нем не  сидел:
в Москве по старым связям во все сферы проник,  дошел  до  президентской
администрации, да там и укатался. Нет, проект оформили в какую-то особую
президентскую программу, бумаг исписали тонну, наобещали, с тем и уехал.
А как убили его, дело и вовсе заглохло. - Петрович  скривил  губы.  -  И
ведь не спросишь ни у кого. У нас под  завесой  этой  самой  секретности
можно любую технологию сгноить. Про людей я не говорю. Так что, совершай
подвиг не совершай, а, как учит клятый детерминизм, если  опередил  свое
время, труд твой никому не нужен, и изобретенный  тобой  паровоз  так  и
сгниет где-нибудь на запасных  путях,  и  Ползунов  так  и  останется  в
истории чудаком-неудачником, и все будут помнить мастеровитого Эдисона и
забудут Попова... Вот такие вот пироги. И всегда так было,  а  теперь  и
подавно. Не дадут России подняться. Добьют.
   Петрович в сердцах махнул рукой, встал, накинул пальтецо и пошел  вон
из дома, добавить, чтобы отрешиться в пьяном забытьи и от тяжких дум,  и
от душевных терзаний. Бог ему судья, да и - вольному воля.

Глава 50

   Я устроился на верхней лежанке деревянных нар  и  глазел  в  потолок.
Пытаясь осмыслить нынешнее и прошедшее. Время от времени это необходимо.
Чтобы определиться в этом мире. Чтобы начать действовать. Чтобы выжить.
   И  газеты,  и  телепрограммы  пестрят  той  самой  кровавой   маетой.
Нагромождение бессмысленных убийств, бесконечные голодовки и протесты...
Американская "Бостон глоб" рассуждает на  полном  серьезе  о  покупке  у
России Сибири за пару триллионов долларов. Автор статьи заявляет притом,
что США приобретут территорию большую, чем  сами  Штаты,  с  пятнадцатью
миллионами населения и... Наив полный этот писака: самое грустное в том,
что, начни такой проект осуществляться, население этой самой  территории
возрастет раз в десять за счет  миграции  всех  отчаявшихся  бедолаг  из
России и сопредельных стран.
   Ну а если отбросить шуточки и хохмочки, что мы имеем?
   Войну.
   Сейчас в этом никто и не сомневается. Только одни считают, что мы  ее
уже проиграли, другие... Я отношусь к другим.
   Третья мировая  война,  экономическая,  направлена  на  разрушение  и
покорение России. Она  стелется  над  нашими  просторами  стылым  чумным
покрывалом десять лет.
   Вернее, она велась всегда, в  последние  сто  лет  особенно  активно,
взрываясь время  от  времени  реальными  войнами.  Первое  массированное
ограбление России было  проведено  большевиками;  вывезенные  из  страны
ценности  на  сотни  миллиардов  золотых  рублей  после  всех  мытарств,
свойственных ворованным деньгам, осели в банках США и  стали  источником
грандиозного подъема экономики этой страны. А Россия на протяжении более
чем  трех  десятков  лет  после  октябрьского  переворота  находилась  в
состоянии войны и послевоенной разрухи, но путем невероятного напряжения
сил сумела не только восстановиться, но и создать  мощнейшую  индустрию,
индустрию не просто конкурентоспособную, но по приоритетным направлениям
превосходящую и  американские,  и  японские  технологии.  Противостояние
снова сделалось непримиримо жестким... Стало  понятно,  что  ни  военной
силой, ни технологическим превосходством Россию  не  победить.  Началась
финансово-экономическая  агрессия,   подкрепленная   шагами   на   полях
политики.
   Первый этап был определен: разрушение и расчленение  СССР.  Играя  на
алчности и личных  амбициях  руководителей  республик,  наши  противники
сумели не только добиться превосходного результата, но и окружить Россию
кольцом недружественных к ней соседей. Впрочем, слаще от этого не  стало
никому:  разрушение  сложившихся  хозяйственных  связей  привело  народы
республик в столь же плачевное положение, что и народы России.
   Но  настоящей  миной  под  экономику  страны   стала   "шокотерапия",
прозванная реформами. Основная ее  идея  состояла  вроде  бы  в  простом
постулате: спрос рождает предложение, а потому  -  рынок  нас  рассудит.
Рентабельные производства поднимутся, ненужные - тихо отомрут, а  потому
будем кататься как сыры в пластах масла.
   Идея "рыночной экономики" была  заведомо  провокационной,  ложной,  и
люди, что стали проводить в жизнь "реформы", действовали сознательно: на
разрушение экономики страны. Все просто: никакой  "рыночной  экономики",
как и капитализма, в мире не существует;  мировой  экономический  кризис
двадцать девятого года похоронил  капитализм,  заставив  все  крупнейшие
индустриальные  державы   перейти   к   государственному   регулированию
экономики.   В   нашей   науке    эта    система    получила    название
государственно-монополистического капитализма. При сохранении личностных
стимулов  к  труду  государство  взяло  на  себя   функции   направления
финансовых   потоков   и,    следовательно,    материальных,    людских,
интеллектуальных ресурсов в приоритетные отрасли хозяйства.  У  нас  при
социализме  это  тоже   было,   но   не   было   личностно-материального
стимулирования  труда  и  предприимчивости;  систему  нужно  было   лишь
подкорректировать без форсирования; вместо этого страна была ввергнута в
"рынок". Результаты не замедлили сказаться.
   Собственно, стихийное рыночное регулирование экономики  возможно  при
мелкотоварном,   ремесленном,   кустарном   производстве;   в    крупной
индустриальной державе, какой была Россия, "шоковая  терапия"  произвела
эффект скоротечной тропической лихорадки в ослабленном организме. И,  на
фоне массированной антигосударственной пропаганды, привела к  обвальному
спаду промышленного и сельскохозяйственного производства; как  следствие
- к обнищанию населения.
   Генералы  индустрии  не  сразу  и  не  вполне  оценили   масштабность
ведущихся  против  них  боевых  действий,  по  крайней  мере,   за   три
предшествовавших десятилетия  они  привыкли,  что  вопросы  ВПК,  армии,
обороноспособности страны были приоритетными для государственной власти.
Как не сразу оценили они и серьезность потери,  когда  авторитарная,  по
сути, власть перешла к так называемым демократам.
   Первая попытка вернуть ее была предпринята  на,  съезде  Советов  при
отставке Гайдара и назначении нового премьера. Но невзирая  на  то,  что
ставленник ВПК получил куда больший рейтинг, кресло Председателя Совмина
досталось "сырьевику": предстояло делить самую  прибыльную  на  тот  час
сферу экономики, топливно-энергетический комплекс,  и  президент  принял
решение, казавшееся логичным. Тогда  же  промышленникам  представлялось,
что большая часть валютной выручки от продажи энергоресурсов  пойдет  на
модернизацию промышленности. Эти надежды оказались тщетными: все  доходы
естественных   монополистов   распределялись   в    весьма    узком    и
привилегированном кругу акционеров,  и  хотя  государство  сохранило  за
собой абсолютный контрольный пакет акций в  большинстве  китов  ТЭКа,  в
бюджет от доходов на этот пакет денег не поступало.
   В девяносто  третьем  и  девяносто  четвертом  были  предприняты  две
попытки перехватить "бремя власти",  причем  первая,  названная  "черным
октябрем", была обречена по определению, а ко второй - выборам в Госдуму
- промышленники не сумели  путно  подготовиться.  Да  и  законодательная
трибуна была и остается лишь ширмой власти, но не самой властью.  Ибо  в
том же году, что  называется,  "на  волне",  была  принята  Конституция,
сделавшая  Россию  президентской  республикой   в   самом   авторитарном
варианте.
   В девяносто пятом промышленники также не сумели  выступить  едино  на
парламентских  выборах,  ну  а  президентские  были  проведены  командой
президента  грамотно  и  безупречно.  Наградой  стала  реальная  власть,
которая при  больном  государе  перешла  целиком  к  "команде  молодых",
сосредоточенных  прежде  всего  в  президентской   администрации.   Шаг,
которого ждали все - курса на приоритет отечественной  промышленности  и
сельского хозяйства, - так и не был сделан.
   Промышленное  производство  на  тысячах  крупных  предприятий  страны
сократилось  более  чем  вполовину;  притом  не   произошло   сокращения
работающих: власть, опасаясь социального  взрыва,  продолжала  содержать
людей  впроголодь,  время  от  времени  подкидывая  крохи   от   заемных
миллиардов и делая все, чтобы разрушить не только промышленность,  но  и
сельское хозяйство, получая так называемую  помощь  -  продовольственные
кредиты.
   Тогда   же   правительством   был   запущен   и   раскручен   маховик
государственного внутреннего краткосрочного займа - ГКО, который  сделал
Россию объектом  особого  интереса  со  стороны  иностранных  финансовых
спекулянтов. Доходность по  ГКО  доходила  до  ста  тридцати  процентов;
Россия  стала  для  финансовых  стервятников  беззащитным  экономическим
организмом и сделалась похожей на ребенка  в  фашистском  концлагере,  у
которого     забирают      кровь      для      поправления      здоровья
захватчиков-победителей.
   Богатейшая страна мира, с территорией в одну седьмую суши, в  которой
проживает  пять  процентов  населения  планеты  и  сосредоточено  притом
пятьдесят  процентов  запасов  мировых  природных   ресурсов,   медленно
умирает.  Убыль  коренного  населения  России  -  миллион   в   год!   -
естественной может назвать только статистик.
   На  этом  фоне  страну  захлестнула  коррупция  и   преступность,   а
подавляющим настроением в обществе стала апатия и безнадежность.
   Оппозиция  набирала  популярность;  партия  власти   стала   готовить
преемником президенту премьера. Но что-то не сложилось: чутье на  власть
и стремление к ее сохранению было у президента всегда, болезнь могла  ее
лишь притупить, но не уничтожить. Гарант делает неожиданный  для  многих
ход: указом смещает премьера и ставит никому не известного, но полностью
зависимого от воли сюзерена человека; президент  понял  одно:  в  случае
успеха последнего  у  него  сохраняется  шанс  -  единственный  шанс!  -
сохранить за собою трон в двухтысячном году.
   Какими соображениями руководствовался "киндер-сюрприз" - неведомо,  и
вряд ли станет известно достоверно когда-либо: возможно, здесь была игра
могущественного  олигарха,   близкого   к   семье   президента,   самого
экс-премьера или, судя по результату, министра иностранных дел, стратега
тихого, но авторитетного и стремительного в действиях. Группа "Интеррос"
выступила в поддержку последнего; возможно,  что  и  сам  могущественный
головной банк этой, группы был создан  в  свое  время  теневой  командой
государственников с дальним прицелом.
   Как бы там ни было, именно решением молодого  премьера  пирамида  ГКО
была  обрушена  и  рубль  девальвирован.  После  непродолжительной,   но
жестокой подковерной схватки место престолоблюстителя и лорда-протектора
досталось министру иностранных дел. Приход к власти нового правительства
был хорошо подготовлен и ходом  политического  процесса  в  России.  При
определенной  слабости,  явной  ангажированности  и  неавторитетности  в
бюрократических кругах группы "кремлевских вьюношей" реальная власть  на
местах досталась губернаторам. Благосостояние  их  самих,  равно  как  и
вверенных их попечению регионов, напрямую зависит от работающих  заводов
и  развивающегося  сельского  хозяйства:  нефтяные  скважины  и  газовые
месторождения есть не у всех, зато предприятий высокотехничной  оборонки
- хоть с кашей ешь!
   Тем самым в  России  произошел  тихий  государственный  переворот;  в
стране  установилось  двоевластие;  команде  кремлевской   администрации
пришлось поделиться полномочиями: там, где  невозможен  брак  по  любви,
возможен брак по расчету.
   Промышленники  получили  возможность   влиять   на   непосредственные
решения, впервые с девяносто первого года; государственники  же  вернули
себе лишь малую толику, крупицу былой власти; вся борьба еще впереди,  и
проходить  она  будет  как  при   ожесточенном   сопротивлении   мировых
финансовых  организаций,  у  которых  пытаются  выдернуть  из-под  клюва
лакомую  кормушку,  так  и  при  нагнетании  всеми  средствами  массовой
информации чувства неуверенности и безнадеги, чтобы провести  на  высшие
посты  людей,  способных  держать  в  узде  население  и  способствовать
дальнейшему превращению России из страны в территорию.  Вся  борьба  еще
впереди, и кто сумеет одержать  победу  -  Бог  знает.  Напряжение  этой
борьбы обусловлено тем, что итогом ее станет либо существование  России,
либо - прекращение ее тысячелетней истории. Третьего не дано.

Глава 51

   Выпавший снег укрыл иззябшую, охлябшую землю ровным белым покрывалом.
Упал мороз. И деревенька  сразу  стала  уютной,  как  на  рождественской
открытке: избы, под толстыми шапками снега,  с  тоненькими  дымками  над
крышами, замерли в звенящей  тишине;  изморозь  укутала  ветви  деревьев
блестящим серпантином, и они, казалось,  вызванивают  в  неверных  лучах
низкого солнца, в прозрачном и чистом, как ключевая вода,  воздухе  едва
слышимую мелодию, полную нежности и света.
   Я выскочил на улицу,  умылся  и  растерся  снегом,  наскоро  похлебал
горячую кашу с куском свежевыпеченного  хлеба,  накинул  камуфлированный
бушлат  -  все  работники  Трофимовны  щеголяли  в  них,  выменянных  на
продовольствие у какого-то начхоза ближней воинской части: и модно, и не
задувает.  Да  и  время  сейчас  такое,  камуфляжное:  любой   стремится
замаскироваться под крутого дробоскула,  хотя  бы  для  самоутверждения.
Мода  диктуется,  как  во   времена   средневековья,   суровой   военной
необходимостью: западные  рыцари  щеголяли  волосами  до  плеч,  которые
удобно убирались под массивный  ведрообразный  шлем;  наши  -  стриглись
скобочкой, под круглый шлем с шишаком. А уж в живых оставался тот,  кому
больше везло при прочих равных. Такие дела.
   Я запрыгнул в крытый кузов шестьдесят шестого  "газона",  развозящего
по работам. Машина затряслась  на  замерзших  колдобинах,  я  посмаливал
"примку" и видел себя порой словно  со  стороны:  теперешняя  моя  жизнь
казалась мне не менее призрачной, чем та, что я вел совсем недавно.
   До обеда, бодро распевая арию Аиды из оперы Верди, я шпателем  счищал
побелку со стен крохотной церквушки, построенной в начале прошлого века.
Церковь  собралась   отремонтировать   на   общественные   деньги   сама
Трофимовна, а на  пересуды  злопыхателей,  что-де  деньги  есть  на  что
тратить, отвечала неизменно: "Не к рублю достаток спешит, а к Богу".
   Работа спорилась, а я - думал. Благо было  о  чем.  И  мысли  мои,  к
сожалению, были далеки от благочинных.
   За истекшие месяцы к разгадке убийства Димы Круза я не приблизился ни
на шаг. И если раньше катящиеся, как крупные бульники с горы, события не
давали мне времени подумать и осмотреться, то теперь -  просто  не  было
пищи для размышлений.
   С  регулярностью  часового  маятника   я   захаживал   в   промерзшую
деревенскую  библиотеку,  а  вернее,   избу-читальню,   и   просматривал
тщательно  все  поступающие  газеты:  Марья  Трофимовна,  видимо   боясь
проглядеть во вверенных ей поместьях Ломоносова, выписывала  центральные
газеты за счет правления и обязала библиотекарш, кроме отопления  раз  в
неделю помещений, еще и подшивать прессу и содержать в  порядке  красные
уголки.
   Что на Москве? Воруют. Ну а помимо  этого...  Дедушка-гарант,  как  у
него  принято,  под  капельницей  работает  с   документами,   сраженный
очередной простудой.
   Близкая к кремлевскому семейству молодежь спешно сколачивает  блочок,
"тяжеловесы"  -  выжидают,   вольный   стрелок-предприниматель   Абрамыч
мотается  по  весям  СНГ   в   неприметной   должности   исполнительного
секретаря... Хе-хе, когда-то и  должность  секретаря  генерального  была
мельче мелкого, но Иосиф свет Виссарионович  наглядно  доказал,  что  не
место красит человека, а человек - место, так что пришлось даже название
должности  выписывать  полстолетия   с   заглавной   буквы!   Что   еще?
Премьер-канцлер, невзирая на  недовольство  "доброжелателей"  из  МВФ  и
комментарии ехидного ТВ, реализует давно продуманную и четкую программу.
   Ну и - постреливают, конечно, не без  этого.  И  предпринимателей,  и
политиков, и Бог  весть  кого  еще.  Как  выражался  ведущий  популярной
передачки про умных и разных: "Вот такая идет  игра!"  Я  же  не  узнаю,
почему убили Диму, пока не сумею понять, что и зачем ему  нужно  было  в
Покровске. Зачем ему был нужен я. И вообще, что  есть  там  ценного  или
даже сверхценного, ежели грохнули не только  вице-президента  не  самого
последнего банка, но провели красивую комбинацию по моей  нейтрализации:
с той убитой девчонкой в моей квартире. Проще всего, конечно, спросить у
губернатора:  дескать,  дорогой  товарищ,  из-за  чего  весь  сыр-бор  с
поножовщиной разгорелся, а? Какие люди и чем интересовались на вверенной
вам территории?
   Даже если бы  я  смог  добиться  аудиенции  у  высокого  всегубернски
избранного, представляю, что бы он ответил. Правда, я бы туда не  пошел,
но все равно: к чему мне лишние хлопоты? Особенно если они пустые?
   А  потому  оставалось  надеяться  на  "четвертую  власть"  и   прочие
"брехунки", типа телеящика или радиоточки. Расчет мой был примитивен, но
точен: если в  Покровске  действительно  есть  нечто  оч-ч-чень  ценное,
стоящее громадных денег, это  "нечто",  во-первых,  нельзя  сбыть  ни  в
пункте приема цветного лома, ни на  "толчке",  а  во-вторых,  у  нас  на
покупку чего-либо очень ценного за смешные российские рубли всегда есть,
как минимум, два претендента. И "джентльменские соглашения"  между  ними
неуместны. Вряд ли китов расейского бизнеса остановит  отсутствие  трупа
такой персоны, как я: бизнес не терпит отлагательств; а это значит,  что
процесс идет, еще как идет! И как только одна из сторон выйдет на сделку
реально, а то и  проведет  ее,  другая,  проигравшая,  не  удержится  от
соблазна хотя бы тяпнуть более удачливого конкурента за  пятку  газетной
статейкой или разоблачительным опусом в  оплаченной  телепередачке.  Вот
тогда мне и предстоит сдвинуться с места, и ни днем раньше.
   Нет,  возможно,  над  предметом   купли-продажи   и   витает   завеса
совершенной секретности,  но  на  это  есть  даже  готовая  газетка  под
одноименным  названием,  которая  и  сливает  хорошие,   профессионально
приготовленные  какашки  на  головы   заворовавшихся   правительственных
функционеров. А дальше  уже  дело  техники:  генпрокуратура  заведет  ли
дельце, ФСБ ли кинется отстаивать национальные интересы  согласно  вновь
открывшимся обстоятельствам или сам Дедушка  разразится  указом...  Или,
напротив, останется безмолвен и безучастен, аки сфинкс в пустыне.
   Как говорят американцы, "it depends". Зависит от обстоятельств. Ну  а
мне остается ждать. Читайте прессу, господа. Ищите, и обрящете!
   Собственно,  и  Петровича  я  намедни  выслушивал  не  из  обыденного
детского любопытства. То, что в каком-то из покровских "почтовых ящиков"
припрятано до поры  неучтенное  ноу-хау,  вполне  может  соответствовать
действительности. Но оборонные ноу-хау  игрушки  специфические:  это  не
готовая к употреблению крылатая ракета,  зенитно-ракетный  комплекс  или
даже ядреная бомба, то есть не  продукт,  который  можно  употребить  до
указанной даты. Разработка, особенно ежели она еще не в "металле", нужна
очень узкому кругу ограниченных лиц, причем в трех-четырех странах мира,
включая   Россию:   только   в   них   могут    найтись    материальные,
интеллектуальные или иные ресурсы, чтобы довести подобную разработку  до
ума,  превратить   в   работающий   агрегат,   который   можно   сбывать
вольнолюбивым  арабам,  горячим  африканским  парням   или   перманентно
голодным латиносам за хорошие денюжки. Таким товаром  не  заинтересуются
ни оружейные спекулянты, ни богатые, но  безграмотные  террористы;  круг
поиска сужается. Так что, почитывая прессу, я иду верной дорогой.
   Рабочий день мой закончился ближе к десяти