а свой страх и риск. Так?

- Ты же знаешь условия игры. Твоей бывшей.

И моей нынешней организации. Если дело кончится победой - это будет их
победа. Если позором - это будет твой позор.

- И моя чистка?

- Да. И твоя чистка. Если ты провалишь дело.

- А если нет?

- Если нет, то ты станешь моим заместителем. Потому что мне нужны такие
заместители. Вопрос уже согласован с кадрами. Принципиальных возражений у
них нет.

- Я не верю.

- Зря не веришь.

- Людей, которые много знают, - убирают.

- Убирают людей, которые провалили операцию, допустив в процессе нее утечку
информации. Ты не провалишь операции и не допустишь утечки информации.

- Победителей тоже иногда судят.

- Если бы нам нужна была твоя жизнь, мы бы забрали ее еще тогда, на
ракетной пусковой. Помнишь такую?

Полковник мгновенно вспомнил режущий слух рев турбин десятков вертолетов. И
свет... Ослепительный свет!

- Помню.

- По идее, мы должны были зачистить тебя еще тогда. Прямо там, на месте,
списав на бой. Согласен?

- Согласен.

- Но не зачистили?

- Нет.

- Зачем же, если мы не убрали тебя тогда, когда ты нам противостоял,
убирать теперь, когда ты нам помогаешь?

- И все же...

- Хорошо, давай исходить из худшего. Из того, что после того, как ты
сделаешь дело, мы зачистим тебя.

- Давай.

- Ты считаешь, что можешь что-то изменить, если откажешься с нами
сотрудничать? Что, если мы тебя хотим ликвидировать, мы в случае твоего
отказа тебя пощадим? Если честно?

- Если честно - нет. Не считаю. Считаю, что если вы меня решили убирать, то
уберете в любом случае.

- Ну вот видишь. В любом! Но только в случае, если ты согласишься, ты
имеешь возможность пожить дольше. И имеешь возможность отомстить своим
врагам. Разве это не цель - пожить на этом свет подольше и отомстить
врагам?! Разве ради нее не имеет смысл заключить с нами сделку?

Если, конечно, исходить из предложенного тобой постулата о неизбежности
твоей кончины. С которым я не согласен. Ну?

- Если выбирать из двух зол меньшее - то да, имеет.

- Значит, можно считать, что мы договорились?

- А если я выберу третий вариант?

- Какой?

- Например, хлопнуть тебя сейчас по голове и скрыться.

- У тебя комплекс товарища Исаева тире Штирлица?

- Нет, у меня нормально работающий инстинкт самосохранения.

- Тогда ты не станешь меня бить.

- Отчего так?

- Инстинкт не позволит. Бить водителя по голове на скорости сто километров
в час!

- Я дождусь меньшей скорости.

- Зачем? Зачем тебе меня убивать? Чтобы оказаться без защиты, один на один
с враждебным тебе миром? Хочешь заиметь во врагах ГРУ? Мало тебе, что за
тобой охотятся бывшие твои друзья, желаешь попасть под армию? Которая
быстренько объявит через МВД всероссийский розыск? Хочешь, чтобы твоя
физиономия замелькала на стендах "Их разыскивает милиция"? И в популярных,
про маньяков и насильников телевизионных передачах?

Ну ты сам подумай, куда ты денешься без паспорта, без денег, без связей?
Куда? Беглые зеки хоть на хаты приходят, где такие же, как они, кореша им
новые паспорта выправляют, денег на первое время из общака дают. А кто тебе
даст?

Один ты. Как перст. Ну побегаешь день-другой, а потом угодишь на
милиционера, который запомнил твою личность. И попадешь к нам. Но уже не
другом, а врагом. С которым разговор короткий. Или длинный, в зависимости
от того, как он нам досадил.

Не станешь ты меня убивать. Умный ты.

Правду говорил генерал Федоров. Один был полковник. Как тот воин в поле...

- А кроме того, убить меня тебе затруднительно.

- Почему?

- Потому что ты без оружия. И без подходящих для причинения тяжких телесных
повреждений тяжелых предметов. Которые мы предусмотрительно из салона
убрали.

- У меня есть кулаки.

- Кулаками ты меня мгновенно не убьешь. А если не убьешь, то уже не убьешь.
Ведь это не просто машина. Это спецмашина.

- Электрошок? Или слезоточивый газ?

- И еще кое-что.

- Предусмотрительно.

- Чего бы мы стоили, если бы не умели просчитывать намерений противника.
Так что...

- Ты хотел сказать - нет у меня выхода?

- Совершенно верно. Нет выхода. Или дружба с нами, или драка. Тоже с нами.
С твоими бывшими приятелями. И еще с МВД... Так что думай. Думай,
полковник...

- Опять до вечера?

- Нет. Пока мы едем до места.

- Куда мы едем?

- В учебно-тренировочный центр.

- Сколько до него ехать?

- Еще полчаса.

Полковник посмотрел на бронированные окна "Волги", попробовал открыть
дверцы, опустить стекло.

Дверца не открывалась. Стекло не опускалось. Открытие дверцы и опускание
стекол регулировалось с водительского места. Машина действительно была
спец.

- Я согласен.

- Можешь не торопиться. У тебя есть еще двадцать пять минут.

- Двадцать пять минут ничего не решают.

- Я рад за тебя.

- А я - нет.

- Надеюсь, ты изменишь свое мнение,

- Изменю. Если останусь жив.

- Останешься! Это я тебе чем хочешь гарантирую. Хоть даже своей жизнью!

- Жизнью?.. Жизнь - это не цена. Твоя жизнь стоит примерно столько, сколько
моя. То есть почти ничего не стоит. Или совсем ничего...

Глава 42

- Две шестерки. Три семерки. Восьмерка. Две девятки. Десятка... - сообщил
инструктор. - Не спеши. Соберись. Курок нажимай медленно, плавно.

Как будто он не знает, как надо нажимать. Как будто он никогда в своей
жизни не стрелял...

Полковник перезарядил винтовку.

- Готов?

- Готов. Выстрел. Выстрел. Выстрел...

- Пятерка, шестерка, четыре семерки, девятка...

Еще хуже. Но лучше, чем вчера.

С каждым днем - все лучше.

Новую обойму на место. Подвести перекрестье оптического прицела под срез
десятки. Секундно замереть, плавно потянуть на себя спусковой крючок.

Выстрел.

Выстрел.

Выстрел...

- Пятерка, три шестерки, две восьмерки...

- Я, кажется, все. На сегодня все. Устал. Инструктор смахнул в ящик стола
начатую пачку патронов.

- Тогда до завтра.

- До завтра.

Стрелковые тренировки проходили два раза в день - утром и вечером. Днем
после обеда - рукопашные спарринги с использованием холодного оружия. До
обеда - физическая подготовка. Как у новобранца, то есть с кроссами,
отжиманиями от пола, турниками и шведскими стенками.

- Приготовиться к отжиманию.

- Делай раз.

Два.

Три...

Тридц-а-ать пя-ать...

Все. Больше сил нет. Уже ручки и ножки трясутся. После всех тех тюрем и
месячного лежания на больничной койке.

- Ну-ка, еще разочек.

Раз, два, три...

Уф!

- Что, нелегко форму набирать? - интересовался периодически заходивший в
зал генерал Федоров.

- Тяжело. Не молодой уже. Кости болят. И вообще...

- Ничего, трудно на ученье, легко в бою. Особенно в таком, какой предстоит
нам.

"Нам", - отметил про себя полковник. "Нам" - это лучше, чем "тебе". Но все
равно плохо.

Ну ничего, физическая подготовка лишней не будет. В любом случае.
Физическая форма, она как оружие, которое можно повернуть в любую сторону.
Хоть в ту, хоть в другую.

И... раз.

И... два.

И... три.

И...

Уф! Тяжело. Очень тяжело. До черноты в глазах. До боли в сердце. Молодой
отмахал бы все эти упражнения не заметив. А теперь...

Спарринг. Самое гадкое. Потому что один или даже два здоровых молодых лба
не выше капитанов в звании молотят не очень молодого, уже слегка с
замедленной реакцией полковника-пенсионера.

- Работаем полный контакт!

Удар!

Увернуться. Уйти.

Опять увернуться. Попытаться провести встречный боковой. Удар!

Мимо.

И тут же навстречу - удар, удар, удар!..

Отойти, чтобы прийти в себя. Отдохнуть хоть пару секунд.

Нет, не дает противник. Нагоняет, достает, молотит длинными, как ножки
циркуля, ногами. Выбрасывает вперед чугунно-тяжелые перчатки. Жмет в угол.

Удар!

Удар!

Удар!!

Черные круги перед глазами, быстро приближающийся к глазам пол. Удар лицом
о пол.

И тут же, сквозь засунутую в уши вату, глухой, ведущий отсчет голос: раз...
два... три...

Надо встать. Надо попробовать встать... Собрать в кулак волю и встать!

Пять... шесть...

Надо! Надо найти силы...

Семь... восемь...

Нокаут! Чистый проигрыш.

Холодные брызги на лицо и грудь. Холод, нагоняемый вращающимся полотенцем.
Голос спарринг-партнера, обращенный к кому-то за канатами ринга.

- Крепкий старичок! Девять минут держался! Три раза меня достал. А по виду
не скажешь. По виду - развалина.

Кто развалина?

Ах, он развалина? Ну да, конечно. Не юноша.

Открыл глаза.

- Вы в порядке?

- В полном!

- Будем продолжать?

- Обязательно! Через три минуты. Только умоюсь схожу.

- Ты смотри, другой бы на его месте - в кусты... - услышал полковник
обрывок разговора, вернувшись.

- Ну что, работаем?

- Как скажете.

- Тогда - работаем. Полный контакт работаем.

- Полный? Вы же только что...

- Полный!

Удар!

Удар!

Черная, застилающая глаза пелена. Нокдаун!

И зачем ему это надо? Зачем пытаться отыграть очки у тех, у кого отыграть
их невозможно? Кто моложе и сильнее его.

- Раз... два... Можно продолжать...

- Нет. Все. На сегодня, ребята, все. И так чуть не убили.

- Но вы же сами говорили, полный контакт... В душе, стоя под сильной струђй
холодной воды, полковник приходил в себя. Через полчаса его ждал тир...

- Что это у вас? - удивленно спросил инструктор по стрелковой подготовке.
Потому что утром "этого" не было.

- Где?

- Вот здесь. Под правым глазом.

- Ах это? Это память о спарринге.

- Понятно. Вы готовы?

- Готов.

- Тогда прошу!

Протянул винтовку. Раскрыл свежую пачку патронов.

- Сегодня мишени будут нестандартные, - предупредил инструктор.

- А какие?

- Вон, взгляните.

Полковник повернулся к мишеням. Действительно, нестандартные. Вместо
мишеней на стене были закреплены какие-то картинки.

Полковник поднял винтовку и взглянул в приблизивший дальнюю стену тира к
самым глазам оптический прицел.

- Ах, даже так!..

Мишени заменили цветными фотографиями. С качественно исполненными
портретами людей. С очень знакомыми портретами.

- Ну Федоров! Что удумал!

С фотопортретов на полковника смотрели хорошо известные ему лица. Так или
иначе причастные к истории с военным аэродромом Валуево. Заместитель главы
администрации. Командир в/ч. Один из видных городских криминальных
авторитетов, извечно противостоявший покойному Боровицкому...

А этот-то при чем?

- Приготовиться!

Полковник взял винтовку, привычно вогнал в нее обойму, плотно прижал к
плечу приклад, прикоснулся указательным пальцем к прохладному металлу
спускового крючка, устремил взгляд в прицел. Увидел в круге окуляра
довольное, улыбающееся лицо зама главы.

Подумал: воспитывает его Федоров. Вырабатывает привычку стрелять в живые
мишени. Как какого-нибудь сопливого допризывника, который ни разу в своей
жизни чужой крови не видел. Которого, заставляя стрелять в фотографии,
приучают спокойно нажимать на спуск, видя в прицеле человеческое лицо.
Вырабатывают условный рефлекс. Рефлекс убийства.

- Я готов.

Инструктор припал к направленной на мишень подзорной трубе.

- Я тоже.

Полковник подвел паутинный крест прицела к переносью портрета, где
шариковой ручкой была написана цифра десять. Девятка!

Выдохнул воздух. Нажал на спусковой крючок. Хлопнул негромкий выстрел.
Фотобумага между глаз зама главы лопнула, залохматилась зубчиками.

- Десятка, - объявил инструктор. Полковник перевел винтовку на правый глаз.
Выстрел!

- Девятка.

Другой глаз. Близкий. И совершенно не страшный, хотя и похожий на
настоящий. Выстрел!

- Еще девятка! Вы сегодня в отличной форме. Полковник нащупал прицелом
соседний портрет. Глаз. Снова глаз. Ладно, пусть будет глаз. Выстрел!

- Девятка. Теперь лоб. Выстрел!

- Семерка.

Еще...

Клацнул затвор. Все. Патроны кончились.

- Держи! - подал инструктор снаряженную обойму.

Полковник вогнал ее в винтовку. И снова, ловя в окуляр прицела знакомые ему
лица, нажимал на спуск.

- Девятка!

- Еще девятка!

- Десятка!

- Восьмерка.

- Восьмерка...

До полного излохмачивания мишеней. Бывших на самом деле человеческими
лицами.

- Десятка!

- Девятка...

В тир тихо вошел генерал Федоров. Несколько минут стоял у входа, наблюдая
за стрельбой.

- Пристрелялся? - спросил он.

- Что? - не расслышал полковник.

- Я спрашиваю, пристрелялся? К своим приятелям?

- Натаскиваешь меня на убийство?

- Проверяю твою психологическую подготовку.

- Ты думаешь, я не стрелял в живых людей?

- Я не думаю, я знаю - что стрелял.

- Зачем же тогда эти фотографии?

- Чтобы ты лучше изучил своих клиентов. Инструктор принес снятые со щитов
мишени.

- Вот эта лучшая, - показал он. - На кандидата в мастера потянет Вы могли
бы достичь неплохих результатов. Если вам хорошо потренироваться.

- Нет, спасибо, - вежливо отказался полковник. - Мне вполне достаточно двух
тренировок в день.

- Жаль.

- Ну-ка, дай сюда ту мишень, которая лучшая. Сейчас мы узнаем, кого он не
любит больше всего. Раз лучше всего в него стреляет.

Инструктор протянул мишень.

- Стылый? Уважаемый в городе авторитет? Чем он тебе не угодил?

- Только тем, что удобно располагался. Прямо против меня.

- Да? Но тем не менее ты выбрал правильно. Отсчет начнется с него. Именно с
него.

- Почему с него?

- Его смерть вызовет наименьшие подозрения. У него очень много врагов, и в
первую очередь подумают на них. И в последнюю на нас. Тем более что мы
позаботимся об этом.

- А кто тогда будет вторым?

- Еще одни твои знакомые. Братья Заикины.

- Кто?!

- Да, именно они. Братья. Я же говорил, что предоставлю тебе возможность
отомстить всем своим врагам. Я не стал вывешивать их портреты, так как
посчитал, что их лица в твоем прицеле трястись не будут.

- А их зачем?

- Затем же, зачем остальных. После смерти твоего бывшего шефа Боровицкого
они вступили в сговор с теми, кто его убрал. И теперь в этом деле занимают
не последние позиции.

Их смерть тоже не вызовет паники. У них тоже много врагов. Даже больше, чем
у Стылого. И много недоброжелателей, которые обрадуются такому исходу, не
копаясь в причинах их смерти.

Поэтому они будут вторыми.

- А последним? Последним тогда зам. главы?

- Опять верно. Он будет последним. Потому что, когда погибнет он, все
станет очевидным. С него начинать нельзя. Им надо завершать.

- Вы, я гляжу, все очень хорошо продумали.

- Конечно. Мы ведь не любители.

- А если они догадаются раньше? И исчезнут?

- Не догадаются. И не исчезнут. Даже если догадаются. У них там кормушка. А
от кормушки никто не уходит. До последнего.

- И все же если предположить худшее?

- Пусть уходят. Нам без разницы, уйдут они или... совсем уйдут. Главное,
чтобы ушли. Нам не нужны лишние трупы. Нам нужен результат.

- Как, вы предполагаете, я должен действовать?

- Мы не предполагаем. Мы знаем. Пошли. Генерал прошел к двери.

- Ну ты чего, пошли. Тебе это будет интересно.

- Что интересно?

- Новые технологии. Специально, чтобы тебя порадовать.

- Ну тогда пошли.

Вышли из тира. Поднялись на второй этаж, где были классы.

- Заходи.

Открыл дверь, пропуская вперед Зубанова.

- У нас здесь компьютерный центр. Садись. Вот сюда.

Полковник сел напротив двадцатидюймового монитора.

- Ну что, начнем?

Генерал включил компьютер. Загрузил картинку.

- Узнаешь?

- Погоди, погоди... Это же... Это же аэродром.

- Да, - генерал сместил картинку. - И город.

- Аэрофотосъемка?

- Нет, спутник. Фотографии предоставлены космической разведкой.

Генерал изменил масштаб и разрешение. План приблизился. Отдельные, слитые
до этого в единые пятна объекты разделились, приобрели самостоятельную
форму. Фотография стала напоминать план.

- Площадь? - узнал полковник.

- Да, площадь. Вот административное здание. Двор. Вот место, где убили
Боровицкого. Теперь давай посмотрим в динамике.

По плану, вдоль обозначенных на плане дорог, забегали квадратики и
прямоугольники, оставляя за собой цветные линии.

- Что это?

- Маршруты передвижения твоих клиентов. Квадраты и прямоугольники -
легковые машины. Красный цвет - Стылый. Синий - братья Заикины. Желтый -
зам. главы...

Желтых линий на плане было больше всего. Наверное, из-за специфики
административно-командной работы.

Меньше всего - красных. Тоже из-за специфики. И отсутствия работы.

Генерал набрал на клавиатуре команду.

Квадраты машин остановились. Часть цветных линий исчезла. Оставшиеся
выделились на плане более ярким цветом.

- А это к чему?

- На экране остались самые характерные для объектов маршруты. Дом - работа
- наиболее часто посещаемые по работе объекты. А также работа - дом. Дом -
стадион и прочие развлечения. И даже работа - дом - девочки. Вот девочки.

- Это что, тоже с помощью спутника?

- Нет. С помощью ног. Я загнал в город отделение "наружки". Они проследили.
Возможно, что-то упустили. Но главные маршруты - вот они.

Генерал набрал новую команду.

- Будешь поражать дальше?

- Буду.

На синих, желтых, красных и прочих линях зажглись темные кружки. Много
кружков. Десятка два.

- Наиболее удобные для проведения акции места засад. Для тебя удобные.

Черным кружком был он, полковник.

- Запоминай, как надо пользоваться. Набираешь тестовую команду, например
"засада", ставишь порядковый номер, например 3. - На экране укрупнился один
из кружков. - И смотришь, где что располагается. Нумерация идет слева
направо, сверху вниз.

- А зачем мне знать нумерацию?

- Затем, что с этой программой ты будешь работать сам. Не могу же я
постоянно находиться при тебе. Я не сиделка. У меня своя работа есть.

Значит, повторяю порядок действий. Включаешь компьютер, видишь заставку...

- Ты что думаешь, я компьютера не видел? Цифры складываю на пальцах и
расписываюсь крестиком?

- Извини. Как-то не подумал.

- Перезагрузи компьютер. Я сам попробую, - попросил полковник.

Сел в кресло, стащил клавиатуру на колени. Набрал нужную команду.

На экране появилась карта.

Увеличил масштаб. Вызвал цветные линии маршрутов. Выделил наиболее
типичные. Увеличил одну из точек засад.

- Правильно?

- Правильно.

- И это все? С таким же успехом я мог использовать поквартальный план
города.

- Нет. Не все.

Генерал показал комбинацию клавиш, позволяющую выйти на новый уровень
программы. Программы, облегчающей убийство людей, помеченных разноцветными
линиями.

- Масштабируешься до просмотра.

На экране двадцатидюймового монитора появилась снятая на видеокамеру
панорама улицы. Сдвинулась, заскользила по экрану вкруговую, замедляя ход
на проулках, проходных дворах, остановках городского транспорта.
Остановилась в точке, где стоял оператор.

Далее камера двинулась к стоящему невдалеке дому. Слегка подрагивая в руках
оператора, показала крыльцо, открытую входную дверь, стены и углы
лестничной площадки первого этажа, лестницу, лифт, лестничную площадку
пятого этажа с подробной панорамой дверей, поднялась выше, вплоть до
последней лестничной площадки, остановилась на двери, ведущей на чердак,
отдельно на замке...

- Кадры можно замедлять, останавливать, увеличивать, - сказал генерал. -
Давай посмотрим вариант номер два, - дотянувшись, нажал клавиши.

Снова панорама улицы. Подробно показанный путь, ведущий на чердак здания.
Слуховое окно. Вид из окна. Медленное увеличение и остановка на одном из
окон противоположного дома. И даже, используя специальные светофильтры,
показ обстановки квартиры - софа, телевизор и кресло перед телевизором.

- Он будет в кресле?

- Да. Это его любимое кресло. Он всегда сидит в нем, когда смотрит новости.
И в тот день тоже будет сидеть.

Кроме этого, есть еще восемь вариантов подхода к нему. Два из них
снайперские, но с других позиций.

- В чем тогда состоит моя задача? Если все подходы уже отработаны?

- Выбрать из всех вариантов наиболее надежный, устраивающий тебя.
Определить время и способ. Разработать сценарий действия, исходя из местных
условий. Решить, где будешь ты, где будут