ли выгнать всех казаков из станицы. Сопротивляться им было
бесполезно-против калашниковых, водившихся у них  в изобилии с голыми руками
не попрешь.  Вот и пришлось  бежать к дальним родственникам в Ставрополье. В
спину на  выезде из  родной станицы им дали  залп из автоматов над крышей, в
Наурской едва не попали камнем в  боковое стекло. Кстати, правильно сделали,
что бежали-пару месяцев назад Серега оказался в Гребенской и почти никого не
встретил  из своих  старых  знакомых.  Кого-то  убили, многие же,  как  он с
родителями, уехали куда подальше.
     - Жаль в Червленой не остановились,- подал голос откуда-то из недр БТРа
Генка. Этого бугая, пошедшего по  его словам в армию  добровольно, никто  из
сидящих  как  на броне, так  и  внутри  не  долюбливал. За что-никто  толком
объяснить не мог, просто не доверяли ему и все.
     - Там девка такая классная живет, я б с ней еще б разок перепихнулся,
     - мечтательно пробасил Генка.
     - Еще  разок, блин,  будто  у  тебя что-то  с  ней  было,- прервал  его
возмечтавшийся несколькими минутами раньше о боевых краснодарец Вадим.
     -  Да, представь  себе, было,- резко  ответил ему Генка и  добавил  уже
примирительно,- говорил же, надо было в Науре газировки побольше взять, а то
уже  только  на  дне  осталось.  А  все  ведь  Бухой  виноват,-  после этого
послышался  несильный  удар  куда-то по плечу. Бухим здесь  звали невысокого
паренька,  призванного  из  какой-то  глухой  деревеньки  откуда-то  из  под
Костромы. Прозвище свое  он получил за умение напиваться вусмерть при первой
же возможности.
     - Что Бухой молчишь, сказать нечего, да? - продолжал задираться Генка,
     - чеха пожалел, бабок у него видишь ли  мало, только три литры и взял с
него, жалостливый наш.
     -  Заканчивайте там  бухтеть,-  напомнил  о своем присутствии лейтенант
Морозов. В принципе его положение среди  едущих давно позволяло ему прервать
эту "беседу", но он не делал этого по элементарной причине-здесь не казарма,
солдаты с ним практически ровесники, а Вася Контрабас (в смысле контрактник,
а не музыкант) так и вообще его лет на пять старше, а судя по наколкам такие
университеты  прошел, что  никому не  пожелаешь.  Кроме того, здесь  в любую
минуту  может вспыхнуть  заварушка, а неудачно сказанное каким-то мгновением
назад слово  запросто  могло  стоить  жизни-просто не  вынесут  бойцы своего
раненного командира с поля боя и все. До причин потом никто не докопается, а
самому  "неудачнику"  можно  будет  молиться  о  тихой смерти. А  то и  того
хуже-пальнут свои же в  спину,  потом  на чеченов  и спишут-калаши-то у всех
одинаковые. Это, впрочем, не только к командирам относится, но и к остальным
тоже.
     Тем временем впереди на дороге показался затор  из  видавших в основном
виды машин. Это означало, что рядом располагался блокпост.
     - Ну все, хоть  будет с кем потрещать трохи,- радостно прокомментировал
увиденное Вадим,- интересно кто там сегодня-рязанцы, аль скопари?
     - А не один х.. разница?,- напомнил о своем существовании Мурман.
     - Ну это как сказать...
     -  Хоть бы  у них радио было,- отозвался молчавший  до того все  дорогу
Артур, водитель  БТРа,-  а  то вчера  наши  во  Владикавказе бились. Борман,
говорят, новую команду набрал, так интересно как они с горцами сыграли.
     - В футбол сам играл  раньше?,- спросил его Контрабас (всех поразил его
на удивление спокойный тон, обычно он со всеми говорил сквозь зубы).
     -  Да  было  дело,  у  нас  в  Нижнем в  молодежке  локовской  был,-  с
нескрываемым  удовольствием  заговорил  о "прошлой  жизни"  Артур,  в центре
защиты играл.
     - Я тоже играл, помню три года  назад в лагере мы в финале 9-й отряд 3:
0 сделали, я тогда хет-трик сотворил. Третий гол вообще красавец был-я его с
лету, с разворота в девятину уложил.
     За  этими воспоминаниями доехали до  блокпоста, благо пустая  встречная
полоса  позволяла  сделать это.  На  блокпосте шла обычная жизнь-здоровенный
контрактник, в накинутым на  плечи камуфляже  выгребал у  желающего проехать
дальше чеченца из пачки "Мальборо" сигареты.
     - Опять фуфло,  блин. Денег у  тебя  нет, сигареты-дерьмо, из-под Шали,
наверное,- раздраженно говорил Контрабас.
     - Да нэт, настоящие, да, зачем мне из-под Шали...
     -   Ладно,  езжай,-  Контрабас  положил   несколько  сигарет  в  карман
камуфляжных штанов,  одну  засунул  за  ухо,  а  еще  одну  протянул  тощему
лопоухому  срочнику,  стоящему рядом,-  поднимай колдобину,  блин,-  это уже
относилось другому срочнику, такому же, впрочем, тощему и лопоухому.
     Рядом с  БТРом на обочине стояло несколько чеченок лет 40-а и  о чем-то
напряженно разговаривали.
     -  Интересно б  узнать,  о  чем  базарят,-  с неподдельным любопытством
обратился к Сереге Вадим.
     Зачем  он  это сделал непонятно-по слишком  часто  употребляемым словам
"Наур" и "Чернокозовка" и так все можно было понять.
     -  А  базарят  они  о следующем,-  тем  не менее  решил  в  лишний  раз
продемонстрировать свое знание местного наречия Серега, про то, как съездили
в Наур на тюрягу к родственникам, да про творящийся там беспредел.
     Реакция Вадима была для всего экипажа предсказуемой:
     У  меня  в 81-ми  на Науре дядька  сидел, он у  нас  на  "четверке" под
Краснодаром  начотряда  на х.. послал, ну и еще кое-что там было, так его на
строгий сюда на перековку этапировали.  Он год  с  этими  зверями сидел,  но
ничего-сейчас у нас в Краснодаре бригадир, на Опеле ездит.
     - Да  задолбал  ты,  сявота, со своим дядей,- в  своем  привычном стиле
отозвался Контрабас.
     В это время чеченец наконец проехал за шлагбаум и блокпостовцы обратили
внимание на БТР.
     -  Здорово, братва,-  не  слишком-то  по уставному  приветствовали  они
проезжающих.
     - И вам привет,- ответил  им за старшего (ну не любил лейтенант Морозов
такие вещи, вроде как по Уставу надо, но никак не получается) Вадим.
     - Куда едим-то?
     - Да на Каргалинскую?
     - А на фига?
     - А о том начальство спрашивай,-  подал  голос Пончик, а нам по х.., не
за Терек и то ладно.
     - И то верно...
     - Как "Локомотив" нижегородский вчера с "Аланией" сыграл, не знаешь?,
     - из недр БТРа громко прокричал Артур.
     - Как сыграл, как сыграл, хм..  Как сыграли вчера там,- грозно  крикнул
контрактник стоящему рядом срочнику.
     -  1:  1  твои сыграли,  кипер  твой вообще герой,  со сломанной  рукой
стоял...,-  обратился  тот  минуя  своего  сурового сослуживца  обратился он
напрямую к Артуру.
     Стоит ли говорить, что настроение у того поднялось выше некуда.
     -  Ну  че  вылупился,   поднимай  давай  колдобину,  мудило,-  это  уже
находившемуся  под его  началом  другому срочнику,- люди не зря едут. Да вот
еще  чего,- это  обращаясь к  Вадиму,-  в  Каргалинской  Галу  встретишь, ну
казачка такая  центровая-не  ошибешься-от меня  привет  передай,  если  чеху
какому врезать за нее надо-врежь.
     -  Чеху врезать-это  хоть сейчас,- без какой-либо  доли  иронии ответил
Вадим.
     - Слюшай, командир, опаздываю, да,- вприпрыжку подошел из стоящей вслед
за БТРом на левой полосе дороги "Нивы" к блокпосту седой чеченец лет 45-и,
     - вот 200 рублей возьми, да, только пропусти, спешу очень-дела...
     - Ну ладно, мужики, пока,  служба  не  ждет,- крикнул на прощание  БТРу
контрактник, зажимая в потной ладони только что полученные купюры,
     - колдобину не опускай-видишь спецпропуск у человека....
     До Каргалинской  доехали  нормально,  никто  не  обстреливал,  вдалеке,
правда, пару раз  были слышны очереди из  "калашникова",  но на такие мелочи
здесь уже никто не  обращал внимание. В станице их встретил едва державшийся
на ногах майор,  взглянул на документы,  обматерил за  невыполнение какой-то
инструкции, обещал даже  отправить  всех на 5 дней на губу, впрочем, тут  же
забыл  о том и скрылся в казарме. Никаких заданий  им  в тот  вечер не дали,
даже патрулировать станицу и окрестности отправили других.
     Перед  сном  Артур  достал  из  кармана  фотографию,  на  которой  была
запечатлена  его подруга Лия. Он внимательно  взглянул на нее,  поцеловал  в
губы (насколько это, конечно, было возможно)  и посчитал  через сколько дней
от нее придет ответ  на его  вчерашнее  письмо. Потом он положил  фотографию
обратно и вынул календарик, на котором зачеркнул еще один день  пребывания в
Чечне.
     Где-то  за  Тереком во  всю  шла  война, а здесь было  спокойно  и лишь
кузнечики нарушали  тишину. Артуру снилась Лия, с которой он во сне гулял по
волжскому   откосу,  Контрабас  опять  во   сне   забивал  гол  9-у  отряду,
Вадим-катался с  девчонками по Краснодару  на  дядином "Опеле", Пончик видел
свой дом и маму,  только  что испекшую пироги,  Мурман...  Мурман  не  видел
ничего-он просто давно уже не видел снов. Так закончился еще один день.

V

     Следуя  свой  привычке, ровно  в  полдень  Стариков  уходил  со  своего
рабочего  места.  Окинув  взглядом   свой  кабинет   (как  знать,  может,  в
предпоследний  раз он в  нем  сидел,  приедет во второй половине дня и  все,
больше никогда сюда  не вернется! ). Жизнь в редакции тем временем шла своим
чередом. Бивис и Баттхед, сидя за соседними компьютерами, наплевав не только
на трудовую  дисциплину, но даже на элементарную конспирацию, сосредоточенно
переписывались друг с  другом  в аське;  Татьяна Павловна методично набирала
что-то из лежащего перед ней глянцевого журнала; Геннадий, репортер, пишущий
на экономическую тематику, а по совместительству редкостный жополиз (а может
и  наоборот-сначала  жополиз,   а   по  совместительству  репортер),   читал
"Коммерсантъ"; Шкатов громко ругался по мобильнику, активно перемешивая  при
этом  отборную  феню  с  отборным  же  матом  (такова  судьба  криминального
репортера!  );  веселые  хохотушки-репортерши   Ниночка   и  Анечка  активно
обсуждали достоинства  своей косметики.  В  другой раз  Стариков призвал  бы
всех, исключая Татьяну Павловну и Геннадия к  порядку и трудовой дисциплине,
но сегодня  он  не стал этого  делать-придет его  приемник,  пусть он этим и
занимается.
     На лестнице, буквально на входе в редакцию Старикову попался Саша Мачос
(в  миру Александр Владимирович  Смирнов, псевдоним ему придумали  Ниночка и
Анечка), пишущий о  разных культурных и околокультурных событиях региона.  В
настоящий  момент Мачос с ярко выраженными следами  похмельного  синдрома на
лице громко матерился в трубку. Судя по высказываниям "Заткнись, корова! " и
"Чтоб  я с тобой еще раз  связался, б...  косорылая!  " было ясно,  что  его
собеседником был не Шкатов. Прерывать столь  высоко интеллектуальное общение
Стариков тоже не стал.
     - Как  всегда,  Сергей  Владимирович?,- услужливо спросил Старикова его
шофер Володя, возивший его уже без малого десять лет.
     -  Как  всегда,- "на автомате" ответил ему Стариков, думая совершенно о
другом.
     В этот раз редакционная "Волга" сумела избежать даже полуденных пробок,
ставших в городе нормой в последнее время. Через 20  минут после  выхода  из
редакции  Стариков  уже  входил в  свой  подъезд.  Володя остался  в машине.
Формально  он кроме  шофера  являлся  еще  и охранником Старикова.  Впрочем,
последнему давно уже никто не угрожал-просто  человеку его уровня полагалось
иметь телохранителя. Трудно сказать, что случилось бы, вздумай Володя в этот
раз исполнить свои охранные обязанности. Скорее всего, одним трупом стало бы
больше.
     Стариков же,  выйди из  лифта  и сделав два шага налево, к двери  своей
квартиры, получил  три пули. В принципе, уже первый выстрел был смертельным,
но,  несмотря  на  это  киллер  подошел  к  трупу  и  для  верности  добавил
контрольный в голову. После этого он бросил на пол тэтэшку и вошел в  еще не
успевший уехать на другой этаж лифт.
     Выстрелов, естественно, никто не услышал. Одна из стариковских соседок,
правда, слышала  несколько хлопков, но решила, что это  балуются на лестнице
юные наркоманы. "Дверь  с кодом поставили,  а  все равно не  закрывают, ну и
народ.. ",- подумала она.
     Володя  киллера тоже проглядел.  Нет,  он его даже видел,  но не придал
факту выхода из подъезда  молодого человека, похожего на менеджера, никакого
значения. Кроме того,  в этот момент он  усиленно выбирал между  "Шансоном",
"Максимум" и "Хит-Эфэмом".

VI

     "Все, в  порядке! Свершилось!!! ",- именно эти слова выкрикнул человек,
сидя в пустой квартире, выслушав слова  своего собеседника по мобильному. Он
отмщен и теперь ему можно с легким сердцем уезжать из России...



VII

     - Не, ну  сам подумай,  на х...  его  валить-то!?,- произнеся эту фразу
молодой человек задел ладонью солонку и часть соли просыпалась на стол.
     - Ты, Коль, соль не сыпь...
     - На раны?,-  не без  иронии спросил любящий пожестикулировать  молодой
человек.
     - И на них тоже,- куда как спокойнее произнес его собеседник.
     - Не, Палыч, ну ты посеки сам,- молодой человек не желал уняться,
     -  губерам и прочим  он не нужен, но валить его им не надо. НЕ  НАДО! С
братвой у  него  ноу проблем.  Остальные его валить  не будут. Компромат там
всякий-это ващще бред. Да и не боится никто сейчас  компромата. Ну  в смысле
счет в банке обнародовать или с девкой в сауне показать. Не валят за это.
     -  Не, Колюнь,  может ты и прав,  конечно, но я бы  не стал  так сразу.
Может и не хотел никто валить, но ведь  завалили.  Чую я, потише нам с тобою
быть надо...
     А как все начиналось!  Известие о том, что на улице Сретенской завалили
кого-то  (причем  вроде бы заказуха! ) встретило лейтенанта Николая Сенина в
сортире, где он  справлял малую нужду. В связи с этим по телефону с дежурной
частью  общался  его  умудренный  опытом  коллега  Михаил  Павлович  Звягин,
протрубивший в органах более  10 лет. Новость эта в  изложении Звягина столь
обрадовала трудившегося лишь вторые сутки в убойном отделе Центрального РОВД
лейтенанта  Сенина,  что последний даже чуть  было  не  забыл  вымыть  руки.
"Повезет, в  Главк возьмут",-  мечтал он  в звягинских  "Жигулях", когда они
ехали  на место происшествия.  В  любом  случае  такие преступления  были  в
новинку для Сенина,  который успел до того  поработать полгода "на земле". С
этой самой земли его поперли в связи с тем, что он категорически не нравился
своему  руководству,  требовавшего прежде  всего  лизания  филейной части  и
зажимания заявлений от потерпевших.  Аксакал же Звягин попал в убойщики  год
назад, после того как съездил по морде сыну вице-мэра. Представитель золотой
молодежи нагло мочился  посреди улицы и никак не среагировал просьбу Звягина
прекратить сие увлекательнейшее действо. Вице-мэр и сам имел рыльце в пушку,
в результате чего Звягина из органов не изгнали, а сплавили в убойный отдел.
Вообще-то по штатам раскрывать убийства и тяжкие телесные в РОВД должно было
три человека, но один из звягинских  коллег два месяца назад уволился и ныне
консультировал одного  из  братанов по линии  безопасности, другой  же пятый
месяц ждал суда за вымогательство. Рассудив, что в одиночку Звягину никак не
управиться со  стоящими  перед ним задачами, убойщиков усилили  сердобольным
Сениным.
     На  месте  происшествия  уже  суетились эксперты, участковый и опера  с
"земли". Вскоре приехали убойщики из  главка, затем руководство  РОВД, затем
какие-то  чины из  ГУВД, потом минут  на 20 заглянули  молодые люди  в серых
костюмах  с полным отсутствием индивидуальности на лицах. Кроме того, вокруг
толпились журналисты из самых разных изданий  и телеканалов и просто зеваки.
Николая  и  Михаила Палыча вместе с операми "с земли" отправили  в обход  по
подъездам.  Учитывая,  что  времени  было  около  2-х  по  полудни, полезной
информации  в отданном ему на откуп  подъезде Николай не получил  никакой. В
большинстве квартир  никого не было дома, в одной детский голос  сказал, что
мама никого  пускать  не велела,  в двух других Сенина откровенно послали по
всем известному  адресу, на верхнем этаже пенсионер обвинил во всем Чубайса,
чеченцев и мэра. Юноша с 6-го этажа, смахивавший не то на скинхеда, не то на
воспитанника колонии для несовершеннолетних,  заявил, что "Я б  этого петуха
сам замочил бы... ". Сердобольного молодого человека, памятуя о своей работе
"на земле", Сенин спровадил в отдел вместе  с нарядом ППС,  после чего узнал
от  женщины непонятного возраста (ей  можно было дать  от 25  до 60) с  4-го
этажа, что "Это все Мазин с 53-й, он красится и вообще голубой,  и друзья  у
него голубые!  ".  Взяв на  всякий случай координаты Мазина и  пробежав  для
очистки  совести  по  оставшимся  квартирам (во  всех никого не было  дома),
Николай спустился  во двор,  где еще  осталось немного журналистов,  Звягин,
убойщик из главка и замначальника РОВД.
     Последний, проматерившись, заявил, что убийство Старикова-не  их полета
дело, задача Сенина и Звягина-обходы,  беседа со старушками и все остальное,
что прикажут. После этого минуты три замначальника стращал убойщиков связями
покойного.  По  завершении монолога  руководящий  работник сел в  "Волгу"  и
приказал водителю вести его к новой любовнице, студентке 2-го курса  юрфака.
"Не пришла, стерва, домой, вообще прибью! ",- мысленно произнес он, "ну  или
мобилу на новый  тариф  не переведу",- решил он, причем не понятно  было, из
гуманистических или же из садистских побуждений принял он второе решение.
     Убойщик из главка, парень лет 28-и, в надраенных до  блеска "казаках" и
с  навороченным мобильником  в руке, вкратце объяснил  Звягину и Сенину суть
разделения труда:  "Мы берем связи, а  вы-обойдете еще раз  дом и все  такое
прочее". После этого продвинутый убойщик дал им свою визитку, вскочил в свою
двухместную иномарку и умчался прочь на скорости близкой  к 100 километрам в
час.
     В  тот же вечер все городские газеты и телеканалы только  и говорили об
убийстве.  Начальник ГУВД  дал  слово  офицера,  что  и  киллер, и заказчики
убийства будут  найдены уже в  ближайшее  время. Апофеозом  стало интервью с
видным местным правозащитником Владом Денисовским, страстно любящим чеченцев
и за отдельную, причем не очень высокую, плату местных криминальных лидеров,
загремевших на  нары. Старикова  он сравнивал с Гусинским и обвинил во  всем
Путина и чекистов.
     Последующие три  дня Сенин и Звягин обегали все  соседние дома, включая
чердак  дома (кстати,  подмену замка  они  обнаружили),  где  было совершено
убийство, опросили  весь медиахолдинг и навестили  многих сильных мира сего.
Ни продвинутый  убойщик, ни кто-либо другой  ими встречены не были.  Впрочем
нет,  убойщика  они  видели  аж  два раза.  Первый-на следующий  день  после
убийства, когда они возвращались в  отдел из  мэрии, борец с преступностью в
"казаках" выходил из ресторации под названием "Золотая роза" в сопровождении
девушки не  слишком  тяжелого  поведения Эсмеральды (в  миру-Елена  Иванова,
уроженка села  Сапогово,  с нее Николай  успел пересечься  еще "на  земле").
Обладатель "казаков",  мобильника и иномарки  был  основательно пьян. Второй
раз  он попался Сенину и  Звягину на  третий день после  убийства,  то  есть
вчера. Местом действия на этот раз было кафе "Трактиръ", действующими лицами
какой-то  неизвестный  кавказец  и  бандит  местного  разлива Саша  Воронов,
награжденный боевыми товарищами погонялом Вепрь. Двое последних поддерживали
под руки борца  с  преступностью.  Последний же громко  орал  матом, называл
Вепря  Вепренком и  норовил  поцеловать  гостя  с  юга.  Эти  обстоятельства
указывали на то,  что  представители оргпреступности не собираются совершать
что-то плохое по отношению к навроченному  менту. Впрочем, возможно, убойщик
уже вышел на след и теперь куда-то активно внедрялся.
     Кроме  того,  регулярно  звонило  начальство  самого   разного  уровня,
требовало  немедленного  результата  и  давало  указания,  суммируя  которые
следовало "Стоять здесь,  идти туда и т. п.