усилиями самого крепкого бойца  могут  превратить  в  хлюпающего
носом неврастеника.

   Артельщики строили лагерь на совесть. И на века.

   Просторные, в рост человека жилые землянки с полуметровым  навалом  земли
поверх крыш, с полом из уложенных вплотную друг к другу жердей.  Вентиляция.
Двухъярусные   нары.   Печки   с   рассеивателями   дыма   поверх   труб   и
импровизированными сушилками возле топки. Два,  в  противоположные  стороны,
выхода: удобно  устроенный,  так,  чтобы  можно  было  пройти  не  сгибаясь,
парадный и практически  не  различимый  для  не  знающего  о  нем  человека,
величиной с кротовий ход  -  аварийный.  В  центре  лагеря  небольшой  плац.
Колодец. Камбуз. Баня. Чуть в  отдалении  еще  одна  землянка  с  крышей  из
четырех накатов толстых, в обхват, бревен  -  импровизированное,  на  случай
штурма с применением тяжелой артиллерии, убежище.

   Все как у Ковпака. Только не в Белоруссии, а  в  Сибири.  И  не  в  сорок
втором году, а полвека спустя. Пригодился опыт Великой Отечественной  войны.
А многие думают, что о том времени все забыли, как о кошмарном сне.  Как  бы
не так! Кому надо - помнят! И развивают былой опыт.  Еще  и  диссертации  на
темы организации партизанского движения в глубоком тылу противника защищают.
Под грифом «Совершенно секретно».

   Эти  рекомендации,  с  приложенными  к  ним  чертежами  и  описаниями,  и
воплотили в жизнь таежные старатели. Один к одному. И это тоже  была  своего
рода учеба. Максимально приближенная к реальным боевым условиям.

   Глава 30
   - Вот, смотрите, - сказали эксперты. - Эти обломки  были  найдены  здесь.
Эти здесь. Эти в сорока метрах северней. Здесь показаны траектории  разброса
отдельных фрагментов по периферии зоны. Здесь…

   - Ну и что из всего этого следует? - перебил доклад генерал.

   - Все это доказывает, что на глубине порядка  пятнадцати-двадцати  метров
имел место  взрыв,  эквивалентный  мощности  взрыва  пятнадцати  килограммов
тротила.

   - Я и без вас знаю, что был взрыв.  Мне  причины  его  нужны.  Отчего  он
произошел? - Здесь может быть выдвинуто несколько  предположений.  Первое  и
неоспоримое, что сработал  заряд  стационарного  самоликвидатора  в  момент,
когда  транспортное  средство   погрузилось   на   запрограммированную   для
уничтожения глубину. Что практикуется для данного типа изделий.

   - Это понятно. Это не надо мне объяснять.

   - Второе, что предпосылки взрыва, возможно, были созданы искусственно.

   - Не понял…

   - Взрыв, вполне вероятно, не является случайностью.

   - Почему вы так решили?

   - Кнопка аварийного отключения взрывателя была заблокирована.  А  глубина
запуска механизма включения самоликвидатора перепрограммирована незадолго до
взрыва     на     величину     меньшую,     чем      была      зафиксирована
предприятием-изготовителем.

   - На сколько?

   - С тридцати - на шестнадцать метров.

   - Как вы это установили?

   - Мы нашли обломки взрывателя.

   - Где нашли?

   - В рыбе.

   - Где?!

   - В погибшей в результате взрыва рыбе. Во  внутренностях.  Во  взрывателе
была заменена мембрана давления.

   - Вы уверены, что она была заменена? Что это не ошибка?

   - Абсолютно. Крепеж не соответствует месту  посадки.  Мембрана  подогнана
вручную. Причем довольно топорно.

   Генерал  напрягся.  Это  был  первый  звоночек!   Глубина   взрыва   была
перепрограммирована. На  заведомо  малую  глубину.  На  шестнадцать  метров.
Кнопка блокировки самоликвидатора отключена.

   Правда,   это   еще   ничего   не   доказывает.   В   худшем   случае   -
недобросовестность ремонтников, расконсервировавших матчасть и заменивших  в
последний момент неисправную деталь. И все-таки это зацепка…

   - Для более полного моделирования происшествия мы,  собрав  все  обломки,
попытались восстановить изделие в его первоначальном виде.  При  этом  около
тридцати процентов обшивки и механизмов оказались невосполнимо  утраченными.
Десять - имели сомнительную принадлежность. Тем не менее по прочим уцелевшим
фрагментам нам удалось воссоздать  облик  взорванной  транспортной  единицы.
Частично воссоздать.

   Эксперты продемонстрировали видеопленку и фотографии. В наборе изогнутых,
скрученных в спираль уголков, в кусках присоединенного к ним рваного металла
было  сложно  увидеть  что-либо,  кроме  груды  сданного  в  приемный  пункт
металлолома. Но генерал опознал изображение.

   - Полупогружная десантная шлюпка. ПДШ-15 или 20. У нас  тоже  пара  таких
есть.

   - Осмотр фрагментов подтвердил наши первоначальные выводы о взрыве заряда
самоликвидатора. Характер повреждений и их направленность…

   - Со взрывом все ясно. Что вы еще нашли?

   -  У  вертикальных  рулей  была  повреждена  тяга.  Вернее,   не   совсем
повреждена.

   - Ну!

   - Вместо специальных гаек на крепежные болты были установлены стандартные
гайки без стопоров. В принципе это не должно угрожать целостности механизма,
но в случае определенного стечения обстоятельств может привести…

   - К чему это может привести? Не тяните кота за хвост. К чему?!

   - К самопроизвольному раскручиванию гаек и как результат - к заклиниванию
рулей и неуправляемому погружению шлюпки.

   Это уже был не звонок - это был колокольный звон.

   - При каких обстоятельствах гайка может раскрутиться?

   - Например, в результате небольшого люфта болта. При  вибрации.  Особенно
если не была использована особая, препятствующая движению  гроверная  шайба,
или гайка была недостаточно  крепко  закручена,  или  резьбовые  поверхности
имели зазор. Правда, в этом случае гайки не должны были слететь синхронно…

   - Гайки на месте были?

   - Нет. Гаек не было. Мы нашли их отдельно от рулевого механизма.

   - А шайбы? Те самые гроверные шайбы на болтах были?

   - Нет. На поверхности гаек  нет  соответствующих,  какие  образуются  при
использовании гроверов, царапин. Шайб не было.

   Генерал кивнул головой.

   - Болты, гайки и  прилежащие  части  корпуса  отдайте  на  дополнительную
экспертизу. С целью установления времени и места изготовления. Все сделанные
вами выводы запротоколируйте и пришлите мне. У вас все?

   - Практически все. Если не считать одной не вполне понятной детали.

   - Какой?

   -  Кроме  идентифицированных  фрагментов  корпуса,   останков   людей   и
посторонних предметов, поднятых  со  дна,  на  месте  катастрофы  обнаружены
металлические детали хозяйственного назначения.

   - Какого-какого назначения?

   - Хозяйственного.

   - Кастрюли, что ли?

   - Нет, трубы. Водопроводные.

   - Трубы?!

   - Да. Короткие обрезки проржавевших водопроводных труб.

   - Много обнаружено?

   - Порядка десятой части от веса всех поднятых со дна предметов.

   - Откуда здесь трубам взяться?  Может,  когда-нибудь  буксир  затонул  со
строительным грузом? Или сухогруз, перевозивший металлолом?

   - Нет, мы уточняли,  в  данных  координатах  за  последние  тридцать  лет
никакое судно бедствия не терпело.

   - А течения?

   - Течения отсутствуют.

   - Так откуда они тогда здесь взялись?

   - Мы предполагаем, что с десантной шлюпки.

   - Металлолом? Со шлюпки? Зачем на  десантной  шлюпке  перевозить  обломки
ржавых водопроводных труб? Это же не вторчерметовский грузовик. А десантники
не пионеры. Может, вы ошиблись? Может, и не было  никаких  труб?  Может,  вы
древний мусор со дна начерпали, а теперь голову над  неразрешимой  проблемой
ломаете?

   - Нет, трубы не могли находиться в момент взрыва на дне.

   - Почему?

   - Потому что на них обнаружены повреждения,  идентичные  повреждениям  на
предметах, находившихся вблизи эпицентра взрыва.

   Генерал ошарашенно посмотрел на  экспертов  и  еще  раз  не  столько  их,
сколько себя спросил:

   - Зачем на десантной шлюпке водопроводные трубы?

   Эксперты пожали плечами. «Зачем?» - это был вопрос не их компетенции.  Их
- когда, что, сколько.

   -  Может  быть,   для   повышения   остойчивости   плавсредства?   Иногда
судовладельцы специально загружают в трюмы  ниже  ватерлинии  дополнительный
груз, чтобы уменьшить влияние качки на судно. В этом случае балласт работает
в дополнение к существующему фальшкилю…

   - Как вы сказали?

   - Балласт работает…

   - Нет, позже. Вы назвали какое-то слово?

   - Фальшкиль?

   - Да, да. Именно фальшкиль. Фальш. Киль. А ведь, пожалуй, вы правы.

   - Насчет чего?

   - Насчет балласта. Того, что фальшь!

   Глава 31
   - Ты уверен? - спросил Папа. Которого так звали не за возраст.  И  не  за
семейное положение. И не за многодетность. За то, за что знали. - Может, это
очередная параша? Вы уши тереть…

   - Ну какая параша? Точно! Мне хороший знакомый из округа шепнул. Он у них
там  главный  по  снабжению.   Говорит,   приехал   старый   кореш,   просил
мелкомасштабные карты, интересовался рельефом и этой, как ее,  гидрографией.
И еще показывал бумаги.

   - Какие бумаги?

   - Разные. Разрешения, письма. Вот эту визитку оставил.  Я  ее  на  всякий
случай скопировал. Чтобы вам показать.

   Папа взял визитку и долго вглядывался в тисненные золотом буквы.

   Геологические изыскания… разведка… разработка… телефоны… факсы…

   - Интересно. И чего это им вдруг понадобилось в наших краях?

   - Не знаю. Говорил знакомому, что мы  своего  счастья  не  понимаем.  Что
живем на золоте.

   - На каком золоте?

   - Он так сказал. «Живете на золоте»…

   - И где они сейчас?

   - Ушли в тайгу.

   - Как ушли? Пешком, что ли?

   - Нет. Вертолет подрядили. Кучу каких-то ящиков увезли.

   - Куда увезли?

   - Я не спрашивал. Я думал…

   - Думал… Тебе думать по чину не положено. Тебе положено  бешеным  кобелем
по окрестностям скакать. И нюхать!

   - Так, может, я сейчас? Мигом…

   - Давай шустри. Шустрик.

   - Ну, тогда я пошел?..

   Интересно, подумал Папа: если они геологи, то зачем пришли в округ, а  не
в Управление геологии. А если не геологи, то что ищут? Известняк  или  глину
для нужд местного строительства? Вряд ли. На ширпотребовском сырье много  не
заработаешь. Нефть или газ?  Тоже  едва  ли.  Такие  полезные  ископаемые  -
прерогатива государства. Такой куш частникам не укусить. Зубы коротки. Здесь
требуются миллиардные вложения.

   Тогда что?

   Что-то легкодоступное и одновременно ценное. Что-то такое, что не требует
мощной техники, дорог,  подвода  энергоснабжения  и  обогатительных  фабрик.
Что-то такое, что можно добывать кустарным способом. Одними только руками.

   А из всего имеющего более-менее достойную цену кустарными методами  можно
добывать только золото.  Золото!  И  ничего  другого,  кроме  золота!  Взять
десяток промывочных лотков или  ручную  драгу  и  высеивать  редкие  золотые
крупинки из речной породы. А может быть, и не такие редкие. Может быть…

   - Вертолетчики сказали, что высадили  их  здесь,  -  показал  пальцем  на
крестик, проставленный в карте, Шустрик.

   - Сколько было груза?

   - Много. Несколько тонн.

   - Сколько? Шустрик молчал.

   - Опять - думал… В общем, Так: узнай о весе, форме и упаковке груза.  Все
узнай. До мелочи. И если ты заставишь меня еще раз переспрашивать…  Пшел,  -
кивнул Папа и поднял к глазам карту.

   Место было хорошее. Замечательное было  место.  Горы.  Река  и  множество
расходящихся во  все  стороны  мелких  ручьев  Которые  в  паводок  тащат  с
верховьев кубометры породы.

   Если бы Папа надумал чего-нибудь такого поискать  в  недрах  своей  малой
Родины, он бы тоже выбрал это место. Именно это место.

   Но Папа никогда ничего не искал в недрах. Он специализировался  в  другой
сфере Он искал людей. В том числе тех, которые что-то искали  в  недрах.  Он
давно понял, что люди - это и  есть  самое  главное  богатство  страны.  Что
именно среди них таятся неисчерпаемые залежи очень полезных и  очень  нужных
лично ему ископаемых. Концентрация благородных  металлов  в  народонаселении
была много выше, чем в земле, на которой это народонаселение проживало. Надо
только уметь находить перспективные жилы.  И  разрабатывать  их.  И  черпать
открытым способом.

   Папа умел находить. И умел черпать. И поэтому близкие и дальние  знакомые
за глаза и в глаза уважительно называли его Папой.

   Папа обвел кружком проставленный на карте крест. Здесь следовало провести
более детальные геологоразведочные изыскания. Очень тщательные изыскания.

   - Пятнадцать деревянных, обшитых металлическими  скобами  ящиков,  каждый
весом по… - запыхавшись, сказал Шустрик.

   - Не надо ящиков. О ящиках после. А сейчас вызови Борца и скажи, чтобы он
Со своими ребятками смотался вот сюда, - ткнул  пальцем  на  крест  в  круге
Папа. - И разузнал, что почем. Особенно почем. Понял?

   - Посылать всю бригаду?

   - Не надо всю бригаду. Пусть едет Борец и еще  пара-тройка  человек.  Там
дел всего ничего. Ребенок справится. Доехать, спросить и уехать. Жирно будет
всем сразу пикники устраивать. Мне работники и здесь нужны.

   - Когда выезжать?

   - Завтра выезжать. С утречка пораньше.

   - Он с утречка не вполне…

   - Ничего, на природе проветрится. Скажешь, я велел…

   Выехали на рассвете. Борец сидел на заднем  сиденье  машины,  ожесточенно
пережевывая жвачку и не менее ожесточенно матерясь. Сидел один.  Потому  что
вдвоем было бы тесно. Борец не зря носил свою кличку. Он  действительно  был
борцом. И выступал за Союз. В тяжелом весе.

   - Они что, мальчика нашли… Ни свет  ни  заря…  Как  будто  полдня  что-то
решают…

   Беспрерывно зевающий водитель закурил сигарету.

   - Э! Крутила! Гаси папиросу. Я  этого  не  люблю,  -  раздраженно  сказал
Борец. - Капля никотина лошадь кончает. Слыхал такое?

   - Так то лошадь. Ей до вас!.. - уважительно заметил водитель. Но сигарету
скомкал и выбросил.

   - Не-а, я против никотина принципиально. Меня еще первый  тренер  отучил.
Он говорил, лучше водку пей и баб  имей,  чем  курить.  Курево  для  дыхалки
смерть.

   Машина завернула к пристани и остановилась.

   - Это мы на катере, что ли? - недовольно спросил Борец.

   - Шеф велел.

   - А че не на вертаке? Интересно мне полдня на воде трястись.

   - Я же говорю, шеф велел.

   - Шеф, шеф. Сам бы небось на катер не сел, - проворчал  Борец,  выбираясь
из машины. - Куда идти?

   - Вон к тому пирсу. Там катер. Небольшой, но на подводных  крыльях  катер
лениво качался на волне.

   - Этот?

   - Этот.

   - Чего-то он такой маленький.

   - Зато быстрый. Домчит, что самолет.

   Борец сошел по  сходням.  Катер  присел  под  его  весом,  как  конь  под
взгромоздившимся на него тяжелым седоком.

   Два в полутяжелом весе помощника Борца прошли за ним.

   - Ну, все, что ли?

   - Эй, стой. Там, в машине, два ящика пива. Тащи  его  сюда.  А  то  я  не
доеду.

   Пиво вытащили, принесли, передали на катер. С кнехтов сбросили концы.

   - Ни пуха вам.

   - Да пошел ты… Катер отвалил от пирса.

   - Будят раньше утра! Гонят к черту на рога! Тоже мне деятели… - продолжал
ворчать Борец, падая на диван в каюте и откупоривая ногтем  большого  пальца
пиво. - Нашли пацана…

   Полутяжи согласно кивали и тоже откупоривали бутылки.

   - Эй, водила! Сколько до места?

   - Шесть часов.

   - Сколько?!

   - Шесть!

   - А че так долго? У тебя же крылья!

   - Там фарватер тяжелый. Полным ходом идти опасно.

   - Ни хрена себе. Это же если в два конца - двенадцать часов. Полсуток! Да
еще там не меньше часа.

   - Часа много будет. Там быстрее справимся. На хрен волынку тянуть…

   Через пять часов катер вошел в  пороги,  и  его  замотало  из  стороны  в
сторону. Пассажиры сидели  на  диванах,  угрюмо  посматривая  на  катающиеся
туда-сюда по полу пустые бутылки.

   - Скоро уже?

   - Час остался.

   Бутылки катались и бились друг о друга…

   Глава 32
   «Главный опер» ГРУ генерал Федоров шел на доклад к  высокому  начальству.
Минуя непосредственное. Сегодня он был спокоен. Впервые за последние недели.
Сегодня его нельзя было обвинить в злоупотреблении  служебным  положением  и
разбазаривании казенных денег.  Сегодня  он  имел  на  руках  козырный  туз,
который бил всех бегающих в высокие кабинеты на доклад «шестерок».

   - Прошу ознакомиться, - сказал генерал Федоров, раскладывая на столе акты
экспертиз,  тщательно  вычерченные  графики   и   многократно   просчитанные
траектории.

   - Что это?

   - Анализ недавнего чрезвычайного происшествия,  имевшего  место  у  наших
коллег. Я имею в виду взрыв десантной  шлюпки.  И  связанную  с  ним  гибель
личного состава.

   Высокое начальство надело очки и внимательно прочитало акты,  рассмотрело
графики и траектории.

   - Ты хочешь сказать, что  гибель  шлюпки  и  личного  состава  -  это  не
случайность?

   - Именно это я и хочу сказать.

   - Но зачем?

   - На этот вопрос я ответить не могу. Пока не могу.

   - Н-да, - почесало пальцами в затылке высокое начальство. - Если  свои  -
своих. Если они решились грохнуть семнадцать бойцов, значит, дело затевается
нешуточное. Конечно, если затевается, если ты не ошибаешься.

   Генерал Федоров молча кивал на разложенные на столе листы.

   - Допустим, ошибаюсь, но как быть с  этим?  Начальство  снова  придвинуло
акты и графики.

   - С этим - никак. С этим не поспоришь. Только непонятно, зачем им все это
надо? Взрывы, трупы, разборки? Как ты считаешь? Предположительно?

   - Я  не  привык  предполагать.  Я  привык  вести  следствие.  Собирать  и
сопоставлять факты, находить улики. Я не могу делать выводы,  не  располагая
доказательствами.

   - Брось, генерал. Ты же наверняка имеешь  какие-то  свои  соображения  по
данному делу.

   - Я не могу иметь никаких соображений. Я строю определенные  следственные
гипотезы. Но говорить  о  них  без  достаточной  доказательной  базы  считаю
нецелесообразным. На сегодняшний день я могу сообщить лишь о том, что провел
расследование по делу о взрыве десантной шлюпки, повлекшей гибель семнадцати
человек. И доказал его злонамеренность.

   «Скользкий парень, - подумало про себя высокое начальство, - как обмылок,
обмазанный вазелином. Без ежовых рукавиц не ухватишь. Ну да ладно. Свое дело
он сделал хорошо. Видно, у него есть во всем  этом  какой-то  свой  интерес.
Поэтому жать на него не стоит. Пока. А там поглядим».

   - И что ты намереваешься делать?

   - Копать.

   - Глубоко?

   - Если понадобится - до центра Земли.

   - До центра неблизко… Вот что,  генерал.  Ты  оставь-ка  эти  документики
здесь, у меня. Я их на досуге повнимательней пролистаю. А ты пока подумай  о
плане дальнейших действий. Как ты хочешь дальше  это  дело  вести.  В  каком
таком направлении. И что тебе для этого потребуется. И я тоже подумаю. Вдруг
что совместными усилиями и скумекаем. Лады?

   Федоров согласно кивнул.

   «Темнит шеф.  Хочет  чужими  руками  какой-то  свой  жар  загрести.  Либо
сковырнуть кого с заоблачных высот, либо к солнышку вознести. Где теплее.  И
больше желтизны. Ну да ладно, это дело его компетенции. И его риска. Здесь я
ему не помощник. Мне бы свои проблемы разгрести».

   - Разрешите идти?

   - Валяй.

   Высокое начальство разложило на столе документы. Как карточный пасьянс. И
стало их перекладывать с места на место. И стало думать. О  том,  что  можно
полезного извлечь из сложившейся ситуации.  Для  своей  страны,  для  своего
ведомства и лично для себя. Сегодня, завтра, послезавтра.

   Выходило   -   немало.   Особенно   послепослезавтра.   Если    правильно
распорядиться полученной информацией. Если очень правильно распорядиться…

   Как минимум - умыть конкурентов, раздув их ошибку до размеров  служебного
несоответствия. И  рвануть  на  себя  предназначенный  им  кусок  бюджетного
пирога. И выйти  в  любимчики.  Которым  доверяют  и  которых  прикармливают
гораздо сытнее, чем