аллических  деталей  -  ровно   столько,   сколько
требовалось,  чтобы  укрепить  стабилизаторы  или  более   сложные   приборы
наведения,  превращавшие  их  в  управляемые  снаряды,  способные   находить
заданную цель. Мало кто отдавал себе отчет в том, что "умная"  бомба  -  это
всего  лишь  стальная  бомба  с  закрепленным  на  ней  устройством  точного
наведения.
   - Но от этой бомбы будет разлетаться чертовски мало осколков, -  возразил
один штатский.
   - А какой смысл  в  создании  невидимого  бомбардировщика  типа  "Стеле",
заметил другой  специалист,  -  если  противник  сумеет  увидеть  на  экране
радиолокатора сигнал, отразившийся от металлической бомбы?
   - Это верно, - буркнул первый, -  однако  кому  нужна  бомба,  от  взрыва
которой противник всего лишь рассердится, и не больше?
   - Наведи ее так, чтобы она попала ему прямо в парадную дверь, и у него не
останется времени сердиться, верно?
   - Пожалуй. -  Теперь  штатский  знал,  каково  действительное  назначение
бомбы.
   Придет время, и она будет висеть под фюзеляжем УТБ - усовершенствованного
тактического бомбардировщика, построенного на основе  технологии  "Стеле"  и
базирующегося на авианосцах. Наконец-то, подумал он, и  военно-морской  флот
взялся за осуществление этой программы. И  вовремя.  Сейчас,  однако,  нужно
убедиться в том, как эта бомба, обладающая иным  центром  тяжести  и  другим
весом, будет наводиться на цель обычной системой лазерного наведения.
   Подъехал подъемник и снял обтекаемую бомбу с поддона. После  чего  техник
начал  устанавливать  ее  под  центральными   точками   крепления   ударного
бомбардировщика "Интрудер" А-6Е.
   Гражданские специалисты и офицеры прошли к вертолету, который доставит их
на  полигон.  Они  не  спешили.  Час  спустя,  когда  все  расположились   в
безопасности  бункера,  один  из  специалистов  направил  на  цель  какой-то
странный прибор. Целью был пятитонный грузовик, от которого отказался корпус
морской пехоты и которому сейчас предстояло, если все пойдет в  соответствии
с планом, умереть страшной и эффектной смертью.
   - Самолет приближается к цели. Включайте музыку.
   - Включаю, - ответил гражданский специалист, нажимая  кнопку  на  приборе
лазерного наведения. - Цель освещена.
   -  Самолет  докладывает,  что  видит  цель.  Приготовиться...  -  сообщил
связист, В другом углу бункера  офицер  смотрел  на  экран  -  телевизионная
камера следила за приближающимся бомбардировщиком.
   - Бомба отделилась.  Аккуратно  и  четко  сорвалась  с  точек  крепления.
Позднее офицер сверит полученное изображение  с  телевизионной  картинкой  с
истребителя-бомбардировщика "Скайхок" А-4, летящего рядом с бомбардировщиком
"Интрудер" А-6Е. Мало кто отдавал себе отчет в том, что простое  сбрасывание
бомбы с самолета - сложный и  потенциально  опасный  маневр.  Третья  камера
провожала падающую и стремительно удаляющуюся бомбу.
   - Стабилизаторы двигаются нормально. Приготовьтесь...
   Телевизионная  камера,  установленная  на   грузовике,   действовала   со
скоростью, во много раз превышающей обычную. Иначе было нельзя. Бомба падала
настолько стремительно, что при первом просмотре ее никто не  увидел,  но  к
моменту, когда низкий рев сокрушительного взрыва потряс бункер,  техник  уже
начал перематывать видеоленту. Она проигрывалась кадр за кадром.
   - О'кей, вот бомба. - На экране был отчетливо виден ее нос в сорока футах
над грузовиком. - Какие на ней взрыватели?
   - РВ, - ответил один из офицеров. РВ означало радиовзрыватель.  На  бомбе
был  установлен  миниатюрный  радиолокационный   приемопередатчик,   который
запрограммировали на взрыв при определенном  расстоянии  от  поверхности;  в
данном случае в пяти футах от земли, практически в тот момент,  когда  бомба
ударит в грузовик. - Угол выбран правильно.
   - Я считал, что так все и произойдет, - негромко заметил инженер.  Именно
он высказал предположение, что раз бомба по весу приближается  к  полутонне,
устройство наведения можно запрограммировать на более  легкий  вес.  Правда,
бомба была несколько тяжелее,  но  пониженная  плотность  ее  пластмассового
корпуса делала баллистические траектории примерно одинаковыми. - Взрыв!
   Как происходит со всеми высокоскоростными фотографиями подобного явления,
экран был залит сначала белым цветом вспышки, затем он  стал  желтым,  далее
красным  и  наконец  черным  по  мере  того,   как   бризантная   взрывчатка
превращалась в раскаленные газы,  охлаждающиеся  в  воздухе.  Перед  глазами
двигался фронт взрывной волны, воздуха, сжатого до такой степени, что он был
плотнее стали и двигался со скоростью,  превышающей  скорость  полета  любой
пули. Ни один механический пресс не в состоянии создать подобную мощность.
   - Мы только  что  ухлопали  еще  один  грузовик.  -  Это  замечание  было
совершенно излишним.  Примерно  четверть  общей  массы  грузовика  оказалась
вогнанной прямо в мелкую воронку  около  ярда  глубиной  и  диаметром  ярдов
двадцать. Остальное разлетелось по сторонам стремительно, как шрапнель.
   Суммарный результат не так уж значительно отличался от взрыва автомобиля,
начиненного большим количеством взрывчатки, - того типа бомбы, которым любят
пользоваться террористы, -  зато  был  чертовски  безопаснее  для  тех,  кто
доставил ее к цели, подумал один из гражданских специалистов.
   - Проклятье. Я и не мыслил, что все пройдет  так  гладко.  Ты  был  прав,
Эрни, нам даже не  понадобится  вносить  поправки  в  систему  наведения,  -
произнес морской офицер, капитан третьего  ранга.  Он  подумал  о  том,  что
только что тут сберегли больше миллиона долларов для Военно-морского  флота.
Капитан третьего ранга ошибся.
   Это было началом того, что даже еще не началось и окончится не скоро  при
участии многих людей во многих местах, действующих в разных  направлениях  и
выполняющих разные операции, которые, как  они  ошибочно  считали,  были  им
понятны. Впрочем, это было к лучшему. Будущее оказалось слишком ужасным  для
размышлений, и далеко за  пределы  ожидаемого,  иллюзорного  конца  выходили
поступки, основанные на решениях, принятых этим утром, и после принятия этих
решений лучше было не видеть их последствий.

Глава 1

Король СИПО

   Нельзя смотреть на него и не испытывать  чувства  гордости,  отметил  про
себя Уэгенер по кличке Рыжий, или Рэд. Фрегат береговой охраны  "Панаш"  был
спроектирован и построен, вообще-то, по ошибке,  но  это  был  его  корабль.
Корпус фрегата был таким же белоснежным,  как  айсберги,  -  за  исключением
оранжевой полосы на носу, означающей принадлежность судна к береговой охране
Соединенных Штатов. "Панаш" имел в длину двести  восемьдесят  футов,  и  его
нельзя было назвать крупным  судном,  но  он  являлся  его  кораблем,  самым
большим из тех, которыми  ему  доводилось  командовать,  и  уж,  несомненно,
последним. Уэгенер был самым старым капитан-лейтенантом в береговой  охране,
но в то же время это был Командир, Шкипер, Король спасательных  и  поисковых
операций.
   Его карьера началась так  же,  как  начинается  карьера  многих  офицеров
береговой  охраны.  Никогда  не  видевшим  моря,  совсем  зеленым  юнцом   с
канзасской фермы, где выращивали  пшеницу,  он  вошел  в  вербовочный  пункт
береговой охраны на другой  день  после  окончания  средней  школы.  Ему  не
хотелось провести жизнь, управляя тракторами  и  комбайнами,  и  потому  Рэд
постарался найти что-то, в корне отличное  от  Канзаса.  Сержанту-вербовщику
береговой охраны даже не пришлось особенно его уговаривать, и неделю  спустя
Рэд уже ехал на автобусе в Кэмп-Мей, штат Нью-Джерси.  Уэгенер  до  сих  пор
помнил слова главного старшины, что открыл зеленому юнцу заповедь  береговой
охраны: "Мы  должны  выходить  в  море.  На  возвращение  обратно  мало  кто
рассчитывает".
   В учебном лагере на мысе Мей юный Уэгенер  обнаружил  лучшую  в  западном
мире школу, обучающую профессии моряка. Там он научился обращаться с тросами
и вязать морские  узлы,  гасить  пожары,  бросаться  в  воду  ради  спасения
раненого  или  панически  перепуганного  человека,  причем  делать  все  это
правильно, безошибочно с первого раза - исключая риск навсегда там остаться.
После выпуска его направили служить на побережье Тихого  океана.  Уже  через
год Рэд получил звание старшины второй статьи.
   С самого начала обучения  в  лагере  на  мысе  Мей  инструкторы  обратили
внимание на то, что Уэгенер  наделен  самым  редкостным  из  всех  природных
талантов - у него "морской глаз". Этот термин включает в себя все  качества,
присущие настоящему моряку,  и  означает,  что  его  руки.,  глаза  и  мозг,
управляя судном, действуют как одно целое.
   Под руководством старого, просоленного всеми ветрами мичмана  Рэд  вскоре
стал "командиром" своего "собственного" патрульного катера длиной в тридцать
футов, в задачу  которого  входило  патрулирование  порта.  Если  предстояло
выполнить особенно сложное задание, старый боцман  сам  выходил  в  море  на
катере, чтобы следить  за  девятнадцатилетним  старшиной.  Однако  с  самого
начала  Уэгенер  продемонстрировал  задатки  моряка,   которому   достаточно
показать  все  только  один  раз,  -  повторения  не   требовалось.   Теперь
капитан-лейтенанту казалось, что первые пять лет службы, пока  он  овладевал
морским делом, промелькнули как миг.
   За эти пять лет не произошло ничего выдающегося, одна операция  следовала
за другой, и он выполнял их в точном соответствии с уставами и положениями о
береговой охране - быстро и успешно. К тому времени, когда  он  задумался  о
своей дальнейшей судьбе  и  решил  остаться  на  сверхсрочную  службу,  было
известно, что, если требовалось  выполнить  трудное  задание,  имя  Уэгенера
называлось одним из первых.  Еще  до  конца  второго  срока  офицеры  начали
обращаться к нему за советами. К тридцати годам Уэгенер  был  самым  молодым
главным старшиной в службе береговой охраны, приобрел немалый опыт и, пустив
в ход свои связи, был назначен командиром  "Инвинсибл",  сорокавосьмифутовой
шхуны береговой  охраны,  имевшей  репутацию  надежного  и  прочного  судна.
"Инвинсибл" базировался на побережье Калифорнии, где особенно часты  штормы,
и именно здесь слава Уэгенера впервые распространилась за пределы  береговой
охраны. Стоило рыбаку или яхтсмену потерпеть бедствие, как поблизости всегда
оказывался  "Инвинсибл",  бросаемый  как  щепка  огромными  тридцатифутовыми
волнами, с командой, которую едва удерживали на раскачивающейся палубе тросы
и  ремни  безопасности,  с  рыжеволосым  шкипером  у  штурвала  с   погасшей
вересковой трубкой в зубах. Уже за первый год Уэгенер спас по  меньшей  мере
пятнадцать человек.
   Это число выросло  до  пятидесяти,  прежде  чем  он  закончил  службу  на
отдаленном посту. Еще через пару лет Уэгенер возглавил  собственный  пост  и
получил титул, иметь который стремятся все моряки, - он стал капитаном, хотя
по званию все еще оставался главным старшиной. Его пост находился на  берегу
небольшой реки, впадающей в крупнейший океан мира. Уэгенер  руководил  своим
постом образцово, как военным кораблем, и проверяющие офицеры  посещали  его
пост не ради того, чтобы убедиться, что там все  в  порядке,  а  ради  того,
чтобы увидеть пример безупречной службы.
   Хорошо это или плохо, но  служебная  карьера  Уэгенера  изменилась  после
одного  особенно  свирепого  зимнего  шторма  у  берегов  Орегона,  где   он
командовал крупной спасательной станцией возле  устья  реки  Колумбия  с  ее
песчаной косой, пользующейся весьма  дурной  славой.  Был  принят  по  радио
отчаянный сигнал бедствия с гибнущего рыбацкого судна "Мэри-Кэт" - машина  и
управление вышли из строя, судно несет на берег, где гибнут корабли.  Личный
флагманский корабль  Уэгенера  -  восьмидесятидвухфутовый  "Пойнт  Габриэль"
вышел в море через полторы  минуты  после  получения  сигнала  со  смешанным
экипажем ветеранов и новичков, поспешно  пристегнувших  ремни  безопасности;
сам Уэгенер руководил спасательной операцией по радиоканалам.
   Это была поистине эпическая битва После шести часов тяжелейших  испытаний
Уэгенеру удалось спасти шестерых рыбаков; это было не просто -  его  корабль
безжалостно трепали ветер и  разбушевавшийся  океан.  Едва  последний  рыбак
покинул палубу гибнущего  судна,  как  "Мэри-Кэт"  наткнулась  на  подводный
камень и раскололась пополам.
   По счастью, на борту  корабля  Уэгенера  находился  молодой  репортер  из
"Портленд Орегониэн", опытный яхтсмен, считавший, что познал все тайны моря.
   Когда "Пойнт Габриэль" пробивался через гигантские валы у  песчаной  косы
Колумбии, репортер не выдержал качки, рвота хлынула на его записную  книжку,
однако  он  вытер  блокнот  о  джинсы  и  продолжал  писать.  Серия  статей,
опубликованная позже, была озаглавлена "Король песчаной  гряды"  и  принесла
журналисту Пулитцеровскую премию за художественный репортаж.
   На  следующий  месяц  в  Вашингтоне  старший  сенатор  от  штата  Орегон,
племянник которого оказался одним из  тех,  кого  спас  Уэгенер  с  гибнущей
"Мэри-Кэт", выразил вслух  свое  крайнее  изумление,  почему  столь  хороший
моряк, как Уэгенер, все  еще  не  стал  офицером,  а  поскольку  в  кабинете
находился начальник службы береговой охраны, который пришел  к  сенатору  по
вопросу финансирования, этот адмирал с четырьмя звездами  на  погонах  решил
прислушаться к замечанию сенатора.
   К концу недели Уэгенера произвели в лейтенанты - сенатор высказал мнение,
что Уэгенеру слишком много лет, чтобы служить младшим лейтенантом. Три  года
спустя он стал кандидатом на место  командира  следующего  крупного  корабля
береговой охраны, вводимого в строй.
   Тут была, по мнению адмирала,  лишь  одна  проблема.  Вакантным  оказался
только пост командира фрегата, которым являлся "Панаш". Однако были здесь  и
свои положительные, и  свои  отрицательные  стороны.  Строительство  фрегата
подходило к концу. Это был головной корабль нового класса, но финансирование
сократили,   верфь   обанкротилась,   и   шкипер   фрегата,   следивший   за
строительством  судна,  был  уволен  за  плохую  работу.  Таким  образом,  у
береговой   охраны   оказался   недостроенный   фрегат   с   бездействующими
двигателями, к тому же на опустевшей верфи. С другой стороны,  за  Уэгенером
шла слава человека, способного творить  чудеса,  вспомнил  начальник  службы
береговой охраны, сидя у себя в кабинете.
   Чтобы предоставить ему соответствующие возможности, адмирал  распорядился
укомплектовать неопытный экипаж хорошим старшинским составом.
   Верфь пикетировали недовольные рабочие, это задержало прибытие Уэгенера к
недостроенному кораблю, и, когда он, наконец, прорвался через пикеты, у него
исчезли последние надежды на то, что положение может оказаться лучше, чем он
ожидал. И тут Уэгенер увидел то, что именовалось кораблем. Это был  стальной
корпус, заостренный с одной стороны и тупой с другой; наполовину окрашенный,
увешанный  кабелями   и   заваленный   ящиками,   он   напоминал   пациента,
скончавшегося на столе в ходе хирургической операции и оставленного там  для
дальнейшего разложения.  А  если  уж  и  этого  недостаточно,  "Панаш",  как
оказалось, нельзя было даже  отбуксировать  с  места  стоянки  -  крановщик,
покидая свое рабочее место, сжег мотор  на  кране,  и  теперь  металлическая
станина преграждала путь.
   Предыдущий шкипер уже покинул верфь после  того,  как  впал  в  немилость
Команда, оставшаяся без командира, собралась на вертолетной площадке,  чтобы
познакомиться с новым шкипером; они походили  на  детей,  которых  заставили
присутствовать на похоронах  нелюбимого  дяди,  а  когда  Уэгенер  попытался
обратиться к ним, выяснилось, что и микрофон не работает.  Каким-то  образом
это обстоятельство нарушило злые чары; он улыбнулся и  жестом  пригласил  их
подойти поближе.
   - Парни, - произнес он, - я Рэд Уэгенер. Через шесть  месяцев  это  будет
лучший корабль в береговой охране Соединенных Штатов, а  вы  станете  лучшей
командой. Этого добьюсь не я - нет, этого добьетесь вы, а  я  буду  помогать
вам по мере сил. Сейчас разрешаю увольнение на берег всем,  без  кого  можно
обойтись,  пока  я  обдумаю  положение.  Повеселитесь  как  следует.   Когда
вернетесь на корабль, все возьмемся за работу. Разойтись!
   Раздался общий вздох изумления - команда ожидала криков и ругани.  Заново
назначенные старшины обменялись удивленными взглядами,  а  молодые  офицеры,
уже предвидевшие позорный конец своей едва начавшейся карьеры,  удалились  в
кают-компанию озадаченные и потрясенные. Но, прежде чем встретиться с  ними,
Уэгенер отвел в сторону трех старшин, занимающих ключевые должности - Начнем
с машинного отделения, - сказал он.
   -  Я   могу   обеспечить   пятьдесят   процентов   мощности   в   течение
неограниченного времени, но стоит попытайся включить  турбонаддув,  как  все
выходит из строя через пятнадцать минут, - заявил механик Оуэне. -  И  я  не
знаю почему. - Марк Оуэне занимался морскими дизелями шестнадцать лет  -  Мы
сможем добраться своим ходом до Кертис-Бей?
   - Если вы не возражаете против лишнего дня в пути, капитан.
   И тут Уэгенер сообщил им первую ошеломляющую новость.
   - Очень хорошо, потому что мы выходим в море через  две  недели  и  будем
заниматься оснащением уже там.
   - Раньше чем через месяц новый мотор на кране  не  установят,  -  заметил
боцман Боб Райли.
   - Стрела крана поворачивается?
   - На кране сгорел мотор, капитан.
   - Когда наступит время, мы зацепим тросом противовес  крана.  Перед  нами
семьдесят пять футов чистой воды. Отключим редуктор  на  кране  и  осторожно
начнем тянуть, повернем кран, затем дадим задний ход, - сообщил капитан.
   Боцман настороженно взглянул на шкипера.
   - Можем сломать кран, - произнес Райли после некоторого размышления.
   - Это не мой кран, но, клянусь Всевышним, это мой корабль.
   Райли рассмеялся.
   - Черт побери, как приятно снова служить с тобой, Рэд, извините,  капитан
Уэгенер.
   - Итак, проблема номер один заключается в том, чтобы привести  корабль  к
Балтимор для завершения работ и оснастки. Давайте подумаем, как это сделать,
и будем решать вопросы один за другим. Встретимся завтра в  семь  ноль-ноль.
Все еще сам готовишь кофе, Португалец?
   - Клянусь своей задницей, сэр, - ответил старшина рулевой  группы  Ореза,
Сейчас принесу кофейник.
   Уэгенер оказался прав. Через двенадцать дней  "Панаш"  был  действительно
готов  к  выходу  в  море,  хотя  вряд  ли  для  чего-нибудь  еще;  ящики  и
оборудование принайтовили по всей палубе. Кран передвинули еще до рассвета -
чтобы  никто  не  заметил,  -  и  когда  пикеты  появились  на   верфи,   им
потребовалось несколько минут, пока они не увидели, что корабля больше  нет.
Невозможно, подумали все. Он даже еще не покрашен полностью.
   Окраска была закончена во Флоридском  проливе  вместе  с  чем-то  намного
более важным. Уэгенер находился на мостике и дремал в своем  кожаном  кресле
во время утренней вахты, когда загудел бортовой телефон и чиф Оуэнс попросил
его спуститься  в  машинное  отделение.  Уэгенер  спустился  вниз  и  увидел
единственный рабочий стол, покрытый схемами и чертежами, и ученика механика,
склонившегося над ним. Позади него стоял офицер, командир БЧ-5.
   - Вы не поверите этому, капитан! - заявил Оуэне. - Расскажи ему, сынок.
   - Матрос Обрески, сэр. Двигатель  не  правильно  установлен,  -  произнес
юноша.
   - Почему вы так считаете? - спросил Уэгенер. Большие морские дизели  были
новой конструкции и, как  ни  странно,  спроектированы  таким  образом,  что
обращение с ними и уход были несложными.  В  помощь  механикам  для  каждого
составили простые  инструкции,  снабженные  покрытой  пластиком  диаграммой,
пользоваться которой было куда легче, чем чертежами. Увеличенный план,  тоже
покрытый пластиком, был также  сделан  заводом-изготовителем  и  представлял
собой слоисто