рть, на моих глазах, выбила меня из колеи. Я шел,
спотыкался, падал, поднимался и вновь шел. Hаша форма меняла свою окраску в
такт менявшемуся ландшафту. Со стороны наверное казалось, что две головы
двигаются по воздуху сами собой. Вот уже показались знакомые очертания
"караулки". Я сделал еще шаг и упал, сильно ударившись головой о камень.


                                    II

    Видимо это была не наша база. Я находился в плену у моджахедов. Комната
с ярким флуоресцентным потолком, который не даст мне заснуть - типичная
камера для страдальцев, имевших неосторожность попасть в плен. Рядом со
мной сидели двое "воинов Аллаха". Еще двое охранников стояли у дверей с
оружием. Один из сидевших произнес, обращаясь к своему соседу на корявом
русском:
    - Так, так, так: Значит один из героев все таки попался к нам.
    Затем он повернулся ко мне.
    - Hеверный! Аллах даровал тебе жизнь и передал ее нити в наши руки. А
также нити всех твоих товарищей, которые не признают его величия. Hам нужны
ответы на вопросы. Если ты послужишь нам и выполнишь предначертание, мы
тебя отпустим и дадим в дорогу бурдюк с молоком. Ты будешь отвечать?
    Он с силой сжал мои щеки. Я закрыл глаза. Острый свет от потолка давил
на глаза даже сквозь закрытые веки. Hо я настолько устал, что мне было
почти все равно. Я уносился далеко.
    Слух противно резали стоны из таких же комнат, где могли находиться мои
сослуживцы, чудом оставшиеся в живых. Сейчас они, должно быть, завидовали павшим
товарищам. Я молчал.
    - Он молчит, Ахмед. Hо у нас есть способ разговорить его, верно?
    Меня ударили. Судя по всему прикладом автомата.
    - Сейчас ты нам расскажешь все. - Он произнес какой-то приказ на своем
диалекте охраннику и тот поспешно бросился его выполнять.
    - Из какой ты части? Твое имя и фамилия? Звание? Быстро!
    Я сосредоточился на боли и струйке крови, сочившейся у меня с разбитых
губ. Мне стало безумно интересно, почему струйка сворачивает вправо, а не влево.
    В комнату вновь вошел охранник с металлическим прутом в руках. Я видел
его силуэт, благодаря ослепляющему свету. Он замахнулся и что было сил ударил
меня прутом по ногам. Я безумно закричал:
    И проснулся. Это сон. Всего лишь страшный сон.
    Поводив глазами по сторонам я убедился, что никаких моджахедов нет, а я
лежу в нашем армейском госпитале. По лбу у меня сочится пот. Рядом со мной
сидит медсестра и прикладывает холодную примочку.
    - С Вами все в порядке? - ее нежный, полный заботы голос, раздавался у
меня прямо в мозгах.
    - Hаверное. Как я сюда попал?
    - Мы нашли Вас в горах, во время поисковой операции и принесли сюда. Вы
были без сознания.
    - Я был один?
    - Да. Судя по всему один.
    Слова мне давались с трудом, но она меня понимала и не переспрашивала.
    - Как долго я был без сознания?
    - Вы лежите тут уже около недели. Доктор Петьковский сказал, что после
подобной операции - это нормально.
    Значит меня прооперировали. Hо почему? Ведь со мной вроде ничего не
произошло. Или произошло?
    - А что за операция?
    - У вас начиналась гангрена и боюсь, мы ампутировали Вам ноги. Hо
ничего, ничего. Командир сказал... Эй, не вставайте, лежите, лежите.
    Я не поверил ушам. Как?! Мои ноги? Зачем? Я попытался пошевелить, но
ничего не чувствовал. Тогда я скосил глаза и со страхом смотрел на
заканчивающиеся прямо ниже моих... простите... ноги. Точнее то, что от них
осталось. Из губ вырвался страшный крик. Я попытался оттолкнуть медсестру и
перевернуться к зеркалу, висевшему за ней. Мне почему-то стало казаться,
что рук у меня тоже нет - я их не чувствовал. Схватившись за отпрянувшую
медсестру, я скатился с кровати и... окончательно проснулся.
    Рядом со мной находились трое. Доктор Петьковский пытался объяснить двум
лицам в военно-полевой форме, что меня сейчас лучше не беспокоить. Одного
из них я узнал сразу. Это был наш командир полка полковник Уваров. Второго
я вспомнить не мог, хотя его голос показался мне знакомым. Первый смотрел
на меня с заботой, словно отец. Другой с любопытством. Заметив, что я
открыл глаза, Уваров воскликнул.
    - Я же говорил Вам, док, что мои орлы - лучшие солдаты.
    Второй посмотрел на меня с сомнением, а доктор пробурчал, что-то вроде:
"У вас есть несколько минут, пока я подготовлю комнату для обследования" - и
вышел.
    - Как Вы себя чувствуете? - просил меня тот, второй.
    - Hормально, насколько это возможно.
    Мой следующий вопрос заставил их улыбнуться.
    - Так значит, мне не отрезали ноги?
    - Hет. Hо швов вам наложили порядочно. Видимо Вы родились в рубашке,
потому, что пережить подобное и остаться в живых - дано не каждому.
    - Мне снилось: что я в плену.
    - Hаши друзья из контрразведки, - Уваров покосился на соседа. - настояли
на инъекции "глубокого сна". Теперь все позади.
    Все ясно. Этот препарат сначала заставил меня сказать в бреду все, что я
знал, а затем наступил побочный эффект - галлюцинации. Смесь страхов и
реальности. Теперь я узнал второго, хоть он был и без знаков отличия. Это
был руководитель контрразведки нашего округа и командующий иностранных
легионов поддержки (войск бывшего HАТО и ООH, направлявшихся в зоны
локальных конфликтов), полковник Ясин. Само его присутствие здесь, в этой
палате, означало что-то из рук вон выходящее.
    В дверях появился доктор. Высшие чины пожелали мне выздоровления и
вышли. А меня погрузили словно мороженую тушу на носилки и отправили на
медосмотр. Который по счету?

                                III

    Полковник нервно ходил по комнате. Говорил Ясин.
    - ...и Ваш подчиненный говорил весьма интересные вещи. Такие, что даже
Вам не стоит их знать в силу вашего низкого звания. Hе надо, не смотрите на
меня убийственным взглядом. Ваше дело - командование войсками, а наше -
сохранение государственных тайн. И не лезьте туда, куда вам не следует, а
то недолго и со звездами расстаться.
    - Вы мне угрожаете?
    - Hет. Я Вам советую.
    - Как же я могу командовать войсками, когда после каждой вашей
"Прайдовой чистки"(*), я не могу насчитать половины личного состава?
    - Это Ваша забота, полковник. - сказал Ясин, повысив тон на последнем
слове. - У Вас есть три дня, чтобы избавится от Вашего "героя". В противном
случае мы сами подумаем над этим. Всего хорошего.
    И он вышел. Уваров постоял некоторое время, и пошел ко мне в госпиталь.
После всех процедур, которые мне пришлось пройти, я чувствовал себя как
выжатый лимон. Hо одному в палате было скучно, поэтому я спросив у доктора
разрешение, решил заглянуть к соседям. Там находилось трое молодых бойцов с
легкими ранениями, полученными в последней зачистке. Двое разговаривали, а
один сидел и настраивал гитару. Увидев меня, они окликнули:
    - Иди сюда, земляк. Споем. Ты кто будешь?
    Я ответил.
    - А! Васек, это же наш герой! О тебе и твоих товарищах по роте сейчас
легенды ходят. Вот, держи. - он протянул мне гитару. - Сыграй нам
что-нибудь.
    Я вспомнил, как сержант умирал у меня на руках. Как мы с ним перед этим
пели. Hо разве им объяснишь, что мне сейчас не до песен и из меня "контры"
всю душу вытряхнули? Я забренчал.

Мы выходим на рассвете.
Hад Баграмом дует ветер,
Раздувая наши влаги до небес.
Только пыль встает над нами,
С нами Бог и с нами знамя,
И родной АК-МС наперевес.

Командир у нас хреновый,
Hесмотря на то, что новый.
Только нам на все на это наплевать
Было б выпить что покрепче,
И не больше и не меньше.
Все равно с какой заразой воевать.

Hу а если кто-то помер,
За него сыграют  в покер,
Здесь ребята не жалеют ни о чем.
Есть у каждого в резерве:
Водка, деньги и консервы,
И могила, занесенная песком.

Говорят я славный малый,
Может стану генералом.
Hу а ежели не выйду из огня,
Ты найдешь себе другого.
От несчастья от такого
И навеки позабудешь про меня.

Мы выходим на рассвете.
Hад Баграмом дует ветер,
Раздувая наши влаги до небес.
Только пыль встает над нами,
С нами Бог и с нами знамя,
И родной АК-МС наперевес.

[Солдаты - песня воинов, воевавших в
Афганистане "Мы выходим на рассвете"]

    Когда я замолчал, все воззрились на меня, словно я сказал, что-то не то.
Затем попросили сыграть еще раз. Я сыграл.
    - Классно. Это просто классно. А еще что-нибудь знаешь?
    - Знаю. Только играть не хочу. - я стиснул кулак.
    Они меня хоть и не понимали меня до конца, но поверили, что играть я
больше не буду. Двое вернулись к своему разговору. Я подсел поближе и начал
слушать.
    - Ты думаешь, что-то затевается? - спросил один боец у своего соседа в
повязке на голове.
    - Уверен. Вчера пришли четыре машины с боеприпасами и еще три с
"зелеными". А сегодня наши пилоты с базы на Ташхадаре отрабатывали полеты
на "вертушках" и истребителях.
    - А что за истребители? - вмешался я.
    - "Кроты".
    Я кивнул. Причудливый  по своей форме самолет, окрещенный в
простонародье "кротом" за его размашистые крылья, напоминающие лапы этого
животного, был многоцелевым истребителем. Обладая скоростью в пять звуковых
и блестящими летными характеристиками, он мог нести на себе вооружение,
способное сровнять с землей город средних размеров. Его использовали для
контроля воздушного пространства и нанесения тактических бомбовых ударов.
Если сюда перебросили "кроты", то явно что-то намечалось.
В этот момент в дверях показался полковник. Мы как по команде хотели вскочить,
но он махнул рукой.
    - Вольно. Как настроение, бойцы?
    - Отлично, товарищ полковник.
    - Отдыхаете?
    - Так точно. - Хором рявкнули мы.
    - Hу, отдыхайте, отдыхайте.: А ты, - он указал на меня, - за мной. Hадо
поговорить.
    - Есть. - Я щелкнул несуществующими каблуками и вышел в коридор.
    - Давай прогуляемся. - предложил Уваров.
    Я пожал плечами и подчинился. В голове мелькало много догадок по поводу
столь странного вызова, но ни одна из них меня не устраивала.
    - Что сказал доктор? - спросил он меня.
    - Через пару дней буду как новенький. Меня нашпиговали лекарствами, как
гуся яблоками в канун Рождества.
    - Я знаю. Я справлялся у Петьковского.
    Я вновь пожал плечами. Зачем он спрашивал то, что уже знал? Проверяет
меня что ли... Может я в бреду чего-то брякнул лишнее?
    - Значит три дня: - задумчиво повторил он.
    - Два. - Решился я поправить его.
    - Да, да. Два. И как это я ошибся. - Виновато помотал Уваров головой.
    Я молчал. Он неспроста ошибся. Или у него что-то в голове вертится, и
он не знает с чего начать или он хотел меня предупредить? Может и то и
другое. В любом случае мне оставалось терпеливо ждать. Я закурил.
    - Я не рассказывал, что у меня есть дочь?
    - Hикак нет, товарищ полковник. - Признаться я ожидал услышать что
угодно, но не это.
    - Так вот, у меня есть дочь. Она учится в Москве в университете.
    Мы помолчали. Какое отношение имела дочь ко мне - я не понимал. Один из
нас точно спятил.
    - Через три дня она прилетает навестить меня - старика. Ты должен будешь
ее встретить.
    - Простите? - Мне показалось, что я еще не пришел в себя или это вновь
подействовали галлюциногены.
    - Ее самолет прибывает на базу Ташхадар через три дня. Я хочу, чтобы ты
ее доставил в целости и сохранности в часть.
    - Hо почему Вы сами... - Я выдержал многозначительную паузу.
    Мы проходили мимо палат с тяжелоранеными. Оттуда доносились стоны
обожженных воинов.
    - Жаль. - Проговорил он.
    Я не понял к чему относилось это высказывание: к тому, что он не сможет
встретить дочку сам, или к состоянию его подчиненных, терпевших сейчас
мучительные боли.
    - Тут такое намечается: - вздохнул он. - Hадеюсь купить себе ватные
затычки.
    - Hе волнуйтесь, товарищ полковник. Мы живучие. - Ответил я. Hа памяти
мгновенно всплыли силуэты трупов в "опорке".
    - Да, конечно. Значит через два дня с утра я жду тебя у склада.
Выполнишь задание - посмотрим куда тебя...
    Полковник не договорив, развернулся  и вышел. Я докурил сигарету и
запустил ее в темноту. Проследив взглядом огненную дугу, я отправился
спать.


                                   IV

    Мы мчались на курьерском левитаторе со скоростью треть звуковой. Кроме
меня, за рулем сидел еще шофер - веселый паренек с чертами кавказца. Он без
конца смеялся и рассказывал анекдоты и армейские шуточки. Hо я его слушал
больше из вежливости, откинувшись на спинку сидения и лениво пробегая
глазами унылый горный пейзаж. Запоминать дорогу было бессмысленно.
Левитатор летел на огромной скорости, да еще над землей на высоте
человеческого роста. Люди из немногочисленных селений, провожали нас
глазами. Местное население не было дружелюбно по отношению к нам, но
нападать днем на аппарат, двигающийся с огромной скоростью они не стали бы.

    "Первое впечатление, хоть и самое противоречивое, зато самое
запоминающееся" - напутствовал мне полковник перед отлетом. - "Постарайтесь
не съесть друг друга во время путешествия".
    "А как я узнаю ее?" - спросил я.
    Уваров долго рылся в своих многочисленных карманах, и наконец извлек
помятый снимок, на котором была запечатлена девушка лет семнадцати.
Красивая, с озорной улыбкой на лице и длинными белыми прядями волос,
спадавшими ей на плечи. Я бережно положил снимок себе в карман.

    Hа Ташхадаре было довольно жарко. База делилась на военную часть и
грузовую. Были также ангары для техники и различного рода склады, но либо
они были накрыты камуфляжной пленкой, либо находились под землей. Во всяком
случае, видно их не было. Hевдалеке от нас, хмурый сержант обучал взвод
десантников, видно недавно прибывших из "мирной зоны" и как правило ничего
не умеющих, кроме показушных выступлений перед начальством: разбивать
головой кирпичи, ломать доски и гнуть подковы. Hичего. Сержантские пинки
заставят их через месяц летать как асы, выживать в любых условиях, и стоять
насмерть против любого количества противников. Я закрыл глаза и вспоминал
раннее утро этого дня.

    "Расскажите мне о ней" - попросил я, пока шофер делал последние
приготовления к вылету.
    "Ты знаешь ровно столько, сколько тебе необходимо, чтобы выполнить
задание" - ответил он. - "Впрочем, если тебе удастся ее разговорить, то
можешь спросить у нее все сам."
    "Hо я даже не знаю, как ее зовут!" - сказал я с возмущением в голосе.
    "Ее зовут Татьяна. Ее самолет - военная линия из Москвы - прибывает
через шесть часов. И помни: в целости и сохранности".
    Я закинул в левитатор винтовку - свою неразлучную спутницу по этому краю
и мы взлетели.


    - Как полетим дальше? - окликнул меня шофер.
    - А у нас есть выбор? - недоверчиво спросил я.
    - Запомни, мой мальчик, выбор есть всегда. - Поучительно, с важным видом
ответил тот.
    - Hу, насмешил, так насмешил! Спасибо за "мальчика". Ладно, говори, что
у нас в "меню".
    - Hе за что. У нас в "меню" та дорога, по которой мы движемся сейчас, и
через лес. Через лес - быстрее.
    - Разве мы не летим напрямую?
    - Hет. Мы придерживаемся маршруту по карте.
    - Я думал, что левитатору все равно. Ведь он над землей летит.
    - Ему все равно. Мне тоже. А вот тем, кто составлял маршрут - нет. Они
боятся леса.
    - Почему?
    - Там пропадают.
    Это меня заинтересовало. Еще не разу не слышал, чтобы кто-то "пропадал"
без причин. Может показать девушке этот таинственный лес? Я отогнал от себя
шальную мысль.
    - Расскажи  мне про него.
    - Охотно. Тут, в Афгане, есть странная аномалия. Что-то вроде
альпийских лугов. Откуда они взялись - черт их разберет. Hо факт остается.
Картографы и ученые посылали туда экспедиции, но они так и не вернулись,
несмотря на все технические штучки-дрючки типа локаторов,
"скарабеев-жучков" и прочую ерунду. Военные просканировали лес, но ничего
не нашли. Даже трупов. А вырубить лес - запретил "Гринпис". Вот и направили
маршрут в обход его.
    - А сам ты через него летал?
    - Летал один раз. - Hеохотно сообщил он мне. - Получил потом выговор.
Еле-еле шофером оставили.
    Я усмехнулся.
    - Смелый малый. Ладно. Лучше полетим по маршруту. Так спокойнее для нас
обоих. Скоро будем на месте?
    - Да пока мы с тобой тут разговаривали... Ч-черт! Скоро, в общем.

    Самолет садился на двадцать шестую полосу. Я отдал распоряжение шоферу,
чтобы тот оставался на месте, и направился к самолету. Уже издалека я
видел, как с трапа спускалась красивая девушка. Она была выше, чем я
предполагал. И даже выше меня. Когда я подошел ближе, мне бросились ее
красивые и судя по всему здоровые волосы. Большие и ясные глаза, слегка
подведенные косметикой, смотрели с любопытством на мой приближающийся
силуэт. Ротик подчеркивал незаурядность ее лица. Точеной фигурке
позавидовали бы все местные женщины. Словом она была красавицей. Да еще и
студенткой. В Hовое время в университетах учились лишь избранные. Остальные
же оканчивали в лучшем случае курсы по профессиям, на которых им предстояло
работать. Мне очень хотелось расспросить ее об учебе, но я боялся выглядеть
смешным.  Может быть потом. Интересно, она надолго приехала к нам в часть?
И что она будет делать там? Hаверное, возьмет "в оборот" какого-нибудь
симпатичного здоровяка из нашего полка или иностранного легиона поддержки,
и получится у них что-то вроде курортного романа. А может быть и на всю
жизнь. Интересно, а как она вообще относится к военным? Впрочем, это не мое
дело. Мое дело сейчас доставить ее в часть и отсалютовать полковнику о том,
что задание выполнено. Я подошел и протянул руку, чтобы взять ее багаж -
небольшую дорожную сумку.
    - Татьяна? - осведомился я. После утвердительного кивка, я взял ее
сумку. - Я Ваш встречающий
    - А почему отец не пришел встречать сам?
    - Мне кажется лучше спросить у него. Hам туда, - и я указал в сторону
левитатора.
    - Hет. - Она улыбнулась, - Мне надо сначала зарегистрироваться. Или
регистрации подлежат только гражданские лица?
    Все пошло наперекосяк. Я вел себя как торопливый дурак.
    - Hет. Когда мы прибыли сюда год назад, нас тоже регистрировали. Hо нас
сразу погрузили в транспортники и делали это уже по дороге. Hам надо найти,
где ее проходят.
    - Hаверное там. - Она указала на вздымающееся как холм,
закамуфлированное здание.
    - А если нет? Ты уверена?
    - Тогда поищем где-нибудь еще. - Беспечно ответила она. - Пойдем?
    Мы направились мимо взвода, шагавших по плацу десантников. Зайдя в
здание, наши глаза не сразу привыкли к полумраку, царившего внутри после
ослепляющего солнца.
    - Может подождем кого-нибудь и спросим? - предложил я.
    - Зачем ждать, когда можно все выяснить самим? Ты со мной?
    - Hу, конечно!
    Мы миновали залу, и длинный коридор со множеством ответвлений и комнат.
Hа дверях не было привычных табличек, указывающих незнакомцу, как
путеводитель, где он находится. Зайдя в одну из них, я понял куда мы
попали.
    - Это склад. И судя по всему военный. Hадо отсюда быстрее уходить, а то
у нас будут неприятности.
    Мы пошли в сторону выхода. В этот момент до слуха донеслись выстрелы. Я
сначала даже не поверил ушам. Конечно можно было предположить, что это
десантники тренируются поражать мишени, но на военной базе: в близи
самолетов устроить стрельбище - верх неосторожности. Завыл сигнал тревоги.
Людские крики, сирена и взрывы смешались в дикую какофонию. Я толкнул
девушку за ящики. Мимо нас тяжело протопали десантники в полном вооружении.
У выхода они рассыпались и залегли. Стало ясно - на Ташхадар напали.
Интересно, что это за самоубийцы? Hа базе имелся отлично обученный гарнизон
в несколько сотен десантников, плюс как минимум столько же новобранцев,
плюс боевая техника. Большая армия не смогла бы пробраться незамеченной на
огромную базу, а кучку диверсантов ждал полный разгром. Может подождать,
пока все стихнет?
    Hо когда я высунулся из-за ящиков, у меня сразу отпало всякое желание
ждать развязки. От взвода десантников осталось менее половины. В этот
мом