постепенно  и  осторожно,  особенно   на
валютной бирже, скупая доллары  или  рубли  -  в  зависимости  от  того,
начнется ли операция с игры на понижение или на повышение... Если имеешь
точную своевременную информацию, можно сыграть и на то, и на другое, это
уже дело техники. А информация неточной  быть  не  может,  если  событие
подготовил ты сам!
   Учитывая, что колебания курса валют и курса акций  могут  быть  очень
существенными - до двадцати - тридцати процентов, - общая прибыль  будет
выражена восьми-девятизначной цифрой! В долларах!
   Ничего себе информация к размышлению!
   При таких раскладах ни особнячковая  шпана,  ни  группа  Ральфа  сюда
никак не привязываются!
   Хотя - есть одно соображение...
   Предположим, эта неизвестная организация, назовем ее условно Службой,
решила  обосновать  в  Приморске  некий  "центр  подготовки  персонала",
выбрала для этого особнячок  и  поручила  определенному  лицу  подобрать
кадры и организовать обучение.  Лицо  это  конечно  же  не  Тесак:его  с
корешами могли привлечь только для охраны, и то с большой  оговоркой.  И
вот это неустановленное лицо, пользующееся доверием шефов, сговорилось с
Тесаком, его ребятами и иными заинтересованными сторонами и  открыло  на
базе особнячка свой маленький бизнес - торговлю  специфическим  порно  и
девочками. Впрочем, маленький он только в сравнении с основным.
   И  тут  хорошо  бы  знать  главное:  заведен  ли   этот   "маленький"
особнячковый бизнес по согласованию с шефами как  дополнительная  статья
дохода, либо как вспомогательное средство для  подготовки  и  проведения
крупного  будущего  шантажа,  или  же  приморский  представитель  Службы
соорудил этот гешефт на свой страх и риск, и, значит, это его  личный  с
компаньонами бизнес. Или, говоря проще, "левак".
   Хорошенькая выстраивается картинка.
   Предположим, этот "теневой" бизнес как-то засветился,  о  нем  узнали
московские  боссы.  Их  реакция?  Наказать  ослушника  и   ликвидировать
особнячок, причем тихо и  скрытно:  любая  заваруха  может  высветить  и
поставить под угрозу основное дело. Хе, что-то нынешняя каша в Приморске
так же похожа на  тайную  операцию,  как  первомайская  демонстрация  на
собрание масонской ложи! Шлепнуть мэра в центре его же города среди бела
дня - какая уж тут конспирация?!
   Рассмотрим другой вариант. Скрыть связь особнячка с основным бизнесом
и  шефами  в  Москве  можно,  представив  нынешнюю  заваруху  в   городе
ординарной разборкой мафиозных местных группировок. Единственно,  о  чем
нужно позаботиться, -  это  чтобы  любой  человек,  сумевший  эту  связь
обнаружить, был устранен.
   Это  теплее.  Под  газетный   шум   о   разгулявшейся   и   наглеющей
преступности, под требования разного ранга нар-депов немедля наказать  и
искоренить можно провести широкую операцию со стрельбой и дымом, в  ходе
которой и похоронить возможные концы к боссам.
   Ну что ж, пока игра идет по этому плану.
   Как там Кузьмич сформулировал по рации с большевистской прямотой:
   "Профессионалы начали разборку на нашей территории". Хотя до убийства
мэра в пользу профессионализма исполнителей  говорил  только  выстрел  в
затылок тому амбалу, оставленному мною на пляже. Тогда же Кузьмич  отдал
приказ "открывать огонь на поражение". И говорил все это  по  ординарной
рации с прямодушной присказкой: "Мне скрывать нечего".
   Итак, что мы имеем?
   Некто,  назовем  его  Левак,  открыл  близ  Приморска  "параллельный"
бизнес. Кто он? Кузьмич? Почему нет? Мужик  с  головой,  со  связями,  с
хваткой. Ларсен? Скорее всего, нет, - авторитет. Бест - очень  даже  да:
шустр, честолюбив, умен. Кто остается? Назовем  его  Некто.  Я  мог  его
видеть, но не заметить. Или - не обратить внимания. На кого  я  внимания
не обратил? Старичок - божий одуванчик?.. Денис?..
   Ладно, оставим пока, пусть будет Некто. Левак.
   Но  есть  еще  одна  персона  -   представитель   Службы.   Основной.
Организатор.
   Контролер. Самое смешное, что имена можно назвать те же. Правда, если
разыграется     воображение,     можно     прибавить     к     названным
майора-безо-пасника, грузина  -  торговца  спиртным  и  шахтера  Степана
Тимофеевича. Ну а по законам приключенческо-шпион-ского жанра  (уж  нам,
сенегальско-сомалийским  шпионам,  это  известно  как  никому)   главным
подозреваемым  должен  стать  кобель  Джабдет,  специально  обученный  и
проинструктированный в чуждой нам спецслужбе! ***

   Эх!.. Курить хочется - зверски,  водички  похлебать...,  И  спать.  А
потом можно и заново в вечный бой, ибо покой, как сказал поэт...  И  тот
достоин, который в  бой...  Каждый  Божий  день...  Смело,  товарищи,  в
ногу...
   Одно из двух: или принять лошадиную дозу бодрящих, или спать.  Боюсь,
бодрящие в таком количестве повернут путь моих  мыслительных  изысков  в
такую мерцающую сторону, что  Кашпировский  с  Фрейдом  разрыдались  бы,
получив для проверки теорий столь сугубого пациента.  Но  где  гарантия,
что я не начну потом мочиться в супружескую постель?  Ах  да,  я  же  не
женат. А вот это как раз не важно, - пусть это будет чужая постель, лишь
бы достаточно супружеская!
   К тому же покойный Фрейд мне не помощник.
   "Товагищ! Вы ели что-нибудь сегодня?"  -  "Нет,  Владимир  Ильич".  -
"Тогда - спать! Это - агаиважно!"
   Ну, раз сам вождь пролетариата...
   Я ложусь на спину и закрываю глаза.
   Итак, похоже на то, что все я  просчитал  правильно.  Огорчает  одно:
если в деле замешаны такие деньги... Хуже денег - только политика.  Надо
же, какая глупость лезет в голову. Почему  глупость?  Деньги  никому  не
нужны, но все, что можно за них купить, - просто необходимо. Это и  есть
свобода. Когда при деньгах.
   "Свобода - это осознанная необходимость". Маркс сказал. Поздненько  я
начинаю классика ценить. Осознанная необходимость жить вечно. Осознанная
необходимость быть. В гармонии с самим собою, с миром и с  вечностью.  С
Богом.
   После девяноста пяти непременно стану проповедником.
   "И истинною любовью  возвращайте  все  в  Того,  Который  есть  глава
Христос".
   Спать. Спать. Спать.
   Что же я все-таки упустил?..
   Потом. Спать...
   Я бегу по пустыне. Но  под  ногами  не  песок,  а  камни  -  красные,
раскаленные от жары. Если наклониться, камни отливают  золотом.  Пытаюсь
дотронуться и отдергиваю руку: горячо, боль пронзает  до  самого  плеча.
Хочется пить. Я выпрямляюсь и оглядываюсь,  -  солнце  не  правдоподобно
быстро поднимается в зенит, и я вижу, что все пространство вокруг  сияет
червонным золотом. Это же Золотая долина! Эльдорадо!  Загадочная  земля,
которую столетия безуспешно  искали  поколения  конкистадоров  -  солдат
удачи.
   И вот я здесь. Один. Я - владелец несметных сокровищ... Горло  сушит,
раздирает от жажды,  жара  становится  нестерпимой...  Солнце  достигает
зенита,  и  весь  его  жар,   отраженный   от   блестящей   поверхности,
концентрируется на единственной чужеродной здесь темной точке... На мне.
   Мир становится нестерпимо белым, я падаю, раскаленная масса летит мне
навстречу, и я успеваю  понять,  что  едва  коснусь  ее,  как  мгновенно
обращусь в пар, в пустоту, в ничто...
   - Два... Три...
   Как жарко, безумно жарко... Я чувствую, как пот струйками стекает  по
спине, по лбу, по щекам...
   ...Четыре... Пять...
   Открываю глаза. Пространство вокруг залито ослепительно белым светом.
Я  ощущаю  собственное  тело,  неподвижно  распростертое  на  прохладном
шершавом брезенте... Ьрезент упруго ласкает щеку... Мне хорошо...
   ...Шесть... Семь...
   Голос становится визгливым и торжествующим. А  я  чувствую  затаенное
напряжение зала, тысяч людей, ожидающих слова  "аут",  чтобы  взорваться
воплем восторга, празднуя мое поражение...
   Если я не  встану,  меня  добьют.  Если  встану  -  снова  попытаются
сбить... Сил уже нет... И брезент так приятно холодит щеку...
   Друзья, наверное, будут жалеть обо мне... Это тоже приятно...
   Мелодия едва-едва слышна, но очень знакома... Эту  песню  любил  один
мой друг... Какие же там слова?..
   ...Но я не дам врагам своим Вдыхать злорадства сладкий дым;
   Когда я выползу живым  Из  амазонской  чаши...''  .
   ...Восемь... Словно визг циркулярной пилы о железо...
   Но  я  уже  на  ногах.  В  боевой  стойке.  Стопы  расставлены,  руки
прикрывают корпус и голову, плечи расслабленно опушены, готовые  в  долю
секунды взорваться отработанной серией ударов.
   Голова опущена, подбородок прикрыт хорошо... Из-за слепящего света  я
не вижу рефери, но знаю, что сейчас он внимательно смотрит мне в  глаза,
пытаясь определить, могу ли я продолжать бой... Ну же! Ну!
   Бокс!.. Голос - словно скрип ржавой двери... Зал взрывается криком!
   Но... Противника я не вижу! Его просто нет. Как нет и  рефери.  Ринг,
канаты, белые лампы над головой, за завесой сигаретного дыма угадываются
лица зрителей, искаженные азартом...
   "Ну что ты стоишь! На тебя деньги поставлены! Работай!"
   Но если нет противника?..
   Значит - бой с тенью. Это просто, как на тренировке.
   Я расслабился, стало даже весело. Серия прямых... Прямой - боковой  -
прямой... Сайдстеп, через руку... Прямой - боковой, на отходе...
   Зал наполнился свистом, улюлюканьем, смехом... Да что  они,  за  шута
меня держат? Я тоже хорош...  Останавливаюсь,  опускаю  руки...  Удар  в
голову на миг ослепляет, инстинктивно  "ныряю",  бросаю  правую  руку  и
"проваливаюсь",  -  кулак  попадает  в  пустоту...   Следующий   боковой
противника едва не сбивает меня с ног. Я немного "плыву", меняю стойку и
начинаю "танцевать" назад и в сторону, восстанавливаю дыхание...
   Ну что ж, уже лучше. Противник есть,  просто  я  его  не  вижу.  Зато
начинаю чувствовать...
   Едва заметно колыхнулся  воздух.  Здесь:  бросаю  два  прямых.  Есть!
Плечи,  суставы  запели  от  приятного   сопротивления.   Еще   разочек:
правый-левый прямой.
   Аккуратно, чтобы не "провалиться". Есть!
   Зал затих. В голове снова разрывается электрический разряд! Пропустил
боковой. Поменять стойку, потанцевать, уйти... Так, с  головой  порядок.
Противник бьет сильно, но неточно. Правда, стоит ему попасть хорошо...
   Бросаю наугад правый прямой. Попал!
   "Что ты его гладишь! Он же тебя бьет!"  -  Это  голос  Вити  Егорова,
моего тренера.
   Я застыл на месте. Уловил кожей щек неуловимое колебание воздуха...
   Противник начал атаку. Я завалил корпус  чуть  вправо,  бросил  левую
руку вразрез.
   Голову обдало волной, холодя мокрый висок... Моя левая вошла жестко и
плотно.
   "Молодец! Вот так и давай". - Голос тренера теперь спокоен.
   Сейчас я его завалю. Рука ухает, как  в  мешок...  Почему  же  он  не
падает?
   Должен же!
   Я чувствую, как доски  пола  упруго  прогнулись  под  тяжело  осевшим
телом.
   Гонг!
   Сижу  в  своем  углу,  стараюсь  часто  и   глубоко   дышать,   чтобы
восстановить силы. Не знаю, сколько раундов прошло, сколько впереди...
   На ринге - рекламщики. Звучит какой-то  музон  ритмический  наподобие
"чижика-пыжика",  под  него  маршируют  едва  одетые  девицы  в  длинных
сапогах, в поднятых Руках они держат рекламные проспекты. Голос диктора,
одновременно  наглый  и  бархатисто-сладкий,  тягучий,  вешает  согласно
прейскуранту:

***

   МЫ ОБНАЛИЧИМ ВАШИ БЕЗНАЛИЧНЫЕ!
   МЫ ОБЕЗЛИЧИМ ВАШИ НАЛИЧНЫЕ!
   МЫ ПРЕВРАТИМ ВАШИ НЕТРУДОВЫЕ В ВАШИ КРОВНЫЕ!
   "Кровные... Кровные... Кровные", - густо разносится по  залу.  Девицы
на ринге одна за другой сбрасывают коротенькие платьица и  маршируют  по
кругу голышом. Зал ревет. Откуда-то сверху на ринг  сыплются  долларовые
бумажки.  Зал  неистовствует.   Девицы   одна   за   другой   натягивают
символические платьица долларового же цвета, извлеченные  из  ботфорт  с
фантастической ловкостью, и покидают  помост  под  бодрый  марш:  "Весна
идет, весне дорогу!.."
   А диктор продолжает вещать, голос его вибрирует  от  вкрадчивости  до
упоенного восторга:
   ГОЛОСУЙТЕ ЗА КАНДИДАТА "НОВОГО АЛЬЯНСА"!
   ОТРЕЧЕМСЯ ОТ ОТЖИВШИХ ДОГМ!
   ВЕСЬ МИР - У ТВОИХ НОГ!
   НОВОЕ ПОКОЛЕНИЕ ВЫБИРАЕТ "НОВЫЙ АЛЬЯНС"!
   На потолке раскрываются невидимые шлюзы, и долларовые  бумажки  густо
падают на зрительские ряды. Рев зала  сливается  в  протяжный  неистовый
вой. Голос диктора дрожит, словно от сдерживаемого оргазма:
   НОВЫЙ ПРЕЗИДЕНТ - ЭТО "НОВЫЙ АЛЬЯНС"!
   Голос тонет в стоне зала.
   А минутный перерыв все не кончается. Может, это  уже  победа?  Или  -
поражение?
   Чья-то рука подает мне бутылочку: "Освежись!"
   Нет, пить я не собираюсь, просто рот прополощу. Ну надо же, портвейн,
крымский.
   "Бутылочка не нужна?"
   "Что?"
   "Бутылочку забрать... И - ничего более. Бутылочку..."
   Рядом, просительно согнувшись, стоит  мужичонка  -  собиратель  тары.
Одет он странно - в стеганый халат, в каких ходят на Востоке, на  плечах
- погоны, причем один - капитанский, другой - майорский.
   "Премного,  премного  благодарны",  -  кланяясь,  мужичонка  пятится,
поднимает  лицо,  как-то  неуловимо  изменившееся  и   вроде   знакомое,
добавляет: "Привет вам от Хасана.  Покойного!"  Снова  заиграла  музыка.
Куда исчез мужичонка, я не заметил.
   Зато на ринге появился рефери, но странный:как и  положено  судье  на
ринге, на нем белая рубашка, белые брюки и галстук-бабочка, но в руке он
зачем-то держит докторский саквояж, на голове  у  него,  на  желто-рыжем
клоунском  парике,  чудом  держится  белая   медицинская   шапочка.   Он
расхаживает по рингу в остроносых ботинках и, кривляясь  и  гримасничая,
декламирует:
   ...Знаменитый Мойдодыр, Умывальников начальник И мочалок командир!
   "Почтеннейшая  публика!  Если  кто-то  из  вас  путает  Мойдодыра   с
Мордыхаем,  объясняю  разницу:  это  как  дождик  и  Джорджик   на   той
зелененькой, что упала на каждого из вас, кто  не  поленился  подобрать!
Ну, разглядели Джорджика из зеленого дождика? Ха-ха-ха..."
   Паясничая,  "рефери"  хлопает  в  ладоши,  и   на   помост   начинают
подниматься девушки. А он продолжает:
   "Дамы и господа! "Мочалки", как и  "чайники",  остались  в  проклятом
прошлом!
   Коммерческая фирма "Альянс-ретро" предлагает: девочки а-ля рюс на ваш
изысканный вкус! Новое поколение выбирает "Новый Альянс"!"
   Девушки сбились стайкой, бросают по сторонам испуганные взгляды.  Они
очень юны, на лицах - никакой косметики; одеты  в  школьные  платьица  и
передники.
   "Аукцион! Наши девочки скромны и целомудренны! Аукцион! Посмотрите на
ваши зелененькие!  Ваши  президенты  скучны  и  однозначны,  как  всякие
деньги! Наши девочки  -  прелестны  и  обаятельны!  Мы  обменяем  ВАШЕГО
президента на НАШЕ обаяние!
   НОВОЕ ПОКОЛЕНИЕ ВЫБИРАЕТ "НОВЫЙ АЛЬЯНС"!" Хоп!
   "Рефери" щелкает извлеченным из саквояжа кнутом,  на  щеке  одной  из
девочек обозначился алый след удара...
   Хоп! - новый щелчок, девушки начинают быстро раздеваться... На помост
летят деньги. По щекам девчонок текут слезы; скрыться им  некуда  ни  от
ударов, ни от взглядов...
   Хоп! Хоп! Хоп!
   Сейчас я доберусь до этого  клоуна,  и  жить  ему  останется  секунды
полторы...
   Но не могу сдвинуться с места, ноги привязаны к стулу, руки  накрепко
примотаны к канатам ринга.
   "А вы, батенька, агестованы! - сообщает доверительно голос. - Нспгавы
вы, истогичсски!"
   "НОВОЕ ПОКОЛЕНИЕ ВЫБИРАЕТ "НОВЫЙ АЛЬЯНС"!" - грохочут динамики.
   МЫ ПРЕВРАТИМ ВАШИ НЕТРУДОВЫЕ В ВАШИ КРОВНЫЕ!
   "В ВАШИ КРОВНЫЕ! В  КРОВНЫЕ!"  -  улюлюкает  на  разные  лады  клоун,
движением фокусника наклоняется к саквояжу и извлекает  крупнокалиберный
пулемет, неизвестно как там помещавшийся.
   "В кровные", - произносит он уже спокойно, передергивает затвор. Лицо
его стало бледным и неподвижным, вместо глаз - латунные пуговицы.
   "...Арены круг, и маска без лица..." - зал наполняет мелодия  старого
шлягера. "Я шут, я арлекин, я просто смех..."
   Клоун на помосте пританцовывает в своих нелепых башмаках  и  шутовски
прицеливается в публику. Зрители стонут от восторга...
   Пулемет заработал дробно и деловито, поливая ряд за рядом. В  фигуре,
держащей пулемет, не осталось ничего клоунского: она словно  стала  выше
ростом, на ней пятнистый  комбинезон  с  закатанными  рукавами,  высокие
шнурованные ботинки.
   Мускулистые загорелые руки уверенно сжимают  оружие,  мышцы  ритмично
сокращаются в такт выстрелам; фигура плавно перемещает ствол. Еще ряд...
Еще... Девушки с помоста исчезли, словно и не было.
   Пулеметная лента  тянется  из  саквояжа.  Она  бесконечна.  Стреляные
гильзы, дымясь, падают на брезент, на  миг  вспыхивая  в  потоках  света
чистым червонным золотом... Гильз становится больше,  они  уже  устилают
все пространство, превращая его в Золотую долину... Эльдорадо...
   Золотая долина исчезла. Исчез  ринг,  исчезли  трибуны,  исчез  белый
слепящий свет.
   По  дорожке,  усыпанной  отборным  морским  песком,  удаляясь,   идет
девушка. На ней легкое малиново-сиреневое платье, ветер играет волосами.
Она  босиком,  я  слышу  шуршание  песка,  когда  она  касается  дорожки
ступнями.
   Ее фигурка кажется почти невесомой... И цвет волос  переменчив  -  то
светло-русые, то золотистые, то каштановые... Кто  она?  Лена?..  Юля?..
Лека?..
   Элли...
   Девушка оборачивается.
   "Запомни номер". - И называет семь цифр.
   "Где тебя искать?" - шепчу я, но она слышит.
   "В Изумрудном городе, где же еще!"
   "Где твой Изумрудный город?"
   Но девушка больше не говорит ни слова. Она  уходит  не  оборачиваясь.
Знойное марево над дорожкой становится густым и непрозрачным.
   А прямо над ухом - издевательский голос паяца:
   "Изумрудный город, мил человек, это там, где много  "зелени".  Любишь
"зелененькие"?"
   "Кто ты?"
   "Я  -  Гудвин,  Великий  и  Ужасный!"  -  Голос  захохотал   тенорным
подражанием Мефистофелю.
   "У-ж-а-а-а-с-н-ый!" - вопит голос. Я выбрасываю руку в  пространство,
в никуда, чтобы на ощупь схватить его  обладателя.  Рука  натыкается  на
что-то твердое, и боль пронзает плечо...
   - Дрон, ты что? - Лена смотрит на  меня  испуганно.  -  Ты  так  меня
схватил!
   - Извини... Сон.
   - Ой, у тебя вся рука в крови!
   Точно. Пластырь, которым я наскоро заклеил порез, отодрался вместе со
сгустком крови. Надо все-таки зашить.
   - Юноша я во сне беспокойный, да и сны...
   - Кто это тебя так?
   - Упал с карниза.
   - С карниза?
   - Ну да. В седьмом классе, когда за девочками в душе подглядывал.
   - Да ты маньяк!
   - Ага. Это у меня пожизненная травма.
   - Дрон, а ведь это порез.
   - Кто бы врал.
   - Ты дрался с кем-то?
   - Это было моим постоянным занятием в пионерском возрасте.
   За разговором я приладил лоскут кожи на положенное ему место, помазал
бальзамом и залил специальным клеем из аптечки.
   - Ладно, я забыла, что тебя без толку спрашивать.
   - Смотря о чем.
   - Что тебе снилось?
   - Любимая девушка.
   - Кто она?
   - Если бы я знал.
   - Послушай, а что...
   Договорить она не успевает, -  плотно  прикрываю  ей  рот  ладонью  и
толкаю навзничь. Подношу палец к губам.
   Ствол револьвера уже направлен на дверцу.
   Теперь и девушка услышала: по лесенке кто-то  поднимается,  осторожно
нащупывая ступеньку за ступенькой.

Глава 19

   Вихрастая голова Тимофеичева отпрыска застыла в светлом проеме двери,
как учебная мишень. По крайней мере, таковой она должна восприниматься с
того места, где возлежит Леночка, прикинувшись ветошью под моей курткой.
Оружия я ей не доверил, дабы не пальнула со страху.
   Пока Серега одолевал последние три ступеньки, я успел переместиться к
двери и смотрю теперь на него чуть  сбоку.  Выяснить  мне  нужно  только
одно: визит на чердак - его личная инициатива или...
   Глаза его привыкли к темноте, он заметил мою куртку и что-то под ней.
   Поднялся еще на ступеньку, повернул голову в мою сторону...
   - Тссс... - шепчу я, приставив к губам ствол револьвера.  -  Залезай,
только спокойно и неторопливо. Дверь прикрой.
   Серега смотрит на меня, как на тень отца Гамлета.