но, как будто знали, о чем их
попросят. Надо будет с этим вопронсом разобраться поподробней. На досуге.
Если он будет, этот досуг...

- Колонне марш!

Медленно, как будто гигантская извивающаяся рептилия, колонна втягивалась в
джунгли. Совсем не в том направлении, куда ей следовало идти...


- Азимут семьдесят пять - патруль противнинка... пятнадцать человек...
форма... автоматы... пронследовали в направлении северо-северо-запад, -
вновь доложил дозор.

- Колонне лево двадцать!

Повернулись. Изогнули тело колонны дугой.

- Так держать.

- Есть держать так.

- Шагом марш... Километр. Второй. Третий...

- Азимут триста десять - патруль... человек... автоматы... проследовали в
направлении...

- Колонне право тридцать.

- Есть - право тридцать.

- Шагом марш...

Переломили колонну в середине, как сухую палку.

- Такое впечатление, что нас куда-то направлянют, - сказал один из
капитанов.

- Такое...

- Такое, что нас загоняют в ловушку...

- Азимут двести девяносто... патруль... человек... автоматы...

- Колонне право десять...

"Чего они добиваются, - думал на ходу команндир, - обкладывают? Чтобы чуть
позже стянуть на горле колонны петлю, удавку?"

Вряд ли. Для этого им надо, как минимум, знать о колонне. А если бы они о
ней знали, они бы давно ее прихлопнули. Судя по количеству патрулей, сил у
них в достатке.

Нет, похоже, это просто облава. Которая, по счастливой случайности,
проходит стороной. А вот кого та облава отлавливает? Неужели действительно
тот боец был прав? Неужели действительно нас? Из-за того паршивого
старикана? Тогда рано или поздно отловят... Если бы не пленные... И не
раненые... Тонгда можно было бы передвигаться ночью... Но не с ними. С ними
это невозможно. С ними только по свету...

- Патруль... Азимут... человек... форма...

- Стоп колонне!

- Стоп...

- Стоп...

- Стоп...

- Дневка! Движение продолжим вечером. Ближе к темноте. Дозору - в
охранение. Всем остальным готовить капитальное убежище. И пленным тоже.
Нечего тут отдыхать. Нечего жировать на чужих харнчах... В поте лица надо
свою пайку...

Споро собрались в кучу, в десять лопат вырыли глубокую яму, накрыли ее
толстыми ветками, потом тонкими, потом дерном. Замаскировали так, что
ряндом пройдешь - не заметишь. Расселись внутри, сонгнувшись в три
погибели, упираясь головами в потонлок, притиснулись тело к телу. Раненых
уложили в центр. На ноги.

- Можно спать. По очереди, - разрешил конмандир.

Разбились на пары: один отдыхает, другой слуншает "улицу", оказывает помощь
раненым, толкает в бок тех, кто начинает похрапывать или разговаривать во
сне, охраняет пленных, чтобы они ненароком до оружия не добрались или чего
другого не выкинули (вот кому лафа - спи сколько влезет, ни о чем таком не
беспокоясь, никого не охраняя и ни за что не отнвечая!).

Потом, оттарабанив свои положенные полтора часа, будит напарника и
засыпает. Если, конечно, не идет в боевое охранение.

Все, вечер.

- Подъем, разведчики...

Зашевелились, разминая затекшие тела. Тихо понтянулись. Бесшумно зевнули.

- В походную колонну... оружие на боевой взвод... дозор на пятьсот метров
вперед... пленных - в центр... Шагом марш...

Потопали. В смысле пошли - как поплыли... Ну В смысле, что совершенно
бесшумно... Короче, двиннулись, пока окончательно не стемнело...

Друг за другом. Затылок - в затылок. Шаг - в шаг.

Сто метров.

Триста.

Пятьсот.

Восемьсот...

И вдруг выстрел! Там, впереди, куда ушел дозор.

Всем стоп! Всем замереть! Развернуть оружие на звук. Приготовиться к бою...

И мгновенная тишина.

Неужели кто-то из разведчиков лопухнулся? Ненужели забыл поставить автомат
на предохранитель и случайно нажал на курок? Или зацепился за него
веткой?..

Но тут же частые, вразнобой, новые выстрелы.

Нет, это не случайность, не ветка, зацепившая за курок... Это встречный
бой.

Длинная очередь Еще одна. Еще. Без оглядки на экономию патронов. Так
стреляют только те, у кого нет проблем с пополнением боезапаса...

Пауза.

И короткая, расчетливая, патрона на три-четыре, очередь в ответ. Это уже
свои. У которых каждый вынстрел - на строгом контроле. Которым боеприпасы
по мере их истощения из тыловых арсеналов не поднвозят.

И вновь пальба на полное опустошение магазиннов. Чужая пальба. И взрыв
гранаты...

- Колонне поворот на сто восемьдесят градусов! Боевому охранению в
арьергард прикрывать тылы! Капитану Далидзе и капитану Кудряшову - держать
фланги. Всем с места бегом... марш-марш!

Быстро, но бесшумно, обходя препятствия, разндвигая грудью и плечами,
придерживая руками и возвращая на место встретившиеся ветки. Шаг в шаг,
чтобы не думать, куда ступать. Капитан Далидзе в пятидесяти метрах левее.
Капитан Кудряшов в пятиндесяти правее. Боевое прикрытие, пятясь и
оглядынваясь, поочередно залегая и вскакивая, - в ста метнрах позади.

Ходу! Ходу!

Снова выстрелы. И снова взрыв. Но не там, где раньше. Уже немного в
стороне.

Значит, дозор еще цел. И ведет бой, уводя пронтивника в сторону от
основного маршрута. Привленкая и выманивая его на пока еще живых себя...

Если их маневр удастся, они утянут врага килонметра на три и, оторвавшись,
нагонят основную конлонну в условленной точке сбора. Если, конечно, бундет
кому догонять...

А пока они ведут бой, пока подставляются под чужие пули, всем прочим
следует бежать. Бежать, что называется, "сломя голову". Но даже "сломя
голову" ни в коем случае "не сломя" ни единой веточки, не затоптав ни
единого кустика. Как бестелесным, ненвесомым ангелам С автоматами "АКМ"
поперек жинвота и набитыми боезапасом вещмешками в том самом месте, где
должны располагаться крылья...

Ходу! Ходу!!!

Интенсивная пальба. Далекий одновременный взрыв нескольких гранат. И
тишина.

Минуту.

Две.

Три...

Похоже, дозор выполнил свою задачу. И пошел в отрыв... Сейчас они, заложив
большую дугу и перенпроверившись, постараются выйти основной группе
наперерез. И будут поджидать ее в одной из двух занранее условленных точек,
чтобы вновь занять свое место в строю. Если не успеют и не перехватят -
отнправятся в еще одну, резервную и будут ожидать встречи в течение десяти
часов. Если встреча не сонстоится - двинутся к побережью самостоятельно. А
если их не окажется ни здесь, ни в месте эвакуанции - значит, их уже нет.
Значит, их уже нет в жинвых...

Но то, что их не будет, совершенно не означает, что маршрутная колонна
останется без защиты. В момент отрыва дозора их функции автоматически
возьмет на себя идущее в арьергарде боевое охраненние. Которое в случае
необходимости вступит в бой, выманит на себя противника, уведет его в
сторону и, оторвавшись, двинется к месту встречи. Или погибннет. То есть
сделает все то же самое, что до него сденлал дозор. А за тем арьергардом
последует новый арьергард. И еще один. И еще... И так до бесконечнности. До
последнего способного удерживать в руках оружие бойца.

Кроме одного, того, который переносит на себе "объект интереса" и которого
все остальные разведнчики, пусть даже ценой своей гибели, должны
оберенгать. Все - одного! Потому что то, что он несет за спиной в своем
вещмешке, важнее всех их, вместе взятых, жизней Потому что это то, ради
чего они оказались в этих далеких азиатских джунглях...

Выстрел!

Еще один выстрел. Всего-то метрах в пятидесяти. Там, где движется
арьергард. Неужели дозор не увел за собой противника? Неужели противник
обманул его?..

- Колонне марш! Пивоварову в охранение! Теперь уже не до сохранения в
целости окружаюнщего ландшафта. Теперь лишь бы оторваться...

Арьергард втягивается в бой, заставляет противнника залечь, выигрывает
время. Выиграть время - сейчас самое главное...

- Справа в зарослях двое!

- Вижу!

Выстрел. И вдогонку, на всякий случай, еще один. Фигурка, прятавшаяся за
густым кустом, падает, лонмая ветки.

- Уходим!

Быстро перекатываясь, разведчики меняют позинцию. В стволы, за которыми они
только что прятанлись, стучат пули.

- Слева тридцать - двое. Слева сорок пять - еще один!

- Заметил!

Выстрелы. Противник залегает и отползает назад.

- Уходим!

- Ты первый, я прикрываю.

- Давай!

- Слева сорок...

- Черт! Откуда же их столько понабралось!...

Ушедший в отрыв дозор, услышав далекие вынстрелы, разворачивается и
бросается на выручку своим попавшим в беду однополчанам. Бегом! Не обращая
внимания на раздирающие одежду и царанпающие лицо шипы и ветки, выставив
вперед изгонтовленные к бою автоматы.

Чтобы успеть. Чтобы не прибежать слишком поздно...

Звуки боя совсем близко.

Теперь сдержать бег. Приостановиться. Разонбраться в обстановке.

Два стреляющих короткими очередями автоманта - свои. Азимут примерно двести
десять. Шесть-семь не щадящих патроны стволов по азимуту сто тридцать -
враги. Расклад в общем и целом ясен.

Теперь оттянуться немного назад с тем, чтобы ударить с тыла. Желательно в
самый неожиданный для противника момент. Например, когда они встаннут в
атаку. Или начнут перезаряжать оружие...

Молчаливый, одними жестами разговор.

- Видишь прямо?

- Вижу.

- И еще двое справа.

- Вижу.

- И слева, за деревом.

- Вижу...

- Эти - мои. Эти - твои. Согласен?

- Согласен.

- Готов?

- Готов.

Показать рукой направление атаки.

- Потом, после залпа, ты - туда. Я - сюда.

- Понял...

- Ну тогда разом! На счет "три".

Пальцы в кулак и поднимать по одному.

Раз.

Два.

Три!

В упор из автомата ближнего, притаившегося за лесным завалом вьетнамца. И
другого, обернувшегонся на звук. Третьего и четвертого уже в скоротечной
дуэли. Других трех прибрал напарник. Еще двое стремительно убежали в лес.
Их уже не догнать. Да и смысла нет. Скоро сами придут. Да не одни. С
поднмогой.

- Жив?

- Жив!

- Я тоже.

- Наших видишь?

- Вон они. За теми кустами.

Условный крик, чтобы случайно не напороться на свои же пули. Ответный крик.

Услышали. Значит, все в порядке...

- Все живы?

- Все. Вот только Сергей подранен.

- Куда?

- В ногу.

- Тяжело?

- Кажется, да. Кажется, кость задело!

- Ты как, Серега?

- Пока ничего. Но встать не могу. Совсем.

- Черт, не повезло! Ладно, давай его на закорки и бегом к нашим. А мы пока
тут оглядимся...

Разведчики быстро собрали трофейные гранаты, часть, выдернув чеку,
подсунули под мертвых. Оснтальные - заклинили в деревьях, предварительно
подвязав к кольцам тонкие растянутые над самой землей лески. Усики
аккуратно разогнули, чтобы они легко выскакивали при самом легком рывке.
Теперь кто-нибудь непременно зацепится за сторожковую нить ногой, выдернет
чеку и взлетит на воздух.

А это значит - еще минус несколько врагов и еще плюс несколько столь
необходимых для отрыва от преследования минут.

- Все?

- Все.

- Уходим?

- Уходим.

Только так уходим, чтобы собственную леску случайно не зацепить...

- Потери?

- Убитых нет. Один раненый.

- Куда?

- В ногу.

- Положите его.

Командир вытащил нож, одним движением взрензал ткань штанов, отогнул ее,
осмотрел рану. Нога безвольно обвисла, сломав привычные контуры. Конмандир
проверил входное отверстие. Затем выходнное. В выходном отверстии белыми
точками торчали обломки кости.

- Ну что там? - напряженно спросил раненый.

- Ничего особенно страшного. Бывает хуже... - ответил командир. -
Перевяжите его, наложите шинну и вколите обезболивающее.

В недалеком тылу раздалось несколько взрывов. По всей видимости, кто-то
налетел на гранатные растяжки. Очень быстро налетел. На несколько денсятков
минут раньше предполагаемого срока.

Скорые взрывы означали, что противник был ряндом. Что противник висел на
хвосте.

- Не надо шину. И перевязки не надо. Только обезболивающее, - отменил ранее
данный приказ командир. - Арьергарду - в прикрытие. Всем оснтальным - шагом
марш!

Раненому вкололи укол промедола, перекинули животом через плечо и понесли.
Рубить носилки бынло некогда. Рубить носилки решили потом.

Через несколько минут со стороны арьергарда снова послышались выстрелы.
Противник наседал. Обмануть его отходными маневрами дозора или даже большей
части отряда уже было невозможно. Пронтивник смог убедиться, что ему
противостоят не ненсколько случайных бойцов. А хорошо вооруженное,
обученное, под единой командой диверсионное поднразделение. Которое следует
бить целиком, а не по растекающимся в стороны частям. Осталось совсем
немного времени до момента, когда, просчитав общее направление движения
неизвестного форминрования, его численность и огневую мощь, они перенбросят
сюда дополнительные силы и возьмут всю окнружающую территорию в одно, два,
а может быть, три кольца. Из которых будет не вырваться.

Отсюда могло быть только два выхода. Первый - занять оборону, встретить
врага ураганным огнем и... погибнуть. Всем до одного. Уничтожив при этом
втрое-вчетверо больше живой силы противника. Понгибнуть неизбежно, потому
что разведчики, ведущие бои в тылу врага, одолеть того врага не способны.
Из-за многократного его превосходства. Из-за того, что их чуть больше
десятка против десятков миллионнов. Против населения целой страны.

В борьбе с населением не победить. В борьбе с населением можно только
умереть.

И не выполнить приказ...

Другой выход - идти на прорыв с надеждой оторваться от преследования и
раствориться в непролазнных дебрях азиатских джунглей - был невозможен,
пока отряд связывали раненые. В прорывах подобнонго рода решающими
факторами является скорость и маневр. Отвлечь внимание противника от
направленния главного удара, мгновенно сконцентрироваться на участке атаки,
ударить, прорваться и стремительнным маршем как можно дальше уйти от места
боя.

С ранеными за спиной все это было затруднинтельно. И мгновенно
сконцентрироваться, и уданрить, и уж тем более уйти, развив предельную
сконрость и не оставляя за собой следов.

Развить скорость - почему бы и нет, если впрячьнся в носилки вчетвером. Но
тогда не может быть и речи о маскировке. Четыре носильщика, трудно
впинсывающиеся в узкое пространство между деревьями, непременно оставят на
местности хорошо читаемые следы. А если их будет только двое - то нельзя
говонрить о хоть какой-нибудь приемлемой скорости.

Конечно, можно было бы попытаться залечь в хорошо замаскированные убежища,
с тем чтобы пронпустить противника через себя, а потом, когда он пройдет,
выбраться и за его спиной тихо отползти в его дальний тыл. Но раненого в
три погибели не сонгнешь и в мелкую ямку, без того чтобы он не закринчал
или не застонал от боли, не засунешь. И без принсмотра не оставишь. А это
уже, как минимум, два ченловека, которых надежно укрыть гораздо труднее. То
есть и в этом случае раненые представляют собой стопроцентную обузу.
Которая гарантирует смерть всем прочим, пока еще живым и здоровым бойцам.

Наверное, это не вполне справедливо, когда уже почти мертвые обрекают на
смерть тех, кто способен выжить. Способен держать в руках оружие. И
спосонбен довести начатое ими совместно дело до конца.

Дело, которому все они служат...

Этот последний аргумент и следует считать единнственно главным при принятии
решения. Вопрос жизни или смерти при выполнении боевого заданния -
вторичен. Первично - выполнение приказа. По возможности с наименьшими
потерями в личном составе. Но только по возможности... Этим армия
отличается от театра, где зритель аплодирует не имеющему однозначного
ответа вопросу "быть или не быть". Быть так, как это предписано приказом! И
точка. Обсуждать, тем более осуждать это вышенстоящее "быть" допустимо
только после его стопронцентного исполнения. Согласно Уставу Вооруженнных
Сил.

Отсюда вопрос - спасать раненых за счет жизни живых или жертвовать ранеными
во имя сохраненния жизни живых - не стоит. Нет такого вопроса! Есть -
жертвовать жизнью раненых во имя исполненния приказа и выполнения
поставленной вышестоянщим командованием задачи, или этот приказ не
иснполнять? С единственно возможным на него отвентом. За все прочие ответы,
равно как за сомнения, - военный трибунал, приговор, разжалование и срок.
Или расстрел перед строем, если по законам военнонго времени.

Вот и весь ответ...

- Стоп колонне! Встали.

- Капитана Кудряшова к командиру.

- Капитан Кудряшов по вашему приказанию...

- Значит, так, капитан. Дальше бегать куда глаза глядят - бессмысленно. И
вредно. Можно так занбежать, что костей не соберешь- Поэтому поступим
следующим образом. Собери бойцов, двух-трех - направь в помощь арьергарду.
Чтобы они там сонвместными усилиями придержали этих... Остальных в разведку
по следующим направлениям... Задача - обнаружить места концентрации либо
отсутствия противника, подсчитать его силы, огневую мощь, определить
направления возможного прорыва. Ну, в общем, ты сам понимаешь...

- Прорываться?

- Прорываться. Другого выхода все равно нет. Задача ясна?

- Так точно!

- При любом исходе разведки через пятнадцать минут все должны быть здесь.

- Кто останется на месте охранять раненых и пленных? И охранять "груз"?

- На месте останусь я. Довольно будет меня одного?

- Ну не знаю...

- Все, капитан. Исполняй! И желательно в темнпе вальса...

- Есть! В темпе вальса...

Бойцы разбежались в стороны выполнять понставленную задачу. Потому что
бойцы здесь были не нужны. По крайней мере в ближайшие десять-пятннадцать
минут.

Майор посмотрел в спины ушедшим капитанам и вытянул из ножен штык-нож. Он
обязал себя сденлать то, что он не мог перепоручить никому другому. Он взял
на себя самую грязную работу. Самую грязнную из всех, с которыми могут
столкнуться разнведчики. Ту, от которой не отмыться впоследствии никакими
шампунями и никакими годами беспонрочной жизни. Ту, которую может, должен и
имеет полномочия делать только командир...

Он не был злодеем. Он был тем самым командинром, который отвечает за
выполнение приказа. Пернсонально отвечает...

И, значит, хочешь не хочешь...

Майор перехватил автомат и быстро подошел к носилкам. Пленные американцы
отступили на шаг.

- Сесть вон туда, - показал дулом "АКМ" майор. Связанные попарно пленные
повиновались.

- Кучнее!

Кучнее, чтобы легче было охватить их одним стволом. Чтобы если стрелять, то
наверняка.

- Лицом внутрь! - показал, развернув одного из американцев, командир.

Лицом, чтобы невозможно было сразу вскочить и сразу побежать. Чтобы можно
было только вскончить. И тут же упасть...

Пленные повернулись.

- Кто шевельнется - убью!

Майор подошел вплотную к носилкам.

- Как ты? - коснулся он недавнего раненого.

- Нормально, - улыбнулся все еще опьяненный промедолом боец, увидев своего
командира.

- Как нога?

- Терпимо...

- Ну если терпимо, то терпи. Совсем немного осталось, - сказал майор и
зашел с головы носилок.

Откладывать дело, которое он не мог не сделать, было бессмысленно. И
тяжело. Хвост кусками не рунбят...

Командир быстро нагнулся, зажал рот и нос ранненого ладонью, чтобы
заглушить его скорый вскрик, увидел устремленные на него безмерно
удивленные глаза и ударил штык-ножом. В самое сердце. Раненный даже не
успел прикрыться руками. Он только вздрогнул, выгнулся и забился в
предсмертных коннвульсиях.

Прости, солдат...

Американцы напряженно привстали, но тут же, увидев направленное на них дуло
автомата, снова сели. Кажется, их не особенно удивило то, что они
наблюдали. Кажется, они были к этому готовы.

Значит, не новички. Значит, знают одни и те же для всех армий и всех
разведок правила игры...

- Сидеть! - еще раз предупредил командир. И не узнал своего голоса.

С остальными ранеными проблем не было. Оснтальные раненые умерли легко. Не
приходя в сознанние. И не открывая глаз навстречу своему убийце...

Дело было сделано. Самое трудное из всех вознможных дел. Майор сел, вытащил
заначенную еще на подводной лодке сигарету и, нервно теребя ее дрожащими
пальцами, закурил. Хотя на боевом задании, на марше в тылу противника
курить не разреншал.

Майор курил не для того, чтобы кур