монно.
   "Куда? В ресторан?"
   "Нет. Это - сюрприз".
   "Можно подождать минут пятнадцать, я оденусь".
   "Пожалуйста".
   По комнате я летала, как на крыльях. Парень корректно вышел на кухню.
Я быстро сполоснулась под душем,  оделась,  накрасилась.  Парень  вышел,
посмотрел на меня, потом на часы. Прошло и правда минут тридцать пять  -
сорок.
   "Я уже. Ну как?" - Мне было так здорово, что хотелось всем нравиться.
И ему тоже.
   "Прелестно", - хмыкнул парень, но как-то нехорошо.
   "Подумаешь", - решила я. Не хотелось замечать этот его взгляд.
   Мы спустились, сели в светлый "жигуленок",  -  он  еще  так  галантно
заднюю дверцу открыл. Поехали.
   Приморск я знаю плохо, но все же заметила, что едем мы не к центру, а
наоборот, за город.
   "Куда мы едем?" - спросила я.
   "На кудыкину гору", - ухмыльнулся парень.
   Мне почему-то стало тревожно, не по себе.
   "Я не хочу", - сказала я.
   "Чего ты не хочешь?"
   "Не поеду никуда!"
   Парень снова гыгыкнул: "А кто тебя спрашивает-то!"
   "Останови, или я выпрыгну!"
   Он проехал еще метров пятьсот, но медленнее, Словно раздумывая. Потом
вдруг свернул к обочине. Я было решила, что он меня здесь  высадит.  Как
же! Я сначала не заметила, что у деревьев стоят два  здоровенных  бугая.
Они быстро подошли к машине, открыли дверцы почти одновременно и сели на
заднее сиденье, стиснув меня с двух сторон.
   "Ребята, что вам нужно?" - Я чуть не плакала.
   "Заткнись, сука!  -  прикрикнул  один,  грубо  взял  меня  за  шею  и
притиснул головой к  коленкам.  -  Поехали!"  -  велел  он  водителю,  и
автомобиль помчался, набирая скорость.
   "А девчонка-то хорошенькая. - Один из  парней  провел  рукой  мне  по
ягодицам.
   Меня так сжали, что я не могла даже пошевелиться. - Только зачем она?
Стандарт вроде не тот".
   "Ничего, Тесак ее разденет, посмотрим, может - в самый раз".
   "А ну заткнитесь оба!" - приказал водитель. Парни затихли.
   Я не видела, куда меня везут.  И  ничего  не  могла  сделать.  Только
плакала.
   Дрон, я выпью еще?
   - Давай.
   Девушка несколько раз глотнула, передала мне фляжку. Я повторил.
   - Слушай, может, закурим? Курить жуть до чего хочется.
   Уже рассвело. Часов пять. Огонек зажигалки никто не заметит, ну а дым
рассеется по чердаку.
   - Давай, только  осторожно.  -  Я  дал  девушке  сигарету  и  чиркнул
кремнем.
   Закурил сам.
   - Дрон...
   - Да?
   - Мы здесь прячемся, да?
   - Вроде того. Временно.
   - Дрон...
   - Ну? Да говори же!
   - Как ты думаешь... Я даже не знаю... Вот это мое похищение... Его...
Не Володя устроил?
   - Ларсен?
   - Это его фамилия?
   - Понятия не имею, как его фамилия. Просто я  его  так  окрестил.  По
Джеку Лондону.
   - А-а. Похоже. Но... Ты не ответил.
   - Думаю нет, не он.
   - Почему?
   - Это, как ты  выражаешься  -  фактура  другая.  Дальше  рассказывать
будешь?
   - Буду. Дай еще выпить. - Девушка снова  приложилась  к  бутылке,  на
этот раз надолго.
   - Э-э, смотри, не напейся.
   - Подумаешь... Зато так не страшно. - Она прикурила новую сигарету от
"бычка". - Слушай.

Глава 13

   - Ехали мы с полчаса. Куда - не знаю, машина поворачивала то  вправо,
то влево. Парни молчали.
   Наконец  машина  остановилась.  Послышалось  легкое  жужжание,  -   я
догадалась, что это электромотор, открывающий ворота.
   Меня наконец отпустили, я села и увидела, что мы  въехали  в  большой
двор  с  бассейном,  подсвеченным  снизу,  с   островками   экзотических
растений, подстриженные лужайки и особняк из белого камня. Как  я  потом
узнала, за домом  был  парк  с  беседками,  тренажерный  зал,  несколько
домиков поменьше. Вся территория огорожена  высоким  глухим  забором.  И
окна в особняке зашторены.
   Меня вывели из машины, и вместе с сопровождающими мы  прошли  в  дом.
Комната, куда меня привели, была большой и просторной,  во  весь  пол  -
красивый палас, горел настоящий камин,  за  низким  столиком  в  креслах
сидели двое мужчин и здоровенная мужеподобная баба, крашеная  блондинка.
На столе стояли всякие вина и закуски. И еще, вдоль стен,  мощные  лампы
на штативах, от них тянулись провода.
   Парни вышли.
   Я стояла и не знала, что сказать. Казалось, все это происходит не  со
мной, а если и со мной, то не наяву,  а  во  сне,  и  этот  сон  вот-вот
кончится.
   - Прибыла, красотка, - усмехнулась баба, разглядывая меня с головы до
ног.
   - Кто вы такие? Зачем... Зачем меня сюда привезли?
   - Вопросы, девочка, задавать вредно и неумно, - разлепил губы коротко
стриженный крепыш за столом. - И ответ  тебе  может  не  понравиться,  и
лишние знания тебе ни к чему, камнем на душу лягут, а ты с  этим  камнем
ко дну-то и пойдешь...
   - У нас тут вопросов не задают, у нас приказы выполняют,  -  каким-то
бабьим голосом добавил другой субъект -  худой,  с  длинными,  сальными,
словно приклеенными к вытянутому черепу волосами и  с  лицом  землистого
цвета. Плечики у него узенькие, и он походил бы на подростка, но глаза и
глубокие морщины от носа к губам и на щеках не оставляли сомнения -  ему
далеко за тридцать, а может, уже и за сорок.
   - Вы меня  что,  похитили?  -  глупо  улыбаясь,  спросила  я,  словно
надеясь, что это неумная шутка и сейчас все прояснится. Но в груди  было
пусто и холодно. И стало очень страшно.
   -  Ты  получаешь  второе  предупреждение,  если  не  поняла  первого.
Вопросов здесь не задают. Еще раз ошибешься - будешь наказана,  -  снова
просипилявил "подросток", но было в его голосе что-то совершенно  жуткое
и необъяснимо омерзительное, словно голой  ступней  на  змею  наступила.
Мурашки пробежали по всему телу, и ногу едва не свела судорога.
   - Может, пора  познакомиться  с  девочкой  поближе?  -  Блондинка  не
сводила с меня глаз, ноздри ее трепетали. - Доктор? - обратилась  она  к
"подростку".
   Тот кивнул.
   - Григорий Васильевич? Стриженый крепыш встал из-за стола.
   - Начинайте.  Только  без  самодеятельности.  Осмотр  и  все.  Ее  не
трогать.
   Пока.
   - Вы не останетесь?
   - Нет.
   - Видеозапись включаем?
   - Да.
   - Вам прислать Стрелочку?
   - Нет. Сегодня эту, новенькую...
   - Мы с Доктором назвали ее Лапонькой. У нее такие пухлые губки, такой
нежный розовый язычок...
   - Заткнись, Марта.
   И он вышел.
   Марта встала из-за столика.  Это  была  высокая  и  крупная  женщина,
полные бедра затянуты в лосины, на ногах - короткие черные сапожки.  Еще
на ней был пестрый жакет, она его расстегнула, демонстрируя безразмерную
грудь. Подошла к двери, приоткрыла:
   -  Шорох,  отправь  вчерашнюю  новенькую  к  шефу,  а  здесь   включи
аппаратуру.
   Вспыхнули "юпитеры", послышалось еле слышное жужжание электромоторов,
направляющих на меня объективы видеокамер.
   - Марта, может, сразу в кабинет? - прогнусавил  Доктор.  -  Шеф  ведь
велел без лишней самодеятельности, а ты уже начинаешь...
   - Заткнись, Доктор.  Я  просто  хочу  девочку  подготовить  морально.
Только и всего.
   Доктор хмыкнул и остался в кресле.
   А Марта обошла меня кругом,  разглядывая  и  возбуждаясь,  поглаживая
себе грудь. И тут я разозлилась! Вот блин - попала: гомик  и  лесбиянка,
сладкая парочка!
   Стало жарко - от ламп. И страх куда-то ушел. Может быть, потому,  что
я  почти  не  видела  ни  гнусавого  за  столиком,  ни  Марты  -  только
чувствовала приторно-сладкий запах ее духов. И тут услышала:
   - Раздевайся!
   - Пошла ты!
   - Ого! - Марта закатилась смехом. - Характерная персона... Пригласить
мальчиков, чтобы помогли? Или мне тебе помочь? - Она  взялась  за  подол
платья и потянула вверх.
   Я ударила ее по руке, а другой хотела достать ногтями по  лицу  -  не
тут-то было,  Марта  оказалась  опытнее  и  сильнее.  Перехватила  руку,
завернула за спину.
   Я стояла нагнувшись,  прикусив  от  боли  губу,  Марта  -  сбоку,  не
выпуская моей руки. Взяла за волосы, приподняла голову. Объектив  камеры
смотрел прямо на меня.
   - Больно? Слезки на глазах? А ты поплачь... Потом она  задрала  подол
мне на спину.
   - Для любви принарядилась... Чулочки, трусики, сорочка прозрачная...
   - Марта, ты сука,  -  услышала  я  бабий  голос  Доктора.  -  .Кончай
развлекаться, Григорий Васильевич недоволен будет. Нам же сказали...
   - Я ее больше пальцем не трону. Пусть приведут Малышку.
   Меня отпустили. Рука ныла, слезы в глазах,  а  я,  щурясь  от  света,
шарила взглядом по комнате - хоть  что-нибудь  поострее  или  потяжелее,
прибить эту стерву, а там - будь что будет. Заметила на  столе  вилки  и
нож... До него - шагов пять, Доктор куда-то  вышел...  Всадить  вилку  в
горло... У меня даже рука заныла... Посмотрела на Марту - та усмехалась.
   В комнату вошла  девочка,  совсем  еще  маленькая,  лет  одиннадцати.
Доктор стоял сзади, в белом халате.
   - Ну? - только и сказала  Марта.  Девочка  одним  движением  сбросила
платьице и осталась нагишом.
   - Хорошая девочка, правда? - Марта обращалась ко мне. - И  послушная,
в отличие от тебя. А сейчас Доктор будет делать ей больно. Очень больно.
И в этом виновата будешь ты.
   Девочка смотрела мне прямо в глаза,  но  меня,  наверное,  не  видела
вовсе...
   Рот ее приоткрылся, губы дрожали, а в глазах не  было  ничего,  кроме
ужаса...
   Мне показалось, что кричит котенок...
   Я поняла, что это не пустые угрозы, девочка  смертельно  боится  этих
двоих, и они выполнят то, что обещают.
   - Не нужно, не трогайте ее. Я все сделаю.
   - Ну вот и славно.
   Я раздевалась и плакала. Вернее - просто слезы катились из глаз, и  я
не могла их удержать. Действовала механически, как в полусне.  Услышала,
словно издалека, голос Марты:
   - Нет, чулочки оставь, это  сексуально...  Нагая,  я  стояла  посреди
комнаты в свете ламп, под объективами видеокамер, с  омерзением  ожидая,
как эта жирная шлюха подойдет и коснется моего тела.
   Но вместо этого лампы стали медленно  тускнеть,  Марта  снова  обошла
вокруг меня, разглядывая.
   - Красивая... Жаль, что трогать  тебя  не  ведено.  -  И  добавила  с
усмешкой:
   - Пока... Малышку мы отправим спать, если  ты  обещаешь  себя  хорошо
вести. Ну?
   - Да, - прошептала я.
   - Не-е-т. Ты скажи: "Милая Марта,  я  буду  во  всем  послушной".  Не
слышу!
   - Марта, я буду послушной.
   - Ми-и-лая Марта...
   - Милая Марта, я буду послушной.
   - ...во всем.
   - Во всем.
   - Умничка. И называть теперь ты меня будешь только так: Милая Марта.
   Повтори!
   - Милая Марта.
   - Нежнее!
   - Ми-и-лая Марта...
   - Уже лучше. Всю фразу! Ну!
   - Милая Марта, я буду послушна во всем. Она подошла совсем близко, от
приторного запаха духов меня чуть не стошнило.
   - Вот такой ты мне нравишься, детка. - Она провела ладонью по щеке, и
судорога гадливости пробежала по  телу,  я  покрылась  "гусиной  кожей".
Марта расценила это по-своему:
   - Что, девочка, уже нравится?.. Со мной ты узнаешь, что такое любовь.
   Настоящая любовь...
   Она повернулась и пошла к выходу, бросив на ходу:
   - Займись ею, Док. Малышка - спать. Мы остались вдвоем с Доктором. Он
оглядел меня брезгливо-равнодушно и скомандовал:
   - Пошли!
   - Можно мне одеться?
   - Потом.
   Мы прошли в настоящий медицинский кабинет. Доктор  деловито  осмотрел
меня, усадив в гинекологическое кресло, спросил, на что я жалуюсь,  взял
кровь из вены.
   Все было так, словно я пришла на обычный прием в консультацию. Только
аппаратура здесь побогаче.
   - Между прочим, это очень дорогой анализ, комплексный. Он выявит все,
даже наличие хронических вялотекущих воспалений.
   Он говорил так  буднично  и  с  явной  гордостью  профессионала,  что
захотелось даже спросить:  "Сколько  я  вам  должна?"  Я  успокоилась  и
осмелилась задать вопрос:
   - Зачем все это? Док пожал плечами.
   - Бизнес.
   - Порнофильмы?
   - Поживешь здесь, узнаешь.
   - А вы не боитесь, что меня будут разыскивать?
   - Кто?
   Действительно, кто? У меня ведь в этом  городке  знакомых  -  никого,
кроме Володи, да и после всего происшедшего я уже стала сомневаться, был
ли он вообще... В Москве меня хватятся не раньше, чем через  месяц...  А
за месяц... Я вспомнила Марту, и тело снова покрылось мурашками.
   - Замерзла? - по-своему понял  Доктор.  Налил  две  мензурки  спирта,
протянул мне, достал из холодильника воду.
   Я глотнула, запила.
   - Можно еще?
   - На этот счет указаний не было. - Доктор пожал  плечами,  налил  мне
больше полстакана-Сможешь?
   Я смогла. Голова  сразу  поплыла  куда-то.  И  снова  почудился  плач
котенка.
   - Котенок плачет, - сказала я. Док  посмотрел  на  меня  внимательно,
потом вдруг произнес странную фразу:
   - А ведь Марта психиатр. Хороший психиатр. Иди спать.
   Он нажал кнопку на столе, вошел здоровый парень, я прикрылась руками,
потом подумала: а, все равно.
   - Проводи девочку.
   - А одеться? - Языком я уже вяло ворочала.
   - Утром.
   Парень повел меня через двор во флигель. У двери стоял еще один.
   - Что, новенькая? Для  съемок,  или  как?  Парень  разглядывал  меня,
буквально ел глазами, - я вспомнила, что на мне лишь чулки  и  туфли.  С
Доком я об этом просто забыла.
   - Шеф решит.
   В комнате было две кровати, на одной спала девушка. Дверь  закрылась,
щелкнул замок. За занавеской из полиэтилена оказались душ и унитаз. Меня
вырвало. Потом я, наверное, час стояла под душем. И  все  казалось,  что
где-то за стеной плачет и плачет котенок, которого мучают...
   ...Это произошло, когда мне  было  лет  одиннадцать  или  двенадцать.
Подружка у меня заболела, не школьная, а из  дворца  пионеров,  ну  я  и
поехала  навестить.  Жила  она  далеко  за  "Каховской",  потом  еще  на
автобусе. Домов там много строилось. Я шла, искала адрес, потом  увидела
дырку в заборе, решила через стройку - быстрее.
   И вдруг услышала - в недостроенном доме буквально кричит  котенок.  Я
нашла лестницу, поднялась на второй этаж, потом на третий. Прошла  через
пролет по деревянным сходням. И тут увидела двух ребят,  подростков.Один
прижал котенка к полу, методично бил по голове, приговаривая:
   - По ушам гниде, по ушам...
   Другой сосредоточенно и усердно  приматывал  проволокой  к  кошачьему
хвосту тяжелый шкворень.
   Я замерла на секунду, потом стремительно бросилась к ним  -  схватить
котенка и убежать. И-со всего  маха  упала  на  жесткий  цементный  пол:
третий, стоявший за дверным косяком, подставил мне ногу.
   Это был парень лет пятнадцати, долговязый, с тонкими бледными  губами
и близко посаженными маленькими глазками; косую темную  челку,  угри  на
щеках, обгрызенные ногти на узловатых пальцах - все  это  я  рассмотрела
потом.
   - Ты кто така-а-а-я? - едва разжимая губы, спросил он.
   - А вы кто такие?
   - Ты сме-е-е-лая, что ли? Козел, кто мы такие?
   - Мы мэ-э-эстные, - проблеял один из мальчишек, -  мы  ти-и-хие...  и
незлобивые...
   - Поняла? Тихие мы! Если нас не злить. Так откуда ты взялась?
   - Я услышала, котенок кричит, и подумала... Парни засмеялись разом:
   - Геша, она жалостливая...
   - И тоже незлобивая...
   - Возьмем ее в компанию!..
   - Она котяток разводить станет...
   - Ребята, - перебила я их, - зачем его мучить, лучше мне отдайте.
   - Нет, - ответил Геша. - Мы его утопим.
   - Как...
   - Очень просто. Шкворень к хвосту привязали и-в пруд.
   - Ну, пожалуйста, не надо!
   - Надо. Он - бродячий. Значит, заразный. У него, наверное, лишай. Так
что мы делаем благородное дело: спасаем население от заразы.
   - Никакой он не больной. Вы же сами берете его руками.
   - Мы рискуем.
   - Отдайте его мне, и он не будет бродячим. Я возьму его домой.
   - Ты живешь недалеко?
   - Далеко. Это я к подруге приехала. Отдадите?
   - Нет.
   - Почему?
   - Потому что утопим. Я так решил.
   - Ну давайте я у вас его куплю!
   - И много у тебя денег?
   - Почти девятнадцать рублей.
   - С собой?
   - Нет, дома. Но я привезу!
   - Дома, говоришь.  -  Геша  посмотрел  на  меня  долгим  взглядом.  -
Пожалуй, я отдам тебе котенка. Просто так...
   - Правда?!
   - ...Если ты разденешься сейчас.
   - Прямо при вас?
   - Да.
   Я почувствовала, что краснею.
   - Но ведь стыдно...
   - Ах, стыдно? - усмехнулся Геша и подошел к  котенку.  Тот  сидел  на
полу, привязанный за хвост к тяжелому шкворню, время от времени вставал,
тыкался в стороны и жалобно  мяукал.  Парень  ударом  ботинка  опрокинул
котенка на спину и  наступил  на  живот.  Котенок  закричал  -  жалобно,
пронзительно.
   - А если я сейчас придушу эту падаль и  он  на  твоих  глазах  кровью
захлебнется? Из-за тебя! Не стыдно? Геша надавил сильнее.
   - Не надо, пожалуйста, я сейчас! - Не расстегивая, я  рванула  платье
через голову.
   Ребята замерли, разглядывая меня..
   - Дальше! - приказал Геша. - Что?
   - Снимай трусы!
   - Можно, я отвернусь?
   - Можно.
   Я повернулась к ним спиной и спустила трусики.
   - Совсем снимай.
   Я заплакала, но подчинилась.
   - А теперь повернись лицом.
   - Избушка-избушка, повернись к лесу...  -  кривляясь  нараспев  начал
один из мальчишек.
   -  Заткнись!  -  прикрикнул  Геша.Я  стояла  перед  ними,   прикрывая
ладошками низ живота.

***

   - Убери руки! - велел Геша. Двое остальных переглядывались  весело  и
возбужденно.
   - Ребята, ну пожалуйста...
   -  Козел,  прищеми-ка  котику  лапку  чем  потяжелее.  Котенок  снова
закричал, я вздрогнула,  развела  руки...  И  почувствовала,  как  слезы
катятся по щекам.
   А Геша шагнул ко мне, протянул руку. Я отпрянула:
   - Отойди!
   - Да ладно, ничего с тобой не случится. - Голос у нег стал хриплым, а
глаза словно пленкой подернулись, стали! как  неживые.  -  Отойди!  -  Я
отступила еще на шаг. Все, дальше некуда - стенка.
   - Геш, а чего ты ее  уговариваешь?  Я  щас  котику  петельку  на  шею
сооружу да затяну потуже - она снова шелковой станет.
   А тот словно не слышал. Сделал шаг ко мне, еще шаг...
   - Здесь командую я. Поняла? Я!
   Прямо в лицо дохнуло гнилью порченых  зубов.  И  тут  снова  закричал
котенок!
   Я оттолкнулась от  стены,  как  пружина,  и  изо  всех  сил  толкнула
долговязого Гешу в грудь. Он неловко взмахнул руками и  упал  на  спину,
навзничь, глухо  стукнулся  головой  о  цементный  пол  и  замер.  Козел
метнулся ко мне, но запнулся обо что-то на  полу,  ударился  коленкой  и
упал, взвыв от боли, обхватив ногу рукой. Я схватила кирпич и  пошла  на
третьего. Он был щуплее этих  двоих  и,  наверное,  лишь  немногим  меня
старше.
   - Ты это, мы же ничего, ты кончай... - И кинулся бежать,  напуганный.
Я бросила ему вслед кирпич. Потом кое-как натянула  платьице,  упала  на
коленки перед  котенком  и  стала  отвязывать  проволоку  от  хвоста.  Я
дрожала, слезы ли лись из глаз, и все приговаривала, то ли  котенку,  то
ли себе:
   - Не бойся, тебя больше не будут обижать. Геша пошевелился, застонал,
я замерла, схватила теплый живой комочек  и  бросилась  прочь.  Чуть  не
упала с этажа, впопыхах ступив мимо сходней, больно, в кровь,  разодрала
ногу, но бежала, бежала мимо домов, мимо пустынных в жаркий летний  день
улиц, мимо автобусной  остановки,  мимо  сквера...  Казалось,  что  меня
непременно догонят и все начнется сначала...
   Домой приехала уже вечером. Ездила на разных троллейбусах, на метро -
все казалось, что за мной следят.
   Потом я долго, наверное, с полгода, боялась ходить по улице. И ночами
снились какие-то жуткие кошмары...
   Котенок вырос, стал пушистым рыже-белым котиком. Я хотела назвать его
Пушком, но папа, узнав, что подобрала его на  улице,  обозвал  Люмпеном.
Тоже хорошо - Люмик.
   Родителям о случае на стройке я ничего не рассказала - стыдно было.
   Люмик сейчас живет у бабушки, в деревне, ему там хорошо. А мне?..
   ...Из-под душа я вылезла совершенно без сил, упала в кровать. О  том,
что весь этот кошмар завтра повторится снова, думать не хотелось. Я и не
думала.

Глава 14

   Проснулась я очень  рано,  едва-едва  рассвело.  Девушка-соседка  еще
спала, мне очень хотелос