и  двадцать  восемь  надводных  военных
кораблей, а также множество  танкеров  и  вспомогательных  судов  несомненно
направлялись к берегам Северной Америки.  Американский  военно-морской  флот
мог  выставить  против  этой  опасности  всего  один  авианосец.  Второй   -
британский "Инвинсибл" - намного уступал "Кеннеди" по  своей  ударной  мощи.
Таким образом, угроза была несомненной. В общей сложности советские  корабли
имели на борту более трехсот крылатых ракет класса "корабль-корабль". И хотя
считалось, что ракеты такого класса предназначены главным образом для борьбы
с  вражескими  кораблями,  по  меньшей  мере  треть  из  них  несли  ядерные
боеголовки, а такого количества  было  вполне  достаточно,  чтобы  полностью
опустошить  Восточное  побережье  Соединенных  Штатов.  Находись   советские
корабли где-то у Нью-Джерси, в сферу поражения ракет  попадали  американские
города от Бостона до Норфолка.
   - Джош Пейнтер  предлагает  держать  "Кеннеди"  у  побережья,  -  заметил
адмирал Блэкборн. - Он хочет вести  противолодочные  операции  с  авианосца,
перебросив эскадрильи своих легких ударных самолетов на береговые  аэродромы
и заменив их S-3. Тогда он разместит "Инвинсибл"  на  своем  правом  фланге,
обращенном в сторону моря.
   - Мне это не нравится, - произнес генерал Харрис. Такой план  был  не  по
душе  и  Питу  Станфорду,  и  они  заранее  договорились,  что   оперативное
управление J-3 выдвинет свой план, отличный от замысла Пейнтера. -  Господа,
если в нашем распоряжении окажется только одна авианосная палуба, нам  нужно
полностью использовать все преимущества авианосца, а  не  превращать  его  в
огромную платформу для противолодочной обороны.
   - Что ты предлагаешь, Эдди? - спросил Хилтон.
   -  Давайте  переместим  "Кеннеди"  вот  сюда.  -  Он  передвинул  значок,
обозначающий авианосец, к западу от Азорских островов. - У  Джоша  останутся
его ударные эскадрильи. "Инвинсибл"  окажется  ближе  к  берегу  и  займется
противолодочной обороной. Ведь англичане для этого его  и  готовили,  верно?
Говорят, что в противолодочной обороне им нет  равных.  "Кеннеди"  -  мощный
наступательный авианосец, его задача заключается в том, чтобы создать угрозу
русским. Если мы разместим наши силы таким  образом,  "Кеннеди"  и  составит
подобную угрозу. Занимая положение вот здесь,  он  сможет  угрожать  русским
надводным  кораблям  за  пределами  дальности  действия  их  крылатых  ракет
"корабль-корабль"...
   - А что еще лучше, - вмешался Станфорд, указывая на силуэты  кораблей  на
карте, - составит угрозу их силам  поддержки.  Если  русские  потеряют  свои
танкеры, у них не хватит топлива для возвращения домой. Чтобы  ликвидировать
угрозу со стороны нашего авианосца, им  придется  произвести  передислокацию
своих сил. Для начала они будут вынуждены перевести авианосец "Киев"  дальше
от берега и таким образом в какой-то мере обеспечить  вспомогательным  судам
прикрытие  от  "Кеннеди".  Мы  сможем  использовать  освободившиеся  S-3   с
береговых аэродромов, и они по-прежнему  будут  патрулировать  те  же  самые
районы. - Он провел линию в пятистах милях от берега.
   - При этом, однако, "Инвинсибл" окажется  оголенным,  -  заметил  адмирал
Фостер, командующий морскими операциями.
   - Джош просил несколько S-3 для прикрытия англичан. - Блэкборн  посмотрел
на начальника штаба ВВС генерала Клэра Барнза.
   - Раз  просит  -  дадим,  -  сказал  Барнз.  -  Начиная  с  раннего  утра
завтрашнего  дня  над  "Инвинсиблом"  будет  барражировать  самолет  раннего
радиолокационного обнаружения "сентри", а если вы переместите  его  ближе  к
побережью,  будем  поддерживать  это  круглые  сутки.  Если   хотите,   могу
подбросить для усиления авиакрыло "иглов".
   - Что ты хочешь взамен, Макс? - спросил Фостер. Только  Барнза  никто  не
осмеливался называть по имени.
   - Я вот  вижу,  что  здесь  находится  авиакрыло  с  "Саратоги",  которое
бездельничает. О'кей, к субботе я размещу пятьсот  тактических  истребителей
на базах от Дувра до Лоринга. Однако  мои  ребята  не  шибко  разбираются  в
борьбе с кораблями. Им придется научиться этому,  и  как  можно  быстрее.  Я
хочу, чтобы вы послали своих парней, которые работали бы вместе с  моими,  и
мне нужны ваши "томкэты". Мне нравится  сочетание  действий  истребителей  с
ракетами. Пусть одна эскадрилья действует с Исландии, а другая  -  из  Новой
Англии. Таким образом мы сможем следить  за  русскими  "медведями",  которые
направятся в нашу сторону. Пожалуй, я готов еще пойти вам навстречу  -  если
хотите, мы пошлем несколько заправщиков  в  Ладжес,  чтобы  снабжать  птички
"Кеннеди" горючим и помочь им дольше оставаться в воздухе.
   - Твое мнение, Блэки? - спросил Фостер.
   -  Согласен,  -  кивнул  Блэкборн.  -  Меня  беспокоит  лишь  то,  что  у
"Инвинсибла" противолодочная мощь не так велика.
   - Давайте усилим ее, - предложил Станфорд. - Как вы  отнесетесь  к  тому,
адмирал, если мы выведем "Тараву" из базы в  Литтл-Крик  и  объединим  ее  с
группой "Нью-Джерси"? Тогда у них будет дюжина противолодочных вертолетов  и
семь или восемь "харриеров".
   - Отличная мысль, -  тут  же  отозвался  Харрис.  -  В  этом  случае  два
миниавианосца с внушительной ударной силой встанут  прямо  на  пути  русских
соединений. Тогда "Кеннеди" займет позицию тигра в засаде к востоку от  них,
а к западу разместятся несколько сотен тактических истребителей.  И  в  этом
случае русские попадут в ловушку, из которой выход только в одну  сторону  -
назад. Тогда  у  нас  появится  больше  возможностей  бороться  с  подводной
угрозой, чем при любой другой ситуации.
   - А сможет "Кеннеди" в одиночку справиться с задачей? - спросил Хилтон.
   - Без сомнения, - ответил Блэкборн. - Мы в состоянии ликвидировать  любую
из этих групп, а то и две из четырех в течение одного часа.  А  уж  те,  что
ближе к побережью, - твоя забота, Макс.
   - Сколько времени вы вдвоем репетировали эту  сцену?  -  спросил  генерал
Максуэлл, командующий корпусом морской  пехоты,  у  начальника  оперативного
управления. Все засмеялись.

Подводный ракетоносец "Красный Октябрь"

   Прежде чем приступить  к  поискам  источника  радиации,  старший  механик
Мелехин убрал из реакторного отсека всех  матросов.  Здесь  остались  только
Рамиус и Петров, вахтенные механики и один из молодых лейтенантов,  Свиядов.
У всех трех офицеров в руках были счетчики Гейгера.
   Реакторный  отсек  был  огромным,  так  как  должен  был  соответствовать
колоссальным размерам бочкообразного стального реактора.  Хотя  реактор  был
заглушен, на ощупь  он  был  еще  теплым.  Автоматические  датчики  радиации
находились во всех углах помещения, место размещения  каждого  из  них  было
обозначено красным кругом. Датчики  были  установлены  также  на  носовой  и
кормовой переборках. Из всех  отсеков  подлодки  это  помещение  было  самым
чистым - его стальные палуба и переборки были белоснежными, чтобы при выходе
из строя даже всех датчиков радиации малейшая утечка охлаждающей жидкости из
реактора, была бы тут же видна.
   Свиядов  взобрался  по  алюминиевой  лестнице,  укрепленной   на   кожухе
реактора, чтобы провести датчиком по каждому сварному шву и стыку. Громкость
сигнала счетчика Гейгера была установлена на  максимум,  так  что  все,  кто
находились в отсеке, могли его услышать. Кроме того, Свиядов вставил  в  ухо
крохотный наушник с еще  большей  чувствительностью.  Лейтенанту  был  всего
двадцать один год, и он изрядно нервничал. Только  дурак  чувствует  себя  в
безопасности, занимаясь проверкой реактора. В советских ВМС бытовала  шутка:
"Как отличить моряка с Северного флота?" - "Он светится в  темноте".  Только
на берегу такая шутка могла казаться смешной. Свиядов знал, что ему поручили
искать место утечки, потому что он  самый  молодой,  наименее  опытный  и  в
крайнем случае без него можно обойтись. Пытаясь дотянуться до всех стыков  и
швов на трубопроводах реактора, он с трудом сдерживал дрожь в коленках.
   Счетчик Гейгера не  молчал,  и  при  каждом  щелчке,  вызванном  пролетом
случайной частички через трубку с  ионизированным  газом,  что-то  судорожно
сжималось у лейтенанта в желудке. Свиядов постоянно поглядывал на  показания
счетчика. До сих пор  уровень  радиации  оставался  в  допустимых  пределах,
излучение почти не регистрировалось. Кожух реактора  был  четырехслойным,  а
каждый слой из особопрочной  нержавеющей  стали  имел  в  толщину  несколько
сантиметров.  Пространства  между  этими  стальными  слоями  были  заполнены
поочередно смесью бария с водой, свинцом и, наконец, полиэтиленом.  Все  это
предназначалось  для  того,  чтобы   не   допустить   утечки   нейтронов   и
гамма-частиц. Сочетание стали, бария, свинца и пластика  успешно  удерживало
опасные элементы  атомного  распада,  позволяя  выделяться  лишь  небольшому
количеству  тепла.  Цифры  на  счетчике  Гейгера  -  к  великому  облегчению
лейтенанта Свиядова - были заметно ниже, чем на солнечном пляже в Сочи. Выше
всего показания оказались рядом с лампочкой  накаливания,  так  что  молодой
офицер удовлетворенно улыбнулся.
   - Все показания в норме, - доложил он.
   - Повторите проверку еще раз, - приказал Мелехин, - с самого начала.
   Через двадцать минут Свиядов, весь взмокший от жары под потолком  отсека,
доложил  об  аналогичных  результатах  повторного  осмотра,  затем  неуклюже
спустился вниз, с трудом передвигая затекшие руки и ноги.
   - Можете курить, - разрешил  Рамиус.  -  Вы  хорошо  поработали,  товарищ
лейтенант.
   - Спасибо,  товарищ  командир.  Там  чертовски  жарко  от  ламп  и  труб,
охлаждающих реактор. - Лейтенант передал Мелехину счетчик Гейгера. На нижней
шкале, регистрирующей суммарную дозу, цифра была заметно ниже допустимой.
   - Не исключено, что к  нам  попали  зараженные  дозиметры,  -  недовольно
проворчал старший механик. - И это не в первый раз. Какой-нибудь  шутник  на
заводе или на складе - занятие для наших друзей из ГРУ. Вредители! За  такую
шутку можно схлопотать и пулю в затылок.
   - Пожалуй, - усмехнулся Рамиус. - Помните случай на "Ленине"? -  Командир
имел в виду атомный ледокол, который два года простоял у причала  -  его  не
выпускали в море из-за повышенной радиации в реакторном отсеке. - А там  все
дело было в том, что какой-то чокнутый механик  посоветовал  коку  прожарить
заскорузлые от нагара сковородки на пару из реактора. Так  вот,  этот  идиот
спустился к парогенератору, открыл контрольный клапан и сунул под  пар  свои
сковородки!
   - Как же, конечно помню! - Мелехин закатил в  ужасе  глаза.  -  Я  служил
тогда в инженерном управлении штаба флота. Командир ледокола попросил, чтобы
ему прислали кока-казаха...
   - Да, командиру нравился плов с кониной, - заметил Рамиус.
   - ., вот и прислали кока, который не имел ни  малейшего  представления  о
корабле. И сам  погиб,  и  еще  троих  матросов  загубил,  и  весь  долбаный
реакторный отсек заразил на двенадцать месяцев! Командир ледокола  только  в
прошлом году вышел из лагеря строгого режима.
   - Зато сковородки свои кок наверняка вычистил, - усмехнулся Рамиус.
   - Это уж точно, Марк Александрович, - лет через пятьдесят ими даже  можно
будет пользоваться! - хрипло захохотал Мелехин.
   Не та шутка при молодом офицере, подумал  Петров.  Нет  ничего  смешного,
абсолютно ничего, в повышенной радиации.  Впрочем,  Мелехин  славился  своим
черным юмором, и врач пришел к выводу,  что  после  двадцати  лет  работы  с
реакторами старший механик и  командир  научились  равнодушно  относиться  к
потенциальной  опасности.  К  тому   же   в   рассказе   было   и   разумное
предостережение: никогда не пускайте в реакторный отсек тех, кто не имеют  к
нему отношения.
   - Очень  хорошо,  -  произнес  Мелехин,  -  а  теперь  проверим  трубы  в
генераторном отсеке. Пошли, Свиядов, нам все еще нужны ваши молодые ноги.
   В  следующем   отсеке,   расположенном   ближе   к   корме,   размещались
теплообменник  и   парогенератор,   турбогенераторы   переменного   тока   и
вспомогательное оборудование. Главные турбины находились в соседнем  отсеке,
который   сейчас   бездействовал,   потому   что   гусеница   работала    на
электроприводе. В любом случае пар, приводивший их во вращение, был  чистым,
поскольку радиоактивность допускалась лишь во внутреннем контуре. Хладагент,
несущий в себе непродолжительную, но  опасную  радиоактивность,  никогда  не
превращался в пар. Пар образовывался во внешнем цикле из незараженной  воды.
Две системы водоснабжения встречались,  но  никогда  не  смешивались  внутри
теплообменника, который являлся наиболее вероятным местом утечки  хладагента
из-за многочисленных стыков и клапанов.
   Для проверки этой более сложной системы с множеством  труб  потребовалось
пятьдесят минут. Эти трубы не были так хорошо изолированы, как в  предыдущем
отсеке. Свиядов дважды едва не обжегся, и, когда закончил  первую  проверку,
его лицо было мокрым от пота.
   - Показания и здесь в норме, - доложил он.
   - Отлично, -  кивнул  Мелехин.  -  Спуститесь  вниз,  отдохните  и  затем
повторите проверку.
   Свиядов едва удержался от того, чтобы поблагодарить своего начальника  за
проявленную заботу, но это было бы ошибкой. Для молодого преданного  офицера
и комсомольца никакой труд не в тягость. Он осторожно спустился на палубу, и
Мелехин дал ему еще одну сигарету.  Старший  механик  поседел  на  службе  и
требовал от своих людей максимальной бдительности, хотя и  заботился  об  их
благополучии.
   - Спасибо, товарищ стармех, - поблагодарил его Свиядов. Петров  подставил
складной стул.
   - Садитесь,  товарищ  лейтенант,  отдохните  немного.  Лейтенант  Свиядов
опустился  на  подставленный  стул  и  вытянул  ноги,   чтобы   восстановить
кровообращение. Офицеры  в  училище  подводного  плавания  имени  Ленинского
комсомола говорили, что ему повезло с этим  назначением.  Рамиус  и  Мелехин
были лучшими офицерами на флоте, способными, как  никто  другой,  и  научить
молодых лейтенантов профессиональным навыкам, и позаботиться о них.
   - Эти трубы действительно нуждаются  в  более  качественной  изоляции,  -
заметил Рамиус.
   Мелехин отрицательно покачал головой.
   - Тогда их проверка станет слишком  сложной,  -  возразил  он  и  передал
командиру счетчик Гейгера.
   - Никакой опасности, - заметил Рамиус, считав суммарные данные  с  нижней
шкалы счетчика. - Можно больше облучиться, поработав на огороде.
   - Совершенно верно, - согласился Мелехин. - Шахтеры и то получают большую
дозу от радона, скапливающегося в шахтах. А у  нас  дело,  скорее  всего,  в
дефектных дозиметрах, у меня нет другого объяснения. Разве нельзя  проверить
всю партию?
   -  Можно,  конечно,  -  ответил  Петров,  -  но  в  этом   случае   из-за
продолжительности нашего плавания придется несколько  дней  не  пользоваться
значками-дозиметрами. Боюсь, это противоречит существующим правилам.
   - Вы совершенно правы, товарищ доктор, - согласился Рами-ус. -  С  другой
стороны, нагрудные значки всего лишь подстраховывают вот эти более  надежные
приборы. - Он показал на датчики в отсеке.
   - Вы действительно хотите еще раз проверить надежность  труб?  -  спросил
Мелехин.
   - Думаю, это необходимо, - ответил Рамиус. Свиядов  выругался  про  себя,
уставясь в палубу.
   -  Когда  речь  идет  о  безопасности   личного   состава,   лишних   мер
предосторожности не бывает, - назидательно  произнес  Петров.  -  Ничего  не
поделаешь, товарищ лейтенант.
   До  начала  проверки  корабельный   врач   испытывал   глубокое   чувство
беспокойства, а теперь его страхи исчезли.
   Час спустя вторая проверка генераторного отсека  была  завершена.  Петров
отвел Свиядова в медпункт, где дал ему соляные таблетки и напоил чаем, чтобы
ликвидировать   последствия   обезвоживания   организма.   Старшие   офицеры
разошлись, и Мелехин приказал снова включить реактор.
   Матросы  вернулись  в  машинное  отделение  и  заняли   свои   места,   с
беспокойством поглядывая друг на  друга.  Случайно  ли  офицеры  только  что
провели  проверку  "горячих"  отсеков  на  радиацию?   Матрос,   исполнявший
обязанности санитара, казался бледнее обычного  и  не  отвечал  на  вопросы.
Многие  механики  тревожно  ощупывали  свои  нагрудные  значки-дозиметры   и
поглядывали на часы, с нетерпением ожидая конца вахты.

День восьмой

Пятница, 10 декабря

Авианосец Королевского флота "Инвинсибл"

   Райан проснулся в темноте. Шторки на двух  маленьких  иллюминаторах  были
задернуты. Он несколько  раз  тряхнул  головой,  стараясь  отогнать  сон,  и
огляделся  по  сторонам,  оценивая,  что  происходит   вокруг.   "Инвинсибл"
раскачивался на волнах - хотя и меньше  прежнего.  Райан  встал,  подошел  к
иллюминатору, отодвинул шторку и увидел за кормой багряный свет  заката  под
низко клубящимися облаками. Он посмотрел на часы и после несложных подсчетов
заключил, что по местному времени сейчас шесть часов вечера.  Следовательно,
ему удалось проспать почти шесть часов.  Райан  чувствовал  легкую  головную
боль, явно от бренди - лишний аргумент против  теории,  что  после  хорошего
спиртного голова болеть не  будет.  Мышцы  тоже  одеревенели,  и  он  сделал
несколько приседаний, чтобы размяться.
   Рядом с каютой находился небольшой туалет - гальюн, поправил себя  Райан.
Он несколько раз плеснул в лицо холодной водой и прополоскал  рот,  стараясь
не смотреть в зеркало. Впрочем, сделать это придется, решил  он.  Самозванец
он или нет, а форма морского офицера обязывает. Понадобилась  минута,  чтобы
пригладить волосы и привести в порядок мундир.  В  ЦРУ  неплохо  сумели  его
подогнать, особенно если принять во внимание недостаток  времени.  Закончив,
он вышел в коридор и направился к адмиральскому мостику.
   - Чувствуете себя лучше, Джек? -  Адмирал  Уайт  сделал  жест  в  сторону
подноса с чашками. В них был всего лишь чай, но для начала годилось и это.
   - Благодарю вас, адмирал. Я вполне пришел в себя. Полагаю,  что  успел  к
ужину.
   - К завтраку, - улыбнулся Уайт.
   - Что.., извините, адмирал? - Райан недоуменно покачал  головой.  Он  все
еще не пришел в себя.
   - Это восход, капитан,  а  не  закат.  Приказы  изменились,  и  мы  снова
направляемся на запад.  "Кеннеди"  полным  ходом  идет  на  восток,  а  наше
соединение займет позицию у побережья.
   - Кто отдал такой приказ?
   - ГЛАВКОМАТФЛОТ. Насколько я понял, это  совсем  не  понравилось  Джошуа.
Пока вам приказали оставаться  с  нами,  и  при  таких  обстоятельствах  мне
показалось разумным не будить вас. Вам нужно было выспаться.
   Значит, я проспал восемнадцать часов, подумал Райан. Не мудрено, что  так
затекли мышцы.
   - Зато теперь выглядите вы куда лучше. - Уайт встал  со  своего  кожаного
вращающегося кресла, взял Райана под руку и повел в сторону  кормы.  -  Пора
завтракать. Я ждал вас. Капитан Хантер посвятит вас  в  изменившиеся  планы.
Мне сообщили, что через несколько дней погода улучшится.  Эскортные  корабли
меняются местами. Теперь мы будем действовать с вашей группой  "Нью-Джерси".
Через двенадцать часов начинаем противолодочные операции. Хорошо, что сумели
выспаться, дружище. Поверьте, это вам весьма пригодится.
   - Где можно побриться, сэр? - Райан провел ладонью по лицу.
   - У нас по-прежнему разрешено носить бороды. Давайте  подождем  до  конца
завтрака.
   Хотя  адмиральские  апартаменты  на   авианосце   флота   Ее   величества
"Инвинсибл" и уступали по роскоши каюте адмирала Пойнтера на  "Кеннеди",  но
лишь немногим. У адмирала Уайта была собственная столовая.  Стюард  в  белой
ливрее умело обслужил их, приготовив  третий  прибор  для  капитана  первого
ранга Хантера, который появился через несколько минут. Когда между офицерами
начался разговор, стюард неслышно удалился.
   - Итак, через два часа у нас состоится рандеву  с  парой  ваших  фрегатов
типа "нокс". Мы уже видим их  на  экране