зиазма:  две
огневые схватки в течение полутора  суток  были  проиграны,  людей  потеряно
много, и штурмовать эту башню - никакого желания.  Поэтому  Автархан  поехал
сам. Впрочем, не только поэтому. Люди - труха. Наберет новых. Но если  он  к
восьмичасовой стрелке не представит внятных объяснений Кондрату и Бене,  имя
его будет вычеркнуто из негласного  списка  "уважаемых  граждан".  Вместе  с
жизнью, Как бы там ни было, Автархан не терял  надежды  заполучить  то,  что
хотел: ясность. Ясность по  белому  порошку,  который  не  так  красив,  как
серебристый снег, зато куда более дорог. Дороже и серебра, и  золота.  Хм...
Все, что несет в себе  смерть,  -  самое  дорогое  в  этом  мире.  Оружие  и
наркотики. Только смерть позволяет немногим жить уж на этой земле как в раю.
Утопая в  роскоши,  пользуясь  любовью  красивейших  женщин  и  смакуя  вкус
изысканных ощущений. Таким уж устроил свет князь мира сего, и  правит  здесь
род лукавый и прелюбодейный. Змея, вцепившаяся  в  собственный  хвост.  Круг
жизни. Яд мироздания.
   Власть. Только она дает возможность распоряжаться смертью. За  это  стоит
побороться.  -  Необходимо  захватить  Гончарова  и  девчонку   и   грамотно
закрепиться до прибытия наших противников, - продолжил Кудрин.
   - Если они еще не закрепились,. - невесело усмехнулся Автархан.
   - Нет. Двое наших людей пробежали  по  дому.  И  остались  контролировать
выход на крышу. Все тихо.
   - Да? Кудрин... Генерал Кравченко был опытным человеком?
   - Смотря в чем...
   - Но бойцов его группы не назовешь новичками.
   - Да, это так.
   - Они тоже, я думаю, были уверены, что "все тихо". Больше их нет с  нами.
Кудрин промолчал.
   - Ты умный, Степаныч,  -  процедил  сквозь  зубы  Автархан.  -  А  потому
запомни: сейчас тебе нужна только победа. Иначе  твоя  голова  не  родит  ни
одной мысли. Даже самой дурной. И это уже не зависит от того, что  будет  со
мной. Маятник запущен.
   - Я понял, Николай Порфирьевич.
   - Тогда начинай. К восьми нужно успеть.
   - Мы успеем.
   - "Мы успеем... В гости к  Богу  не  бывает  опозданий..."  -  вполголоса
напевал Маэстро.
   Автомобиль мчался к окраине. Снег густо сыпал с низкого неба, перемешивая
его с землей. Дома, строения, силуэты автомобилей возникали словно из белого
мельтешащего мрака, чтобы снова исчезнуть...
   - Крас, ты никогда не задумывался над тем, что  снежинки  так  похожи  на
людей? Так же искрят, так же падают, так же исчезают бесследно...  Даже  те,
кто считал себя могущественным владыкой...
   Тот только пожал плечами. Взрывные перемены настроения, чередовавшиеся  у
Маэстро с почти полной апатией, порядком его измотали.  Но  Маэстро  если  и
нужен был слушатель, то скорее как фон.
   Маэстро помолчал, произнес тихо: - И все же... Государи преходящи... Лишь
один король вечен... Король былого и грядущего.
   - Да? И кто же этот деспот? - иронически хмыкнул было  Крас,  но  осекся,
встретив взгляд черных, как подледная студеная жижа, зрачков.
   - Лир.
   Глава 54
   Дом был блокирован в считанные  минуты.  Боевики  выпрыгивали  из  джипов
спокойные,  равнодушные.  Кудрин  командовал  одними  жестами;  задача  была
непроста: суметь захватить двоих  да  еще  и  выставить  внешнюю  засаду  на
неизвестных.
   Кудрин смотрел на боевиков и чувствовал все более крепнущую  уверенность:
в  эти  три  авто  были  отобраны  самые-самые.  Может,  и  не  по  качеству
профессиональной подготовки, хотя опыт разборок у них был значительный, а по
тому искреннему безразличию к смерти, которая читалась  в  каждом  движении.
Все понимали: лучше умереть волком, с кровью на клыках, чем  стать  забойной
овцой; и не важно, по чьему приказу тебя зарежут,  Автархана  или  Кондрата;
важно, что другого способа выжить, кроме как выполнить порученное, у них  не
было. Как и у него.
   Диспозицию с ними Кудрин отработал  загодя.  Впрочем,  "отработал"  -  не
совсем то слово. По крайней мере, каждый знал, что ему делать  и  как.  И  у
Кудрина вдруг мелькнула надежда, что-они вывернутся. Победят.
   Обряжены боевики были вполне официально: камуфляжки с эмблемой  падающего
сокола на рукавах, на лицах - полумаски. Ни дать ни взять - милицейский  или
какой другой спецназ  проводит  операцию  по  захвату  супостата.  Гражданам
накручивать 02 в голову не придет. Кудрин  поднял  рацию  к  губам:  -  Я  -
первый. Что там?
   - В квартире?
   - Да.
   - Свет горел в комнате. Занавеска  колыхалась.  Теперь  на  кухне  только
горит.
   - Они в квартире?
   - А где же еще?
   - Ты их видишь?
   - Да не, шторы-то задернуты. Но в кухне вроде ходил кто-то, там задернуто
неплотно.
   - А сейчас? - А хрен его знает! Или чаевничают, или в постельку залегли.
   - Если что изменится - сообщи.
   - Ага.
   "Ага". Черт!" С какими раздолбаями работать приходится! Кудрин  вздохнул:
за неимением гербовой - пишут на простой.
   Он поменял частоту: - Я - первый. По сообщению наблюдателя, они на месте,
- доложил он Автархану.
   - Вы готовы?
   - Да.
   - Начинайте.
   - Есть.
   Снова поменял частоту: - Я - первый. Всем. Начинаем. Время  пошло.  Гулко
ухнули двери подъезда; подкованные  металлом,  шнурованные  сапоги  боевиков
загрохотали по лестнице.
   Гончаров тихо вышел  из  квартиры,  аккуратно  прикрыл  за  собой  дверь,
дождавшись характерного щелчка, приложил  палец  к  губам  и  осторожно,  на
мысочках, двинулся вверх по лестнице, контролируя пространство  перед  собой
стволом автомата. Аля скользнула следом.
   Оба ступали почти бесшумно; Олег просто умел это делать, а у  девушки  на
ногах были толстые шерстяные носки поверх колготок и никакой обуви. В  руках
она  сжимала   маленький   американский   пистолетик,   обладавший   грозной
разрушительной мощью. На ствол был навернут глушитель.
   Они поднялись на два этажа. Снизу загрохотали шаги.
   - На крышу? - шепотом спросила девушка.
   - Бессмысленно. Да и... Крутить один  и  тот  же  трюк  дважды  -  верная
гибель.
   - А изображать из себя "Варяг" лучше? Ты только послушай - их там человек
десять! Нет, можно, конечно, щелкать их отсюда по  одному,  как  мишени,  но
долго это не продлится. Включат лифт или еще как людей  наверх  подтянут,  и
нам - каюк.
   - Это точно. Раньше это называлось - амба.
   - Тебе очень хочется шутить? Бежим наверх, пока еще есть время.
   - Времени нет. А люди, их люди, на крыше - наверняка.
   - Почему ты так думаешь?
   - Они же не полные кретины.
   - Так что делать? - Не переживай, малышка. Катапультируемся.
   - Чего?
   - Смотри сюда...
   - Олег, ты с ума сошел!
   - Разве?
   - Я не полезу в этот ящик!
   - Еще как полезешь.
   - Я там застряну!
   - А ты попробуй...
   - "Попробуй"... А обратно как?
   - Хватит болтать! Время!
   - Оттуда воняет!
   Они стояли  перед  отверстием  мусоропровода.  Мусоро-заборный  ящик  был
выломан давно, с потрохами.
   - Олег... Но ведь ты сюда не пролезешь...
   - Я попробую. Следом за тобой.
   - Я разобьюсь...
   - Не успеешь!
   Одним движением Гончаров закрепил шнур мудреным узлом.
   - Пошла!
   - Ногами вперед?!
   - Не вперед, а вниз. Как только приземлишься дернешь! - Гончаров легонько
толкнул Алю в спину.
   - Ой! - Девушка скользнула в проем.
   Олег контролировал трое; как только он  ослаб,  заглянул  в  проем.  Шнур
дернулся два раза.
   Гончаров выпрямился и - почувствовал холод металла:  ствол  уткнулся  под
ухо.
   - Стой и не рыпайся!  -  с  придыханием  прошептал  голос,  обдав  гнилью
порченых зубов. Олег замер. - Брось автомат. Аккуратно.
   Железо гулко ударилось о бетонный пол.
   - Первый, мы у дверей квартиры. Все тихо.
   - Что там? - отозвался на позывной Кудрин.
   - Музыка играет. Магнитофон. Но негромко.
   - Дверь серьезная?
   - Ну. Навороченная.
   - Снять сможете?
   - Элементарно.
   - Взорвать?
   - Да нет, она на одну защелку прикрыта. Считай что на соплях. У  нас  тут
братуха -  просто  эксперт-криминалист  по  таким  дверцам.  Этот,  Фарадей.
Вскроет за минуту. Ну ч„, подламывать?
   - Да. И всех, кто внутри, сразу вязать.
   - Это без балды.
   - Брать нужно живыми. Особенно девчонку.
   - Тепленькими возьмем. Этот козел, видно, с девкой в  постельке  нежится.
Щас мы ему кайф обломаем.
   - Соседи от вашей топотни не всполошились?
   - Не-а. А чего им? По прикиду мы - натуральные мусора! Видно, за  дверями
притаились и пасут.
   - Все. Работайте.
   - Ага._Щас вскроем. В лучшем виде. - Громила ростом метра под два опустил
переговорник. - Ну ч„, Крот, давай. Только тихонечко.
   - А тут и шуметь нечего: это как крючок в сортире  снять.  Крот  просунул
тонюсенькое   лезвие,   отжал   защелку,   прошептал:   -   Готово.    Можно
путешествовать.
   - Пацаны, приготовились... - скомандовал здоровый. Вообще-то вся эта игра
в группу захвата порядком действовала ему на нервы:  этот  лысый,  Степаныч,
задницу рвет перед Автарханом, чтобы оправдаться. Да и то, сколько  братанов
за пару суток положили.
   Внезапно  он  почувствовал  муторный,  сосущий  холодок   под   ложечкой.
Опасность. Липкий холодный  пот  разом  покрыл  спину,  поясницу,  несколько
капелек выступили на лбу. Горло словно заложило;  он  старательно  проглотил
жесткий шершавый комок... Он чего, трусит? Вот уж - лысый хрен!
   - Крот, Лютый, Капкан, стволы  приготовьте.  Как  только  дверь  дерну  -
огонь. Чтобы места живого не осталось!
   Никто командиру не перечил. Он  встретил  взгляд  Лютого,  и  глаза  того
показались ему белыми от страха.
   Дьявол! Да так можно стоять бесконечно!
   - Готовы? - хрипло переспросил верзила.
   - Ну... - ответили ему. Стволы автоматов смотрели в готовую  раствориться
дверь.
   - Пошла, мать ее!
   Здоровый  одним  движением  распахнул  дверь.  Клуб  оранжевого   пламени
заполнил площадку, с тихим шуршанием выплеснулся на лестницы и в окна, кроша
стекло, и - разметался упругим грохотом  взрыва,  вышибая  окна  близлежащих
домов.
   Рука, державшая оружие, чуть дернулась инстинктивно, реагируя на взрыв, и
этой доли секунды Гончарову хватило, чтобы нырнуть под нее; локтем он ударил
в сплетение, но локоть угодил в мягкий кевлар  бронежилета.  Олег  мгновенно
выбросил руку наверх, выбил пистолет и ударил нападавшего  головой  в  лицо.
Парень отлетел к стене, но был он явно не из слабаков. Жесткий металлический
щелчок выбросил отточенное лезвие ножа; оно прочертило  в  воздухе  неровную
линию.
   Олег едва успел отклониться: свитер на груди и рубашка под ним  распались
на две половинки, порез мгновенно набух кровью.
   - Дамаск, - оскалился Олег и принял боевую стойку.
   - Да уж не фуфло, - бросил в ответ боевик. - Кранты тебе, мужик. Гайки.
   Лезвие порхало в  его  руке  вверх-вниз,  парень  легко  передвигался  по
узенькой площадке, делая выпады, перебрасывая нож из одной  руки  в  другую,
хотя и наслаждаясь своим  искусством,  но  вовсе  не  оттягивая  из  глупого
тщеславия  развязку,  просто   примеривался   наверняка   на   единственный,
смертельный удар. Олег знал, увидеть этот удар он не  сможет,  разве  только
угадать.
   Черт, как глупо! Как глупо подыхать от ножа?  И  это  -  в  век  атома  и
космических полетов!..
   Гончаров даже не успел удивиться полной дегенеративности пришедших на  ум
мыслей; он  будто  в  замедленной  съемке  почувствовал  движение...  Словно
городошная бита, Олег бросился парню в ноги, подсекая. Тот рухнул плашмя  на
спину, Гончаров крутанулся на спине и ударил пяткой в  лицо.  Боевик  замер.
Некоторое время Олег тупо смотрел на  труп,  затем  приподнял...  После  его
удара тот приложился головой о батарею, затылок разворотило начисто.
   В два движения он стащил с трупа кевларовый мягкий  броник,  прикинул  на
себя, пробормотав: - Тебе уже не пригодится, а мне  еще  жить  и  жить...  -
Механически наклонился, подобрал автомат и только тогда услышал: -  Эй,помог
бы!
   Голова Али торчала из люка мусоропровода; локтем она зацепилась за  край,
другая рука с зажатым в ней пистолетом свешивалась вниз.
   Гончаров сделал шаг к ней.
   - Сзади! - выкрикнула девушка, попыталась  вскинуть  оружие  и  в  то  же
мгновение, не удержав равновесия, исчезла в люке.
   Гончаров рухнул на пол,  разворачиваясь,  как  винт  по  резьбе,  поливая
пространство сзади нескончаемой очередью. Пули отбросили человека  к  стене,
но Олег продолжал жать спуск,  пока  голова  противника  не  разлетелась  на
части. Одним движением сменил магазин, зажал  ремень  автомата  в  зубах  и,
придерживаясь за шнур, нырнул в люк мусоропровода.
   Грохнуло, шнур дернулся, вырываясь из рук, и Гончаров  полетел  в  темный
провал...
   Сначала он услышал слова. Потом изображение словно сфокусировалось.
   - С мягкой посадкой. Как ты меня не прибил - не знаю!
   Гончаров встряхнул головой.  Все  произошло  слишком  быстро.  Он  помнил
только режущую боль в ладонях, потом - удушливый удар и темнота.
   - Я что, выключился?
   - Совсем ненадолго.
   - А что произошло?
   - Да тут пламя как даст, видно, труба газовая где-то  не  пережила  твоих
шалостей с тротилом. Сколько там было?
   - Грамм шестьсот...
   - Вот. Это ж прямое хулиганство. Слушай, я навернулась тоже крепко. Но  -
осознанно.
   - Погоди. Как ты успела снизу влезть обратно?
   - А я вниз и не спускалась. Закрепилась на этаж ниже. А потом - грохнуло!
На нашем этаже заслонка от мусоропровода  вылетела,  как  дверца  из  мебели
фабрики "Красный партизан"! Страшно мне что-то стало, я и полезла обратно.
   - Спасибо.
   - Не за что. Что  делать-то  будем?  Гончаров  усмехнулся,  втянул  носом
воздух, стряхнул с лица налипшую луковую шелуху.
   - Выбираться из этого дерьма.
   Глава 55
   Кудрин замер на месте. Сверху сыпались осколки  разбитых  стекол;  гулкое
эхо взрыва еще гуляло по подъезду,  а  он  чуть  не  грохнул  оземь  ставшую
ненужной  рацию...  С  ним  оставалось  двое  боевиков.  Неужели,  остальные
погибли? Или... Или здесь действует та же спецгруппа,  что  поваляла  бойцов
генерала Кравченко и мочканула его самого самым душманским образом?
   Растерянность Кудрина, пусть  она  была  и  мгновенной,  не  укрылась  от
боевиков.
   - Накомандовал,  мусор?  -  процедил  сквозь  зубы  один,  надвигаясь  на
Кудрина. Второй тоже глядел волком.
   Кудрин чертыхнулся: в случае возникновения  подобной  ситуации  в  боевой
обстановке с бойцами любого элитного подразделения он бы попросту  застрелил
обоих и по всем статьям был бы прав, теперь же... Для этих ребяток он был не
кем  иным,  как  ссученным  мусором,  особистом,  к  которому  и   отношение
соответственное. И все же навыки выживания оказались сильнее: движение  было
скорым и неуловимым, в его руках оказались пистолеты; два выстрела слились в
один, и обоих волчар отбросило к стенам: стрелял Кудрин всегда в голову.
   Теперь нужно уходить. Чисто. Автархан не простит. Ну да. Не простит, если
выживет. А шансов на выживание у Миколки Порфирьевича в этой  заварухе  куда
меньше, чем у него, Кудрина. Смыться и залечь. Утро вечера мудренее, а самое
мудрое в его теперешнем положении - исчезнуть и объявиться  чуть  позже,  на
стороне победителя. А победителей, как известно, не судят.
   Все эти мысли проскочили в лысой, как шар, голове Кудрина в долю секунды;
он настороженно двинулся вниз  по  лестнице:  нужно  забраться  в  подвал  и
выходить уже из крайнего подъезда... Опасливо  озираясь  на  входную  дверь,
Кудрин легонько  спускался  по  ступенькам...  Холодный  металл  автоматного
ствола уткнулся прямо в затылок. Кудрин почувствовал, как  вся  спина  разом
покрылась липким потом, но рефлексы снова сработали однозначно:  Кудрин  как
бы поскользнулся, голова ушла с линии ствола, он  нырнул  вниз,  подав  руку
назад - захватить самое уязвимое  место  противника.  Когда  он  понял,  как
ошибся, было поздно: рукоять пистолета обрушилась ему на голову, и  бетонный
пол полетел навстречу.
   - А еще говорят, женщины - слабый пол, - усмехнулся  Гончаров,  глядя  на
Алю.
   - Ты думаешь, мне не больно? - спросила она.
   - Если бы он схватил так меня, то как боевая единица я был бы  утерян  во
всех смыслах, - сказал Олег и добавил, теперь  уже  совершенно  серьезно:  -
Если приставила ствол к затылку, будь готова стрелять на малейшее  движение.
А ты была не готова.
   - Все произошло так быстро... - начала было Аля.
   - Не ври. Ты была не готова выстрелить. И он это почувствовал.
   - Да, - согласилась Аля. - Но ведь...
   - Погоди,  девочка.  Сейчас  бой.  А  в  бою  не  бывает  сослагательного
наклонения. Или ты, или тебя.
   Аля замерла, глядя в одну точку. На глазах закипели слезы.
   - А вообще, ты - молодец. Пошли.
   Гончаров спустился по ступенькам, одним ударом выбил  хлипкую  подвальную
дверь и скрылся в темноте. Аля нырнула за ним следом.
   Тишина наступила как-то сразу. Два пустых джипа были похожи на  покинутые
защитниками крепости. Из подъезда так никто и не вышел. Автархан  повернулся
к сидевшему за рулем "мерса" Тимофеичу: - Ну что  будем  делать,  Малютушка?
Видать, Бог теперь не на нашей стороне, а? Судя по всему, двое нас осталось:
ты, да я, да мы с тобой...
   - Расклад такой выпал, - пожал плечами старик.
   - Вот именно, расклад; - Где Ливан затерялся?
   - Вызов он получил.
   - Может, повторить?
   Автархан тяжело посмотрел на Малюту: - С тонущего корабля бегут не только
крысы.
   - Ливан не такой.
   Автархан пожал плечами. Протянул Малюте сотовый. Тот набрал номер. Сказал
несколько  слов  в  трубку.  Потом  некоторое  время  слушал.  Повернулся  к
Автархану: - Менты их стопорнули. За превышение скорости.
   - С каких это пор менты стали стопорить наших? Малюта потупил взгляд: - С
недавних.
   - Ну да... Слабых не уважает никто. - Автархан пожевал губами,  вынул  из
коробочки пару облаток, проглотил. - Повязали?
   - Нет. Повезло: это не спецназ, обычные гаишники. Ливан решил  двигать  в
объезд. В машине стволов под завязку: если стопорнут омоновцы, положат всех.
Злые, как суки.
   - Отменяй Ливана. И самим надо убираться. Минут ,через десять здесь будет
черно от служивых.
   - Не будет. Ливан уже на подъезде. Будет минут через семь. А на  шоссе  я
ему велел какую-нибудь фуру стопорнуть поперек.
   - Разумно.
   - Колян, нужно это дело до конца добить. До черточки.
   - Боюсь, против Кондрата нам уже не станцевать, Малютушка.
   -  Нич„.  Щас  мы  этих  достанем-таки,  а  потом,  глядишь,  и  Кондрата
оприходуем... - Вся напускная благость слетела с Тимофеича, как блажь. Рядом
с Автарханом сидел паленый травленый волк.
   - Вывернемся, Колян, - продолжил старик, глядя  на  Автархана  немигающим
взглядом. - Помнишь, на сучьей зоне  куда  паскуднее  было,  а  вывернулись,
спина-то к спине.
   - На этой зоне сук куда больше, чем на той.
   - Бог не выдаст - свинья не съест.
   - Ты прав, Малюта.
   - Так чего, в подъезд пока двинем, осмотримся?
   - Погодим... Должен же кто-то объявиться?  -  Автархан  лег  на  сиденье.
Малюта поступил так же. Теперь "мерседес" стоял будто пустой.
   Гончаров замер, затаившись, за  дверями  крайнего  подъезда.  Двери  были
добротными, ни щелочки. А жаль.
   - Может, я выйду, посмотрю? Вроде как живу здесь? - шепотом спросила Аля.
   - Ага, в носках... Девушка пожала плечами: - Ну не век же здесь стоять.
   - Это точно.
   Гончаров поднялся на этаж. Поднял автомат. Прицелился.
   Автоматная очередь  распорола  обшивку  стоявшего  впереди  других  машин
джипа. И снова - тишина.  Олег  внимательно  наблюдал  за  двором:  никакого
движения. Или боевики действительно погибли все?  Но  ощущение,  что  где-то
затаился снайпер, было острым, как штык.
   - Ну что? - спросила Аля.
   - Тихо, как в морге.
   - Тьфу... Ну у тебя и сравненьица!
   - Это от нервов. Придется рискнуть. Я прикрываю,  ты  бежишь  ко  второму
джипу. Заводишь. - Я не умею водить!
   - Совсем?
   - Когда-то один человек  учил  меня,  давно,  на  юге...  У  меня  машина
почему-то