуха находился
титановый фитинг, составляющий часть запасной системы охлаждения.  В  случае
утечки охлаждающей жидкости и после успешного аварийного заглушения реактора
откроются клапаны внутри и снаружи кожуха, охлаждая реактор либо смесью воды
с барием, либо в крайнем случае морской водой, которая может быть введена  в
кожух и выведена из него ценой разрушения  самого  реактора.  Однажды  такое
решение было принято, и  хотя  обошлось  весьма  дорого,  действия  молодого
механика  спасли  ударную  подлодку  типа   "виктор",   иначе   бы   реактор
расплавился.
   Сегодня внутренний клапан был закрыт вместе с фитингом, проходящим  через
корпус лодки. Клапаны были изготовлены  из  титана,  так  как  только  титан
гарантировал   надежность   после   продолжительного   воздействия   высоких
температур. Кроме того, титан устойчив к коррозии, а коррелирующее  действие
воды при высокой температуре особенно  губительно.  Однако  конструкторы  не
приняли  во  внимание,  что  после  многих  лет  непрерывного   интенсивного
радиоактивного облучения титановый сплав становится хрупким.  И  вот,  когда
частота вибрации насоса стала приближаться к той частоте,  с  которой  волны
гидравлического давления били по створке  клапана,  створка  все  сильнее  и
сильнее била по запорному кольцу. По краям металла пошли трещины.
   Первым этот низкий звук,  проносящийся  по  переборкам,  услышал  мичман,
который находился в передней части  отсека.  Он  подумал,  что  это  гул  от
системы  внутренней  корабельной  трансляции,   и   медлил   проверить   его
происхождение. А когда створка клапана  вылетела  из  выпускного  отверстия,
проверять  было  уже  поздно.  Отверстие  было  небольшим  -  всего   десять
сантиметров в диаметре при  толщине  металла  пять  миллиметров.  Такой  тип
фитинга носит название клапан-бабочка, и створка действительно  походила  на
бабочку, когда стала кувыркаться в потоке  воды.  Будь  она  из  нержавеющей
стали, оказалась бы достаточно тяжелой и упала бы на дно кожуха.  Но  титан,
хотя и прочнее стали, намного легче ее. И  поток  хладагента  понес  створку
вверх, к выпускной трубе.
   Поток воды затащил створку в  трубу  с  внутренним  диаметром  пятнадцать
сантиметров. Труба была из  нержавеющей  стали,  из  сваренных  двухметровых
отрезков, чтобы их легче заменять в тесном помещении  при  ремонте.  Створку
быстро понесло к теплообменнику. Здесь труба изгибалась под углом сорок пять
градусов, и створка мгновенно застряла. Это наполовину заблокировало  трубу,
и прежде чем напор сдвинул  застрявшую  створку,  успело  произойти  слишком
многое. Движущаяся  вода,  обладая  значительной  инерцией,  столкнувшись  с
препятствием,  образовала  внутри  трубы  обратную  волну.  Общее   давление
моментально подскочило до 3400 фунтов на квадратный дюйм, и труба сдвинулась
на несколько миллиметров. Возросшее давление, боковое смещение сварного  шва
и накопившееся воздействие высокотемпературной эрозии стали  разрушили  шов.
Образовалось отверстие диаметром с  карандашное  острие.  Вырвавшаяся  через
него вода моментально превратилась в пар, и тут же сработали датчики тревоги
в реакторном отсеке и соседних с ним помещениях. Вода быстро разрушала  шов,
стремительно увеличивая отверстие, пока хладагент реактора не начал фонтаном
вырываться наружу. Струя пара вывела "из  строя  кабели  системы  управления
реактором. Произошло самое страшное, что могло с  ним  случиться,  -  потеря
охлаждающей жидкости (ПОЖ).
   В течение трех секунд давление внутри  реактора  упало  до  нуля.  Многие
галлоны  хладагента  превратились  в  пар,  наполнивший   соседние   отсеки.
Аварийные  датчики  на  главном  щите  тут  же  сработали,  сигнализируя   о
катастрофе,  и  в  мгновение  ока  Владимир  Печкосов  воочию  столкнулся  с
кошмаром, постоянно  преследующим  каждого  механика,  управляющего  атомным
реактором. Его первой автоматической реакцией было нажать на кнопку  системы
ава