ачинают  платить  не  такие  большие   деньги,   зато
регулярно. Более того, главари картеля имеют достаточно наркотиков  и  время
от времени позволяют ему перехватывать небольшие партии, с тем чтобы капитан
хорошо выглядел в глазах начальства.
   Когда-нибудь капитан станет полковником и  будет  контролировать  намного
большую территорию. Дело совсем не  в  том,  что  они  плохие  люди,  просто
ситуация здесь так невероятно безнадежна. Органы правосудия  бессильны  и...
да черт побери, взгляните, что происходит у нас дома! Я...
   - Я ведь не собираюсь кого-то критиковать, Л ар-сон, - прервал его Кларк.
   - Мало кто согласится принять на себя выполнение безнадежного  задания  и
не впасть в отчаяние. - Он  повернул  голову,  взглянул  в  боковое  окно  и
улыбнулся про себя: чтобы пойти на такое, нужно быть слегка чокнутым.

Глава 5

Первые шаги

   Чавез проснулся с головной болью, обычно сопровождающей первые  несколько
часов, проведенные в разреженном воздухе. Эта головная боль возникает где-то
позади глаз и распространяется по всей  голове.  Несмотря  на  это,  он  был
благодарен судьбе. На протяжении всей  своей  армейской  карьеры  он  всегда
просыпался за несколько минут  до  подъема.  Это  позволяло  ему  постепенно
перейти от сна к бодрствованию,  и  потому  процесс  пробуждения  становился
немного более легким. Чавез повернул голову налево и направо, осматривая все
вокруг в оранжевом свете, проникающем сюда через окна без занавесок.
   Здание назвал бы казармой всякий, кому не  приходится  постоянно  жить  в
ней.
   Чавезу оно казалось скорее  охотничьим  домиком  -  догадка,  оказавшаяся
совершенно правильной. В спальне площадью примерно в две  тысячи  квадратных
футов он насчитал ровно сорок железных кроватей, на каждой из  которых  были
тонкий армейский матрас и коричневое  армейское  одеяло.  Простыни,  однако,
были пристегнуты по углам эластиком. Чавез пришел к выводу,  что  заниматься
разными глупостями здесь не придется, и это его вполне устраивало.  Пол  был
голым - из гладкой, натертой воском сосны, а сводчатый потолок  опирался  на
тесаные сосновые  столбы,  заменяющие  готовые  балки.  Сержанту  показалось
удивительным, что во время охотничьего сезона находятся люди - богатые люди,
-  готовые  платить  деньги,  чтобы  жить  в  таких   условиях:   еще   одно
доказательство того, что деньги не наделяют мозгами  их  владельцев.  Самому
Чавезу казармы не так уж нравились, и единственной причиной,  почему  он  не
захотел жить на частной квартире внутри Форт-Орда или  поблизости  от  него,
было его желание скопить деньги на "Корветт". Иллюзия пребывания  в  казарме
становилась окончательной из-за того,  что  у  ножек  каждой  кровати  стоял
настоящий армейский шкафчик, приобретенный в магазине,  торгующем  списанным
армейским имуществом.
   Он подумал, а не стоит ли приподняться на локтях, чтобы выглянуть в окно,
но тут же пришел к выводу, что скоро в любом случае все увидит. От аэропорта
они ехали два часа, и сразу после прибытия каждому выделили койку в здании.
   Остальные кровати были заполнены спящими  и  храпящими  солдатами.  Чавез
сразу понял, что это солдаты: никто другой не может так храпеть.  Тогда  это
обстоятельство показалось ему зловещим.  Единственная  причина,  по  которой
молодые мужчины спят и храпят уже в десять вечера, объясняется усталостью.
   Значит, это не санаторий. Ну что ж, и в этом нет ничего удивительного.
   Сигнал пробудки прозвучал  в  виде  электрического  звонка,  похожего  на
звучание дешевого будильника. Это понравилось Чавезу. По  крайней  мере,  не
звук  горна  -  он  ненавидел  звуки  горна  по  утрам  Подобно  большинству
профессиональных солдат, Чавез знал цену сну, и побудка не была поводом  для
ликования. Тут же вокруг него зашевелились мужские  тела  под  аккомпанемент
обычного ворчания и  ругани.  Чавез  сбросил  одеяло,  сел  и  с  удивлением
заметил, какой колодный здесь пол.
   - Ты кто? - спросил мужчина на соседней койке.
   - Чавез, старший сержант. Рота "Браво", 3-й батальон 17-1 о полка.
   - А я Вега, тоже старший сержант. Штабная рота, 1-й батальон 22-го полка.
   Приехал вчера вечером?
   - Да. Что здесь происходит?
   - Я толком не знаю, но вчера нас  изрядно  погоняли,  -  заметил  старший
сержант Вега. Он протянул руку. - Меня зовут Джулио.
   - Доминго. Все зовут меня Динг.
   - Откуда родом?
   - Из Лос-Анджелеса.
   -  Я  из  Чикаго.  Вставай.  -  Вега  поднялся.  -  Единственным  здешним
достоинством является то, что тут сколько угодно  горячей  воды  и  отличное
хозяйство, без всяких фокусов. Вот если бы еще по ночам включали отопление .
   - Где мы, черт побери?
   - Колорадо. Это я, по крайней мере, знаю. Больше ничего. -  Оба  сержанта
пристроились в колонну солдат, направляющихся в душ.
   Чавез огляделся  вокруг.  Ни  одного  человека  в  очках.  Все  выглядели
подтянутыми, в отличной физической форме,  даже  для  пехотинцев.  Несколько
явно увлекались  гантелями,  однако  у  большинства,  подобно  Чавезу,  были
худощавые  подтянутые  тела  бегунов  на   средние   дистанции.   Еще   одно
обстоятельство оказалось  настолько  очевидным,  что  ему  потребовалось  на
осознание его целых полминуты.
   Все без исключения походили на выходцев из Латинской Америки.
   После душа он  почувствовал  себя  намного  лучше.  В  раздевалке  лежала
высокая стопка чистых полотенец, а  у  стен  было  достаточно  умывальников,
чтобы каждый мог побриться, не толкая друг друга локтями.  Даже  у  кабин  в
уборной были дверцы. Если  не  принимать  во  внимание  разреженный  воздух,
пришел к выводу Чавез, место выглядело  многообещающе.  Тот,  кто  составлял
распорядок дня, выделил сержантам двадцать пять минут на то, чтобы прийти  в
себя и приготовиться. Да, отношение к ним было почти цивилизованным.
   В 6.30 цивилизованности пришел конец. Солдаты надели форму, в  том  числе
тяжелые сапоги, и вышли из казармы. Там  их  ожидали  четверо,  стоявшие  на
одной линии. По мнению Чавеза, это были офицеры. Да и кто другой  мог  иметь
такое выражение лица и манеру стоять? Позади этих четверых  стоял  еще  один
мужчина, он был старше других, но тоже выглядел и вел себя как Офицер, но...
не совсем, подумал Чавез.
   - Куда мне идти? - спросил Динг Вегу. - Ты должен следовать за мной.
   Третье отделение, Капитан Рамирес. Крутой, сукин сын, но хороший мужик.
   Надеюсь, ты ничего не имеешь против пробежки? - Попытаюсь  не  обосраться
перед тобой, - ответил Чавез.
   На лице Веги появилась усмешка. - Именно это я и сказал им.
   - Доброе утро, парни! - пророкотал голос старшего. - Для тех, кто еще  не
знает меня, сообщаю, что  я  -  полковник  Браун.  Всех,  кто  прибыл  вчера
вечером,  я  приветствую  в  нашем  маленьком  горном   убежище.   Вас   уже
распределили по отделениям, и теперь я  заявляю,  что  организационная  фаза
подготовки закончена.
   Наша группа полностью укомплектована.
   Чавеза ничуть не удивило, что Браун оказался  единственным  мужчиной,  не
относящимся к латиноамериканской расе. Однако он  не  знал,  почему  это  не
удивило его. Четверо офицеров направлялись теперь к строю солдат.  Это  были
инструкторы физической подготовки, что сразу  было  видно  по  белым  чистым
майкам и непоколебимой уверенности в повадках, -  они  не  сомневались,  что
сумеют загнать кого угодно.
   - Надеюсь, все хорошо выспались, -  продолжал  Браун.  -  Начнем  день  с
гимнастических упражнений...
   - Да, конечно, - пробормотал себе под нос сержант Вега, - и загнемся  еще
до завтрака.
   - Ты здесь сколько времени? - негромко спросил Чавез.
   - Второй день. Господи, надеюсь, скоро  станет  легче.  Офицеры  прибыли,
видно, по крайней мере, на неделю раньше - они не блюют после пробежки.
   - ...и непродолжительного  трехмильного  кросса  по  холмам,  -  закончил
Браун.
   - Ну это-то не слишком страшно, - заметил Чавез.
   - Именно так я думал вчера утром, - ответил Вега. -  Слава  Богу,  что  я
бросил курить.
   Динг не знал, что сказать в ответ. Вега был  тоже  легким  пехотинцем  из
10-й горной дивизии и, подобно Чавезу, способен был передвигаться весь  день
с  пятнадцатью  фунтами  снаряжения  на  спине.  Однако  воздух  был   очень
разреженным, до такой степени, что Чавез не мог понять, на какой высоте  они
находятся.
   Они начали с обычной дюжины физических упражнений, да и число  повторений
не было слишком уж большим, хотя Чавез почувствовал выступающий пот. Лишь во
время пробежки он понял, насколько трудно ему придется.  Солнце  взошло  над
горами, и сержант впервые сумел оценить, какая местность их окружает. Лагерь
находился в глубокой долине и занимал примерно пятьдесят акров почти  ровной
площадки. Все остальное  вокруг  казалось  вертикальным,  однако  при  более
близком знакомстве склоны были не  круче  сорока  пяти  градусов  и  местами
покрыты приземистыми  карликовыми  соснами,  которые  никогда  не  достигнут
высоты, необходимой для рождественских украшений. Четыре отделения -  каждое
с инструктором и капитаном во главе - двинулись  в  разных  направлениях  по
тропинкам, выбитым в горных склонах. На протяжении первой  мили,  по  оценке
Чавеза, они поднялись примерно футов на  пятьсот,  постоянно  пробираясь  по
причудливым изгибам в сторону возвышенности, покрытой скалами. Инструктор не
дал команды петь, что обычно является составной частью пробежки строем.
   Впрочем, и строя-то никакого не было, просто вереница солдат, старающихся
не отстать от безликого робота, чья белая майка звала их навстречу смерти от
изнеможения. Чавез, не начинавший ни одного дня за последние  два  года  без
пробежки длиной в добрых три мили, заметил, что задыхается уже после первой.
   Ему хотелось сказать что-то вроде: "Здесь нет проклятого  воздуха,  нечем
дышать!" - но он понимал, что нельзя понапрасну расходовать кислород, каждая
молекула которого была необходима для обогащения его крови, циркулирующей  в
теле. Инструктор остановился на вершине холма и обернулся, чтобы  убедиться,
все ли следуют за ним;
   Чавез, который напрягал все силы, чтобы сохранить свое  место  в  цепочке
бегущих, получил возможность увидеть панораму, достойную  фотографии  самого
Анселя Адамса, причем она казалась удивительно  живописной  в  ослепительном
свете утреннего солнца. Но единственной мыслью  сержанта,  когда  он  увидел
горы, протянувшиеся перед ним больше чем на сорок миль, был  ужас,  что  его
заставят пробежать все эти мили. Господи, а мне казалось, что я  в  отличной
форме! Черт побери, я действительно в отличной форме!
   Следующая миля пролегала на восток по узкой полоске хребта, и  сверкающее
солнце безжалостно светило в глаза, которым нужно было постоянно  оставаться
настороже. Тропинка, проложенная по вершине хребта,  была  узкой,  и  стоило
ступить в сторону  от  нее,  как  можно  было  упасть  и  сильно  разбиться.
Инструктор постепенно увеличил  темп  бега  -  или,  по  крайней  мере,  так
казалось солдатам, пока, наконец, не остановился на другой вершине.
   - А ну, не стойте на месте! - заворчал он на тех, кто прибежал  вместе  с
ним. Чавез заметил, что отстали всего два человека, оба из  числа  тех,  кто
прибыл вчера, да и то всего на двадцать ярдов. На их лицах был виден стыд  и
решимость выдержать все. - О'кей, парни, отсюда наш путь лежит под гору.
   Так оно и было большей  частью,  но  из-за  этого  бег  стал  лишь  более
опасным.
   Ногам, словно резиновым от усталости, вызванной  кислородным  голоданием,
приходилось спускаться по ведущему вниз склону, причем его крутизна менялась
от  плавной  до  опасно  крутой,  он   был   усыпан   камнями,   угрожающими
неосторожным.
   Здесь инструктор сбавил скорость бега  ради  безопасности,  как  подумали
все.
   Капитан пропустил мимо себя солдат и  занял  место  в  арьергарде,  чтобы
следить за развитием событий. Теперь их глазам открылся лагерь. Пять зданий.
Из трубы одного поднимался дым, обещая  завтрак.  Чавез  увидел  вертолетную
площадку, полдюжины автомашин, причем все с приводом на обе оси, и  то,  что
могло быть только стрелковым полигоном.  Никаких  других  следов  проживания
людей заметно не было, и сержант понял,  что  даже  с  высоты,  с  какой  он
смотрел вчера, не было видно строений ближе к их  лагерю,  чем  в  пяти  или
шести милях. Нетрудно было понять, почему этот район населен так  редко.  Но
Чавез в настоящий момент не имел ни сил, ни времени для  раздумий.  Устремив
взгляд на тропинку, он  старался  сохранять  скорость  бега  и  не  потерять
равновесия. Он занял место рядом с одним из тех двоих, что раньше отставали,
и наблюдал за ним. Чавез думал  уже  об  этом  отделении,  как  о  своем,  а
сослуживцы  должны  присматривать  друг  за  другом.  Но  минутная  слабость
оставила солдата. Теперь он бежал, высоко  подняв  голову,  стиснув  руки  в
тугие кулаки, с силой выдыхая воздух и уверенно глядя вперед.
   Наконец склон постепенно перешел в равнину, и перед ними показался лагерь
С противоположной стороны приближалась другая группа.
   - Выстроиться по двое, парни! - в первый раз крикнул капитан Рамирес.  Он
обогнал своих подчиненных и занял место инструктора,  отбежавшего  теперь  в
сторону. Пробегая мимо, Чавез заметил, что этот сукин сын даже не вспотел.
   Третье отделение перестроилось в двойную колонну за своим командиром.
   - Отделение! Быстрым шагом, марш! - Бегущие тут  же  перешли  на  быстрый
шаг.
   В результате нагрузка на легкие  и  ноги  уменьшилась,  они  поняли,  что
перешли в подчинение капитана и все еще находятся в армии. Рамирес провел их
до казармы  Капитан  не  требовал,  чтобы  они  хором  отсчитывали  шаг  Это
показывало, подумал Чавез, что он не дурак и достаточно умен, чтобы  понять,
что у его подчиненных не осталось сиг: на это. Наверно, Джулио  был  прав  -
Рамирес может оказаться хорошим командиром.
   - Отделение, стой! - скомандовал капитан и повернулся к строю. -  Вольно,
ребята. Ну что, все оказалось не так уж плохо, верно?
   - Madre de Dios - еле слышно пробормотал кто-то В задней шеренге  кого-то
тошнило, но желудок был пуст, и все кончилось одними  судорогами.  -  О'кей,
улыбнулся Рамирес своим подчиненным. - Это все из-за  высоты.  Но  я  провел
здесь две недели и знаю, что вы все привыкнете к  этому  очень  быстро.  Две
недели спустя мы будем пробегать в день по пять миль с полной  выкладкой,  и
вы будете чувствовать себя совершенно нормально.
   Чепуха. Чавез разделял эту мысль с Джулио Вега, Одновременно понимая, что
капитан, разумеется, прав.
   Первый день в учебном лагере для новобранцев был  куда  хуже  этого...  а
может быть, нет?
   - Мы сделаем все, чтобы вы не слишком утомлялись. Вам дается  час,  чтобы
расслабиться и позавтракать. Не увлекайтесь пищей: после  полудня  предстоит
еще одна  маленькая  пробежка.  В  восемь  ноль-ноль  собираемся  здесь  для
дальнейшей подготовки. Разойтись.
   - Ну какое впечатление? - спросил Риттер. Они сидели на тенистой  веранде
старого дома плантатора на  острове  Сент-Кристофер.  Интересно,  что  здесь
выращивали раньше,  подумал  Кларк.  По-видимому,  сахарный  тростник,  хотя
сейчас тут ничего не росло. То, что раньше было усадьбой плантатора,  теперь
должно было походить на островной приют богатого промышленника и его  гарема
любовниц.
   На самом же деле все это принадлежало ЦРУ  и  использовалось  как  тайное
место встреч, особенно  хорошо  укрытое  место  для  допросов  очень  важных
перебежчиков и для других, более земных,  целей  -  вроде  дома  для  отдыха
руководителей управления.
   - Общая информация относительно точна, но  в  ней  недооцениваются  чисто
физические трудности Я не хочу критиковать тех, кто собрал ее. Чтобы оценить
ситуацию должным  образом,  нужно  побывать  там.  Обстановка  исключительно
сложная.
   - Кларк вытянулся в плетеном кресле и  протянул  руку  за  стаканом.  Его
положение в управлении было много ниже положения Риттера, но, Кларк  являлся
одним  из  горстки  сотрудников  ЦРУ,  чья   роль   была   уникальной.   Это
обстоятельство, а также  и  то,  что  он  часто  выполнял  личные  поручения
заместителя директора ЦРУ по оперативным делам, давало ему право вести  себя
в присутствии  Риттера  непринужденно.  Отношение  самого  Риттера  к  более
молодому подчиненному не было почтительным, однако он уважал Кларка.
   - Как дела у адмирала Грира? - спросил Кларк. Именно Грир завербовал  его
в Центральное разведывательное управление много лет назад.
   - Никаких изменений. Ему осталось жить не более двух месяцев,  -  ответил
Риттер.
   - Плохо. - Кларк опустил взгляд в свой стакан, затем поднял голову.  -  Я
многим ему обязан. Даже не многим  -  всей  жизнью.  Неужели  ничего  нельзя
сделать?
   - Нет, болезнь зашла  слишком  далеко.  Ему  дают  обезболивающее,  чтобы
облегчить страдания, но это все. Мне очень жаль. Он и мой друг тоже.
   - Да, сэр, я знаю. - Кларк осушил стакан и вернулся к прежней теме:
   - Я все еще не совсем понимаю, в чем заключается ваш замысел, но, если вы
намереваетесь захватить их в усадьбах, нужно сразу от него отказаться.
   - Неужели такая операция окажется слишком трудной?
   Кларк кивнул.
   -  Да.  Придется  привлечь  к  операции  пехотные  части  с   необходимой
поддержкой, и даже в этом случае мы понесем потери. Судя по словам  Ларсона,
служба безопасности у этих бандитов на очень  высоком  уровни  Думаю,  можно
попытаться подкупить кого-нибудь из охраны, но им и  так  платят  достаточно
много, так что это может обернуться против нас самих. - Кларк не  спрашивал,
какова цель операции, хотя и  предполагал,  что  ее  целью  является  захват
нескольких вершителей судеб в Медельинском картеле и  переброска  их  внутрь
Соединенных Штатов, где их поставят перед ФБР или  на  пороге  какого-нибудь
федерального суда. Подобно всем остальным, эта догадка была неверной.  -  То
же самое относится и к попытке перехватить одного из них во  время  поездки.
Они предпринимают все необходимые предосторожности - меняют время и  маршрут
поездок, к  тому  же  их  повсюду  сопровождает  вооруженная  охрана.  Таким
образом, чтобы захватить кого-нибудь во время поездки, потребуется  надежная
и своевременная информация, а для этого нужна помощь кого-то  из  близких  к
ним лиц. Ларсон ближе всех из числа тех, кто находится под нашим  контролем,
но и он недостаточно посвящен в их дела. Если  попытаться  убедить  Ларсона,
чтобы он занял положение, при котором будет посвящен во все подробности, его
почти наверняка раскроют и убьют. Он передал нам немало полезной  информации
- Ларсон хорошо работает, -  и  попытка  проникнуть  в  тайные  дела  боссов
наркомафии  подвергнет  его  слишком  большой  опасности.  Полагаю,  местные
правоохранительные органы уже пытались...
   - Пытались. Шестеро убиты или бесследно исчезли. То же самое относится  к
осведомителям. Они просто исчезают. Местная полиция  так  и  кишит  агентами
наркомафии. Полицейские не в состоянии вести какую-либо операцию  в  течение
длительного времени, не подвергая  риску  своих  людей.  Проходит  некоторое
время, и добровольцев больше не находится Кларк пожал плечами и взглянул  на
море.  На  горизонте  вырисовывался  белый   силуэт   круизного   теплохода,
направляющегося в порт. - Думаю, не следует удивляться, почему  эти  бандиты
действуют так успешно. Ларсон был прав - он сказал, что если им  не  хватает
мозгов, они просто их покупают А где они вербуют советников?
   - На открытом рынке, главным образом в Европе, и...
   - Я имею в виду специалистов по разведке. Судя по  всему,  это  настоящие
мастера своего дела.
   - Ну что ж, у них  есть  Феликс  Кортес.  Это  всего  лишь  слух,  но  за
последние несколько месяцев его имя возникало раз шесть.
   - Полковник кубинской секретной полиции, который исчез, - кивнул Кларк.
   Секретная полиция Кубы была создана по образцу КГБ. В  прошлом  поступали
сообщения,  что  Кортес