вантюра? Когда идешь  к  вершине,  можно  ступить  на  хрупкий  наст  и
сорваться в пропасть, можно - погибнуть под лавиной, можно  -  окоченеть
на каменном балконе за двести метров до вершины, которую ты не покорил и
уже никогда не покоришь...
   А можно жить  в  долине,  работать  парикмахером  или  библиотекарем,
рассуждать с вечерними собутыльниками о вечном... А вершина так и  будет
сиять недостижимым великолепием вечных снегов,  бросая  на  твой  мирный
город тень своего величия, чтобы ночами ты не спал и плакал  о  бездарно
растраченной юности и бессловесно уходящей жизни... Лучше - карабкаться.
Вперед и вверх. Только вперед и вверх. И ты - дойдешь. Потому что хочешь
дойти.
   Гринев крутнул головой. Мысли "о вечном"  всегда  несвоевременны.  Но
если их нет вообще, то и жизнь  исчезает,  занавешенная  существованием,
унылым или суетным, это кому как повезло, но всегда - смутным, мнимым  и
необязательным,    как    запланированная    учебная     экскурсия     в
палеонтологический музей.
   Пора. Ему нужен не сам Мурдин. Ему нужны те, кто его нанял. Поэтому -
пора. Олег еще раз проверил оружие, расположил иголочки-маячки в  рукаве
свитера - на всякий случай, потому  как  при  такой  жизни  и  сухарь  -
бублик. Включил "лэптоп", настроил программу на  поиск  маячков,  сложил
работающий компьютер и убрал в сумку. Через восемь  минут  был  у  дома,
набрал код, настороженно вошел в подъезд. Пусто. И - тихо.
   Вошел в маленький дежурный лифт. Трос поскрипывал вполне уютно, стены
были  расписаны  излюбленными  граффити  юного   поколения:   рунической
символикой, страшными рожами из запредельных миров - да пребудет с  ними
сила! - и, понятное дело, супрематистскими вариациями фаллосов, анусов и
вагин. Тринадцатый этаж.
   Шестьдесят седьмая квартира.
   Олег потянул руку к звонку. Сердце билось с частотой мелодии диско  -
сто двадцать ударов в минуту. За дверью его мог ожидать  направленный  в
живот ствол или просто - выстрел.  Безо  всяких  сантиментов.  Ну  да  -
такова жизнь человеческая. Люди - самые опасные хищники  на  планете.  А
каждый хищник должен помнить - если  ты  на  кого-то  охотишься,  кто-то
непременно охотится на тебя.
   - Заходите. Не заперто, - услышал он голос снизу, обернулся.
   Леонид Сергеевич Мурдин стоял на лестнице внизу; правая рука  держала
"Макаров" на уровне пояса, но у Олега сразу родилась уверенность:  такой
не промахнется. И пистолет наверняка зарегистрирован, и право на ношение
имеется, как у работника охранного предприятия, и...  В  такой  ситуации
окажется прав тот, кто останется живым и сможет доказать, что действовал
исключительно в пределах необходимой обороны.
   Олег скроил на лице оскал - за что боролись, то и огребли! И - шагнул
в квартиру.
   - Проходите в комнату.
   Олег прошел. Два легких плетеных кресла стиля  "начало  семидесятых",
столик. Олег сел в дальнее, закурил, спросил у вошедшего следом Мурдина:
   - И где обещанный кофе?
   - Сейчас.
   Мурдин скрылся на кухне.
   Ха! Игра стала бы забавной, если бы  не  была  смертельной.  Господин
Мурдин дает ему возможность достать оружие, чтобы укокошить,  тэксеээть,
по-ковбойски, в почти честном поединке? Сомнительно. Хотел бы застрелить
- уже застрелил бы.
   Работа такая. Значит - или он заинтересован в разговоре -  сто  тысяч
долларов  большая  сумма,  чтобы  заинтересоваться,  или  -   отзвонился
шефам-работодателям и получил руководящие указания.
   Ну что ж... Когда  изображаешь  живца,  есть  вероятность,  что  тебя
слопают. А есть и другая: искомая рыбина придет к крючку. Так или иначе,
но - придет.
   Леонид Сергеевич  вернулся  с  джезвой,  сахарницей,  двумя  чашками,
расставил все это на столике,  налил  Кофе,  повернулся  спиной,  открыл
бар-секретер, вынул пузатую бутылку "Курвуазье", подхватил две  "капли",
вернулся, разлил коньяк, сел в кресло  напротив,  приподнял  свой  бокал
левой:
   - За знакомство.
   Его  "Макаров"  покоился  в  оперативной  кобуре  на  поясе;   пиджак
расстегнут, предохранитель сброшен, курок взведен.
   - За него. - Олег пригубил, поставил бокал. - Что  это  вы,  господин
Мурдин, в ковбоев все играете? Это в наших-то северных палестинах?
   - Не самая глупая игра, между прочим. Не дураки выдумали.  Заставляет
держать форму. Кто знает? Пришли бы вы  не  один,  а  со  товарищи,  или
нервишки подвели бы... А сели вы неудобно: ствол в открытой  кобуре,  но
под свитером - пока отдернете, пока то да се... Вы не боитесь, Гринев?
   - Чего?
   - Что нервишки все-таки подведут?
   - С чего бы это? Я спортсмен. По жизни.
   - Но я-то - нет, и нервы - не канаты.
   - Сочувствую.
   Олег потянулся во внутренний карман куртки. Мурдин напрягся было,  но
Гринев уже плавно выудил массивную  пачку  долларов  россыпью,  отсчитал
десять бумажек, бросил на стол, подвинул в  сторону  Мурдина,  остальные
положил рядом:
   - Беспредметный у нас покамест разговор, Мурдин. А время - деньги.  Я
могу задать вопрос?
   Мурдин  улыбнулся  широко,  сгреб  тысячу,  сунул  в  боковой  карман
пиджака:
   - Широкий вы человек, Гринев.
   - А то. Миллионами ворочаю. Сотнями миллионов.
   - Для большинства людей - это просто цифры. Пустые цифры. Для меня  -
тоже.
   А вот те деньги, что лежат  сейчас  на  столе...  Сколько  здесь?  На
взгляд - штук двадцать с гаком.
   - Так и есть.
   - А где же сотка?
   - Пока вы не ответили ни на один вопрос.
   - Так вы ни одного  и  не  задали.  А  все  же...  Не  боитесь,  Олег
Федорович?
   Ковбой не ковбой, а в наших северных краях и за  штуку  порой  голову
отрывают, а уж за двадцать... И  исчезнет  человечек,  и  голова  его  -
вообще закатится куда-нибудь... -  Мурдин  принужденно  хохотнул,  допил
коньяк, закурил. - Помните анекдот про металлические шарики?
   - Смутно.
   - Он короткий. Поймали некие аборигены, скажем, американца,  француза
и русского.  Посадили  каждого  в  абсолютно  пустую  комнату,  отобрали
одежду, дали по два металлических шарика. Закрыли. Сказали -  тому,  кто
спрячет так, что не найти -  награда.  Вернулись  через  трое  суток.  У
американца нет: просветили рентгеном - оба шарика в желудке. У  француза
нет: просветили рентгеном - оба шарика в заднице. У русского - тоже нет.
И рентгеном, и слабительное двавали и все прочее - нету. Делать  нечего:
выдали ему денег  -  только  попросили:  открой  тайну,  куда  девал?  А
русский: "Ребят, честно, первый шарик я  еще  позавчера  прохреначил,  а
куда второй закатился - ей-богу, не знаю!"
   - Смешно, - вежливо растянул губы в улыбке Гринев. - Мораль будет?
   - А как же! Слава богу, не в Швейцарии живем. У нас все и  появляется
ниоткуда, и исчезает в никуда. И деньги, и люди. Не боитесь?
   - Нет.
   - Да вы оптимист.
   - Иначе сидел бы я здесь...
   - И на чем зиждется ваш оптимизм?
   - Тут важен порядок цифр. Сотни миллионов долларов, как  и  люди,  их
представляющие, никогда бесследно не исчезают. - Олег  затушил  сигарету
одним движением, спросил жестко:
   - Вы не устали от разговора "о птичках", Мурдин?
   - Нет.
   - Тянете время?
   Мурдин улыбнулся торжествующе:
   - Уже нет.
   Движение за спиной Олег уловил поздно и сделал единственно  возможное
в этой ситуации: упал вместе с  креслом  на  бок,  катнулся  по  полу...
Услышал быстрые шаги,  увидел  перед  глазами  ботинки,  успел  ухватить
нападавшего за штанины и - провалился в беспамятство.

Глава 57

   Вспышка была яркой, как удар молнии. Он сорвался с отвесной  стены  и
полетел вертикально вниз... А потом был холод, и озноб, и боль в  висках
и кончиках  пальцев,  и  заболела  спина,  словно  он,  погребенный  под
лавиной, пролежал здесь недвижимо тысячи лет, но по прихоти природы  или
велению Того, Кто Знает Все Исходы И Сроки, оставлен живым...
   Олег открыл глаза. Перед ним на асфальте лежал окурок. Повернул шеей,
судорога прошла по рукам волной, потом запульсировали икры  и  ступни...
Олег вдохнул полной грудью пьянящий предутренний аромат, присел, опустив
ноги  с  дощатой  лавочки  у  безымянного  подъезда.  Вскинул  запястье,
посмотрел на часы.
   Четыре двадцать. Скоро рассветет.  Деньги?  Нет.  Пистолет?  Тоже.  И
утро, как водится в Москве, встречает прохладой.
   Шея ныла, Гринев провел рукой и поморщился  от  боли,  чувствуя,  как
засаднила кожа. Нет, это не удар. Это ожог. Его отключили шокером, потом
принесли сюда... Зачем? Вопрос риторический. А  зачем  он  сам  пошел  к
душегубу Лене Мурдину? Вот то-то. Спасибо, что цел.
   Итак, что произошло? Мурдин не выдержал искуса, и один из его дружков
подкрался сзади с шокером и вырубил Гринева? Как-то сложно. И непонятно.
Ведь теперь  Леониду  Сергеевичу  и  с  квартиры  съезжать,  а  квартира
многокомнатная, дорогая. Или - не съезжать?
   Олег огляделся: а вон и та  самая  высотка.  Недалече  его  отволокли
отмокать от шока. Почему?
   Огляделся по сторонам. Никого. Даже дворники еще  почивают.  Понятное
дело - час волка. Странно, но страха не было.  Совсем.  Потому  что  все
было логично: если бы  его  хотели  устранить,  уже  бы  устранили.  Без
изысков или с ними - возможности были и с шестнадцатиэтажки сбросить,  и
под колеса транспорта уложить, и просто пристрелить или прирезать -  без
затей. Поди разбирайся, что делал в ночные часы брокер Гринев в  здешних
пампасах? Сиречь городских джунглях?
   Олег осторожно двинулся в сторону высотки.  Что  влекло  его?  Только
одно: пропажа оружия. Нет, он  вовсе  не  надеялся  отыскать  оброненный
ствол где-то в кустиках, но если его предположения верны... Да. Верны.
   Во дворе мерцала проблесковым  маячком  патрулька  и  карета  "Скорой
помощи".
   И еще одна машина -  дежурный  оперативно-следственный  микроавтобус.
Видно, убили какого супостата темной ночью за  черные  дела.  Олег  даже
знал кого.
   Ждать пришлось недолго. Вскоре вынесли носилки. Пациент  на  них  был
укрыт с головой, да и несли ногами вперед.  "Доктор  сказал:  в  морг  -
значит, в морг".
   Итак, бывший старлей и участковый  инспектор,  бывший  сотрудник  ООО
"Драго" завершил свой жизненный путь. И околеть ему помогли. Как пишут в
романах - "умер не своей смертью". Как будто можно умереть чужой.
   "Картина битвы" ясна. Встревоженный  ночным  звонком  Гринева  убивец
испугался, замельтешил и счел за лучшее  отзвониться  работодателю.  Или
дисциплинирован покойный был без меры, или работодатель столь серьезен и
авторитетен, что лучше было его информировать  заранее.  А  то  окольным
путем узнал бы  о  несанкционированной  встрече,  да  и  вымотал  бы  из
подчиненного всю душу. Вместе с кишками. В прямом  смысле,  безо  всяких
фигуральных. Или - не доложиться было нельзя: прослушка была оговорена в
контракте, хошь не хошь, а колись, щучий сын!
   Итак, Мурдин отзвонился, его успокоили - дескать, зубы  позаговаривай
ночному пришельцу незваному, а там и народец подтянется, угомонит его по
науке и отправит потом следом за папой.
   А потому Леонид свет Сергеевич нервничал и косил глазом: вдруг Гринев
действительно начнет палить с порога? Не начал. А Мурдин завел  разговор
рискованный, плавающий, был весь "на заведенке"...  Ну  да:  именно  так
люди порой предчувствуют собственную погибель, думая, что  знают  участь
другого.
   Диалектика. Или дидактика. Или динамика субстанционной сущности. Бред
все эти словеса. Жизнь проста: или жив, или мертв.
   Как ночной пришелец сумел зайти Гриневу за спину? Просто: квартира  в
высотке круговая; из прихожей можно  выйти  на  кухню,  из  кухни  -  на
опоясывающую весь этаж лоджию, оттуда -  в  любую  из  комнат.  Об  этом
Гринев загодя не подумал.
   Вот и попался. Почти.
   Что произошло в квартире?  Да  ничего  особенного:  закатали  бедному
наймиту пулю в переносицу из гриневской  "беретты",  и  вся  недолга.  А
потом пистолетик Олегу к руке приложили, чтобы "пальчики" отпечатались и
- на месте бросили. Как говаривал  незабвенный  Лелик  в  "Бриллиантовой
руке": "Опись, протокол..." Ну и все остальное.
   Вопрос: если его  подставляют  под  убийство,  должны  о  мотивировке
подумать... А мотивировка ясная:  месть  за  отца.  Вот  только  светить
гибель Гринева-старшего этим рукодельникам совсем не нужно. А ведь  если
начнет кто копать, то по полному профилю.
   Олег  мотнул  головой:  непонятка  полная  получается.  Подстава  для
заказчиков бессмысленная. А если смысл и есть, то он, Олег  Гринев,  его
пока не разумеет.
   Ну что ж... Остается ждать продолжения.
   Гринев пошел прочь от высотки. Сделал приличный круг,  меняя  темп  и
направление движения. Никого. Никогошеньки. Его не вели. А  зачем?  Если
теперь на нем аркан? Петельку можно отпустить  или,  напротив,  затянуть
так, что дыхание перехлестнет... А раньше?
   Гринев прошел через двор, в котором припарковал малоприметную "Ниву".
На нее он даже не взглянул: если ты не заметил хвостов, это  не  значит,
что их нет.
   А рисковать свободными, незасвеченными "колесами" он не хотел.
   Взглянуть на авто не взглянул, а внимание  обратил.  Маячки,  что  он
оставил на "Ниве", - бесхозный кусок картона, прилипший к  дверце  сухой
листочек, скомканная газета - все осталось нетронутым.  Новость  первая,
хорошая: чутье его не обманывало, слежки не было. По  крайней  мере,  до
того, как он появился в квартире Мурдина.
   Новость вторая, плохая: возможно, его вычисляли на "точках",  где  он
должен был появиться. Ведь Мурдин мог никому и  не  звонить:  перехватив
звонок Олега, телефонировали Мурдину и объявили барскую  волю:  дескать,
план такой - повязать злого медведя в промежуточной берлоге.
   Новость третья, очень плохая: все, что он до сих пор делал и  делает,
вполне устраивает тех, кто его играет. Они даже не слишком это скрывают!
   Вернее, совсем не скрывают! Почему? Выводят из душевного  равновесия?
Да какое к шуту может быть равновесие души, когда ты  кидаешь  рынок,  а
потом вливаешь в  него  десятки  миллионов?!  И  все  это  под  карающей
десницей и пусть и безалаберным,  но  суровым  оком  Никиты  Николаевича
Борзова, его присных и... кого-то еще. Кого?
   Пес их всех разберет! А впрочем...  Что  он  хотел?  Его  играют.  Он
играет. И кто одержит верх в партии, где  все  колоды  крапленые  и  все
игроки - шулера?
   Вопрос вопросов.
   До метро Олег добрался пешком. Выкурил две сигареты, ожидая открытия.
   Голова была пустой и вялой.
   В кассе купил две карточки - на метро и таксофон.
   Подошел, набрал номер. Ответили через три гудка,  сонным  голосом:  -
Антонов.
   - Гринев.
   - Слушаю.
   - Леонид Ильич, у меня к тебе просьба. Нужно перегнать известное тебе
транспортное  средство  на  точку  "два".  Сейчас  машина...   -   Олег,
отвернувшись и плотно прикрыв  микрофон  рукой,  объяснил,  где  оставил
"Ниву". Попросил проверить на чужие маячки и сторонние хвосты.
   - Если будут - сбрасывать? - деловито осведомился собеседник.
   - Вчистую.
   - Когда выполнить работу?
   - Сейчас.
   - Хорошо. Что-то еще?
   - "Барабанщика".
   - Что-то особенное?
   - Надежное.
   - Подгоню.
   Собеседник повесил трубку.
   Среди людей посвященных его так и называли: "Дорогой  Леонид  Ильич".
Счета он выставлял астрономические, зато качество услуг... Если и бывает
лучше, то не у нас.
   Олег спускался по эскалатору, ритмично  выстукивая  пальцами:  "Средь
нас был юный барабанщик..." Он только  что  заказал  револьвер.  Мог  бы
заказать и танк.
   Что бы ответил Антонов? "Подгоню".
   Тонированный "хаммер" застыл у парадного подъезда  конторы.  "Лексус"
от щедрот Борзова - тоже. Олег вразвалку подошел к автомобилю, распахнул
дверцу.
   На  него  уставились   две   пары   глаз.   Олег   скроил   на   лице
примирительно-глупую ухмылку:
   - Пацаны, без обид... Ну имею я право чисто по  телкам  пройтись  без
эскорта?
   Гоша только свел челюсти, пожал плечами. Не  успел  Гринев  отойти  и
двух шагов, как услышал писк набора номера. Олег знал, кому  он  звонит.
Видно, господин Борзов тоже сегодня спал мало и беспокойно. Ну и  пес  с
ними со всеми.
   Стрелка близилась к семи. Для сна - два часа. Три - если повезет. Ибо
потом начнется не просто "бум", "большой бум".
   Олег прислушался к себе: собственные нервы показались ему  натянутыми
стальными  тросами,  через,  которые  кто-то  пропустил   ток   высокого
напряжения, - гудели. Так можно и не уснуть. А поспать надо обязательно.
Крепким здоровым сном.
   Олег подошел к бару, посмотрел на коньяк,  водку...  Живо  представил
себе препротивный привкус во рту... Нет. Лучше, как учат индийские йоги,
освобожденные от гнета британского  империализма:  "Мои  руки  теплые  и
тяжелые...
   Мои ноги теплые и тяжелые... Моя голова..."
   А ведь была же мысль... Ну да... Миллионы долларов, как  и  люди,  их
представляющие, никогда бесследно не исчезают. А если наоборот? Миллионы
и люди, их представляющие, не возникают ниоткуда.  Перспективная  мысль.
Очень перспективная. Очень.

Глава 58

   Олег бежал по зеленоватому ворсу бильярдного поля, а на него катились
шары. Щелчки ударов сыпались часто, шары нагоняли,  и  он  едва  успевал
уворачиваться... Лица игроков маячили далеко, были огромными, но  он  не
мог разглядеть их очертаний... И еще - голоса...
   "Заниматься  финансами  я  вам  не  рекомендую...  Категорически   не
рекомендую..."
   "Человек получает или  те  деньги,  которые  потребует,  или  те,  на
которые согласится..."
   "Вы бы, дедушка, по воздуху гуляли,  здесь  раздавят..."  -  "Нас  не
раздавят..."
   "Рынок отреагирует однозначно..." - "Рынок - может быть, а мир - нет.
Мир сыграет с тобой по своим правилам и не оставит тебе будущего..."
   "И свои веселые картинки ему тоже  продемонстрируй...  Он  любит  все
цветное и блестящее..."
   "Смерть финансиста хороша  лишь  тогда,  когда  имеет  воспитательное
значение..."
   "Кто ты все-таки такой?" - "Друзья называют Медведем". - "Друзья? А у
тебя они есть?"
   "Друг должен быть всегда рядом с тобой... Но еще  ближе  должен  быть
враг... ближе должен быть враг... ближе враг... враг..."
   - Олег Федорович? - Аня склонилась над диванчиком,  на  котором  спал
укутанный в плед Гринев.
   - Да!
   - Извините, что разбудила, но... звонит Никита Николаевич Борзов.
   Олег тряхнул головой:
   - Нужно было сказать, что меня нет.
   Аня пожала плечами:
   - Он не поверил бы. Охранники ему уже отзвонились. А  я  бы  потеряла
работу.
   В конце концов, он меня нанял.
   Гринев кивнул. Присел на диване, взял принесенную трубку:
   - Слушаю.
   - До каких пор ты будешь испытывать мое терпение, Медведь?
   - Мне казалось, что мы обо всем договорились.
   - Медведь, работа командой - это командная игра. Ты понял?
   - Я это знаю.
   - Почему ты ушел от охраны?
   - От опеки...
   - Мне без разницы, как ты это называешь!
   - У меня были личная, я бы сказал, интимная встреча.
   - Да?! И чем тебе могли помешать мои парни?
   - Я, знаете ли, застенчив. И когда иду к даме,  совсем  не  желаю  ее
компрометировать. Особенно если она замужем.
   - Знаешь, Медведь, чем ты мне нравишься? Ты прешь напролом.  Я  такой
же.
   Только гнутые умники полагают, что  чем  изощренней  комбинация,  тем
лучше. Схема должна быть проста и в самую меру глуповата.  Ты  предложил
именно такую. Я поверил, что ты способен ее реализовать.
   - Я и реализовываю...
   - Я не закончил. Сформулирую  по-другому.  Эту  схему  в  сложившихся
условиях  рыночной   конъюнктуры   и   общественного   мнения   способен
реализовать только ты. А у меня в твою голову  вложены  слишком  большие
деньги, чтобы я мог ими рисковать. -  Пауза  длилась  долго.  -  Ты  еще
здесь, Гринев?
   - А куда я денусь с подводной лодки...
   - Свои сказки про ночные игрища с девочками можешь рассказывать  моим
мальчикам, но не мне. Ты не тот человек, чтобы развлекаться.
   - Разве?
   - Пока не закончил дело. А ты его не закончил. Так вот:  я  не  знаю,
какие игры ты крутишь на стороне, но...