в  бокале,  -  мне  кажется,
вы...
   - Жара, адмирал.
   - В Израиле прохладнее?
   - Когда как.
   - Я порой думаю, Лев, вы тоскуете по русской зиме.
   - Какая зима, адмирал... Я же одессит, а там нет зимы.  Только  море,
солнце и свежее бочковое пиво...
   - Не время предаваться воспоминаниям... Охладитесь, -  Макбейн  подал
Левину бокал с кубиками льда, - и прокрутим все по новой.
   "Легко ему говорить: прокрутим по новой". Левин чувствовал себя  так,
словно на голову ему надели полиэтиленовый пакет,  оставив  дырочку  для
воздуха. Только одну. И все же это лучше, чем никакой...
   Адмирал Макбейн и генерал  Левин  беседовали  в  специальной  комнате
особняка, принадлежащего Особому отделу  разведки  ВМС  США,  которым  и
руководил Мак-бейн.
   Ранчо Ла-Пласа, штат  Техас.  В  это  время  года  здесь  смертельная
жара...
   Кондиционер выключен. Как, впрочем, и все остальные электроприборы.
   Работали только защитные системы, автономные, у каждого - свои.  Нет,
это не означало, что Макбейн и Левин не доверяли друг другу... Доверие -
понятие  совсем  из  другого  мира,  в  их  профессии  его   просто   не
употребляли. За такую непозволительную роскошь, как  доверие,  некоторые
платили очень дорого.
   Собственной головой.
   Впрочем, и его можно было себе позволить. Но только в  одном  случае:
если все другие средства исчерпаны. В крайнем случае. В самом крайнем.
   Лева Левин никак не мог для себя решить, настал  ли  этот  момент.  В
нынешней ситуации он  не  доверял  никому  и  ничему,  даже  собственной
интуиции.
   Разговор между адмиралом  Макбейном  и  Левиным,  шефом  специального
подразделения   израильской   военной   разведки   "ЛС",   был    строго
конфиденциальным. О его содержании кураторы Левина  или  Макбейна  могли
узнать только от одного из них. Хотя  сам  факт  встречи  тайной  на  их
уровне и в их мире не был ни для кого, но  мотивировки  для  шефов  были
заготовлены основательные...
   Американцев все больше беспокоило  усиление  влияния  так  называемой
русской мафии как на Брайтоне, ставшем уже своеобразной базой эмигрантов
из  России,  так  и  по  всем  Соединенным  Штатам.  Беспокоило   скорое
проникновение в те сферы бизнеса, которые считались слишком важными  для
национальной безопасности США, чтобы пускать в них кого бы то  ни  было.
Беспокоили "игры" новых русских мафиози с компонентами ядерного  оружия:
обогащенный плутоний  в  контейнерах,  полумифическая  "красная  ртуть",
которой, если верить прессе, вовсе не существовало в  природе,  элементы
сверхточного наведения  ракет  любого  класса.  Все  это  "добро"  легко
пересекало границы, таможни, страны, объявляясь  вдруг  в  таких  точках
земного  шара  и  в  такое  время,  что  у  видавших  виды  "волков"   и
"волкодавов" всех разведывательных служб мира дыбом  поднимались  волосы
на темечке и багровели лысины...
   Как поступят террористы с попавшим в  их  руки  "товаром"  не  сможет
просчитать ни один аналитик... Часто обладая исключительной,  виртуозной
техникой в подготовке и проведении отдельных акций, террористы  даже  не
могли просчитать их последствий - ни тактических ни  стратегических.  По
сути дела, они были самоубийцами и притом страдали каким-то подростковым
комплексом: ввязываясь в жестокую свару,  подросток  не  видит  разницы,
даст он по морде или получит сам - лишь бы "напряг" снять... Ну  у  тех,
понятно, спермотоксикоз, а у этих?
   Тем  не  менее  решительности  и  изобретательности  таким  людям  не
занимать. И не секрет, что все разведки мира, как и наиболее влиятельные
экономические и политические лидеры, старались заполучить под свое крыло
"карманную" террористическую организацию (ну а ежели не получится  -  то
хотя бы оказывать действенное влияние на одного или нескольких  лидеров,
этих людей действия).
   Порой удавалось разыгрывать ту или иную комбинацию  целиком  втемную,
чаще же - лидеры террористов сами охотно и  активно  шли  на  контакт  с
представителями  спецслужб:  получали  оружие,  прекрасно  изготовленные
документы, базовые  чистые  счета  в  банках,  информацию...  По  правде
сказать, уже невозможно  было  понять,  кто  кого  использует:  разведки
террористов или наоборот. Этакая игра в русскую рулетку,  где  результат
не мог ни предсказать, ни просчитать никто.
   Самое  забавное  заключалось  в  том,  что   некая   террористическая
группировка, к примеру исламских ортодоксов, могла состоять в контакте с
кадровиком турецкой или иранской спецслужбы и  руководители  террористов
пребывали в уверенности, что воюют не иначе как во славу ислама... В  то
время как службист-кадровик в Анкаре или Тегеране тихонечко подрабатывал
"на дядю" из разведуправления США, "дядя" же в Штатах основные  средства
на жизнь получал вовсе не в виде жалованья - ему платили со  спецсчетов,
которые находились в почти бесконтрольном распоряжении Левина.
   Вот именно, почти... Лев Левин служил не идее и не людям.  Он  служил
финансовому капиталу и отчетливо Это понимал.
   Капитал.  Его  величество.  Он   не   разбирает   наций,   идеологий,
религиозных  концепций...  Его  дело  -  рост.   Любой   ценой,   любыми
средствами, любыми жертвами...
   Лева усмехнулся про себя: а мыслит он сейчас вполне по-марксистски...
И чему удивляться? "Краткий курс истории ВКП(б)", вызубренный в  юности,
да еще почти в шахматном изложении, - этого  уже  не  выбросить.  Ни  из
памяти, ни из жизни...
   Пожалуй, память и является главной составляющей нашей жизни...  Порой
Левину  казалось,  что  он  помнит  ее  всю,   целиком,   мгновение   за
мгновением... Может быть, даже со времени своего рождения в  Бибиковском
переулке, который так и не поменялся за все время своего  существования,
- менялись названия, по крайней мере трижды,  суть  оставалась  прежней:
переулок из пяти дворов жил своей, открытой друг другу и  замкнутой  для
внешнего мира жизнью... Пока обитателей и их потомков  не  разметало  по
белу свету, пока сам переулок не снесли подчистую за  крайней  ветхостью
строений, а скорее - за полной теперь их ненужностью...
   Левин снова тяжело вздохнул. Жара, смертельная жара... Действительно,
в Израиле прохладнее...
   Его семья сумела  выскочить  из  СССР  в  какую-то  щель,  неожиданно
образовавшуюся после кончины Отца Всех Народов. Леве было тогда двадцать
два.
   Карьера Левина в  Израиле  была  неожиданной  и  скорой.  Его  знание
России, сметливость, ум, а главное, умение предугадать события в стране,
из которой он уехал, были оценены. Уже к середине семидесятых он занял в
разведке место ведущего специалиста по России, потом -  возглавил  отдел
и, наконец, создал свое подразделение "Л С" - экономическая  разведка  и
контрразведка. Тогда многие сослуживцы Левина тихонько подсмеивались над
ним:  искать  каналы  вложения  капиталов  в  стране,  где  в   принципе
невозможны никакие финансовые  операции,  кроме  теневых...  Тупик...  И
карьеру  Левина  тоже  многие  посчитали  тупиковой  -  из-за   его   же
собственного самодовольного упрямства...
   Только не он сам.
   Левин видел то, чего не видел никто из его коллег: не только  будущие
возможности вложения еврейского капитала  в  России,  но  и  возможности
вложения российского капитала в Израиле.
   Стать "экспертом-регулировщиком" при движении в  обе  стороны  -  что
может быть прибыльнее!..
   Левин хмыкнул... Это только агенты бывают "двойники" и  "тройники"...
Их руководители обязаны контактировать и обмениваться  информацией  -  и
делу не в ущерб, и себе хорошо...
   К тому же выросший в Одессе Лева Левин так и не стал националистом  и
с тихой иронией относился к своим более  ортодоксальным  собратьям...  И
еще - он действительно знал русских и с тайным  удовольствием  наблюдал,
как российские бизнесмены и банкиры буквально обувают своих  маститых  и
опытных американских, немецких и даже израильских коллег... Левин  знал,
почему это происходит.
   Какой-нибудь американец, продавец обуви в седьмом поколении, и мыслил
как продавец обуви, и никак иначе: шаг вправо, шаг влево - побег, прыжок
на  месте  -   провокация.   А   его   российский   коллега,   блестящий
математик-теоретик, да еще и  сдвинутый  на  стихах  Тютчева,  авторской
песне или на  чем-то  похожем,  начинал  заниматься  бизнесом  по  самой
уважительной причине: кушать стало нечего! Но мыслил  он  на  новой  для
себя ниве, как привык, и рождались парадоксы, неординарные и незаурядные
решения, которые потомственные предприниматели не могли  ни  просчитать,
ни предвидеть, ни понять...
   Что касается азов любого  нового  дела,  то  и  здесь  постижение  их
бывшими советскими шло с невероятной быстротой; русские работали с ходу,
словно самообучающиеся машины, при этом ничего не  упуская  и  наращивая
капитал...
   Для Левина и здесь все было ясно. В СССР давали непонятное, вроде  бы
даже   ни   к   чему   не   применимое   образование,   но   оно    было
систематизированным и достаточно широким. Любой выпускник, закончив вуз,
вынужден был начинать учиться специальности. Он  привык  учиться...  Как
там у Райкина?.. "Забудьте все, чему вас обучали в институте, и слушайте
сюда..." У любого закончившего институт советского была  образовательная
база,  на  которую  он  мог  впоследствии  уложить   любое   специальное
образование, будь то финансы и банковское дело, бизнес  в  любой  сфере,
разведка или контрразведка.
   Ну и третье - тоже просто: привыкнув жить в мире, где закон ничего не
значил и ничего не стоил, где важной была фраза "Есть мнение..."  и  где
полуанонимный телефонный звонок мог решать вопросы и  жизней,  и  судеб,
русские просто не  замечали  никаких  законов  -  ни  своих,  ни  чужих.
Писанное на бумаге правило было не для них, и, нарушив  все  и  вся,  но
заработав миллионы, они легко приводили собственные нарушения  в  полное
соответствие с законодательством... Как любят  говорить  американцы:  "И
чего не сделаешь за деньги", тем более что  все  юристы  мира  полагают,
будто законы созданы как раз затем, чтобы они могли их обходить. И тем -
зарабатывать себе на кусок хлеба с хорошим куском масла...
   Удовольствие Лева Левин получал не только от наблюдения... Его личное
состояние, которое всего семь лет назад исчислялось пятизначной  цифрой,
теперь выражалось восьмизначной...
   А сейчас все могло пойти прахом. И не только состояние, но и  голова:
слишком для многих серьезных людей в Израиле и за  его  пределами  Левин
выступил как теневой гарант их капиталовложений в  России...  Да  и  уже
вложенные в экономику Израиля "быстрые", или,  как  их  порой  называют,
"криминальные", деньги могли устремиться обратно в том  случае,  если  в
России примут решение  об  амнистии  капиталов...  Эта  идея  плавает  в
воздухе, время от времени тот или иной политик вспоминает о ней  на  том
или ином официозе... Как правило,  словосочетание  "амнистия  капиталов"
маскируется словами "налоговая амнистия"... Что в лоб, что по лбу...
   На самом деле это будет означать, что государство официально признает
и  гарантирует  защиту  любому  капиталу,  независимо  от  способа   его
первоначального накопления Это приведет к  тому,  что  сотни  миллиардов
российских "теневых" денег ринутся обратно, на родину - именно там самая
дешевая и при этом самая высококвалифицированная рабочая сила,  будь  то
заводские рабочие или ученые-генетики...
   Россия сейчас решает гамлетовский  вопрос  -  быть  или  не  быть,  -
поставив его в привычном  и  понятном  для  себя  ракурсе,  по-ленински:
"Вопрос о власти". Лева  Левин  отчетливо  понимал,  что  от  того,  как
решится этот вопрос в России, зависит  будущее  очень  многих  серьезных
людей; от этого зависело и его собственное будущее, и скорее  всего  его
жизнь.
   Именно поэтому Лева потел и  думал...  Именно  поэтому  он  вышел  на
личный контакт с адмиралом Макбейном: то, что у адмирала имеется похожий
интерес, Левин утверждать не мог, но мог предполагать... Слишком долго и
слишком пристально они наблюдали друг за другом, чтобы ошибиться...
   То, что Макбейн легко принял и поддержал ложную мотивировку  контакта
-  "борьба  с  терроризмом",  то,  что   назначил   встречу   на   своей
"внеагентурной" базе, подтверждало, что Левин  не  ошибся.  И  разговор,
сначала общий и осторожный, теперь шел именно  по  тому  руслу,  которое
израильтянин наметил. Хотя... Его раздражал этот  холеный  американец  в
чинах. И еще - жара. Смертельная жара.
   Говорят, в этом году активное солнце...
   Левин чувствовал себя так, словно на голову ему надели полиэтиленовый
пакет, оставив дырочку для воздуха. Только одну. И все же это лучше, чем
никакой.
   Левин вздохнул, сделал глоток из запотевшего бокала.
   - Мистер Левин, хотите анекдот? - Адмирал Макбейн  улыбался,  вернее,
губы его были растянуты в улыбку, как это  делают  во  всем  мире  перед
объективом фотографа: "чи-и-из"...
   - Анекдот?
   - Я просто сформулирую то, что вы изложили. Представьте  себе  этакое
сообщение  в  советской  прессе  где-нибудь  в   середине   семидесятых:
"Загнивает и агонизирует антинародный режим  сержанта  Хулио  Керамзито.
Для сохранения власти диктатор пошел  не  только  на  освобождение  всех
политических  заключенных,  но   и   провел   всеобщие   демократические
выборы..."
   - Вы находите это забавным, адмирал?
   - Но посудите сами, мистер Левин... Государственный  переворот  путем
президентских  выборов...  Это  же  лишено  здравого  смысла...  Как  вы
полагаете, генерал?
   - Я полагаю, он уже начался...
   - Итак...
   - Да. Прокрутим по новой.
   Левин вздохнул. Жара.  Смертельная  жара.  Говорят,  в  этом  году  -
активное солнце.

Глава 3

   Адмирал не торопясь выбрал в коробке сигару, поднес длинную  шведскую
спичку, пыхнул, окутавшись невесомым голубоватым дымом:
   - Итак, события покатились с Буденновска?
   - Полагаю, да.
   -  То,  что  акция  организована,  сомнений  не  вызывает.  Считаете,
российскими спецслужбами?
   - По крайней мере, они не мешали...
   - Или просто прохлопали.
   - Трудно поверить, что в таком активном отряде, каким является группа
Дасаева, русские не имеют своего "крота"... .
   - Всякое могло случиться: или "крот" слепым оказался,  или  копал  не
туда...
   - ...или попал под тяжелый сапог.
   - Хорошо, мистер Левин. По результату.
   - Впервые возвышение премьера в качестве самостоятельного политика да
еще в ранге "номер раз"...
   Макбейн улыбнулся, хотя глаза остались абсолютно холодными.
   - Вы это серьезно?
   - По крайней мере,  в  глазах  российских  граждан  он  выглядел  как
миротворец.
   - Генерал, вы можете представить себе Президента Соединенных  Штатов,
говорящего перед телекамерами национального телевидения на всю  Америку,
а значит, и на весь мир, с террористом? Как там это прозвучало  в  устах
российского премьера?.. "Дасаев,  говорите  громче  "  Любой  американец
воспринял бы это как национальное унижение  и  оскорбление;  дни  такого
Президента как политика были бы сочтены.
   - Это Россия, адмирал. Там люди жалостливы,  недоверчивы  к  властям.
Телешоу "премьер-освободитель" было разыграно красиво.
   - Тем не менее Дума выразила недоверие правительству. А  значит  -  и
премьеру.
   - Что еще более укрепило его позиции. В России любят гонимых.
   - Да... Странная страна...
   - Адмирал, знаете, как называется ваше поведение по-русски?
   Макбейн недоуменно приподнял брови.
   - "Прикинуться "шлангом", "ветошью", "веником". - Карие глазки Левина
сузились, зрачки стали жесткими, как буравчики. - "Странная  страна".  -
Израильтянин сымитировал интонацию адмирала. - Вы ведь знаете Россию  не
хуже меня. Нет?
   Адмирал пыхнул сигарой,  скрывшись  за  голубым  невесомым  облачком,
словно эсминец за дымовой завесой.
   - Извините, мистер Левин. Мы,  американцы,  любим  понятные  для  нас
штампы.
   Иногда они срываются с языка... Кто более всего выиграл от ситуации?
   - Как ни странно, Президент.
   - Или - его команда?
   - Или - его команда. Ближний круг. По крайней мере, Дед показал,  кто
в доме хозяин...
   - Дед?
   - Так его именуют в ближнем кругу.
   - Не лишено оснований...
   - Да. "Отцов" в Москве много премьер, мэр...
   - Да и "крестных" немало...
   - А Дед - один.
   - Один?.. - Светло-голубые глаза Макбейна безразлично,  словно  штрих
лазерного прицела, уперлись в переносицу израильтянина.
   Холодок пробежал по спине генерала, ему вновь стало трудно  дышать...
Левин вспомнил,  что  в  молодости  Джордж  Макбейн  командовал  группой
морских пехотинцев во Вьетнаме... Группой особого назначения,  какого  -
люди Левина так и не узнали.
   Это был семьдесят третий или семьдесят четвертый год - как раз  перед
захватом Сайгона северянами и русскими. Как записано в  досье  адмирала,
его группа занималась  "организацией  и  соблюдением  особого  режима  в
местах действия приказа 3846/22-а".
   Что такое "приказ 3846/22-а", что означал "особый режим"  и  в  каких
районах   Южного   Вьетнама   он   вводился,   чем   вообще   занималась
немногочисленная группа будущего адмирала, этого не смогли  выяснить  ни
высокопоставленные источники генерала Левина в Пентагоне, ни  финансисты
с Уоллстрит, ни люди "фирмы" , работающие на  Левина,  ни  "архивариусы"
 - никто. От всей  более  чем  двухлетней
деятельности Макбейна во Вьетнаме осталась только вот эта самая  строчка
в досье, номер приказа - и  все.  Ни  имен  людей,  входивших  в  особую
группу, ни даже кличек или псевдонимов. И-ни  одного  свидетеля.  Словно
Макбейн со своей группой просто просидел два года в джунглях, никуда  не
высовываясь  и  ничего  не  свершая...  И  награжден  за  это  "сидение"
"Пурпурным сердцем" и "Бронзовой звездой"...
   Лева Левин никогда непосредственно  не  принимал  участия  в  силовых
акциях - устранения  или  устрашения;  домашние  считали  его  мягким  и
ранимым человеком, занимающимся чем-то вроде интендантского  обеспечения
в армии. И сейчас он чувствовал в  сидящем  напротив  ту  разрушительную
силу, которой не обладал сам И еще - опасность. Как ни  странно,  именно
поэтому  Макбейн  был  выбран  для  исполнения  той  задачи,  какая  ему
предназначалась.  Но  от  этого  контакт  с  адмиралом   не   стал   для
израильтянина более легким или приятным. Да и последний вопрос...  Левин
отпил из бокала:
   - В любом случае  команда  Президента  не  проиграла.  Первым  делом,
возвратившись из  Галифакса,  он  "подвесил"  ситуацию:  согласившись  с
решением Думы, мог легко отправить в  отставку  правительство  вместе  с
набравшим популярность премьером, "Газпромом" и "его  домом",  с  другой
стороны - наоборот: распустить парламентариев без  выходного  пособия...
Дума пригрозила Президенту импичментом. По российской Конституции...
   - Бросьте, генерал. Мы с вами действительно знаем эту  страну.  Когда
это Россия жила по конституциям? Любая угроза  парламента  для  русского
"царя" - это как, - Макбейн чуть прищурился, вспоминая, - да, лай собаки
Моськи на Слона...
   - Вы правы, мистер Макбейн. Конституция русских написана "под  царя",
и Президент  использовал  возникшую  ситуацию  на  всю  катушку:  сменил
директора ФСБ и министра  внутренних  дел,  руководителя  службы  охраны
Российской   Федерации.   Еще   более   возвышен   руководитель   Службы
безопасности Президента - он  получил  генерал-лейтенанта,  и  тогда  же
подписан указ, по которому  глава  президентской  администрации  уже  не
может иметь на эту  службу  никакого  влияния...  Кроме  того,  господин
Доржаков работает над созданием  частей  национальной  гвардии,  которые
будут размещены по всей стране с подчинением ему же... Адмирал,  вас  не
пугает  столь  резкое  усиление  влияния  одного  человека,  к  тому  же
возглавляющего  независимую   секретную   службу   с   самыми   широкими
полномочиями?..
   Адмирал не перебивал горячий монолог израильтянина. лицо его выражало
пол