проштрафившихся пасынков. Очень неплохой минимум.

   Но стоит ли ограничиваться минимумом, имея на руках такой  расклад?  Что,
если поставить вопрос шире? Если, к примеру, доказать, что все это не просто
служебное разгильдяйство, а междоусобная война в  том  уважаемом  ведомстве,
деятельность  которого  должна  быть  направлена  исключительно  на   защиту
интересов государства? Война, в которой объявились  первые  и  наверняка  не
последние жертвы. Война на самом высоком уровне

   Что, если повернуть вопрос так?

   То может зашататься их куратор там, у подножия трона. Да и не он один.  А
и еще три-четыре близких ему человечка. При условии, что  эту  доказательную
информашку  подкинуть  другим  двум-трем  очень  заинтересованным  в  ней  и
облеченным властью лицам. Которые очень недолюбливают первых.  Только  никак
не могут за них зацепиться. И какие тогда пойдут  круги?  Какая  на  игровом
поле сложится комбинация? Ну-ка посмотрим.

   Здесь те, здесь эти. Плюс третья сила, которая встревать не  будет.  Плюс
нейтральный буфер, которому и те, и эти, и  все  прочие  до  лампочки.  Плюс
колеблющиеся. Которые будут колебаться в нужную сторону. Потому  что  против
фактов не попрешь. А между всеми этими  первыми,  вторыми  и  десятыми,  как
кость между оголодавшими волками, тот самый фактик. Который можно  повернуть
в любую сторону…

   И если они, допустим, так?

   Тогда мы, то есть те, первые, так.

   А если они эдак?

   Тогда мы снова так…

   И что им остается делать?  А  ничего  не  останется.  Кроме  как  сдавать
позиции. Интересная комбинация  получается.  Крупная  комбинация.  На  самом
высоком уровне.

   Только надо все очень хорошо продумать. Очень хорошо продумать…

   А генерал - генерал пусть  копает.  Пока  он  идет  в  нужном  русле,  он
неопасен. Хотя и не так прост, как  хочет  казаться.  Хотя  наверняка  имеет
какой-то свой интерес.

   Глава 33
   На пульте замигала тревожная лампочка. Где-то сработал один из  полусотни
разбросанных на дальних подступах к лагерю сигнальных датчиков

   Дежурный  включил  компьютер.  На  экране  монитора   высветилась   карта
окрестностей. С лагерем в центре. И с кружками, отмечающими  места  наиболее
удобных подходов - звериные тропы, русла рек и ручьев, поляны. Каждый  такой
кружок можно было увеличить отдельно, вызвав на экране мелкомасштабный  план
данного  конкретного  участка  местности.  С   местоположением   электронных
сторожей.

   Зуммерила река. Дежурный  увеличил  на  экране  требуемый  квадрат.  Семь
датчиков. Три вдоль русла реки. Четыре в удалении от берега. Сработал нижний
по течению датчик. Тот, что был в четырех километрах от лагеря.  Кто-то  или
что-то двигалось вверх по реке. Но не утки, и не  олень,  и  даже  не  стадо
оленей. Датчик был акустический, срабатывающий на  звук  моторов.  Олени  не
имеют моторов. Олени плавают так. Дежурный вызвал начальство.

   - Что случилось? - автоматически, на  манер  кителя  застегивая  воротник
телогрейки, спросил командир.

   - Сработка датчика. Неизвестный объект в четырех километрах от лагеря,  -
кивнул на монитор дежурный.

   - Классифицировал?

   - Пока нет.

   Загорелся второй, вверх по течению, датчик.

   - Вторая сработка.

   - Вижу! Значит, не стоит. И не переправляется через  реку.  Значит,  идет
вверх по течению.

   Запищал сигнал телефонного вызова. Радиостанциями дальней связи в  лагере
не пользовались. Чтобы не быть запеленгованными. Телефон, он, может быть,  и
архаичней, но с точки зрения безопасности надежней. Его, не подключившись  к
проводу, не прослушаешь. А тот провод поди найди!

   Дежурный поднял трубку.

   - Десятый.

   - На реке катер! - доложили с дальнего поста наблюдения.

   Командир взял отводную трубку.

   - Какой катер? Конкретно.

   - Лошадей на сто. На подводных крыльях. Бортовой номер 217 ТГ.

   - На палубе кто-нибудь есть?

   - Нет, пусто. Только рулевой.

   - Другие плавсредства?

   - Больше ничего.

   - Сколько там может разместиться людей? Если на глазок.

   - Не более десятка.

   - Ладно, понял. Держи меня в курсе. Отбой. Запроси «Север».

   Дежурный набрал код.

   - «Север»! Десятый вызывает «Север».

   - «Север» слушает.

   - Что у вас?

   - Все спокойно.

   - Река?

   - Чистая на всем протяжении.

   - Усильте наблюдение.

   - А что такое?

   - На траверсе лагеря катер.

   - Какой катер?

   - Скоро узнаем. Все. Отбой. Что будем делать?

   - Объявляй тревогу.

   Дежурный включил сигнал общей тревоги. А потом внутреннюю трансляцию.

   - Всем внимание! На южных подходах к лагерю  неизвестный  объект.  Катер.
Принадлежность  неизвестна.  Экипаж  -  до  отделения.  Наличие  оружия   не
установлено. Всем приготовиться Тревожной группе  занять  исходные  согласно
боевому расписанию…

   Тревожной группы как таковой  не  существовало.  Тревожной  группой  была
сменившаяся и отдыхающая после караулов  и  работ  внутри  лагеря  очередная
рабочая смена. При  хронической  нехватке  людей  было  бы  верхом  глупости
освобождать от текущих  работ  бойцов,  которые  только  бы  и  делали,  что
дремали, трепались и стучали  в  домино  в  ожидании  возможного  нападения,
которое здесь, в таежной глухомани, было возможно раз в сто лет.

   Те, кто сейчас спал в дежурной землянке, работали  во  вторую  смену.  То
есть предыдущие двенадцать часов. Весь вечер и всю ночь. Потом,  сменившись,
час занимались личными делами и три - боевой подготовкой. И лишь после этого
упали головами на свернутые бушлаты, заменяющие подушки. И мгновенно уснули.

   Бойцы спали очень крепко.  Но,  услышав  сигнал  тревоги,  проснулись.  В
процессе прыжка с застеленных хвоей и теплоизолирующими ковриками  нар.  Это
был боевой рефлекс - вначале скатиться с коек, потом открывать глаза. Так их
учили на случай минометных, артиллерийских  и  пулеметных  обстрелов.  Когда
нужно как  можно  быстрей  оказаться  на  земле,  чтобы  иметь  возможность,
распластавшись на животе и перебирая руками и ногами, как ящерица, заползти,
забиться в какую-нибудь нору или углубление в грунте. И тем спастись.

   Но на этот раз обстрела не было. Был только  прерывистый  зуммер  сигнала
тревоги.

   - Группа, в ружье!

   Подхватить особым образом разложенную,  чтобы  легко  можно  было  в  нее
занырнуть, одежду. Вначале штаны. Потом китель. Высокие  десантные  ботинки.
Боевой, с многочисленными карманами жилет. Камуфляжную маску с прорезями для
глаз. Поверх всего маскировочную накидку.

   Через минуту и десять секунд бойцы были одеты, обуты и застегнуты на  все
пуговицы.

   - Разобрать оружие!

   Оружейка была рядом, в двух шагах. В выкопанной в  стене  нише,  закрытой
неотличимой от окружающих стен дверью.  Потому  и  называлась  эта  землянка
«тревожной», что все было под боком - и оружие, и место для отдыха, и бойцы.
Чтобы три минуты на сборы.

   Время пошло!

   Подцепили, распахнули дверь оружейки. Разобрали  автоматы.  Защелкнули  в
них обоймы. Рассовали в подсумки запасные обоймы и гранаты.

   Пулеметный расчет вытащил, проверил ручной пулемет.

   Оружие получено.

   - Занять боевые позиции!

   Веером разбежались по окрестностям. Каждый в свое, заранее  облюбованное,
вычищенное и выглаженное животом и грудью убежище. Замаскированное так,  что
рядом пройдешь - не заметишь.

   - Первый на месте!

   - Второй на месте!

   - Третий на месте!..

   Завершили  выдвижение,  охватив  лагерь  полукольцом  стрелковых   ячеек,
перекрыв секторами обстрела свою и на две трети соседние позиции.  Так  что,
если один погибнет, другие смогут взять под контроль его участок. Пулемет  в
центр, ближе к тропе, на наиболее уязвимый участок.

   - Десятый!

   - Десятый слушает.

   - У нас все в порядке. Мы на исходных.

   - Что у них? - спросил командир.

   - На исходных.

   - Добро! Скажи им, пусть ждут команды. Без команды никаких  шевелений.  А
если что… если что, пусть действуют по обстановке.

   - Так точно!

   - Катер приваливает к левому берегу, - доложили с южного НП.

   К их берегу. Значит, не мимо шли. Значит, знали, куда шли.

   - «Север»! Что у вас?

   - Все чисто!

   И сигнализация по всему периметру молчит. На захват не похоже.  Иначе  бы
обязательно в клещи  взяли.  Обязательно  пару  групп  с  северных  азимутов
заслали. Уж больно соблазнительно. Чтобы и в хвост и в гриву…

   - Катер на берегу. Бросает сходни!

   - Да вижу я. Сам вижу. И даже без бинокля. Рулевой столкнул с борта две с
набитыми поперек перекладинами доски. Упер в берег. Подвигал,  находя  более
устойчивое положение. Что-то крикнул в каюту.

   Из каюты показалась голова. И плечи. Бог мой! Откуда такие бугаи?! В  нем
же не меньше полутора центнеров!

   Сходни прогнулись и заскрипели.

   - Всем внимание! Объект в расположении. Тревожной группе режим  молчания.
Замереть и не шевелиться! Чтоб как мертвые. НП усилить наблюдение.  Смотреть
в оба, - скомандовал по общей связи дежурный.

   - Скажи им, чтобы не все в норы забились. Пустой лагерь подозрителен.  Мы
же не партизаны, а геологи или кто  там  еще.  Скажи,  пусть  часть  личного
состава ведет нормальную жизнь.  Занимается  хозделами.  Рубит  дрова.  Ест.
Пьет. Чистит  зубы.  Чтобы  все  как  у  нормальных  людей.  И  пусть  ходят
расстегнутыми. Как гражданские раздолбаи. Ясно?

   - Свободным от боевого дежурства заниматься хозработами и бытом, -  отдал
команду дежурный.  -  Форма  одежды  -  гражданская.  Телогрейки  и  сапоги.
Подтвердите прием.

   - Тревожная группа - Десятому. Задача ясна.

   - «Север» - Десятому. Все ясно.

   - «Юг» - Десятому. Вас понял…

   - Скажи еще, чтобы заслали пару человек на берег. Пусть посуду  моют.  Ну
или рыбу потрошат. Пусть торчат на всякий случай. Да, и передай еще на кухню
- чтобы готовили стол. Чтобы все как положено.

   - Кухня? Готовьте обед. По полной программе.

   - Спиртное выставлять? - поинтересовался кухонный наряд.

   - Выставлять? - переспросил дежурный.

   - Выставлять, - кивнул командир.

   - Сколько?

   - Много. Если судить по их рожам - три ведра. Ну, все. Справляйся сам.  Я
пошел принимать верительные грамоты.

   Борец с подручными разминали затекшие тела на берегу. Они ждали, когда  к
ним спустятся. Они не привыкли подходить к кому-то сами. Горы к Магометам не
бегают.

   - Ну, что они там, уснули, что ли?  Сверху,  от  лагеря,  показались  две
фигуры с ведрами в руках. В грязных сапогах и наброшенных  на  плечи  рваных
телогрейках. В общем, типичные «мужики». Пахари.

   - Эй! - приостановил их рукой один из полутяжей и  заглянул  в  ведра.  -
Пустые..

   - А и хрен с ним. Они же не бабы, - сказал Борец.

   - А все ж пустые…

   - Слышь, мужики, кто у вас тут старшой?

   - Сейчас он придет, - ответил один из «мужиков».

   - А че это вы тут все делаете? - лениво поинтересовался первый полутяж.

   - За водой ходим.

   - Че ты с ними базаришь? Они же тут «шестерки», - зевнул второй полутяж.

   - Ладно, валите. Раз за водой. «Мужики» прошли к берегу.

   - Хреновато у них тут. Даже водопровода нет. По тропе спускался командир.

   - Здравствуйте.

   - Здорово! - не глядя, сунул руку Борец.

   Командир руку пожал.

   - Ты, что ли, старшой?

   - Я.

   - А мы это, инспекция, - сказал Борец. Не хотелось ему ходить  вокруг  да
около. Надоело волынку тянуть. Его и так уже  достало  это  задание.  А  еще
шесть часов назад по реке пилить.

   - Какая инспекция?

   - Ну не хрен тебе, какая? Допустим, рыбная…

   - У нас по рыбе все нормально. Ловим только  удочками  и  спиннингами.  В
разрешенном законом количестве.

   - Слышь, мужик, не гони, - поморщился Борец. - Я сюда шесть часов на этом
драндулете мучился. Всю ж… отсидел. Че ты мне со своей рыбой бухтишь?

   - Но вы сами… - начал было оправдываться «старшой».

   - Достал ты меня, мужик! В общем, так: территория это наша…

   - Чья ваша?

   - Ну ты че, мужик, полный дундук? Я  же  говорю  -  наша.  Значит,  наша.
Нашего рыбколхоза. Мы здесь свои. А вы не наши. То есть чужие. Ну вот меня и
послали узнать, чего вам здесь нужно.

   - Мы проводим здесь геологические изыскания. Бумаги у нас  в  порядке.  Я
сейчас попрошу их принести, и вы убедитесь…

   - На хрена мне твои бумаги. Ты скажи по-простому, че вы тут  ищете?  -  И
Борец, ухватив «старшого» двумя пальцами за грудки,  приблизил  его  лицо  к
своему. - Че вы тут копаете? В нашей земле?

   - Мы ничего не копаем. Мы проводим геологические изыскания…

   -  Достал,  мужик,  -  вздохнул  Борец  и   слегка   оттолкнул   пальцами
непонятливого клиента. Так, что тот отбежал  на  несколько  шагов  назад.  -
Короче. Если эта территория не ваша, а она не ваша… и если вы с  нее  что-то
имеете, а вы имеете… то надо делиться с теми, кому она  принадлежит.  Теперь
ясно?

   - Сколько? - спросил «старшой». В его  планы  не  входило  ссориться.  Он
предпочитал унизительный мир победоносной войне. Ради  этого  он  готов  был
терпеть невоспитанность собеседника.

   - Пятнадцать процентов!

   «Старшой» вытащил из кармана пачку купюр.  Борец  брезгливо  взглянул  на
тонкую пачку. Стоило плыть сюда, за тридевять земель, за  этими  худосочными
бумажками. Он дома  с  десяти  киосков  больше  бы  собрал.  И  без  всякого
геморроя.

   - Ты не понял, мужик. Я сказал, пятнадцать процентов.

   - Но мы еще ничего не заработали!

   - Ну так заработаете. Что мне, каждый месяц к вам сюда пуп надсаживать?

   Вздыхая и морщась, «старшой» вытащил еще две пачки денег. И приплюсовал к
первой. Это уже была довольно  приличная  сумма.  Но  Борец  приехал  не  за
деньгами.

   - Ты опять ничего не понял. Эти твои бумажки мне ни  к  чему.  Мне  нужна
валюта! Или пятнадцать процентов того, что вы здесь наковыряли. Усек?

   - Но мы ничего не ковыряли. Мы ведем изыскания…

   - Заплетать мозги можешь своей бабе. Кто будет  сидеть  в  этой  дыре  за
просто изыскания. Короче, так, или ты сейчас колешься, или едешь с  нами.  И
договариваешься с Папой. А мне ваши проблемы до фонаря.

   Полутяжи придвинулись к «старшому» с боков.

   - Хорошо, я дам еще столько же, - показал «старшой» на деньги. - И  лично
вам.

   Такие немалые деньги за просто так  не  предлагают.  Наверное,  прав  был
Папа. Что-то здесь нечисто.

   - Не пойдет. Поедешь с нами, - мотнул головой Борец и крикнул рулевому: -
Заводи свою таратайку. Мы едем обратно.

   - Ладно, - обреченно согласился «старшой» - Пошли в лагерь.

   - Зачем?

   - Ну, не ношу же я то, что вам нужно, в карманах, - ответил «старшой».  И
мельком взглянул на мужиков-водоносов Те опустили на землю наполненные водой
ведра и закурили.

   - Ну, пошли, - обрадовался легкому разрешению конфликта  Борец.  -  А  ты
здесь побудь, - велел он одному полутяжу.

   В лагере, в штабной землянке, сели за стол. Два облаченных в белые халаты
«мужика» прислуживали, разнося бутылки и тарелки с закуской.

   - Культурно у вас тут, - похвалил Борец, оглядываясь и опрокидывая в  рот
стакан водки.

   - Стараемся не дичать, - ответил «старшой».

   - Это правильно. А то я у старателей как-то был, так они там завшивели от
грязи. И на хрена им, спрашивается, бабки, если они их все равно не тратят?

   - Чтобы нам отдавать, - хохотнул полутяж.

   - Точно! - заржал Борец. - Ладно,  спасибо  за  хлеб-соль.  Теперь  давай
расчет, и мы поехали. Где у тебя «железо»?

   - Сейчас принесут

   В землянку вошел человек. С «дипломатом».

   - Этот, что ли?

   - Этот.

   Человек встал напротив стола. И развернул «дипломат» торцом.

   - Ну, давай. Подходи. Че  мнешься?  Человек  приподнял  дипломат,  слегка
тряхнул, две его половинки разошлись и опали, как стручки с гороха. В  руках
у человека оказался автомат.

   - Сидеть тихо!

   - Ах ты сука! - удивился Борец и потянулся к внутреннему карману.  Но  не
успел. Два официанта подскочили к нему  и  схватили  за  руки.  На  полутяжа
навалился «старшой» и еще кто-то. Но рэкетиры были сильны Как  трехгодовалые
бычки. И так же упрямы. Они гнули нападавших к столу и пытались взять их  на
болевой. В землянку ввалилось еще несколько человек.

   - Осторожно! Не помните их, - прокричал командир.

   Совместными усилиями гостей одолели. Завернули руки  за  спину,  оттянули
головы за волосы.

   - Зря вы на деньги не согласились, - с  сожалением  сказал  «старшой».  -
Было бы лучше и вам, и нам. - И кивнул официантам.

   Официанты  раскупорили  бутылки  и  всунули  горлышки  в  рот  рэкетирам.
Выпучивая глаза, булькая и кашляя, они заглотили содержимое бутылок.

   - Тащите их к реке, - приказал командир.  Несколько  человек  попробовали
приподнять обмякшие туши.

   - Отъелись на дармовых харчах! Ну  же,  шевелите  ножками!  Не  маленькие
дети!

   Пленников подтащили к берегу, где уже лежали связанные рулевой  и  второй
полутяж.

   - Что будем делать? - спросили бойцы.

   - Как они говорят - мочить, - ответил командир.

   Борца и двух его подручных вытолкали на глубину, уронили  и,  схватив  за
волосы,  развернули  лицами  в  воду.  И  держали,  пока  они  не  перестали
трепыхаться. Рулевой с ужасом наблюдал за происходящим.

   - Мужики, мужики! Пощадите!  Меня-то  за  что?  -  просил  и  плакал  он,
догадавшись о своей скорой судьбе.

   - За то, что такую шваль возишь! Ладно, давай на посошок.

   Рулевого  оставлять  в  живых  было  нельзя.  Иначе  кто  бы  поверил   в
несчастный, с одним недостающим трупом, случай?

   Рулевого  отволокли  на  глубину  и  утопили.  Как  и   его   пассажиров.
Утопленников развязали,  затащили  на  катер  и  усадили  на  диваны.  Потом
принесли пустые бутылки и  налепили  на  них  уже  мертвые,  но  еще  теплые
пальчики. А стаканы были захватаны еще в землянке.

   - Пройдете километров тридцать вниз и на  порогах  перевернете  катер,  -
приказал командир двум бойцам. - Вернетесь  пехом.  Да!  И  залейте  в  баки
бензин. Примерно столько, сколько они  израсходовали  на  последнем  отрезке
пути. Чтобы все сошлось. Чтобы все тютелька в тютельку…

   - Есть!

   - И смотрите, чтобы бутылки из каюты не вылетели…

   Будущие   следственные   мероприятия   должны    были    классифицировать
происшествие как несчастный случай на воде, произошедший в результате ошибки
пьяного, как и его  пассажиры,  рулевого.  Вскрытие  установило  бы  крайнюю
степень опьянения и отсутствие каких бы то ни было признаков  насильственной
смерти. Никаких телесных повреждений. Только речная вода  в  легких.  Причем
соответствующая составом  месту  происшествия.  И  многочисленные  отпечатки
пальцев на пустых бутылках…

   - Все. Будем считать, что  инцидент  исчерпан.  Всем  заниматься  текущей
работой, - приказал командир. - И приберите лагерь. Под  метелку.  Чтобы  ни
пылинки, ни соринки. Чтобы никаких следов.

   Глава 34
   Прапорщик Анисимов томился ожиданием. Как  сосватанная,  но  все  еще  не
отведенная под венец невеста. Схрон был выкопан, груз в него опущен,  письма
по контактным адресам отправлены. Не им отправлены. Мальчиком-пастушком. Ему
самому куда-либо что-либо отправлять и с кем-либо контактировать, кроме  как
по сельскохозяйственным делам, было заказано.

   Груз на месте. Оповещение прошло. А в ответ  -  ни  слуху  ни  духу.  Что
дальше? Дальше-то что?

   Прапорщику  совершенно  не  улыбалось  продолжать   заниматься   сельским
хозяйством, вспахивая, удобряя и обрабатывая свои бескрайние фермерские поля
еще целый сезон. Да еще изображать при этом  большого  любителя  возиться  с
землей. Да он на  эту  землю  после  многонедельных  шахтных  выработок  без
содрогания смотреть не мог! Вот где ему эта землица встала!

   Что же начальство тянет? Чего ждет? Схрон готов. Груз на месте… Когда  же
они объявятся? К