отенциальным покупателям. Во всем мире лом
черных металлов пользуется повышенным спросом. Следуете за мной?
     - Особенно в Юго-Восточной Азии,  - радостно вставляет  Оливер, который
совсем недавно читал статью на эту тему в каком-то техническом журнале.
     И, произнося  эти слова, ловит на себе взгляд Евгения, уже не первый за
время выступления Хобэна, и поражается доверительности этого взгляда. Словно
старику как-то не по себе в этой компании и этими взглядами он предупреждает
Оливера, тоже новичка, что в таком окружении ухо надо держать востро.
     - В Юго-Восточной Азии спрос  на  металлический лом  высокого  качества
очень велик,  - соглашается Хобэн.  -  Возможно, мы  и будем продавать его в
Юго-Восточную Азию. Возможно, это будет удобно. Сейчас всем насрать. - Хобэн
чихает,   фыркает,   откашливается,  прежде  чем  продолжить.  -   Начальные
инвестиции  по специальному  проекту,  связанному  с металлоломом,  составят
двадцать  миллионов  долларов  наличными,  которые должны  быть выплачены по
подписании  государственного  контракта  о выдаче фирме,  указанной Евгением
Ивановичем,  эксклюзивной лицензии на  сбор  и вывоз  всего  металлолома  на
территории  бывшего  Советского Союза, независимо  от его  местонахождения и
состояния. Это условие не обсуждается.
     Голова у  Оливера идет кругом.  Он знает  о таких комиссионных, но лишь
понаслышке.
     - И какая фирма получит такую лицензию?
     - С этим  мы  еще определимся.  Какая разница.  Фирма  будет выбираться
Евгением Ивановичем. В любом случае это будет наша фирма.
     Тайгер со  своего  трона осаживает  сына: "Оливер!  Бестолковых  нам не
надо".
     Хобэн двигается дальше.
     -  Двадцать  миллионов  долларов  наличными  будут  положены на  счет в
оговоренный западный  банк. Назначенная фирма  возьмет  на  себя  расходы по
сбору  и вывозу металлолома. Она также должна обеспечить  аренду или покупку
участка отгрузки в порту площадью минимум в сорок гектаров.  Еще один нюанс.
Необходимо,   чтобы  назначенная   фирма  покупала  этот  участок  на  себя.
Организация Евгения Ивановича может помочь назначенной фирме с приобретением
необходимого участка. - У Оливера возникли подозрения, что эта организация -
сам Хобэн. - Советское государство не может поставить оборудование для резки
и разделки металлолома. Эта задача тоже ложится на назначенную фирму. Если у
государства  есть такое  оборудование, то оно  наверняка говняное. Его проще
тоже сдать в металлолом.
     Губы  Хобэна  изгибаются  в  лишенной  веселья улыбке,  он  кладет одну
бумажку и берет другую. Паузу заполняет мелодичный голос Тайгера:
     - Если мы будем покупать участок в порту, мы, очевидно, должны припасти
несколько бусин для местных племенных вождей. Я думаю, Рэнди уже упоминал об
этом, не так ли, Рэнди? Нет нужды ссориться с местной властью.
     - Это и так понятно, - бесстрастно  отвечает Хобэн. - Говорить тут не о
чем.  Такие вопросы "Хауз  оф Сингл" решит  на месте при содействии  Евгения
Ивановича и его организации.
     - Так  это мы -  назначенная фирма! -  восклицает  Оливер,  до которого
наконец-то доходит смысл происходящего.
     - Оливер, какой ты у нас догадливый, - шепчет Тайгер.
     Специальный  проект  номер два Хобэна - нефть.  Азербайджанская  нефть,
кавказская,  каспийская,  казахстанская.  Больше  нефти,  небрежно  отмечает
Хобэн, чем в Кувейте и Иране, вместе взятых.
     - Новый Клондайк, - с периферии мурлычет Массингхэм.
     - Эта нефть - тоже  государственная собственность, - объясняет Хобэн. -
Понятно?  Многие жаждущие обивали пороги высочайшего уровня власти в надежде
получить  концессию,  -  говорит  он,  -  делались  интересные  предложения,
связанные  с  переработкой  нефти,  строительством  трубопроводов,  портовых
мощностей, продажей  странам, не входившим в социалистический  блок. Решение
еще не принято. Высочайший уровень власти держит порох сухим. Понимаете?
     - Понимаю, - по-военному коротко докладывает Оливер.
     - В  районе Баку все  еще используются старые советские методы добычи и
переработки нефти, - озвучивает Хобэн свои записи.  - Эти методы - полнейшее
дерьмо.  На высочайшем уровне решено, что интересы  новой советской рыночной
экономики требуют  передачи  ответственности  за  добычу одной международной
компании. - Он поднимает указательный палец левой руки на случай, что Оливер
не умеет считать. - Только одной. Ясно?
     - Конечно. Безусловно. Ясно. Только одной.
     -  Эксклюзив.  Выбор этой компании -  вопрос  деликатный, исключительно
политический.  Это  должна  быть  хорошая  компания, понимающая  нужды  всей
России,  нужды   Кавказа.  Это  должна  быть  опытная  компания.   Компания,
доказавшая свою профессиональную пригодность. Не  какой-нибудь Микки-Маус из
табакерки янки.
     - Многие крупные игроки  просто умирают от желания наложить лапу на эту
нефть,  -   вставляет  Массингхэм.   -  Китайцы,  индусы,  транснациональные
корпорации,  американцы,  голландцы,  англичане  - все.  Днюют  и  ночуют  в
коридорах  власти,  размахивают  чековыми  книжками, раздают  сотенные,  как
конфетти. Чистый зоопарк.
     - Похоже на то, - соглашается Оливер.
     - При выборе нефтедобывающей компании необходимо учесть особые интересы
народов,  населяющих  Кавказский регион. Эта  компания  должна прежде  всего
заручиться доверием этих народов. Она должна сотрудничать с ними. Она должна
обогатить  не   только  себя,  но  и  их.   Азербайджан,   Дагестан,  Чечню,
Ингушетию...  -  взгляд  на Евгения, -  Грузию.  Высочайший  уровень  власти
поддерживает особо теплые отношения с Грузией. В Москве благополучие  Грузии
ставят  на  первое  место,  впереди  других  республик.   Так  уж  сложилось
исторически. Это аксиома. - Он  сверяется с записями, прежде чем, в какой уж
раз, повторить последнюю фразу: - Грузия - самый драгоценный камень в короне
Советского Союза. Это очевидно.
     К удивлению Оливера, Тайгер спешит подтвердить его слова.
     -  В любой короне, спасибо вам, Аликс. Прекрасная маленькая страна. Или
я  не прав,  Рэнди?  Изумительная  еда,  вино,  фрукты, язык, очаровательные
женщины, невероятные  ландшафты,  литература,  восходящая  к  Потопу. Ничего
подобного в мире больше нет.
     Хобэн его игнорирует.
     -  Евгений Иванович  прожил  много  лет  в  Грузии.  Евгений  и  Михаил
Ивановичи росли в Грузии, когда  их отец командовал гарнизоном Красной армии
в Се-наки. С того времени у них сохранилось много друзей. Теперь эти  друзья
пользуются в Грузии очень большим влиянием. Братья проводят  много времени в
Грузии. У них  дача в Грузии.  Находясь  в Москве,  Евгений  Иванович оказал
немало важных услуг своей любимой Грузии. Поэтому он лучше других знает, как
увязать  потребности  нового Советского  Союза  с нуждами  местных народов и
традициями. Его присутствие  -  гарантия  того,  что интересы Кавказа  будут
учтены в полной мере. Понятно?
     Оливер вновь в  центре внимания. Взгляды скрещиваются  на нем, все ждут
его реакции.
     - Понятно, - подтверждает он.
     - Таким образом, в принятии решения Москва решила исходить из следующих
положений.  Положение А. На всю кавказскую нефть Москвой  будет  выдана одна
лицензия.  Положение Б.  Евгений  Иванович  лично назовет компанию,  которая
получит  эту лицензию. Положение В.  Тендеры  между конкурирующими нефтяными
компаниями  будут проводиться  формально,  чтобы  успокоить  общественность.
Потому  что...  -  Пауза,  вызванная  глубокой   затяжкой,  застает  Оливера
врасплох, но ему  удается  быстро  сосредоточиться.  -  Потому что тендер  -
ширма.  Москва  выберет  консорциум,  названный  Евгением  Ивановичем и  его
людьми.   Положение   Г.   Условия  работы   выбранного   консорциума  будут
рассчитываться,  исходя  из   среднегодовой  добычи  нефти  на  существующих
месторождениях  Азербайджана за последние пять  лет. Следите  за ходом  моих
мыслей?
     - Слежу.
     - Очень важно помнить о том, что советские методы  нефтедобычи - дерьмо
собачье.    Паршивая    технология,   паршивая   инфраструктура,    паршивые
трубопроводы, говняные менеджеры. Так что расчетные величины окажутся весьма
скромными  в  сравнении  с  реальной  добычей   нефти  передовыми  западными
методами. Они будут базироваться на прошлом,  а не  на будущем. Именно сумма
выплат с объемов добычи нефти в  советские времена будет принята во внимание
высочайшим уровнем власти в Москве при расчете стоимости лицензии. Положение
Д. Вся дополнительная нефть,  добытая в  регионе, становится  собственностью
кавказского консорциума, названного Евгением Ивановичем  и его организацией.
Закрытое   официальное  соглашение  будет  подписано  непосредственно  после
получения  комиссионных в  размере  тридцати  миллионов долларов.  Публичное
официальное соглашение последует  автоматически, выплаты  комиссионных после
авансовой  суммы будут рассчитываться, исходя из реальных объемов добычи. Их
величина станет предметом отдельных переговоров.
     -  Неплохо живется высочайшему уровню власти в этой стране. -  В голосе
Массингхэма слышится хрипотца, словно его забыли смазать нефтью. - Пятьдесят
"лимонов"  за  пару  подписей плюс  последующие жирные  выплаты, просто грех
жаловаться.
     Вопрос Оливера словно сам по себе срывается с губ. Ни в суровости тона,
ни в агрессивности формулировок его вины нет. Если  б  он  мог забрать слова
назад, он бы так и поступил, но поздно. Словно какой-то малознакомый призрак
вселился в него и  подчинил  себе. В  вопросе этом  -  толика приверженности
закону, оставшаяся в нем после  трех месяцев плавания на  корабле под флагом
"Сингла".
     -  Позвольте на  секунду  перебить вас, Аликс. А  какое  место  в  этом
раскладе отводится "Хауз оф Сингл"? Нас просят обеспечить взятку в пятьдесят
миллионов долларов?
     У  Оливера такое ощущение, что  он громко пукнул в церкви  в  то  самое
мгновение,  когда  замерли  последние  звуки  органа.  В  огромном  кабинете
повисает  немыслимая  тишина.  Стих  шум  транспорта на Керзон-стрит  шестью
этажами ниже.  Первым  ему на  помощь приходит  Тайгер,  его отец и  старший
партнер. В голосе слышится любовь, восхищение.
     - Хороший вопрос, Оливер, я бы даже сказал, смелый вопрос. Не  в первый
раз ты восхищаешь  меня своей честностью. Разумеется, "Хауз оф Сингл" никого
не  собирается подкупать. Ничего такого у нас и в мыслях  нет. Если законные
комиссионные должны выплачиваться, они и будут выплачены в рамках полномочий
нашего  партнера,  в данном случае нашего  доброго друга Евгения, с  должным
уважением  к  законам  и  традициям страны, в которой работает  наш партнер.
Детали  - это его  забота, не наша. Очевидно, если нашему партнеру не хватит
средств,  не все  могут  разом аккумулировать  пятьдесят миллионов,  "Сингл"
может рассмотреть  возможность выдачи ссуды, которая позволит  ему выполнить
данные обещания. Я  думаю, твой  вопрос крайне важен.  И ты,  будучи сегодня
нашим  юридическим советником,  поступил совершенно правильно, задав  его. Я
тебя благодарю. Мы все благодарим.
     -  Благодарим,  благодарим, - доносится  до  Оливера хрипловатый  шепот
Массингхэма.
     А  Тайгер уже садится на любимого  конька: восхваляет великий  "Хауз оф
Сингл":
     - Наша фирма и существует для того, Оливер, чтобы сказать "да" там, где
другие  говорят "нет". Мы  открываем новые  перспективы.  Приносим  ноу-хау.
Энергию.  Ресурсы.  Все необходимое для прорыва в неизведанное.  Евгений  не
загипнотизирован уходящим в  прошлое "железным занавесом" и  никогда не был,
не так  ли,  Евгений? - Боковым  зрением Оливер  видит, как согласно  кивает
Евгений Орлов. - Он - полномочный представитель Грузии. Он влюблен в красоту
Грузии,  ее культуру. В Грузии  находится  один из  древнейших  христианских
храмов. Полагаю, ты этого не знал, не так ли?
     - Честно говоря, нет.
     -  Он мечтает  об  Общем рынке Кавказа.  Как и  я.  О новой  крупнейшей
торговой  организации,  базирующейся  на  фантастических  запасах  природных
ресурсов. Он  -  первооткрыватель. Ты согласен  с  этим,  Евгений? Как и мы.
Разумеется, первооткрыватель. Рэнди, пожалуйста, переведи. Молодец,  Оливер.
Я тобой горжусь. Мы все гордимся.
     -  У консорциума есть название? Он уже существует? - спрашивает Оливер,
пока Массингхэм переводит.
     - Нет, Оливер, еще нет, - сквозь широкую улыбку цедит Тайгер. - Но если
ты проявишь минимум терпения, я  уверен,  что он появится  в самом ближайшем
будущем.
     Пока  продолжается этот  мучительный  словесный обмен,  мучительный для
Оливера,  ни  для  кого  больше,  он  вдруг  замечает  происходящие  с  ним,
неожиданные  для него  самого изменения. Все время от времени поглядывают на
Оливера, но  только мудрый взгляд  Евгения не  отпускает  его,  зацепился за
него,  словно  корабельный  канат.  Тянет  к себе, испытывая  на  прочность,
оценивая,  и,  в  этом  Оливер убежден,  оценивая  правильно.  Ему  очевидно
благорасположение Евгения. Все еще чужак, он вдруг  чувствует, что принимает
участие в  возобновлении давней  и  настоящей  дружбы.  Перед его  мысленным
взором  возникает маленький мальчик в Грузии,  который  влюблен  во все, что
окружает его,  и  этот мальчик -  он сам.  Его переполняет благодарность  за
доверие, которого он пока не заслужил. А тем временем Хобэн говорит о крови.
     Крови всех типов.  Обычной, встречающейся не столь часто, самой редкой.
Разрыве между мировым спросом  и мировым предложением. Крови  всех  народов.
Стоимости крови, оптом и в розницу, по группам, на медицинских рынках Токио,
Парижа,  Берлина,  Лондона и Нью-Йорка. Говорит  о том, как проверять кровь,
как  отделять  хорошую от плохой.  Как  охлаждать, разливать,  замораживать,
транспортировать,   хранить,   высушивать.   Рассказывает    о   нормативных
документах,  регулирующих  импорт  крови  в  основные про-мышленно  развитые
страны Запада. О  стандартах здравоохранения и гигиены. О таможне. Почему он
это делает? Почему  кровь так увлекла его? Тайгер  ненавидит кровь ничуть не
меньше  табачного  дыма.  Она  конфликтует  с  его  мыслями  о бессмертии  и
противоречит стремлению к порядку.  Оливер знает об отвращении, которое отец
питает  к  крови с  самого  раннего  детства, иногда  видит  в этом  признак
повышенной  впечатлительности,  иной  раз  - проявление  слабости.  Малейший
порез,  вид  и запах  крови,  даже  упоминание о ней ввергают его  в панику.
Гассон,   шофер   Тайгера,  едва  не  вылетел  с  работы,  когда   предложил
остановиться,  чтобы помочь  жертвам  серьезной автомобильной аварии. Его же
работодатель,  побледнев, как  мел, откинувшись  на  спинку заднего сиденья,
кричал: "Проезжай, проезжай,  проезжай!" Однако сегодня, глядя на ликование,
отражающееся  на  его  физиономии,  когда  он  слушает  Хобэна,  знакомящего
присутствующих с основными моментами Специального  проекта номер три,  можно
подумать, что кровь он просто обожает. А она льется, как  вода  из крана, да
еще  бесплатная  вода,  спасибо  щедрой  душе  русских  доноров,  тогда  как
американские страдальцы выкладывают за пинту по девяносто  девять долларов и
девяносто девять центов, а мы говорим о полумиллионе пинт в неделю, понятно,
Оливер?  Хобэн  вдруг становится гуманистом.  Даже голос меняется,  резкость
сглаживается, Хобэн ханжески поджимает губки, опускает веки.
     -  Ужасные  кавказские войны последних лет,  -  он чуть ли не шепчет, -
открыли   братьям   Орловым   глаза   на   недостатки   российской   системы
здравоохранения. В Советском Союзе, увы, нет национальной службы переливания
крови, нет  программы  сбора и  распределения крови по  большим городам,  не
налажено ее хранение.  Сама идея  продажи  крови  чужда прекрасной советской
душе. Советские граждане привыкли сдавать кровь бесплатно и по первому зову,
тем самым  проявляя сочувствие и демонстрируя патриотизм, но никак, и не дай
бог, не на коммерческой основе, - говорит Хобэн, и голос  его так  анемичен,
что Оливер задается вопросом: а не пора ли перелить  пинту-другую крови  ему
самому?
     - Например, если Красная армия сражается на каком-то фронте, с призывом
сдать кровь к  донорам обращаются  по радио.  В случае национальной трагедии
люди выстраиваются в очередь целыми деревнями.
     Русские  не понимают,  как  можно продавать  кровь.  Если кризис велик,
русские сдают  больше  крови.  В новой  России  кризисов  будет  много.  Это
аксиома.
     "Что за чушь он  несет?" -  думает Оливер, но, оглядев  присутствующих,
понимает, что  никто из  них не разделяет  его скептицизма. Тайгер угрожающе
улыбается, как бы  спрашивая сына, рискнет  ли  он  подать голос. Евгений  и
Михаил, похоже, молятся,  сцепив руки на  коленях,  наклонив  головы.  Шалва
мечтательно слушает, словно что-то  вспоминает. Массингхэм  закрыл  глаза  и
вытянул ноги в элегантных брюках к воображаемому камину.
     - На высочайшем  уровне власти принято решение о создании банков  крови
во всех крупнейших городах  Советского Союза, - докладывает  Хобэн,  голосом
уже не пастора, но диктора "Радио Москвы".
     И все равно Оливер не понимает, о чем, собственно, речь, хотя остальные
точно знают, куда клонит Хобэн.
     - Великолепно, - бормочет он, словно оправдываясь, что выбился из ряда.
Но, не успев еще произнести  этого слова, сталкивается  взглядом с Евгением,
который, подняв голову  и склонив ее набок, вновь оценивает его сквозь зазор
между густыми ресницами.
     -  Для  реализации  этой  общенациональной  программы  все   республики
Советского  Союза получат указание создать соответствующую базу в  каждом из
упомянутых в программе  и расположенных на территории  конкретной республики
городов.  На  каждой  такой  базе должно  храниться...  -  Мысли  у  Оливера
путаются,  и число запомнить не  удается. - ...галлонов крови каждой группы.
Реализация  этого проекта будет финансироваться в том числе и государством с
учетом  определенных  условий.  Государство  также  объявит о  кризисе.  Для
повышения надежности создаваемой системы... - Хобэн поднимает палец,  требуя
особого   внимания,  -   ...каждая   республика   получит   приказ  посылать
определенное количество  крови  в  центральный резервный  банк в Москве. Это
аксиома.  Любая республика,  которая откажется  присылать предписанный объем
крови, лишится государственного финансирования. - Хобэн выдерживает короткую
паузу.  -  Этот   центральный  резерв   будет  использоваться  для  быстрого
реагирования   в   случае  масштабного  кризиса,  возникшего  на  территории
Советского Союза.  Мы  его  так  и  назовем. "Резервный  банк крови быстрого
реагирования".  Там будет царить  образцовый порядок.  Мы  будем водить туда
зарубежные  делегации.  Подберем  для него  хорошее  здание. Может  быть,  с
вертолетной площадкой  на крыше. В  этом  здании  будут  постоянно  дежурить
бригады врачей, всегда готовые помочь с  кровью местным структурам  в  любой
точке Советского  Союза.  Например, в  случае  землетрясения.  Например, при
крупной промышленной аварии. При столкновении поездов.  При локальной войне.
При вылазке террористов. Об этом здании  расскажет  телевизионная программа.
Напишут газеты.  Здание  станет  гордостью  Советского Союза,  его  визитной
карточкой. Никто  не откажется прислать  туда кровь даже в случае маленького
кризиса. Ход моих мыслей вам понятен, Оливер?
     - Разумеется,  понятен. Ребенок и тот все бы  понял, - бормочет Оливер.
Его  замешательство  заметно  только  ему  одному. Даже Евгений,  положивший
голову на гранитный кулак, не слышит крика его души.
     - Однако, - продолжает Хобэн, - всем уже ясно, что операционные расходы
"Резервного банка крови быстрого реагирования" непосильны для государства. У
Советского  государства  денег  нет. Советское  государство  должно  принять
законы рыночной  экономики. Поэтому  вопрос к  вам,  Оливер.  Как обеспечить
финансовую самоокупаемость "Резервного банка  крови быстрого