юдное.
   Основной  пляж  заполнен  прежде  всего   людьми   семейственными   и
компаниями. Чуть рядом  -  спортплощадка,  где  подкачиваются  "культы",
чтобы потом гордо дефилировать  с  раздутыми  буграми  мышц  к  восторгу
бальзаковских дам, подростковых девиц и кокетливых геев.
   Нудистский пляж тоже многолюден, но  и  там  -  компании,  пары  (эти
скорее натуристы - спортивны, превосходно сложены и честно получают кайф
прежде всего от солнца, моря и собственного здоровья).  К  тому  же  там
постоянно курсируют озабоченные мужички с сумками через плечо  и  группы
"экскурсантов"   с   пляжа   добропорядочного.    Умеренно    обнаженный
"Молодежный" ни одна из групп вниманием не удостаивает.
   Мы устраиваемся на чистом  песочке,  оставив  мотоцикл  под  деревом,
метрах в пятнадцати; по коричневое(tm) загара и лености поз отличить нас
от отдыхающих сложно.
   Итак, все началось ровно сутки назад. Для меня. Или...
   "Как тебя занесло загорать на тридцатый километр?.."
   Вроде так был поставлен вопрос.
   Ответ не менее прост: по  глупости.  По  легкомыслию.  Ларсена  такой
ответ вряд ли удовлетворил бы, а меня - вполне.
   Нужно сказать, что за три недели до того на меня накатило:  из  своей
хибары  я  не  вылезал,  разве  что  на  пару  часов  поплавать,   читал
Нобелевских лауреатов и предавался размышлениям о смысле жития. Но всему
хорошему приходит конец:  душа  запросила  приключений  и  неформального
общения, и я подался в довольно приличный кабачок  с  азартными  играми.
Изрядно  выпив  и  проиграв  необходимую  для  восстановления  душевного
равновесия сумму денег - то есть все, что у меня было,  собирался  мирно
возвратиться в  пристанище  философа  и  поутру,  по  легкой  опохмелке,
любомудрствовать далее. Но - дама.
   Какая другая причина могла завлечь меня хрен знает  куда,  да  еще  в
ночи!
   Дама тоже играла. И тоже проигрывала. В  один  прекрасный  момент  мы
почувствовали родственность душ и взаимную симпатию. От  игры  получаешь
удовольствие, даже когда проигрываешь - всего лишь  деньги.  Наслаждение
азарта с лихвой окупает материальные потери. И еще - азарт возбуждает.
   В нас воспылал огонь желанья!.. Круто сформулировано. Наверное,  поэт
сказал. А может, и не говорил.
   Но все так и было: огонь действительно воспылал!
   Мы сидели за столиком, пили коньяк, я по инерции и по глупости  молол
нечто о рулетке, красном и черном, о пути Дао - прочитанное дало о  себе
знать, никакие пороки не проходят  безнаказанно.  Да,  на  девушке  было
вечернее платье, черное с красным...
   Вдруг я почувствовал ее руку на своем бедре, она выдохнула хрипло:
   "Поехали..." Я ответил: "Запросто".
   Мы сели в ее машину. Вишневого цвета "вольво"., Вела она.
   Мы ни о чем не разговаривали. Мы даже не знакомились. Машина  мчалась
на огромной скорости, и я запомнил лишь мелькание асфальта в свете  фар,
вздрагивающее нетерпение губ, горячечный  блеск  расширенных  зрачков...
Черных как ночь.
   Мы мчались, пока машина не замерла на песке, у моря.  Спинки  сидений
упали, салон заполнила музыка - даже не музыка, а какой-то  безудержный,
бесконечный, нарастающий ритм...
   Потом мы плавали. Море было неподвижным, мы словно  парили  в  лунной
солоноватой влаге..
   ...Я лежал на песке, мириады звезд мерцали невесомо  и  бесконечно...
Девушка ласкала меня нежно и искушенно, и весь мир  пропадал  в  высокой
боли наслаждения...
   "Я дрянная..."
   "Что?.."
   "Я дрянная, распутная девчонка... -  Она  стояла  рядом  со  мной  на
коленях, в руках был узенький ремешок от платья. - Накажи меня... Ну же!
- Стоя на коленях, она опустилась на песок грудью,  сцепив  руки.  -  Ну
же!"
   Я легонько хлестнул ее по ягодицам.
   "Сильнее!"
   Я повторил.
   "Еще... Еще... Еще!.."
   Девушка стонала и выгибалась, перебирая по песку пальцами.
   "Войди в меня!.."
   ...А потом я снова  лежал  на  спине,  и  мир  снова  пропадал,  и  я
чувствовал лишь касания ее губ и волос...  Очнулся  я  ранним  утром  от
холода. Девушки не было, как не было и вишневого  "вольво".  Моя  одежда
была сложена рядом.
   Прощальным  приветом  красавицы   оказалась   плоская   бутылочка   с
французским "мартелем". Окунувшись  в  море  и  согревшись  превосходным
коньяком, я устроился на охапке водорослей досыпать. Какие бы причины не
заставили  исчезнуть  прелестную  русалку,  я  в  хмельном   легкомыслии
рассудил,  что  разыскать  ее  в  Приморске  будет   не   труднее,   чем
баскетболиста Сабониса в китайском квартале.
   Признаю: я ошибался. Как выяснилось, мой путь к  прекрасному  вымощен
испытаниями, грехами и соблазнами. А  тогда  мои  грезы  были  столь  же
чувственны, как пролетевшая ночь.
   Второе пробуждение оказалось менее радостным. Солнце изрядно  напекло
голову, коньяк иссяк, думалось о грустном. О том, что прекрасное в  моей
жизни, как и в жизни вообще, мимолетно, недолговечно, случайно.
   А потом появился громила от Ральфа (?) и поломал остатки кайфа.
   - ...И долго мы будем загорать? - Леночка подняла  голову,  отряхнула
щеку от прилипших песчинок.
   - Для разнообразия можно искупаться.
   - Дрон, по-моему, мы теряем время.
   - Милая барышня, опыт последних суток заставляет  даже  мои  короткие
извилины сначала шевелиться, а потом только действовать.
   - Судя по недавним событиям, они, может, и шевелятся, но не сильно. Я
бы сказала, без напряга!
   - Случайность. Несчастливый расклад. Со всяким может...
   - Ладно, Чапай, думай. Может, поделишься - присоветую что умное...
   - В этом я и не сомневаюсь.
   После Леночкиной снайперской  стрельбы  у  меня  есть  все  основания
предполагать, что она не только успешно похаживала в стрелковый  кружок,
но и  была  отличницей  на  каких-нибудь  аналитико-оперативных  курсах,
только  уже  при  дворце  пионеров.  Равно   как   и   кружка   вязания,
художественного свиста и хорового пения. Потому добавляю:
   - Вот только все мысли у меня личные, глубоко интимные.
   - Мог бы и соврать. Хотя - все написано на твоей  довольной  роже!  -
Ленка тыкает меня в бок, где-то между селезенкой  и  ребрами.  Довольное
выражение с моего фэйса как майкой сдуло.
   - Ой, извини.
   - Ничего. Могло быть и хуже. А так  -  даже  приятно.  Ладно,  слушай
сюда. Мне сейчас нужно отлучиться...
   - Ты уже отлучался. И что хорошего вышло?..
   - Не перебивай. Ты полежишь еще тут, а я постараюсь подослать к  тебе
человека...
   - С паролем: "Загораете, девушка?.."
   - Ленка!
   - Молчу.
   - Ты сама к нему  подойдешь.  Стрельнешь  закурить.  Он  извинится  и
ответит, что курит сигареты без фильтра.
   - А в правой руке -  газета  "Таймс"  за  12  ноября.  По-моему,  это
идиотские игры.
   - Ага, со стрельбой и дымом. Не мы их придумали.  Он  начнет  к  тебе
клеиться,  скажешь,  у  тебя  есть  парень.  Он  пошутит:   "Не   иначе,
Шварценеггер!" Ответишь: нет Вовик Шмелев.
   - Раз шуточки - почему не Сталлоне?
   - Шмелева знаем и он, и я. Так что это и есть пароль.
   - Мама родная, сколько всего. Записать бы.
   - Он будет ждать тебя на крайней лавочке у медпункта, в начале пляжа.
   Примерно через час. А пока - загорай.
   - И я - могу ему доверять?
   - Как мне.
   - Хм... А какой он? Может, там будут несколько парней  расслабляться,
и все - любители "Примы".
   - Белобрысый. Хромает.
   - Ладно. И что потом?
   - Он доставит тебя в безопасное место.
   - Вроде чердака?
   - Не знаю. Но место будет действительно безопасное.
   - Хорошо бы.
   - И еще. Если по каким-то причинам встреча не состоится, садишься  на
любой паровоз и пилишь в Джанкой. Лучше вечером.
   - Твой друг должен появиться до пяти?
   - Да. И после пяти на Джанкой  пойдут  две  электрички  и  дизель.  С
разницей в десять минут. И все - битком. Отдыхающие, что сняли углы близ
Приморска по станицам, плюс  отторговавшие  с  рынка.  Если  тебя  вдруг
пасут, в такой толпе...
   - Понятно. А из Джанкоя в Москву?
   - Да куда хочешь. Там проходящих уйма.
   - А билеты?
   - Какие проблемы, если есть деньги? К тому же ты ведь  сама  сказала,
что девушка самостоятельная.
   - Это да. Только...
   - Да?
   - Оставь мне пистолет.
   - Детям - спички?
   - Прекрати.
   - Хорошо. Только...
   - Да нет. Это, как ты выражаешься, для психологического комфорта.
   - Я не о том. Стволы "паленые", оба "Макарова" - в розыске.
   Хотя сам-то я  думаю,  что  особисты  постарались  пропажу  не  особо
афишировать.
   "Волгу" они уже обнаружили и теперь на рога станут,  чтобы  разыскать
оружие. Я бы  сам  вернул,  но  не  уверен,  что  встреча  произойдет  в
обстановке тепла и взаимопонимания.
   - Да-а... Олег, в моем положении лучше такой, чем никакого.
   - Хорошо.
   Незаметным движением перекладываю "шпалер" из своей сумки в Ленкину.
   - Как вернуть?
   - Если встретишься с человеком...
   - Кстати, как человека-то зовут?
   - Дима. Передашь.
   - А если нет?..
   - Найди способ подбросить.
   - В милицию?
   - По обстоятельствам. Лучше - их "смежникам". Мы помолчали.
   - Олег?
   - Да?
   - А кто ты все-таки такой?
   - Дрон.
   - Оставшаяся в одном экземпляре?
   - Вроде того.
   - Береги себя.
   - Ты тоже.
   - Мы ведь увидимся?..
   - Ага.
   Девушка притянула мою голову и чмокнула в щеку.
   - Удачи, птица Додо.
   - Удачи, милая барышня.

Глава 21

   Прямо на выезде  с  пляжной  территории  -  две  машины  милицейского
спецназа.
   Или - ОМОНа. Да и кто их нынче разберет!
   Важно, что на меня не обратили никакого внимания. Рокерская униформа,
как любая форма вообще, нивелирует личность, человека  рассматривают  не
как индивидуума, а лишь  как  часть  чего-то,  организации.  Рокеры  для
милиции сегодня не представляют ни интереса, ни опасности. Да и скорость
у меня самая благонамеренная...
   И все же что-то мне  сильно  мешает,  как  кнопка  в  заднице...  "На
стреме" вся милиция, особисты, спецназ... Боевики  Ральфа-Ларсена,  надо
полагать, тоже стеклись в  город  и  готовы  к  действию...  Ребятки  из
веселого особнячка и их прикрывающие, опять же, далеки от  благодушия  и
готовы...
   К чему?
   Да, еще  некая  контролирующая  ситуацию  организация  или  служба...
Впрочем, она-то как раз вычислена  мною  чисто  гипотетически  и  вполне
возможно, что ее существование - лишь плод галлюцинирующего  воображения
и неуравновешенной психики.
   Ага. Все ясно.
   Никогда я не считал себя фигурой, равной Черчиллю, а потому весь этот
напряг  в  городских  (и  не  только,  спецназ-то  нездешний!)   силовых
структурах вряд ли может быть вызван активностью такой куцей фигуры, как
Дрон.  Подумаешь,  шлепнули   несколько   громил,   мэра   и   чуть-чуть
постреляли... Это, милостивые государи, не  повод  вводить  в  курортном
месте чуть ли не военное положение!
   Мои  размышления  подтверждаются  достаточно  равнодушным  отношением
отдыхающих граждан, - и на  пляже  битком,  и  "лесенка",  к  которой  я
подъехал, полна народу.
   Это для служивых работа, для народа же  -  отдых!  Деньги  плочены  -
кушать надо!
   "Спецназ появился в городке до убийства Ральфа!"
   Значит, причина нынешнего напряга не в этом убийстве и не  во  мне...
Что-то произошло, гораздо более существенное... Или - должно произойти!
   Останавливаюсь  у  исправного  автомата.  Это  -  четвертый  на  моем
тернистом  пути.  Три  предыдущих  оказались  неисправны.  А  по   этому
разговаривают. Жгучая брюнетка с орлиным профилем и  седеющими  усиками.
Слезаю с мотоцикла и опираюсь плечом о  стенку.  С  видом  нетерпеливого
ожидания.
   Дама  окидывает  меня  с  головы  до  ног  уничижающим   взглядом   и
поворачивается тощей спиной. Судя по проблеме, ею решаемой ("зачем  Миша
связался с этой мерзавкой"), - стоять мне  здесь,  как  статуе  Свободы,
вечно.
   Вовремя вспоминаю, что по одежде я рокер, а вовсе не преподаватель  и
не переводчик с  иноземного.  А  рокеру  позволено  проявлять  некоторую
несдержанность в словах и поступках. Или - экстравагантность.
   Потому - делаю шаг вперед и нажимаю "отбой". Дама открыла рот,  но  я
не дожидаюсь ее упреков:
   - Слушай, вобла! Мне надо биксе пару слов кинуть, так что без обид, в
натуре!
   Не думаю,  что  текст  сугубо  рокерский,  но  дама  вряд  ли  хорошо
разбирается в тонкостях молодежного сленга. По  крайней  мере,  рот  она
закрыла, отошла на определенное расстояние и проскрипела:
   - Петлюровец!
   Да назови хоть горшком, только  в  печку  не  ставь!  Набираю  номер,
доставленный мне Сережкой на  обрывке  бумаги.  Гудок,  потом  в  трубке
щелкает, гудки становятся глуше. Четыре, пять...
   - Вас слушают.
   Димкин голос я узнал. Но при нынешней технике и при обилии пародистов
смоделировать любой голос... Поэтому спрашиваю:
   - Какой сорт вина пили два молодых джентльмена в скверике  у  универа
после первомайской демонстрации, на которой они несли портрет Брежнева?
   Два  молодых  джентльмена  -  это  я   и   Димка.   Впрочем,   насчет
джентльменства англичане могли бы поспорить, а вот насчет вина...
   - Портвейн "Три семерки"! Две бутылки, из горлышка. Усугубили пивом в
общаге. Привет, Додо!
   - Привет, Круз!
   У Димки знаменитая фамилия  -  Крузенштерн!  Понятно,  не  всякий  ее
выговаривает. Он худощав, белобрыс и пунктуален, как  заправский  немец.
Впрочем, немец он на какую-нибудь тридцать вторую, но предками гордится.
Правда, благодаря фамилии его дед  в  сороковом  году  был  посажен  как
немецкий шпион. А в сорок втором его заперли в "шабашку"  для  работы  в
некоем секретном техническом проекте. В сорок пятом дали орден, квартиру
в столице и звание. В сорок девятом за ту  же  фамилию  дед  угодил  под
кампанию борьбы с "безродными космополитами". И снова  был  извлечен  из
лагеря на укрепление обороноспособности державы.
   Димка удался в деда. Не в смысле "удачливости" и  фамильных  традиций
"посидеть". Тяга к технике.
   Мы росли в соседних дворах. И пока я  бил  морды  ближним  сначала  в
спортшколе,  на  отделении  бокса,  потом  на  улице,   Круз   изобретал
взрывчатые предметы, самодвижущиеся штучки  и  радиохулиганил  в  прямом
оперативном эфире.
   Учился он в физтехе, и наши встречи тех времен изобиловали  выпивками
и приключениями сомнительного свойства. По  крайней  мере  бициллин  нам
вкалывала моя знакомая медсестричка.
   Потом пути разошлись. Круз осел в  некоем  НИИ,  но  когда  мы  вдруг
встретились сначала в "летнем оздоровительном лагере" спецподготовки,  а
потом совместно поучаствовали в паре операций,  я  вновь,  как  историк,
оценил старую мудрую истину: "Все дороги ведут в Рим".
   Во второй операции Димке не повезло - перебило ноги. Мы  с  Андрюшкой
волокли его поочередно по очень пересеченной  местности  около  полутора
суток. Все больше бегом.
   Из НИИ Димка, естественно,  отбыл,  зато  стал  крупной  шишкой  -  в
каком-то  крутом  банке  начальником  службы  технической  безопасности.
Именно ему и Андрею Кленову звонил я с переговорного пункта.
   - Клен в городе?
   - На связь не выходил.
   - Я говорил с его женой, передал приглашение "Воздух". Не знаю, дошло
ли.
   - Полагаю, в пути. Ему сорваться труднее.
   - Читал в газетах, их тоже разбросали после октября.
   -  Скорее  теоретически.  Специалистов  его  профиля  и   класса   не
увольняют.
   - Так он служит?
   - Формально да, но не занят.
   Честно говоря, в одной связке мы трое оказались случайно: мы с Димкой
(предположительно) числились вроде по  одному  ведомству.  Кленов  -  по
другому.  Но  стремительные  кровавые  события   на   периферии   страны
заставляли чиновников использовать самых разных  профессионалов  "не  по
профилю": в случае несвязухи - ни ответственности, ни концов.
   А потому одним теплым дружеским вечером мы просто  договорились,  что
можем  друг  на  друга  рассчитывать:  если  с  кем-то  жизнь   поступит
несправедливо до того, что самому выпутаться будет  сложно,  нужно  лишь
передать двум другим  приглашение  встретиться  и  отдохнуть  на  свежем
воздухе. Или что-то в этом роде.
   "Воздух" - ключевое слово. Это - опасность.  Крайняя.  С  неизвестной
степенью сложности.
   Значит - необходимо бросить все и прибыть  на  условленное  место  со
своим оборудованием и, естественно, умением и навыками. На всех заметных
местах  вывешивается   объявление:   "Найдена   собачка   белой   масти,
беспородная, но добрая.
   Спросить Диму (или Андрюшу)". И, соответственно, контактный  телефон.
Думаю, вечером это объявление появится и в газете.
   - Ты разобрался в ситуации? - спрашивает Димка.
   - Предположительно.
   - Ну и?..
   - Можно поговорить?
   - Ага. Я поставил небольшой фильтр, так что болтай смело.
   - Димыч, у меня в трубе звук странный. Словно эхо.
   - Не бери в  голову.  Я  запустил  сигнал  через  спутник.  С  твоими
напрягами на месте не посидишь. "Сеточку" расставляю.
   Ну что ж, Круз подошел к делу с самой профессиональной меркой. Сейчас
он объезжает приморские холмы и высотки  по  периметру  и  устанавливает
мини-пеленгаторы. Это  означает,  что  он  сможет  контролировать  любые
переговоры по любой системе связи,  кроме  правительственной  кабельной.
Понятно, без дешифровки.
   Зато уловить, откуда сигнал прошел, дело если и не плевое, то  вполне
разрешимое.
   - Надолго делов?
   - Накрою вашенский курорт минут через сорок.  Полностью.  Так  слушаю
тебя?
   - Если фильтр небольшой...
   -  Дрон,  небольшой  он   по   размерам.   Даже   если   подключаться
целенаправленно, на раскладку нашего шума по  словам  уйдет  месяц.  При
наличии соответствующей аппаратуры. Уверен, подобной  в  этом  городишке
нет.
   Последнюю фразу Круз произносит уж больно заносчиво.
   - Не обольщайся, Курчатов.
   - Что, все так серьезно?
   Кратенько излагаю события и свою разработку ситуации. Не забываю и  о
Леночке. И - планы на будущее, расплывчатые, как любое будущее.
   - Круто. Тебе прикрыться нужно. Может,  заляжешь  на  часок,  пока  я
закончу?
   - Сам понимаешь...
   - Да. Ты на колесах?
   - На двух.
   - Ладненько. Внимай. В пяти местах, -  он  перечисляет,  -  для  тебя
"ежики". В скверике рядом  с  церковью  под  крайней  со  стороны  улицы
лавочкой прилеплен пакет.
   Там  -  мини-рация,  настроенная  на  все   используемые   в   городе
оперативные каналы связи, и "чистый" ствол - "тихушник".
   - Роскошно!
   - Пользуйся моей добротой.
   - Если ничего не помешает.
   - "Ежики" нацепи! Настаиваю!
   - Слушаюсь!
   - Не ерничай. Удачи!
   - Всем нам!
   Отбой.
   Ближайший тайник с "ежиками" от меня в ста метрах. Захожу  в  платный
сортир, закрываюсь в кабинке и под бачком  унитаза  нащупываю  маленький
пакетик.
   "Ежики" - это крохотные иголочки, на двух - микроскопические головки.
Обе испускают  сигналы,  по  которым  можно  определить  местонахождение
объекта. Объект - это я.
   Цеплять "ежики" можно и на одежду - торчащую микроскопическую головку
заметить почти невозможно. Почти. Поэтому ввожу иголочки прямо под  кожу
- одну под мышку, одну в грудь.  Ее  размеренная  волосатость  -  полная
гарантия скрытности.  Третий  "ежик"  -  покрупнее,  ибо  -  микрофон  с
миниусилителем. Куда бы его?
   Если украшение женщины - мушка на щеке, моим станет мушка на груди.
   Ну-ка... Что ж, интимно и вполне естественно. Микрофончик  не  больше
полугорошины, а "ежики" - маяки, боюсь, и сам  не  сумею  разыскать  без
помощи пеленгатора.
   - Внимание, я "седьмой". Доложите готовность по варианту "Коллапс".
   - Я "первый": готовность.
   - Я "второй": готовность.
   - Я "третий": готовность.
   - Группа наружного наблюдения?
   - Готовность.
   - Для всех - особый режим.
   - Есть!
   - Сразу после проведения варианта - исчезнуть. Работает только группа
наблюдения.
   - Есть! Связь?
   - Полное молчание. Только слушать.
   - Есть.
   - Группа реагирования...
   - Особый режим.
   - Есть.
   - Время начала варианта "Коллапс" - через десять м