амами. Где, говорят,
этот, чья дактокарта. Компьютер выдал четыре убийства. На всех - его пальцы.

Паша во всю глотку заржал.

- Тебе сейчас смешно, а нам не до смеха было. Служебную проверку назначили.
Ну, надо ж таким бараном быть?! Сначала вещицу полапает, а потом с нее свои
же пальцы снимает. И еще на компьютер отправляет. Маньяк, маньяк... Не
маньяк, а мудак. Ладно, пока.

В дверях эксперт столкнулся с Казанцевым. Костик, уступив, зашел в кабинет.

- Чего ржем?

- Да эксперт анекдот рассказал. Старый, но смешной. Ну, как Леночка
поживает?

- Леночка чистописанием занимается.

- Явка?

- Конечно. Мне хватило пятнадцати минут. Из них десять она плакала, а я
вытирал ей сопли.

- Реветь-то зачем?

- У нее проблемы с волосами. Перхоть, короста, выпадение.

- "Проктер и Гэмбл" посоветовал?

- Само собой. Только этим и успокоил.

- Сколько эпизодов обещала написать?

- Как раз это я не уточнил. Дело в том, что она ведь сама пришла, попросила
лист бумаги, пояснила, что хочет раскаяться. Вот сейчас напишет, тогда и
посчитаем.

- Ах, ну да. Ты, конечно, напомнил, что, чем больше, тем лучше?

- Обижаешь.

- Хорошо, подождем.

- К себе поедем?

- Неохота. Я лучше еще раз на какое-нибудь задержание слетаю, чем за
писанину отдуваться.

- Перед Петровичем неудобно.

- Петрович - дипломат, без нас управится. Давай лучше здесь посидим. Вдруг
Вовчик отзвонится, поможем.

- Не сегодня, так завтра. Все равно отдуваться придется. Кстати, кто там по
графику на выговор претендует? Не помнишь? Надо все-таки Петровичу
позвонить. Пусть учтет. Чтоб невинные не страдали.

- Невинных, похоже, не будет. По "шапке" все получим. Черт, у меня,
кажется, в одном деле порнографический журнал остался.

- Ничего, сойдет за фототаблицу. Петрович не дурак - объяснит. Мол,
следственный эксперимент засняли. Не переживай.

Костик поднялся:

- Пойду гляну, как там Леночка. Может, что забыла, так я напомню. Она ж
сама пришла, чистосердечно, а поэтому могла кое-что подзабыть. В порыве
раскаяния. Это бывает.


- Игор-р-рь П-т-ровч... Ты ни-и-ичего не понимаешь. Ни-и-иго!

- Да, тезка. Я ничего не понимаю. А ты понимаешь?

- Пони... Т-с-с... Я все понимаю. Погоди... О, это что, все?!

- У нас все не бывает. У нас как в Греции...

Поворот красной пробки против часовой стрелки. Приятный хруст, затем не
менее приятное бульканье.

- Давайте, Игор-р-рь П-т-р-ч. За что?

- Сейчас посмотрим. Так, что тут? Отсутствие взаимодействия с другими
службами. От-лич-но! За отсутствие взаимодействия. Будь здоров. Бутерброд,
бутерброд...

- Спсибо. У вас бутербродная фабрика под столом?

- НЗ.

- Э-э-э... Вы знаете, И-г-рь Петр-ч, зачем нас пригнали? А? Вы ни-че-го не
знаете...

Ничего не значащий жест покручивания рукой над головой. Вспомогательная
жестикуляция.

- Вы думаете там, - палец в потолок, - там кого-нибудь ваши убийства
волнуют? Т-с-с...- Переход на шепот. - Там ваши убийства никого не волнуют.
Ни-ко-го... Но, извините, Игрь... как там... я должен на вас накапать.
Такова ус-та-нов-ка. Должен. Покурим? Сп-сибо. Потому что, если я не
накапаю на вас, тьфу, черт... они накапают на меня. Т-с-с... Оч-нь хорошо.
Самому большому папе не нравится папа поменьше... Вы не знаете... Я все
знаю. Так-то, Иг-рь... маленький папа не нравится папе большому, потому что
занимает одно креслице... Т-с-с-с. Я тебе ничего... Лады?

Утвердительный кивок.

- У меня потухло. А, спсбо. Табак сырой. А кресел почему-то на всех не
того... не хват... не хватает... Очень жаль. Не могут наделать. Потому,
извини... те, Иг-р... Гр-гр... Т-с-с-с... Я все зна...

- Все нормально. Я тоже все знаю, тезка. Я двадцать лет в системе. Все
идет, как должно идти. Спокойнее... Без жестов. Все нормалек. Еще по сто?

- Давай... те.

- Но потом по домам. Рабочий день - капут. Мы сидим, а деньги не идут.
Бардак. Завтра продолжим. Ну, будь, за кресло... Ф-ф-фу!

Игорь проверяемый помог Игорю проверяющему надеть пальто.

- Щас выйдешь и сразу налево. Прямо, прямо до метро. Осторожно, гололед...

- Я все з-н-ю... Ты отличный мужик, но пойми, я д-лжн.

- Да, да.

Игорь Андреевич вышел на улицу, определил, где лево, где право, прищелкнул
пальцами и сделал несколько шагов согласно выбранному направлению.
Направление было выбрано верно, но без учета гололеда. Хотя предупреждали.
Прямо напротив дверей с надписью "Медицинский вытрезвитель" Игорь Андреевич
поскользнулся, абсолютно безуспешно помахал руками и рухнул оземь. Робкие
попытки вернуться в исходную позицию в связи с перегрузкой "Россией" успеха
не возымели. Выше ватерлинии он подняться уже не смог.

Пять минут спустя вышедший покурить дежурный вытрезвителя заметил бедного
ревизора, изумился наглости населения, дошедшего до того, что нажирается
возле единственной цитадели борьбы с алкоголизмом, после чего свистнул
своих санитаров и приказал оказать клиенту помощь.

Петрович, досмотрев через окошко процесс поднятия и транспортировки тела,
прибрал на столе, поставил недопитую "Россию" на подоконник, выключил свет
и прилег на диван. Возвращаться по такому гололеду рискованно, кабинетный
диван надежней. А неудобства можно и перетерпеть. Игорь Андреевич, в конце
концов, тоже не в отеле, а за стенкой.

Какой кошмар. Проверяющий из министерства в первый же день ревизии
ухитрился попасть в вытрезвитель. Очень неприятный конфуз. Значит, завтра
пришлют нового. Пускай. "Россия" еще осталась, а кончится - купим снова.
"Россия" бесконечна, "Россия" бездонна. Лишь бы цирроз не заработать.

Таничев блаженно потянулся, закрыл глаза, повернулся на бок и захрапел.


Вовчик постоянно просыпался от шума дребезжащих вагонов. Трамвайные пути
пролегали прямо под окнами. Многие жильцы давно к этому привыкли, а Вовчик
- нет. Он вздрагивал, ворочался и не мог больше заснуть. До самого утра.
Взвешенное состояние полусна, полужизни. Хотя сон - это тоже жизнь. По
другую сторону сознания.

С недавних пор Вовчик страдал необъяснимой бессонницей. Вернее, этим
полувзвешенным состоянием. Реальность переходит границы сна, сон вторгается
в реальность, и очень трудно понять, что происходило, а что произойдет
через минуту. Что вообще происходит.

Мелькание знакомых и незнакомых лиц, падение с огромной высоты в бездну,
голоса, музыка. Опять грохот трамвая. Шорохи за дверью, шаги в коридоре.
Сон? Кажется, нет. Слишком отчетливо. Или все-таки сон? Черт, когда же это
началось, эта ночная полужизнь? Ведь раньше не было.

Спи, Вовчик, засыпай... Я и так сплю. Кажется, сплю. Или лечу? Вниз. Нет,
это не я лечу. Он летит. Я остался. Я жду. Зачем он это сделал? Зачем он
летит?

Она сказала мне, что это инферно. Подождите, она не могла этого сказать. Ее
там не было. Никакого инферно. Он прыгнул сам. Только сам. Двенадцать
этажей полета. Он летел к ним. Он прилетел к ним... Нет, он все еще летит.
Бесконечный полет.

...Я знаю, Наталья, это инферно. Ты просто не чувствуешь его, Наталья.
Человек не может его чувствовать, он только становится его жертвой. Оно как
раковая опухоль. Раковые клетки есть в любом организме, но они безвредны,
если их не тревожить. Инферно тоже есть внутри каждого из нас. И оно тоже
безвредно, пока... Пока что? Не знаю. Прости, Наталья, не знаю...

...Грохот за окном. Господи, какая Наталья? Та, из библиотеки? Я сплю или
нет? Антон? Это ты? Что ты здесь делаешь? Уходи, пожалуйста, уходи... Я
хочу спать, дай мне заснуть, по-жа-луй-ста, дай мне заснуть.

...Оно внутри. Пока... Его потревожили. Оно вырвалось. Уже вырвалось. Оно
здесь. Готовьтесь.

Не-е-е-ет!!! Нет никакого инферно! Полный бред и абсурд! Я никогда не верил
в эту чертовщину! Я реалист, я нормальный человек!!!

"Но почему же он убил их?" - "Почему? Да потому что... Потому... Я не знаю.
Я хочу проснуться! Отстаньте от меня, слышите? Отстаньте от меня! Все!!!"

Грохот.

Вовчик открыл глаза. А может, и не закрывал. Просто думал, что они закрыты.
Кажется, уже утро. Часов видно не было, но он чувствовал время.

Он поднялся с постели и повернул будильник к свету, падающему из окна. Да,
утро. Можно не ложиться.

Надо будет сходить к врачу, выписать пилюль от бессонницы. Иначе с ума
слечу. Инферно, надо ж! Это после вчерашнего чересчур насыщенного дня.

Вечером убивший семью в общаге позвонил матери. Сказал, что заедет за
деньгами. Его ждали. В последний момент он чего-то испугался. Нажав кнопку
звонка, вдруг рванул вверх по лестнице, оттуда выбрался на крышу.
Последнее, что видел взобравшийся следом Белкин - это растворившийся в
звездной тьме силуэт. Никто уже не узнает, зачем парень сделал этот шаг. То
ли хотел запрыгнуть на ближайшую лоджию, то ли... Двенадцать этажей полета.

Звонок. Вовчик вздрогнул. Что это? Будильник? Телефон? Дверь?

Еще раз. Телефон.

Белкин снял трубку.

- Вовчик!!! Это я, Таничев! У нас опять прорвало!!! Ты куда телефон
аварийки засунул? Тонем! Фу, вонища! Давай лети сюда! Слышишь, Вовчик?!

Белкин потряс головой, потом улыбнулся. Это уже точно не сон. Слава Богу,
проснулся.

- Телефон на моем столе, под стеклом. Ты держись там, я выхожу.

Он положил трубку и подошел к окну. Жизнь на проспекте, несмотря на ранний
час, шла полным ходом. В открытую форточку влетали голоса этой жизни.

- Какой красавец, а? Прямо в девятку... Гигант...

- Башка как барабан. Перегрузка. Пивка бы...

- В эфире "Радио-Балтика", доброе утро...

- Серега, одолжи до получки...

- Не забудь купить молока Ваське...

- Мама, скажи Витьке, чтобы не плювался. А то я ему всю молду лазобъю...

- Я люблю тебя, знаешь...

- Я тоже...

Вовчик еще раз улыбнулся и направился на кухню варить кофе.