- не понял канадец. - Что? Вообще
ничего?  Ну  вы  даете,  ребята!  У  нас  в  Канаде тоже с  иммигрантами  не
церемонятся,  но  хоть приличия соблюдают."  "Да не крал я  ничего, - прижал
белые руки к пухлой груди ученый. - Мне дали перевод статьи из русскоязычной
газеты, где у  этого  "гения"  самыйкомпетентный  "русский" журналист  берет
интервью.  А  там черным  по белому написано следующее, - он достал из папки
перевод статьи. - "В ходе дрейфа ледяная гора, естественно, тает. В холодной
( 0-4оС) воде с периметра  ежедневно уходит  в  море по два метра льда,  а в
более теплой (4-10оС) -  по  три-четыре метра. Так что без изоляции  средний
айсберг в 20-градусной воде и при теплом воздухе живет не более восьми дней.
При штормах берг  тает  быстрее, из-за  перемешивания у  его бортов  и днища
холодной и теплой воды. Это означает, что тащить в Израиль открытый  айсберг
бессмысленно - как сосульку в кармане. Поэтому принципиально задача решается
так: ледяную глыбу  помещают в  герметичный мешок и так буксируют. Таяние не
страшно  - в конце  концов к нашим берегам притянут гигантский мешок пресной
чистой  воды.Самая сложная из  проблем - одеть айсберг. Мы  уже представляем
себе размеры горы. Учтем при этом,  что она вовсе  не похожа  на  обсосанный
леденец  -  вполне  могут  быть  острые  выступы, пики.  В  процессе  таяния
отдельные  части  айсберга  могут отваливаться.  Значит,  мешок должен  быть
достаточно прочным.  Его прочность должны быть пропорциональна циклопической
массе его содержимого. Поэтому мешок весит сотни тонн. Раскрыть его и надеть
на целый  остров сверху и снизу, не порвав, - техническая задача, не имевшая
прецедентов..."  Далее корресподент хвалит идею  этого  оле,  которую  автор
проекта считает изюминкой, know how, сутью возможного патента. Поэтому, мол,
журналисту  остается, "преодолев соблазн, промолчать о способе, а читателю -
поверить ему на слово, что здесь есть что украсть." "Что ты и сделал, на мою
голову!"  "Так ведь  патента-то  не было!  - отбивался ученый ворюга.  - И я
ничего  поэтому  не  крал.  Я  пригласил автора, крайне грубого  и вздорного
субъекта, между прочим..." "И стал его  раскручивать, - сказал Томас Якобсон
глухо.  -  Делается  это  очень  просто,  Джосеф.  Чайники  -  народ  крайне
амбициозный  и  самолюбивый.   Ты  заявляешь,  что   его  идея  в   принципе
неосуществима. Он тут же закипает, становится в боевую стойку. И ты  споришь
с ним, выдвигая самые идиотские аргументы против  его идеи,до тех  пор, пока
ее суть  не  становится  тебе  ясной до мельчайших подробностей. После этого
остается  объявить эту идею не новой - внедренной или там давно отвергнутой,
мол, такими-то фирмами или университетами в таких-то  странах. Проверить это
стоит массы  времени  и денег, которых  у  иммигранта,  озабоченного добычей
средств  к  существованию  нет  и  быть  не  может.  После   этого  остается
проясненную идею причесать, оформить  должным  образом, подставив нужное имя
или перечень имен, естественно, без упоминания, от греха  подальше, автора и
-  вы  дома." "Ладно, - сказал  Манго. - Если это так просто,  гениально и в
общем вполне легитимно, Томас, то почему мы без воды идем обратно?" "Потому,
что любой  вор  научной идеи не застрахован от ошибки, которую, как правило,
делает,  как  любой  творец,  истинный автор.  Только  автор  знает  об идее
столько, чтобы в конце концов найти ошибку. К моменту внедрения  украденного
проекта ворами, первоначальный вариант не имеет  ни ценности, ни смысла. Так
что вор в этой области рискует куда больше пострадавшего." "Отлично. Дай мне
телефон этого оле, Самуэль. Платить ему будешь из своего кармана. Сколько ни
попросит. Если ты мне скажешь, что не знаешь, как  его найти, я тебя прикажу
немедленно выбросить за борт.  Только вчера, развлекаясь до  катастрофы,  ты
пытался  поймать на крючок акулу,  как поймал  твоего оле.  Теперь либо  оле
сожрет  научную  акулу,  либо  акулы  -  себе  подобного  Самуэля."  "Я  сам
действительно  не  знаю...  -  немеющими  губами  едва  произнес  несчастный
профессор.  -  Но  я  попробую  связаться  с  моим другом Менахимом  Кацем в
Иерусалиме.  Сомневаюсь, чтобы  этот фраер миновал  хоть одну из  олимовских
посреднических организаций, которые Менахим курирует от своего министерства.
Так что найти его..."
     ***
     "Да, условия жизни  вашей семьи  оставляют желать лучшего...  - Менахим
Кац брезгливо придвинул к  себе  стул  и  уселся  напротив Якова  Гольфера в
салоне   его  квартиры.   -   Я   думаю,  что   вам   пора   изменить   свою
оппортунистическую  позицию   и  попытаться  найти  общий   язык  с  лучшими
представителями научной общественности  нашей страны."  "Я за эти десять лет
сделал все  возможное и  невозможное, чтобы  условия  жизни  моей  семьи  не
позволяли  ожидать  худшего,  -  ехидно  заметил  оппортунист  от науки. - И
добился этого  именно потому,  что  не пытался общаться с "представителями",
которые предложили  бы мне в  лучшем  случае временную  работу до  очередной
ротации  или каприза выдавателя стипендии Шапиро или Гилади. Естественно, ни
один из этих представителей не посещал меня. Вы являетесь исключением только
потому, что я послал подальше вашего холуя, а вы настолько во мне нуждаетесь
для  каких-то ваших  личных  целей, что  согласны меня стерпеть.  Откровенно
говоря, и мне вовсе не  по душе задерживать такого высокого гостя. Уважающий
себя хозяин гостя с  такой миной  на мордеспускает с лестницы. Только боюсь,
что вы  недолго будете тут надувать щеки. Прислал вас  Манго. Он нарвался на
безграмотного  идиота,  укравшего  один  из   вариантов  возможного  решения
проблемы, когда я уже давно отошел от всех деталей варианта, так как признал
его в корне ошибочным,  учитывая масштабный  эффект.  Но не извещать же вашу
высокую научную общественность, что она не совсем то  украла?  Что вам надо,
Кац?  Давайте  без  фальшивого  сочувствия.  Из  того  дерьма,  что  вы  так
самозабвенно мне тут  скармливали, злорадное сочувствие - самое вонючее. Что
нужно  от  меня  Манго   и  его  консультанту  -  "автору  проекта"  Самуэлю
Лукацкому?" "Мне кажется, что  вам бы лучше самому  поговорить с  господином
Джозефом Манго. Хотите?" "Почему бы и нет?"
     "Доктор Джакоб Гольфер? - раздался в пелефоне жесткий голос миллионера,
который словно говорил с уже давно запуганным служащим. - Надеюсь, вы знаете
из  СМИ о  нашей  неудаче с вашим  проектом..." "В первый раз  слышу, мистер
Манго,  что кто-то занимается моим проектом. Вот о  позорной конфузии вашего
проекта кричат все  газеты  и телеканалы, с чем я вас  и поздравляю  от всей
души.  Вместе с вашим профессором Лукацким. Он  меня тоже слышит?" "Конечно.
Именно он мне показывал ваше  интервью  газете  семилетней  дваности, где вы
расхваливали  будто бы  испытанную нами  технологию."  "Я просто  пошутил  с
корресподентом.  А вы  поступили,  как сексуально  озабоченная девка: с  ней
пошутили,  а  она  надулась.  Теперь  вы беременны  позором  и  убытками.  В
ближайшие  сто лет у вас никто айсберг больше не купит." "Мне нравится  ваша
наглость...  А  вы не боитесь, что  я вас привлеку к суду за дезинформацию в
печати... Вы где там? Алло..."
     "Умоляю вас,  не  обижайтесь, - Менахим Кац,  сильно волнуясь, коснулся
рукой  колена  новоявленного  доктора  Джакоба,  в  которые  было  произвели
кладбищенского Яшку.  -  Мы на  связи, Джозеф. Мы вас  слушаем."  "Так  вот,
Джакоб, я вам предлагаю принять участие в новой экспедиции на моем судне. На
время  экспедиции я приму  вас на работу с окладом  три  тысячи  долларов  в
месяц..." "Дайте мне Лукацкого, -  прервал его Яков. - Да не хочу я говорить
с Манго, он по-русски не понимает, а  у  меня  нет  английских  слов,  чтобы
выразить  ему мою признательность за  его щедрость и благородство..." "Но вы
прекрасно говорите по-английски, доктор Джакоб,  - льстиво  улыбнулся Кац. -
Джосеф, он  хочет  что-то  сказать профессору  Самуэлю Лукацкому  по-русски.
Можно?" "Разумеется.  Джакоб,  с  вами тут ваш старый  друг." "Здравствуйте,
Яков.  Вы даже не представляете..."  "Представляю.  Так  вот, по поводу трех
тысяч долларов  в  месяц  на  время экспедиции  на его  судне  и  участии  в
эксперименте  стоимостью  сотни миллионов долларов с прицелом  на  миллиарды
прибыли...   Передай  этому  мелкому  гешефтнику,  что  я  лично  немедленно
отправляюсь  нахуй,  а он  пусть  идет прямо  за  мной  и..." "...никуда  не
сворачивает, - подобострастно хохотнул Лукацкий. - Это перевести невозможно.
Но вы просто его не  расслышали, Яков.  Не три, а тринадцать..." "Тридцать."
"Что... тридцать?" "Вы просто плохо  меня расслышали,  Самуэль. Триста тысяч
долларов единовременно, за попытку решения проблемы и участие  в экспедиции.
Независимо от ее результатов. Немедленно. На  мой банковкий  счет.  Тридцать
тысяч в  день за мои консултации на борту его судна. И три миллиона баксов в
случае успеха  первого эксперимента. Плюс  пятипроцентное участие в прибылях
его  фирмы по продаже  воды из  айсбергов. Пожизненно мне и  моим  потомкам.
Иначе вы будете всю вашу жизнь возить воду из одного района мирового  океана
в другой  на потеху  публики." "Я сейчас  переведу...  Вы  меня слышите? Ему
нравится ваша хватка, но он считает, что  вам  недостает чувства реальности.
Он  согласен на пять тысяч  в  месяц на время экспедиции  и ваше имя в числе
соавторов патента по технологии, которая может сработать,  с одним процентом
от  прибылей  от этого  патента..."  "...пока  он  быстренько  не  сварганит
альтернативный патент,  где от моей новизны и следа не останется! Что вы все
так  торопитесь  сами  себя  перехитрить? Короче,  или мои  условия, или..."
"Менахим,  -  взревел  Манго.  - Ты  свободен.  Иди  домой  и  оставь  этого
задержавшегося в детстве идиота в его трущобе. Передай ему, что он  в первый
и в последний раз в жизни получил реальный шанс и..."
     "Я  с ним согласен,  - горячился Кац, когда они уже за столом выпили по
второй рюмке водки. - Пять  тысяч долларов! Это же  двадцать тысяч шекелей в
месяц!" "И я  теряю работу, дающую мне шестьдесят тысяч шекелей  в год! Ведь
этот  ваш  сраный  сеньор Авокадо..."  "Манго..." "Какая  разница?  Авокадо,
манго,  говно... Все равно он меня вытурит и спасибо не скажет, когда выжмет
все мои know how. Думаете, мне приятно целыми днями закапывать евреев? Я для
этого на свет родился, кончал университет и приехал на историческую  родину?
Но те, кого я закапываю,  хоть  не обманывают  меня, Менахим. И поэтому  это
единственные люди, которым  я верю..." "Вас просто страшно слушать, Яков. Вы
- психически  нездоровы.  Если бы так  рассуждали  все ученые,  то мы  бы ни
одного из тех, кто сегодня нашел себя в Израиле, не трудоустроили бы никуда!
Если  вам удастся доказать свою  состоятельность  в такой экспедиции в такое
время- вы будете  нарасхват! Вам господин Манго дает шанс, а вы его теряете,
ставите  миллионеру  заведомо неприемлемые условия,  пользуясь  его  трудным
положением. И цепляетесь при этом за самую унизительную работу, какую только
можно вообразить. Вы  должны согласиться немедленно на любые условия Манго и
не строить из себя Дон Кихота. Иначе, уверяю вас, Джосеф очень быстро найдет
вам  замену..." "Гораздо скорее  он найдет замену вам,  - устало  огрызнулся
Гольфер. - Ладно,  звоните ему...  Но  патент будет только на  мое имя, даже
если владельцем его будет фирма Манго.  А также в договоре должны быть четко
оговорены  все условия, которые я подпишу у адвоката в Иерусалиме..."  "Само
собой! Джосеф? Он согласен. Детали оговорите в процессе подписания договора.
Да,  он тут. Даю  ему трубку..." "Погодите, -  раздался отчаянный  голос  из
глубины квартиры. - На что это ты там  соглашаешься, Яша? - Дина, вся дрожа,
стояла  в наспех  застегнутом халате в проеме двери. - Неужели  тебе еще  не
ясно, с кем ты имеешь дело? Они же тебя только что грубо обокрали... Никаких
экспедиций!  Никаких договоров, адони! Я не верю  ни одной подписи, ибо  она
поставлена  в присутствиивашего  авдвоката  и  любая  наша  аппеляция  будет
рассматриваться  в вашем  суде!  Завтра  Яков  появится  на  вашем судне,  а
послезавтра не угодит вашему боссу. А его место на кладбище будет уже занято
другим рабочим! И мы снова окажемся на дне, плюс расходы на поиск адвоката и
аппеляции. Спасибо - уже ели!.. Яша, если ты уедешь, то, вернувшись, меня не
застанешь. Я  не хочу больше  жить на  подачки Битуах  леуми при безработном
муже.  Нет, нет  и  нет!" "Но, гэверет... Мы имеем дело  с  очень порядочным
человеком,  а он..."  "Каждый  жулик, с  которым мы имели здесь  дело  после
репатриации  начинал  свое  знакомство  с нами с уверений  в  своей  высокой
порядочности. Каждый."  "Глас женщины - глас Божий, - облегченно  рассмеялся
несостоявшийся ученый нарасхват и снова могильщик Гольфер. - Дришат шалом ле
порядочному миллионеру Манго из "Красной книги" и его нечеловечески честному
консультанту.  Пусть  волочат  свои  айсберги  хоть  на китах." "Но  это  же
непорядочно по отношению к самому доктору Гольферу, - уцепился  Менахим  Кац
за последнюю соломинку. - Вы всю жизнь вынашивали эту идею, а теперь сами же
ее топите." "Хоть раз  я это  сделаю  сам, без вашей помощи!" "Но  вы топите
вместе со своей семьей и страну, которая вас  спасла от российского голода и
беспредела, предоставила вам гражданство, которое в тех же Штатах или Канаде
ждут годами, дала крышу  над  головой  и сытную жизнь,  теплое  море рядом и
изобилие  на рынках и в магазинах. Ничего этого у вас в  Сибири  не было и в
помине. Поэтому  ваши капризы -  верхнепорядочности по отношению к еврейской
стране. Вам предоставляется шанс  стать спасителем своего  многострадального
народа в трудный для него час! Вы отказываете в помощи не только самим себе,
коль скоро и вы останетесь  без  воды, но и ни в  чем не повинным старикам и
детям. Строите  странные предположения по  отношению к совершенно незнакомым
вам людям, априори считая их жуликами. Вы предаете и себя, и Родину, в конце
концов..."  "Хорошо, - снова сел поднявшийся было  Гольфер.  -  Сыграем роль
мудрого  раби в  хасидской притче. И ты  права, женщина,  и ты,  мужчина.  Я
согласен  подписать договор,  но  я  буду  только консультировать. Отсюда. С
моего кладбища. Я открою вам все  know-how, но без участия в экспедиции. Так
ты согласна,  Дина?"  "Все равно они тебя  обманут  рано или поздно, так что
отдавай  им все свои секреты, толку от которых  нашей  семье до сих  пор все
равно не было.  Может,  хоть на сто  шекелей в месяц  будем больше получать,
после  того  как  мас  ахнаса  выступит  со своей  арией.  Тоже  не  лишние.
Подписывай только  то,  что  никак не  помешает  тебе нормально  работать на
кладбище. В свободное от работы с покойниками и отдыха время будешь говорить
с этим щедрым миллионером. За его счет, естественно!"
     ***
     "Португальцы  согласились, - сказал менеджер Манго  из  Лиссабона.  - В
проливе у острова Пико  на Азорах они  выделяют нам в аренду место для дока.
Бетонные конструкции дока я  уже заказал в Европе. А пленочные элементы дока
уже плывут к нам  из Израиля." "Опять пленка!  Я уже оценил ее прочность..."
"Не бойся, Джосеф.  Эта  пленка  несет  исключительно  изолирующие  функции.
Тающая  пресная вода,  как  более  легкая, просто  вытесняет  из-под контура
соленую воду. Сам айсберг пленки  может  и не касаться." "А буксировка?" "Мы
арендуем у русских их самый мощный  атомный ледокол для  буксировки айсберга
от Лабрадорского течения к Азорам. Там действительно недалеко и относительно
холодная  вода. Потерь  почти  не будет. Расчетный круговой  рейс ледокола -
около  семи  суток, включая всего трое  суток на буксировку  айсберга. В год
можно  отловить одним ледоколом до пятидесяти бергов и пропустить через  док
25 миллионов тонн  талой воды. Этого  достаточно для  поставки  в среднем по
десять литров воды на человека  в сутки  шести  миллионам  человек,  то есть
напоить  всех  израильтян талой, биологически  активной чистейшей водой. Для
этого  вовсе   не   надо  никакой  инфраструктуры  в  нашей  стране.   Будет
организовано  рутинное   снабжение  всего   населения  водой  в  бутылках  и
23-литровых баллонах, заполненных талой водой на разливочном заводе прямо на
Азорах.  Именно   этой  идеей  трудоустройства  населения   Автономии  я   и
заинтересовал португальцев. Воду повезут в стандартных контейнерахна обычных
контейнеровозах.  Себестоимость   доставки  готовой  к  употреблению  и  уже
фасованной воды от Гренландии до Хайфы -  около 60 долларов на тонну..." "Вы
сошли  с ума! В Турции они купят по  доллару-два  за тонну!" "Если купят. Но
дело даже не в этом. При себестоимости по шесть центов на литр воды мы будем
ее  продавать  в Израиле по сорок  шекелей за баллон, или по  1,7 шекеля  за
литр.  Доходы  фирмы  составят  около сорока миллиардов шекелей,  или десять
миллиардов  долларов в  год." "Хорошо, а расходы?" "Док  обойдется в 200-300
миллионов  долларов,завод по разливу воды -  в 100 миллионов, а все прочее -
еще около ста. С учетом затрат на их  содержание,  энергию, перевалку, таруи
расфасовку  контейнеров  в Хайфе и все непредвиденное прочее, чистая прибыль
будет не менее девяти миллиардов долларов в  год. Причем мы  реализуем талую
воду в Израиле по цене так называемой минеральной  воды "Невиот" до кризиса,
чтобы не иметь конкурентов!" "Позвольте,  но конкуренты берут сырье чуть  ли
не даром  по  сравнению с  нами. Даже из  Турции, не  говоря  об израильских
источниках." "Берут, если оно есть. Сейчас его нет. Но и когда оно  было, то
доходы  были  вроде  наших,  миллиарды,  в то время, как  расходы -  скажем,
вдесятеро  меньше наших,  а не  все ли равно  -  при  таких-то  доходах, при
прибыли в  миллиарды, все это  в  пределах точности."  "Предположим..." "Все
зависит  теперь  от будущего эксперимента с  учетом технологии по  заявке на
патент доктора Гольфера." "А если айсберг снова начнет свои фокусы в  пути?"
"Метод Гольфера позволяет  при любом катаклизме сохранить айсберг даже, если
он расколется на два, три и более бергов.  Причем за минуты и сам айсберг, и
его  фрагменты  могут  быть  пойманы  и  продолжат  буксировку."  "А если он
перевернется  в пути?" "Ничего  не  произойдет. В  крайнем  случае, потеряем
буксирный  конец.  На  ледоколе  будет  огромный  запас.   Их  относительная
стоимость - штует." "То есть... никаких  мешков?" "Никаких.  Голый айсберг в
родной  стихии,  исключительно в холодных водах,причем  ориентированный  при
буксировке оптимальным образом. "
     "Поясните поподробнее. Этот ваш гений пытался мне растолковать, но я  с
трудом понимаю его  английский. В чем, черт  побери, его новая  идея?" "Весь
фокус в том, что ледокол..."
     Дорогой  господин  Лукацкий! Разумеется,  вас  не существует и не может
существовать  в  нашем  израильском  обществе,  отличающемся  нечеловеческой
порядочностью. Все мы - люди высокой еврейской чести  и просто неспособны на
подлость. Ведь мы такие богобоязненные,  что ну  ни одной заповеди просто не
способны нарушить, а у нас их целых десять. Но  если  бы вы  и существовали,
то, тем более,все, что тут сдуру наплел зловредный Шлема, злостная и неумная
клевета  на сияющую  действительность.  Ни одну ученую  собаку никто так  не
опекал десятки лет,  как вы своих репатриантов, дорогой Самуэль. И  надо же,
такое придумать  - обокрал, подставил, сам подставился. Хорошо  зная  многие
годы вам подобных, я возмущен "творчеством" Шломы Вульфа. Сам  не знает, что
он  пишет.  Вас  он вообще  выставил фраером. Да ни  в жизнь вы бы  никакому
борзописцу из "русской"  газеты  не поверили бы  и никакому Манго (которого,
кстати, вообще не  рождала на  свет  наша благословенная  нация  сроду, кого
угодно,  только не миллионера, способного поверить  профессору Лукацкому, да
еще с  опорой  на олимовскую  идею) вы бы никогда  от своего имени ничего не
рекомендовали