- искренне удивились
американцы.

- Есть, - расхохотался Далидзе, - сколько угодно...

- У нас в Америке нет услуга почистить зубы. Хотя у нас очень хорош
американский сервис! У нас Америка каждый сам чистит зубы. Это, наверное,
очень дорого - почищать зубы другой человек?

- Нет, бесплатно. У нас такая помощь бесплатнная. В любой момент. Если
хорошо попросить. Он попросил. Ему пошли навстречу.

- Стоматологический больница? Или частный врач?

- Нет, прохожий, на танцплощадке... Или ряндом... Слышь, Пивоваров, тебе
где услугу оказывали?

- Да пошли вы все... вместе с американцами...

- Ха-ха-ха...

Нашли над чем смеяться. И где... В зловонной яме посреди вьетнамской
деревни, под охраной вьетннамских часовых. Видно, действительно безделье
развращает. Даже в яме...

Или все совсем наоборот? И смех - это единстнвенно доступное лекарство от
неизбежного в такой ситуации сумасшествия? Если вдруг начать думать только
о том, где ты находишься и что тебя здесь в ближайшее время ожидает...

- Слышь, Пивоваров, а по чистке ушей тебе уснлугу не предлагали?

- Ха-ха-ха...

Сверху, сквозь клетки бамбуковой решетки гляннули лица вьетнамцев и
автоматные стволы.

- Хо-цо-то-цо... - быстро залопотали вьетнамнцы. И еще глубже ткнули вниз
автоматы.

- Вот суки! Даже посмеяться не дают, - возмунтился Пивоваров, хотя смеялись
над ним.

- "Су-ки" - это что^7 - спросили американцы.

- Это собаки женского рода.

- Но ведь они мужского рода? - удивились странным противоречиям русского
устного языка американцы.

- Они не мужскою рода. Если бы они были мужского рода - они бы спустились
сюда. И мы бы поговорили, как мужской род с мужским родом! - свирепо сказал
Далидзе. - Они хуже, чем женский род...

Вьетнамцы крикнули что-то еще, бросили вниз несколько камней, показали
пальцами на стены.

- Велят сесть вдоль стен.

- Сюда? - показал Пивоваров.

- Да, да... - оживленно закивали вьетнамцы.

- А это не хотите, - продемонстрировал разведнчик кулак правой руки, жестко
придержав локоть ландонью левой.

Оскорбительности данного конкретного жеста вьетнамские часовые не поняли. У
них была другая символика. Но о смысле ответа в общих чертах догандались. И
передернули затворы.

- Ладно, давайте не будем по мелочи... Давайте сядем, - предложил Кудряшов.
На правах бывшего, а впрочем, и нынешнего, ведь его с должности никто не
смещал, "замка".

Сели. Американцы по правой стене. Русские по левой.

И стали смотреть друг на друга. Потому что больнше смотреть было не на что.

Монстров ни те, ни другие не напоминали. Аменриканцы были похожи на
русских. Русские - на американцев. Кроме разве только зубов. Но зубы в счет
не шли. Зубы не могли родить многолетнее пронтивостояние двух сверхдержав.

Черт его знает, что они не поделили?

- Вы где русский изучали? - от нечего делать спросил Кузнецов.

- Русский?.. В школе, - чуть с запинкой отвентили американцы.

- Хорошо вас учат.

- Хорошо. Да. Да, - ответили американцы.

- А я ваш в школе пять лет зубрил - и ни в зуб ногой!

- Зачем в школе в зубы ногой?! - напряглись янки.

- В смысле не знаю ни хрена. Кроме "О'кей".

- O'key! Хорошо! У вас хорошее произношенние, - похвалили американцы. И
заулыбались. И русские заулыбались. В ответ.

- Нет, ну ведь обидно: мы пять лет и они пять лет...

- Они не в той школе учились. Они в спецшколе учились. С уклоном. Вы их
слушайте больше, - сканзал Кудряшов. - И вообще помните, с кем имеете дело.
А то расслабились, понимаешь...

Разговор иссяк. Остались только взгляды.

- Тогда я спать лягу, - сказал Пивоваров.

- Ты же уже спал.

- Еще посплю. Солдат спит - служба идет...

- Знать бы только, куда она идет...


Американцы уснули рано. Американцы вообще вели очень здоровый образ жизни.
Чистили зубы. Заннимались физическими упражнениями. В одно вренмя ложились,
в одно время вставали. Вот только ели в разное. В то, в которое давали.
Если давали вонобще. И умывались не всегда. Только когда шел дождь...

- Спят? - спросил Кудряшов.

- Как младенцы. Только пузыри не пускают.

- Уверен?

- Уверен.

- Тогда давай...

Пленники тихонько толкнули один другого, чтонбы разбудить тех, кто вдруг по
случайности уснул. Но никто не спал. Все ждали

Неслышно поднявшись, разведчики сместились к одной из стен. Трое встали
плечом к плечу. Сцепинлись для устойчивости локтями. Глубоко присели. Двое
других, встав им на голени и уперевшись стопанми в подставленные руки,
вползли на их плечи. Бесншумно. Как обвивающие ствол дерева лозы дикого
винограда. И встали И выпрямились.

Последним по живой пирамиде взобрался вверх капитан Далидзе. Как самый
легкий и ловкий. Занбрался и сел верхом на плечи одного из бойцов. И зажал
ногами его голову.

- На месте! - сообщил он, слегка щелкнув по выступающему между ногами
темечку ногтем.

Боец, на котором он восседал, поднес к его носу кулак. И несильно притопнул
ступней по плечу, на котором стоял.

- На месте!

Нижний ярус разведчиков медленно выпрямилнся, вознося капитана Далидзе к
самой решетке.

- Достаточно!

- Достаточно...

Капитан Далидзе осторожно взглянул сквозь реншетку. С противоположной
стороны ямы, метрах в пяти от ее края, тускло горела керосиновая лампа типа
"летучей мыши". Рядом с ней на расстеленной циновке сидели часовые. И как
всякие нормальные часовые, слегка дремали. Как видно, служебные понроки
мало зависят от национальности и вероисповендания. Все солдаты всех армий
мира не прочь принхватить часок-другой из служебного времени. Чтобы
сэкономить для личного.

- Двое! - два раза ткнул в выступающую манкушку капитан.

- Двое...

Далидзе внимательно ощупал запор. Он был санмый простейший - вроде задвижки
на воротах. Дерни в сторону засов - и он выскочит из прорези. Вот только
выдернуть засов было нельзя Потому что он был на замке. Совершенно
незнакомой конструкнции.

- Здесь замок. Нужен ключ, - прошептал на самое ухо зажатой между ног
голове Далидзе.

- Нужен ключ... - повторила голова второй, свободной голове.

- Ключ... - сказала свободная голова той, что была расположена ниже.

- Там замок. Без ключа не открыть... Кудряшов расстегнул ремень на брюках.
И вылонмал из пряжки язычок.

- Держите, - положил его в раскрытую ладонь.

Язычок ушел наверх.

Далидзе аккуратно воткнул импровизированный ключ в скважину и стал вертеть
им из стороны в стонрону. Тщетно. Язычок скреб металл, но ни за что не мог
зацепиться.

Один из часовых вздохнул и шевельнулся. Капинтан замер, медленно сполз по
стене вниз и прислуншался. Все было тихо. Он опять приподнялся и вынглянул
наружу. Часовой дремал. В более удобной позе.

Разводящего на него нет! И слава Богу, что нет... Резо еще раз попытался
открыть замок. И опять неудачно.

- Ничего не выходит.

- Не выходит...

- Ничего...

- Пусть попробует отжать решетку. Она ведь не железная. Может
деформироваться.

- Пусть попробует отжать...

- Пусть попробует...

- Пусть решетку...

Далидзе уперся плечом в стену и надавил на реншетку. Дерево слегка
подалось. Он надавил еще сильнее. Щель увеличилась. Еще... Безрезультатно.

- Одному не справиться. Не хватает сил.

- Одному не справиться...

- Нужна помощь...

- Нужна помощь? - тихо спросили американнцы. - Мы готовы. Мы с вами...

Вот шельмы! А ведь спали - чуть не храпели...

- No! - сказал Кудряшов. - Покамест "no"! Санми с усами...

- С какими усами? При чем здесь усы?..

"Замок" встал на выставленное колено крайнего бойца нижнего яруса, потом на
его руку, потом на плечо. Взобрался, оседлал свободную голову. Тронул рукой
поджидавшего его Далидзе.

- Я готов. Давай вместе и разом.

Вцепились в решетку, надавили что было сил. До хруста. В шейных позвонках
ниже расположенных бойцов.

- Ну, еще немного. Еще...

Засов с легким скрежетом выскочил из паза.

- Сразу?

- Сразу.

Беглецы медленно приподняли решетку. Очень медленно. Буквально по
миллиметру в секунду. Чтонбы не нарваться на импровизированную звуковую
сигнализацию - набросанные сверху гремящие и звенящие консервные банки или
пустые бутылки. Но нет - решетка была чиста.

- Ты - первый. Я - второй, - показал Кудряншов.

Далидзе тихо выполз в образовавшуюся щель. И ухватился за решетку сверху,
чтобы дать возможнность выползти напарнику. Решетку бесшумно понставили на
место. Пирамида рассыпалась, бойцы, ее составлявшие, мгновенно разлеглись
по ступенькам. И изобразили крепкий, счастливый сон. Чтобы, если побег
будет пресечен, свалить все на беглецов. Чтобы самим остаться в стороне. И
сохранить себя для новой попытки.

- Твой правый. Мой левый, - показал Кудряншов.

- Есть... - кивнул Далидзе.

Осторожно ступая, беглецы приближались к чансовым, одновременно
осматриваясь по сторонам. Но видно все равно ничего не было. Кроме
кромешной темноты и желтого круга света, отбрасываемого ламнпой

Шаг.

Еще шаг.

Еще шаг...

Ощупывая каждый миллиметр грунта. Чтобы, не дай бог, под ногой не хрустнула
случайная ветка, не шевельнулся камешек. Лучше медленно, чем громко...

Зашли в световой круг. Кудряшов поднял три пальца.

- Разом. На счет "три"! Еще шаг.

- Три.

Два.

Один.

Ноль!

Быстрым прыжком разведчики преодолели поснледний шаг и ударили так и не
проснувшихся вьетннамцев кулаками в виски. Синхронно, как пловчихи в парных
показательных выступлениях в том самом виде плавания. И так же синхронно
рванули из рук потерявших сознание часовых автоматы. И передерннули
затворы.

И не услышали характерного звука. Не было того звука!

В магазинах автоматов не было патронов! Маганзины автоматов были пусты! И
значит, сами автоманты были не опасней средневековой боевой палицы.
Примитивного ударного действия.

Разведчики быстро наклонились над телами огнлушенных вьетнамцев и обшарили
их карманы в нандежде найти патроны Хотя бы два патрона. И не нашли. Зато
смогли рассмотреть своих врагов вблинзи. Очень странные это были часовые.
На вид - лет по сто пятьдесят каждому. С лицами - как древний пергамент. С
руками, больше похожими на птичьи лапки. Таким, понятно, патроны ни к чему.
Для них выстрел за счет отдачи будет иметь даже более разруншительные
последствия, чем для того, в кого они удумают пальнуть. Они что, никого
помоложе найти не смогли для несения ночных вахт?

- Не нравятся они мне! - шепнул Далидзе.

- Мне тоже. Но нам с ними в одной коммуналке не жить. Давай вытаскивай
наших. Пока не наши не всполошились.

Кудряшов загасил лампу. Резо метнулся к яме, поднял решетку и бросил внутрь
небольшой каменшек.

Разведчики быстро "проснулись" и выстроили пирамиду из двух человек. По
которой, как по принставной лестнице, должны были подниматься все
оснтальные.

- Давай шустро. По одному!

- А мы? - спросили из темноты американцы. - Мы хочет с вами.

- Куда вы "хочет"? В Москву? У нас дороги разнные.

- Но если вы сбегать один, они нас могут убинвать!

- Это точно. Ладно, Серега. Пусть вылазят. Тоже ведь люди.

- Что-то ты этих людей не очень возле вертолентов жалел.

- Так тогда они еще были не люди, а противнники...

- Ладно, хрен с ними...

Американцы быстро выстроили свою пирамиду и полезли наверх. Последних
пленников выдернули на опущенных вниз ремнях.

- Все?

- Все!

- А эти за каким?..

- Они к нам привыкли. Корешками стали.

- Тогда пусть отвыкают! Какие к маме корешки, когда они наш вероятный
стратегический противнник! Нам за таких корешков дома все вершки посрубают
к едрене фене!

Пленники разобрались на две, по национальнонму признаку, группки.

- Нам туда, - показал Пивоваров. - Вам тунда, - махнул строго в
противоположную сторону. - За ложку, конечно, спасибо. А остальное врозь!

Американцы оживленно зашептались между сонбой.

- Нельзя нам их отпускать. Ох нельзя, - тяжело вздохнул Кудряшов.

- Почему?

- Потому что они-то видели, что им видеть не следовало. Потому что они нас
видели. Возле своего самолета!

- Ну и что?

- А то! Ликвидировать их надо. Всех! Без остатнка. Если по правилам.

- Чем ликвидировать? Голыми руками? Так у них этих рук больше. А пока мы
здесь возимся, нас наши желтушные братья по своим правилам...

- Ладно. Хрен с ними. Согласен. Далидзе!

- Здесь я.

- Ты с автоматом в авангарде. Я замыкающим.

Шагом...

Но шагом не получилось. И бегом тоже. Вдруг и разом невдалеке хлопнули
выстрелы и в небе зажглись яркие осветительные ракеты, залив все вокруг
ослепительно белым светом.

- Вот это да! Мать твою!..

Пленники увидели недалекие хижины, экзотинческие "плетни", фигуры людей...
И еще увидели конлючую проволоку на высоких деревянных столбах. Со всех
четырех сторон. И две крытые грузовые маншины с установленными на их
кабинах ручными пунлеметами. С припавшими к пулеметам пулеметчиканми.
Глядящими на пленников сквозь мушки приценлов.

Пытавшиеся совершить побег пленники никуда не прибежали. Они находились
посреди огороженнного забором плаца. Посреди маленького концентранционного
лагеря.

- Е-мое! Откуда здесь колючка взялась? - удивнленно спросил Пивоваров. - Ее
же не было!

- Оттуда, откуда все берется! Сделали. Вначале нас в яму засадили, а потом
столбы врыли и проволонку натянули. Дело-то нехитрое, - злобно ответил
Кудряшов. - А мы, дураки, гадали, отчего у них реншетка такая слабая. А
они, оказывается, подстрахонвались.

- А эти тогда зачем? - махнул рукой на повернженную охрану Кузнецов.

- А эти для порядка здесь стояли. И для прингляда. Как надзиратели в
тюрьме. Посмотреть - понслушать - подать - принести. Оттого им и патронов
не дали. Как и надзирателям. Ты, кстати, своего не сильно припечатал?

- А что?

- А то, что теперь за него спросить могут. По всей строгости...

- Я вроде нет.

- И я вроде...

В единственную бывшую в заборе калитку беснконечной цепочкой вошли
вьетнамцы. С автоматанми наперевес. Они охватили пленников полукругом и
уставили в них дула автоматов. Командир встал сбоку.

- Кажется, они решили использовать эту яму по прямому назначению, -
нехорошо сказал Кудряншов, - просто как яму ..

Все напряженно замолчали.

Вьетнамцы приблизились еще на несколько шангов, оттесняя пленников к краю.
Они не говорили ни слова. И никак не выражали своего отношения к
происходящему. Наверное, с точно такими же ниченго не выражающими лицами
они могли начать стренлять. Или умирать.

- Ну и что дальше? - спросил, ни к кому не обнращаясь, Пивоваров.

Вьетнамцы показали на решетку.

- Велят поднять решетку.

- Зачем?

- Чтобы удобнее нас туда было сваливать...

Вьетнамцы еще раз показали на решетку. Пленнники не пошевелились. Они не
хотели уподобляться приговоренным, самим для себя копающим могилы.

Командир что-то приказал. Крайний в шеренге вьетнамец подбежал к пленникам
и, выставив автонмат, упер его в голову ближайшего к нему американца.

Командир еще раз показал на решетку.

- Пугает. Гад! - сказал Далидзе. Вьетнамец оглянулся на командира. Тот
кивнул. Вьетнамец нажал на курок.

Раздался выстрел. Голова американца дернулась. И американца не стало.

Вьетнамец приставил автомат к соседней голове. И оглянулся на командира.

Командир еще раз показал на решетку.

На этот раз пленники повиновались. Слишком страшны и неотвратимы были
механические дейстнвия вьетнамского караула. Как у лишенной души
электрической мясорубки. Которой все равно, что перемалывать...

Пленники подняли и откинули решетку.

Вьетнамцы, перехватив автоматы, взяли пленнинков в приклады. Били они не
сильно, но точно. По наиболее уязвимым и болезненным точкам. Русские и
американцы посыпались в яму. И друг на друга. Второй раз за несколько дней.

Круг замкнулся.

- Судя по всему, оргвыводы будут завтра.

- Судя по всему, это будут последние в нашей жизни оргвыводы...


Утром "на улице" долго стучали молотки. По денреву.

Стучали и стучали ..

- Они что, виселицы колотят? - ломали головы узники.

- Зачем им виселицы? Они же не европейцы. У них такой культуры казней нет.

- А какая есть?

- Ну не знаю... На кол сажать, в масле жарить, бамбук сквозь тело
проращивать. Да ты сам скоро увидишь...

- Скорее почувствуешь...

И все замолкали. Думая об одном и том же: об остро затесанных кольях,
кипящем масле и быстро растущем бамбуке.

В обед еды не дали.

- Не кормят. Значит, продукты зазря переводить не хотят. Значит...

- А может, ничего это не значит! Кроме того, что не дают!

- А почему же тогда не дают?!

Постепенно стук затих. И тишина зазвучала еще страшнее.

Еще час, два, три пленники томились в неизвестнности, нервно шагая по
периметру своей тесной земнляной "камеры". Через четыре в яму спустили
лестнницу.

- Ты и ты! - показал сверху вьетнамец на однонго русского и одного
американца.

Выбранные жертвы слегка отшатнулись. Но вьетнамцы применили свой
излюбленный прием - ткнули вниз два ствола и передернули затворы.

- Один хрен... Все там встретимся, - безнадежнно махнул рукой русский и
шагнул на первую стунпень лестницы.

Следом за ним полез американец.

Решетку захлопнули. Но лестницу не подняли. Эта оставленная на месте
лестница настораживала не меньше, чем поставленная на площади дыба, чем
гинльотина с задранным вверх ножом. Если лестнинца осталась на месте,
значит, та ушедшая пара - не последняя. Значит, за ней последует другая...

Узники напряженно прислушивались к доносянщимся с "улицы" звукам. Пытались
понять по ним, что там, наверху, происходит. В какофонии достиганющих дна
ямы десятков различных шумов они пытанлись уловить самые главные - далекие
крики своих товарищей. Или выстрелы. Или что-то еще, что понзволило бы
догадаться об их дальнейшей участи...

Но не слышали ничего. Совершенно ничего!

Наверху затараторили голоса. Звякнул засов. И реншетка снова поднялась.

- Ты и ты! - показали вьетнамцы.

И снова один русский и один американец.

- Ну все, ребята... Не поминайте лихом...

Решетка захлопнулась.

- Что же они делают? Сволочи!

- Узнаем. Скоро узнаем. Все узнаем...

- Ты и ты...

Как на хорошо отлаженном конвейере.

- Ты и ты...

- Прощайте, пацаны. Если что...

- Ты и ты...

Капитан Кузнецов попал в шестую пару. Он взялся за перекладину лестницы и
полез наверх. Как на эшафот. Сзади сопел американец. Обидно, что
американец. Со своими принимать муки было бы легче ..

- Стоять здесь! - толкнули в бок прикладом чансовые. Встали.

- Пошли! - толкнули еще раз. Пошли.. До калитки в проволочном заборе.
Ченрез калитку. За ближайшую хижину .. Что-то будет за ней.

- Сесть! - еще один удар прикладом в позвонночник, чтоб лучше понимать
чужой язык.

Умеют вьетнамцы обучать чужеземцев своему труднопроизносимому наречию! Что
умеют - то умеют! Уже три слова навсегда вбили (в чем и суть оригинальной
обучающей языковой методики) в панмять. "Стоять", "пошли" и "сесть". За три
минуты! А на языковых курсах месяцами новые слова зубрят. Им бы у этих...
передовым технологиям поучиться...

Со стороны хижины послышались деревянные звуки. И на порог вынесли две
толстые деревянные доски. С полукруглыми отверстиями. Доски-то занчем? С
дырками. Как в дощатом общественном сорнтире...

Мать честная! Это же колодки! Такие очень древнние наручники. Которые можно
увидеть в музеях иннквизиции или на картинках в учебнике по истории средних
веков! Это что, у них средние века еще, что ли? С нетипичными вкраплениями
автоматического стрелкового вооружения второй половины двадцатонго века.

Колодки подтащили к пленникам и бросили на землю.

- Берите их с собой. И пошли дальше, - новая серия способствующих усвоению
инородных слов ударов.

Пленники подняли колодки и пошли. И даже чуть веселей пошли, чем раньше. И
даже приободринлись. Раз будут сажать в колодки, значит, не все так
страшно. Значит, сразу не убьют...

Но уже через час узники думали по-другому.

Лучше бы убили. Чтобы не мучиться.

- Сюда! - показал конвой на расположенный невдалеке навес

Под навесом сидели ранее уведен