ного
управления тихо беседовал с  ним,  тогда  второкурсником,  у  Никиты  Мазина
холодело в груди, но не от тоски - от головокружения... Если любые погоны  -
это власть, то те, что ему предлагали - всего лишь за ряд услуг,  касающихся
однокурсников и отцов командиров...
   ...Тоска накапливалась в груди тревожно-слезливым, муторным комком... Где
и когда он ошибся?..
   Мазин покругил ручки настройки. Нашел нужную волну.
   - Гаспар вызывает Краса... Гаспар вызывает Краса... Прием...
   Мазин повторил позывной несколько раз.
   - Связь отсутствует, - тихо констатировал Маэстро. - А это значит, приказ
о ликвидации отменить невозможно... - Он смотрел  на  Мазина,  чуть  склонив
голову набок; тот еще успел подумать, что, наверное, так  естествоиспытатель
смотрит на не оправдавшую его надежды подопытную крысу перед тем, как ввести
ей яд... - Не повезло Барсу...
   Тоска, томившая Мазина, вдруг, в секунду, сменилась холодным, мучительным
ужасом... Ужасом небытия...
   Неожиданно для себя он залепетал вдруг быстро: - Может  быть,  неполадки?
Попробуем связаться еще раз, и тогда...
   -  Прекратите,  генерал.  Вы  выглядите  как   застуканная   с   офицером
институтка! - жестко оборвал  его  Маэстро.  -  Спецсвязь  -  не  телефонная
станция!
   Рот Маэстро скривила гримаса.
   - Закурите? Вы, кажется, курите исключительно папиросы... -  произнес  он
на полтона ниже. Трясущимися руками Мазин достал  коробку,  вынул  папиросу,
изломал несколько спичек, пытаясь прикурить...
   - Маэстро... - Наконец он справился со спичками,  выпустил  густую  струю
дыма. - Если связи нет, я должен...
   - Вы больше никому ничего не должны... - равнодушно произнес  Маэстро.  -
Барсу просто не повезло...
   - Как вы смеете со мной так разговаривать! - Вспышка была неожиданной, но
не для Маэстро, губы его зазмеились усмешке. - И прекратите улыбаться!  Я  -
генерал-майор... Договорить Мазин  не  успел.  Маэстро  бросил  тихо:  -  Не
переживайте, генерал... Барсу не повезло. Вам  тоже.  Люди  нашей  профессии
должны быть к этому готовы. Всегда.
   Казалось, к Мазину вернулось присутствие духа.
   - Мне нужно связаться с председателем Комитета. Это срочно, - произнес он
вполне спокойно и значимо. Маэстро пожал плечами: - Попробуйте... -  Добавил
тихо: - Кай, кончай этот цирк...
   Мазин  попытался  встать...  Руки  неприметного  мужчинки,  что  казались
хрупкими и слабыми, были скоры и жестки... Голова Мазина словно  сама  собой
дернулась резко набок; тело медленно сползло с кресла.
   - Вам просто не повезло, генерал, - вздохнул вполне искренне  Маэстро.  -
Такова жизнь. Везет в ней не всем, не всегда и не во всем.
   Глава 49
   19 августа 1991 года, 12 часов 14 минут
   "Жигуленок"  мчался  по  еле   заметной   тропинке.   Егоров   напряженно
всматривался вперед: если где и ставить ловушку, то только за  тем,  третьим
поворотом. Стоит "уронить" слегка корягу, что почти перегораживает тропку, и
- "типично партизанский вариант".
   Но те ребята, что притаились в засаде, должны сначала услышать приказ.  А
его не будет: выстрел Наташи был точен. И по колесам, и по антенне.
   Машину они пока вряд ли различили. Или...
   Егоров притормозил  и  "забуксовал".  Автомобиль  застыл,  мотор  натужно
завыл.
   - В лес, обе! - приказал он.
   Наташа вытащила перепуганную Альку, и они скрылись за зарослями ивняка.
   - Что бы ни произошло, сидеть тихо, как мышки! Сам он тоже ринулся в лес.
Ветви хлестали по лицу, он бежал, по  наитию  уклоняясь  от  тяжелых  острых
сучьев, перепрыгивая ямы и рытвины, постепенно поднимаясь по склону  выше  и
выше...
   В засаде  были  двое.  Приглядевшись,  Володя  заметил  еще  одного:  тот
буквально слился с листвой, разглядывая остановившийся автомобиль  в  окуляр
снайперского прицела. Стрелять не было смысла: машина отсюда была полускрыта
стелющейся прямо над тропкой ивовой листвой, да и  расстояние  порядочное  -
километра полтора.
   Раз-два-три-четыре-пять, я иду тебя искать...
   Должен быть  еще  один.  Четвертый.  Засады,  как  правило,  выставляются
двойками. Где же этот птенчик?..
   "Птенчик" не чирикал и сидел так смирно, что  если  бы  Егоров  не  искал
именно его, то не просто не заметил . бы, но  мог  выйти  лоб  в  лоб.  Боец
контролировал место засады сверху,  страхуя  парней.  В  пятнистом  сетчатом
камуфляже он походил на кучу прошлогодней листвы,  но  маскировался  наспех,
по-скорому: чего умничать на своей территории, когда  и  дело  простое,  как
яичная скорлупа...
   Снимать "кукушку" следовало тихо. Потому  как  оставшиеся  три  ствола  в
случае  несвязухи  превратят  его  тело  в  рваную  тряпку.   Егоров,   дыша
вполвздоха, притаился за осиновым стволом, прикинул расстояние...
   Прыжок был как порыв ветра. Нож вошел в тело между пятым и шестым ребром;
боевик умер  мгновенно.  Володя  затаился,  замер,  прислушиваясь...  Хорошо
сорок, этих предателей, в тихом подлеске не водилось...
   Аккуратно, с оттягом, взвел затвор автомата. Двоих  он  доставал  отсюда,
третьего - чуть передвинувшись влево. Ап!
   Две короткие очереди слились в одну. Егоров мгновенно прыгнул в  сторону.
Третья очередь прошила снайпера, успевшего лишь развернуть винтовку...
   - Квелые они какие-то... - произнес он вполголоса  и  потрусил  осторожно
вниз, держа оружие наготове.
   Убиты. Все четверо. Чисто.
   Егоров опустился,к коряге, внимательно осмотрел ее на  предмет  всяческих
взрывчатых  сюрпризов...  Прихватил  автомат  Калашникова   с   подствольным
гранатометом,  снайперскую  винтовку...  Осмотрел  трупы:  как  и  следовало
ожидать, никаких документов. Зато... У каждого - набор  джентльмена-наркоши:
шприцы, запаянные ампулки.
   Сначала Егоров глазам не поверил, закатал рукав ближайшему... Ну  да,  на
руке не просто трассы, вены сплелись в покрывшийся коростами клубок.
   - Как четыре мышки да ловили кошку... - нараспев  продекламировал  он.  И
побежал обратно к машине, размахивая  на  ходу  заимствованной  у  наблюдали
сетчатой плащ-палаткой.
   Наташа сигнал поняла. Он заметил, как  две  фигурки  вынырнули  из  леса,
разместились в машине, и та двинулась ему навстречу.
   - Ну что? - спросила жена, приоткрывая дверцу.
   - Четверо. Ждали нас с хлебом и финиками.
   - Зачем? - не сразу врубилась Наташа.
   - Наверное, надеялись, что присоединимся к пикнику.
   - И что? - спросила теперь уже Аля.
   - Все четверо ошибались, - пожал плечами Егоров, сел за руль и  дал  газ.
Машина мчалась, набирая скорость.
   - Проскочили? - с надеждой спросила Наташа. Егоров пожал  плечами:  -  Не
думаю, чтобы они сюда воздушно-десантную дивизию сбросили.
   - Володя, я серьезно.
   - Спецназ. Но - бывший.
   - Как это "бывший"?
   - Наркоши.
   - Кто?
   -  Наркоманы.  Конченые.  На  игле  не  первый  год.  -  Он  выдохнул:  -
Отмучились. - Повернулся к жене: - Наташ, прикури сигарету, курить  охота  -
сил нет.
   - Курение вредит здоровью, - назидательно заметила Аля. - Папа, а мы что,
в войну играем? Это учения такие?
   - Ага.
   - Здорово. Я пацанам в классе расскажу  -  не  поверят.  А  дашь  мне  из
автомата пострелять?
   - С чего это? - А просто так. Все равно ведь холостые...
   - Холостые... Женатые...
   - Егоров, ты не ответил... - чуть понизила голос Наташа. - Мы проскочили?
   - Наташ... Я суеверный. Как только...
   - А вдруг впереди еще...
   - Вряд ли. Думаю, вся группа - человек двенадцать - восемнадцать. И  пару
засад они наверняка оставили в лесу. К тому же...
   - Что - к тому же?
   - Только одна засада, у коряги, "стационарная". Первую они выставили, что
называется, по ходу пьесы.
   - Ну и что из этого следует?
   - Ничего. Не говори "гоп",  пока...  Что  это?!  -  испуганно  вскрикнула
Наташа, указав на промчавшуюся по земле тень. Потом они услышали гул.
   19 августа 1991 года, 12 часов 55 минут
   - Вертолет должен уже ждать! С работающим двигателем! - Маэстро  выключил
рацию, поднялся по лесенке, разместился в кабине двухместного тренировочного
"МиГа". Пилот захлопнул колпак, проследил, чтобы Маэстро  надел  кислородную
маску.
   Приказ командира авиаотряда,  конечно,  закон,  но  выполнять  его  можно
по-разному. Пилот очень не любил синепогонников.  Ладно,  он  устроит  этому
черноволосому весельчаку с ледяными глазами убийцы  прогулочку,  такую,  что
при одном слове "самолет" его  будет  выворачивать  наизнанку!  -  Готов?  -
спросил он застывшего на переднем сиденье Маэстро. -Да.
   - Машина - звэрь,  слушает,  -  произнес  пилот  с  нарочитым  кавказским
акцентом.
   - Студэнтка, ка-амсамолка, наконэц, просто красавы-ца, - продолжил  шутку
Маэстро.
   Пилот усмехнулся. Щас будет тебе и студэнтка, и  комсомолка,  и  какао  с
чаем! Ха-а-ароший краснодарский!
   Взревел двигатель.
   19 августа 1991 года, 12 часов 59 минут
   Пулеметная очередь вздыбила  землю  перед  капотом.  Егоров  вжал  педаль
тормоза, машина пошла юзом, замерла, едва-едва  не  коснувшись  смертоносных
фонтанчиков.
   Вертолет сделал уверенный заход и спокойно пошел на следующий. Автомобиль
под "вертушкой" - все равно что одинокий волк в чистом поле. Егоров выровнял
руль и дал по газам...
   - Мы так в  обрыв  слетим...  -  спокойно  произнесла  Наташа.  Настолько
спокойно, что он мягко притормозил, оглянулся на жену:  лицо  было  бледным,
даже в губах - ни кровинки.
   - Ты ранена? - встревоженно спросил Володя. .
   - Я в обмороке, -  попыталась  улыбнуться  Наташа.  -  Но  почему-то  еще
функционирую.  -  Она  помолчала  секунду,  спросила:  -  Егоров,  то   была
предупредительная очередь?
   Тот подумал лишь мгновение. Ложь в такой ситуации - не во спасение.
   - Нет. На поражение.
   Наташа попыталась ободряюще улыбнуться:  -  Ничего,  прорвемся.  -  Но  в
глазах ее блестели слезы. - Егоров, это и есть "тихая операция"?
   - Ну. Если бы была "громкая", на нас охотились бы штурмовики.
   - Эти люди очень похожи на штурмовиков.
   - Я имею в виду не людей, а боевые самолеты.
   - Вертолет - тоже хорошего мало.
   До спасительного подлеска было километра  три.  Егоров  гнал  машину  как
бешеный. И больше  всего  боялся  застрять  в  какой-нибудь  колдобине.  Гул
вертолета настигал.
   Аля смотрела на отца широко раскрытыми глазами. В них застыл ужас, Егоров
остановил автомобиль, выскочил,  почти  выпал  из  дверцы...  Плотно  вдавил
приклад "Калашникова", поймал в прицел приближающуюся грозную машину и нажал
"собачку". Вертолет резко забрал влево.
   Очередь была бесконечно длинной, пока  не  опустел  рожок.  Егоров  одним
движением отщелкнул его, вставил Другой. Оглянулся: обрыв к реке был  совсем
рядом.
   - Живо под обрыв! Обе! Ну!
   Вертолет превратился в маленькую точку. Сейчас он развернется, и тогда...
   - Ну!
   Наташа схватила дочь .за руку и метнулась к обрыву. Аля бежала  неуклюже,
свободной рукой прижимая к себе маленького плюшевого медвежонка...
   Егоров прыгнул в машину, за руль. Главное - увести машину от  девчонок...
Главное... Наташа оказалась на краю песчаного обрыва.
   - А папа? - беспомощно оглянулась Аля. - Его что, убьют?
   - Прыгай! - произнесла Наташа разом севшим голосом.  -  Сиди  тихо  и  не
высовывайся! Я за папой! Мы вернемся вместе!
   - Я - с тобой... - начала было Аля, но, получив  чувствительный  тычок  в
спину, полетела вниз, зарылась ногами в песок, кувыркнулась несколько раз...
Посмотрела вверх: желтый песчаный откос уходил вверх  почти  отвесно...  Аля
позвала тихо: - Мама... - и заплакала, уткнувшись в  мягкий  плюш  медвежьей
шерстки...
   - Ты?! - Володя увидел спешащую к нему Наташу. - К Альке, быстро!
   Гул вертолета снова приближался.
   - Уже не успею. Да трогай же!
   Егоров сцепил зубы и нажал на газ. Машина мчалась прочь от обрыва,  уводя
преследователей от девочки.
   Теперь вертолет шел  очень  низко,  почти  стелился  над  землей.  Наташа
передернула затвор автомата.
   - Перед атакой он пойдет вверх и нос опустит. Будет бить наверняка. Тогда
- стреляй, - произнес Володя, стараясь вести автомобиль  как  можно  ровнее.
Добавил: - Колпак бронированный...
   - Я не промахнусь,  -  произнесла  Наташа  абсолютно  спокойно,  переводя
"флажок" на одиночный огонь.
   Вертолет взмыл вверх, земляные фонтанчики запрыгали  по  земле,  настигая
"жигуленок".  Наташа  поймала  в  вороненую  прорезь  открытое  окошечко   в
"колпаке", плавно спустила курок, автомат подпрыгнул, снова замер послушно в
ее руках, снова подпрыгнул.
   - А ты - с характером, - произнесла она, обращаясь к оружию.  Теперь  она
знала этот "калаш". И промахнуться не могла.
   Вертолет завис сзади, болтался галсами, поливая свинцом дорогу и мчащийся
автомобиль. Фонтанчики взмывали то  справа,  то  слева...  Жесткий  жестяной
клекот  вспорол  крышу,  обшивку  салона.  Вертолет   приблизился,   готовый
выпустить  последнюю,   смертоносную   очередь.   На   уничтожение.   Наташе
показалось, что она даже разглядела за колпаком оскаленное  лицо  пилота:  в
этой "улыбке" было торжество победителя. Задержала дыхание и спустила курок.
   Вертолет будто вздрогнул,  зарылся  носом  вперед  и  помчался,  настигая
машину.
   - В сторону! - успела крикнуть мужу Наташа.
   Желто-алый клубок взрыва  полыхнул  жаром,  сжигая  траву,  плавя  землю.
Вертолет и автомобиль исчезли в нем, пока дьявольская сила не  выплюнула  из
раскаленного жерла остатки, обломки того, что было железом, кровью, плотью.
   ...Раскаленный августовский день  замер  на  мгновение,  прислушиваясь  к
грозному эху чужой  войны,  и  снова  зашелестел  ивовой  листвой,  шершавой
осокой, заиграл всплесками резвящейся в реке рыбы.
   ...Аля почти  вылезла  из-под  обрыва.  Жаркая  вспышка  далекого  взрыва
полыхнула в ее расширенных от ужаса зрачках... Девочка  замерла,  прошептала
тихо: "Мама..." - и полетела в черную яму беспамятства,  словно  в  глубокую
пропасть, из которой ей не выбраться никогда.
   19 августа 1991 года, 13 часов 43 минуты
   - Надо отсюда сматываться, - тихо произнес один из операторов  спецсвязи,
стоя рядом с фургоном.
   Горелое пятно и рваные  обломки  металла  -  вот  все,  что  осталось  от
вертолета и автомобиля. Крас неподвижно застыл на пожухлой кромке рядом.
   - Связь с Гаспаром есть?
   - Нет.
   - Странно.
   - Да тут в Москве такие дела весь день, что его вполне могли  подпрячь  в
любую из колесниц...
   - Он должен был сам связаться...
   Оператор пожал плечами - дескать, наше дело телячье: прокукарекать, а там
хоть не рассветай.
   Второй оператор в больших кирзовых бахилах чапал по гари.
   - Ну что? Сколько трупов?
   - Тут бы и жмуркоманда толком не разобралась. А у них опыту по этой части
поболее будет. Все разворотило так, будто черт сплясал...
   - Оставшихся "эксов" вызвал?
   - Да. Вот они обрадуются, - хмыкнул он. Добавил,  ерничая:  -  Какие  еще
будут приказания?
   Вместо ответа. Крас глянул на оператора так, что  у  того  отбило  всякую
охоту иронизировать. Разлепил губы: - Ты прав. Потери таковы,  что,  если  к
имеющимся трупам добавятся один-два шутника, никто этого даже не оценит.  Ты
понял?
   - Виноват, - быстро произнес оператор и мигом скрылся в  кузове  фургона,
от греха подальше.
   К месту побоища подъехали два зеленых "уазика", Вынырнувшие оттуда "эксы"
застыли у горелого пятна.
   - Каин в "вертушке" был? - спросил старший.
   Крас кивнул, глядя в землю.
   - Тогда - по коням? Ловить здесь больше нечего.
   - Да, - согласился Крас. И медленно побрел обратно, к речному обрыву.  Из
сбивчивых, азартных  переговоров  вертолетчиков  во  время  погони,  которые
хорошо принимались в фургончике спецсвязи, он  знал,  что  автомобиль  Барса
останавливался у этого обрыва. Зачем?
   - Эй, Крас, далеко?
   Тот не ответил. Подозрение крепло, и нужно было его проверить. Да и... Он
прибавил шаг. Приблизившись к обрыву, глянул вниз. Песок был измят неровными
рытвинами. Крас вынул пистолет и аккуратно шагнул за край.
   Девочка, свернувшись в клубочек, лежала под  корнем  вывороченной  сосны,
обняв  плюшевого  медвежонка.  Услышав  шаги,  подняла  голову,  оскалилась,
зарычала по-звериному.
   - А вот и выводок, - усмехнулся Крас. - Ишь ты, настоящий  звереныш...  -
произнес Крас, пряча пистолет. Волна горячего, нестерпимого желания затопила
Краса... Он шагнул к девчонке,  произнес  хрипло:  -  Не  бойся,  детка,  не
обижу...
   Девочка еще больше сжалась в комочек.
   Крас чувствовал, как пульсирует шрам. Сейчас,  сейчас  он  сорвет  с  нее
платьице, все сорвет, и тогда... Первый стон наслаждения и  боли  будет  для
нее и последним. Он потянулся руками к ее ногам...
   Девочка зарычала, как разъяренный барсенок. Пяткой попала прямо  в  лицо,
Крас на секунду застыл в воздухе, не удержал равновесие и неловко рухнул  на
откос. Его потащило вниз.
   Девчонка в два прыжка оказалась на кромке обрыва и исчезла.
   Проскочила открытое пространство, подлесок и неслась стремглав уже  через
густеющий лес... Ветви стегали лицо, раздирали в клочья легкое платьице,  но
она мчалась без оглядки, пока не упала обессиленно в  мягкий,  чуть  влажный
мох. Слезы текли  из  глаз,  девочка  плакала,  подвывая,  будто  оставшийся
сиротой звереныш.
   Глава 50
   Ярость застилала  глаза.  Крас  карабкался  по  песчаному  откосу,  песок
струился, уходил из-под ног, и Крас сползал вниз снова и снова...
   - Сук! Сука! Сука! - Он выхватил  пистолет  и  пулю  за  пулей  вгонял  в
корневище  сосны,  под  которым  пять  минут  назад  спала  девочка.  Отдача
выстрелов подбрасывала  оружие  вверх,  Крас  не  удержал  равновесие,  упал
навзничь и съехал вниз. Попытался привстать,  пошатнулся,  будто  пьяный,  и
соскользнул в реку. - Черт! - Холодная вода отрезвила. Крас спрятал  оружие,
плеснул пригоршню за воротник. - Черт!
   И услышал приближающийся гул вертолета. Поднял голову вверх,  увидел  над
обрывом одного из "эксов".
   - Что, рыбалочкой занялся, Крас?
   - Да пошел ты!
   - Я-то пойду... А только сейчас начальник - ты. Хоть и мокрый по  яйца...
- Помолчал, добавил: - Тут какой-то геликоптер  подваливает...  Сшибать  или
как?
   - Помоги выбраться!
   - Да с нашим удовольствием! - Боевик бросил  тонкий  трос.  Через  минуту
Крас уже сидел в машине, через пару - был в фургончике спецсвязи.
   - Что Москва?  -  спросил  он  оператора,  едва  захлопнув  бронированную
дверцу.
   - Молчит. А вот с вертолета пришел позывной.
   - Какой?
   - Приоритет Лир. Крас заметно побледнел.
   - Ты не ошибся?
   - Да как можно... Сажать? Он, пока ходит большими кругами,  словно  чует:
настроение у наших придурков не праздничное,  пальнут  сгоряча  в  полдюжины
стволов...
   - Сажать. Отвечай моим позывным.
   - Есть.
   Вертолет приземлился еще  через  минуту.  Лопасти  наконец  остановились,
мотор затих.
   - М-да...  -  произнес,  выбираясь  из  кабины,  моложавый,  черноволосый
человек. - Ну вы тут и налажали. Красавчик...
   Краса внутренне передернуло от фамильярности обращения;  ладно  "эксы"  -
дебилы, мясо, наркота конченая... А этот что?
   - Мы получили ваш позывной по приоритету Лир. Но вы, - Крас  выделил  это
слово, - забыли представиться.
   - Да? - Человек легко вскинул густые брови. - Меня зовут Маэстро.  Теперь
вам легче, Красавчик?
   -  Не  называйте  меня  Красавчиком,  -  процедил  Крас  сквозь  зубы   с
неприкрытой угрозой.
   - Вот как? А кем называть? Уродом?  Так  лучше?  Крас  почувствовал,  как
пульсирует шрам; рука сама собой потянулась к оружию...
   - Какие мы нервные...  -  Маэстро,  казалось,  не  обратил  ни  малейшего
внимания на намерения Краса, прошел вперед, бросив через плечо: - Сколько  у
вас осталось людей?
   Простой вопрос озадачил Краса.
   - Постройте всех! - скомандовал Маэстро.
   - Технический персонал тоже?
   - Операторов, придурков, черта, дьявола, всех! - сорвался Маэстро.
   - Построиться, - тихо  приказал  Крас.  Как  ни  странно,  боевики  через
несколько секунд уже