ртиз - а он чуть  не  плачет.
Ему  очную ставку - а он глазами хлопает. Другой бы сто  раз
сознался, а этот - ни в какую!
      Следующими свидетелями были заложники, которые в  один
голос утверждали, что главным был Иванов.
     - Он, он! - наперебой орали они, испуганно шарахаясь от
Иванова  к дальней стенке. - Тот хороший был, а этот плохой.
Этот  гангстер!  Тот  нас жалел, а этот  заставлял  его  нас
связывать и пальцы отрубил!
     - Я отрубил?! - совсем ошалел Иванов.
      -  Ты!.. Он! Мы точно знаем! А когда тот не хотел  его
слушать, этот его бил. По лицу. И еще пинал...
     Тут свидетели маленько приврали, что было простительно,
если вспомнить, что им пришлось пережить.
      -  За  что  вы  били  своего  соучастника?  -  спросил
следователь.
     - Я не бил!
     - А свидетели утверждают, что били!
      Иванов  аж  задохнулся от обиды. Ну что  за  дураки  -
ничего  не понимают! Им говорят, что не бил, а они  бил!  Ну
как им объяснить?
     - Понимаете, он сам мне сказал... Я руки выставил, а он
-  раз,  ударился об них и отлетел, - понес уже  совершенную
чушь Иванов.
       Многие   из   находившихся  в  кабинете   полицейских
заулыбались.
      -  Ах,  вот в чем дело! Это, оказывается,  не  вы  его
избивали, это он вас избивал - ударами лица по кулакам? - не
удержался, съязвил Пьер.
      -  Ну  да,  конечно! - обрадовался, что  его  наконец.
поняли, Иванов.
      Кто-то  за  спиной следователя прыснул  в  ладонь.  Ну
фантазер! Это ж надо такое придумать!
     - А потерпевшего на четвертом этаже кто застрелил?
     - Тоже он!
     - А двух потерпевших до него?
     - Снова он.
      - Да? Но отпечатки пальцев там нашли почему-то ваши! А
пули,   извлеченные  из  тел  погибших,  были  выпущены   из
пистолета,   из  которого  вы  впоследствии  убили   пятерых
полицейских  и  которым, по показаниям  свидетелей,  грозили
своему соучастнику!
     - Я?!.
      -  Вы! И еще вас опознала женщина, у которой вы  убили
мужа через окно спальни и которая видела вас болтающимся  на
веревке, спущенной с крыши, с пистолетом в руке! - уже почти
кричал Пьер.
     - Да вы что? - искренне удивился Иванов.
     - Или вы опять скажете, что это не вы?
     - Не я.
     - А кто?
     - Товарищ Максим.
     "М-м-м", - как от зубной боли замычал Пьер Эжени.
       -   Ну  нельзя,  нельзя  быть  таким  идиотом!..  Вам
доказательства предоставляют - акты экспертиз, свидетельские
показания...  Десятой  части  того,  что  мы  имеем,   будет
довольно любому суду для вынесения обвинительного приговора!
Ну  почему,  почему вы отрицаете очевидные вещи?  Почему  вы
упорствуете?
     - Потому что... потому что я не убивал! - честно сказал
Иванов. И на глаза его навернулись слезы.
       Пьер  Эжени  схватился  за  голову,  хотя  с  большим
удовольствием схватил бы за глотку Иванова.
      -  А  пять  трупов возле казино, убитые из оружия,  на
котором  найдены  отпечатки  ваших  пальцев!..  -  наступая,
быстро проговорил Пьер. - Это, конечно, тоже не вы?
     - Конечно, не я! - уверенно заявил Иванов.
     - А кто же на этот раз? Кто?!
     - Маргарита! - честно признался Иванов.
     - Женщина? Женщина застрелила пять мужчин из пистолета,
который держали вы?
     - Ну да, она, Маргарита, - кивнул Иванов.
     - Кто она такая?
     - Моя жена.
       -   Погодите,   как   жена?  -  вновь   поймал   Пьер
подозреваемого на несоответствии. - Ведь ваша жена, кажется,
живет в России!
      -  Да  нет,  в  России  другая, - попытался  объяснить
Иванов.
     Присутствующие полицейские оживились.
      - Какая другая? - спросил Пьер, уже не допрашивая, уже
просто удивляясь.
     - В России та - прежняя...
     - Так у вас что - две жены?
      -  Выходит,  так,  - скромно согласился  Иванов.  Пьер
обессиленно упал на стул.
      -  Полицейских  убивал не он, а Максим,  тех,  что  до
полицейских, тоже не он - тоже Максим, тех, что до  Максима,
тоже  не  он  -  Маргарита... А он сам ангел  с  крылышками,
который при этом имеет двух жен...
     Совершенно нормальный дурдом!..
      - Слушай, ты, гад! Ты чего их изводишь!.. - возмутился
от  себя переводчик, пожалев французскую полицию. - Ты  чего
плетешь!
       -  Да  ничего  я  не  плету,  я  правду  говорю...  -
окончательно расстроился Иванов.
     Пьеру Эжени принесли воды, сигарету и рюмку коньяку. Он
"k/(+  воду, коньяк и выкурил сигарету. И продолжать  допрос
отказался.
     - Все, я больше не могу. Пусть кто-нибудь другой.
      -  Хорошо,  допустим, здесь вы никого  не  убивали,  -
сказал другой следователь. - Согласен. Но там, в России, там
вас разыскивают за убийство тридцати потерпевших...
     Кто-то из полицейских поперхнулся и закашлялся.
      -  Тридцати, тридцати, - повторил следователь. - Ну не
станете же вы утверждать, что их тоже не убивали ?
     - Конечно, не убивал! - заверил присутствующих Иванов.
     - Что - ни одного?!
     - Ни одного! Я никого пальцем не тронул...
      -  Редкая  сволочь! Просто первый раз  таких  вижу!  -
сказал   следователь   по-французски,   попросив   это    не
переводить.  -  Маньяк  и сволочь! Надо  было  его  еще  там
пристрелить.
      - Стоп! - развел противников по углам очухавшийся Пьер
Эжени.  -  Так  мы  ничего  не добьемся.  Давайте  с  самого
начала...
      С  начала  так с начала. И Иванов стал рассказывать  с
начала.
      Про то, как пришел к любовнице, куда чуть позже пришел
еще  один  любовник, и он был вынужден залезть в  шкаф,  где
сидел, когда в квартиру вломились какие-то вооруженные  люди
и всех убили и сами погибли. А милиция подумала, что это он.
А  на  самом деле не он. И своего приятеля, которому спилили
зубы,  тоже  не  он. И на Северной не он. И  уголовников  на
Агрономической тем более не он...
       Полицейские   слушали  Иванова,  раскрыв   рты,   как
Шехерезаду, рассказывающую сказки тысяча и одной  ночи.  Это
же надо такого напридумывать и ни разу не сбиться!
      -  А  почему  вы убивали тех, которых  не  убивали?  -
спросил Пьер Эжени. - Какие были мотивы?
       -   Золото,   -  просто  сказал  Иванов.  Полицейские
переглянулись. Ну конечно, какая сказка без золота.
      -  Да  нет,  не в том смысле, что золото, а  в  смысле
золото партии, - понизив голос сообщил Иванов.
      -  Какой партии? - также сойдя на шепот, спросил  Пьер
Эжени.
     - КПСС, - уточнил Иванов.
      -  И много у них золота? - все так же заговорщиц - ким
тоном поинтересовался Пьер.
      -  Не  знаю...  Я  снял четыре с  половиной  миллиарда
долларов.
     - Вы сняли? - уже совершенно не удивился Пьер. - Четыре
с  половиной  миллиарда... А почему не  десять?  Почему  так
мало?
     - Там больше не было, - развел руками Иванов.
     - А где они, эти деньги? У вас?
     - Нет. Ну то есть считается, что как будто у меня, а на
самом деле не у меня.
      -  Ну  да...  То  есть снова вы, хотя  не  вы?  Как  с
полицейскими? - понятливо закивал Пьер.
     - Ну да, - согласился Иванов. - Убивал не я и снимал не
o.
     - Четыре с половиной миллиарда? - еще раз уточнил Пьер.
     - Четыре, - подтвердил Иванов.
     - И жены у вас две?
     - Как бы две.
     - Мне все ясно, - сказал Пьер.
     И вызвал психиатрическую бригаду...
      Людям  в  белых  халатах Иванов тоже рассказал  чистую
правду  -  про  то, что пришел к любовнице, что  забрался  в
шкаф,  что  никого  не убивал, что снял в швейцарском  банке
четыре с половиной миллиарда долларов и имеет двух жен...
      - Ну, вообще-то, говорит он складно, - заметили врачи.
-  И довольно разумно. Потому что, если бы у него была мания
величия, то, по всей вероятности, он утверждал бы,  что  это
именно   он   убил  шестьдесят  человек,  а  он,   наоборот,
утверждает,  что  не он. Правда, шестьдесят человек...  Это,
конечно, цифра несуразная...
     - А деньги? Четыре с половиной миллиарда?..
      -  Да,  наверное... Но, с другой  стороны,  он  же  не
утверждает,  что они принадлежат ему и что  он,  к  примеру,
хочет купить на них Тихий океан или Луну и, значит, вряд  ли
это шизофрения... Разве только мания преследования ?..
      -  Какая  мания  преследования -  он  убил  шестьдесят
человек! - вскипел Пьер Эжени.
      -  Шестьдесят? - как-то очень заинтересованно спросили
врачи. - Он?
      И  показали на смирно сидящего и растерянно хлопающего
глазами Иванова.
      - Шестьдесят, шестьдесят! - горячась повторил Пьер.  -
Вернее,  шестьдесят одного! И именно он!  А  может,  больше,
гораздо больше! Потому что это страшный человек! Однажды  он
убил четырнадцать человек. Единовременно.
      -  Он?  -  опять  показали  психиатры  на  Иванова.  И
внимательно посмотрели не на Иванова, посмотрели на Пьера.
      -  Он!  Хотя  по  нему не скажешь. А еще  он  требовал
привести к нему президента Франции, чтобы пристрелить. А  я,
дурак, не поверил. А теперь верю!.. Он хотел убить нашего  с
вами президента! Бах - и все...
      -  Он  -  президента?! - в третий  раз  посмотрели  на
Иванова врачи.
      -  Он,  он!  - лихорадочно закивал Пьер. - Потому  что
никогда  не  убивал президентов! А я его поймал.  Я!  Именно
я!.. На свою голову!..
     И со злости даже по лбу себя хлопнул!
      Психиатры переглянулись. Быстро о чем-то пошептались и
сказали что-то медсестре. Та полезла в медицинскую сумку.
     Пьер Эжени заметил вытащенный шприц и сник.
      -  Ладно, все, спасибо, - сказал он. - Я понимаю,  что
все,  что вы здесь услышали, звучит сумасшедшим бредом.  Это
действительно похоже на бред... Но это правда.
      -  И  все  же вы бы зашли к нам, - сказали на прощание
психиатры. - С такой работой...
     - Зайду, обязательно зайду, - пообещал Пьер Эжени.
      Но пошел не в больницу, пошел в русское консульство  к
a".%,c приятелю и консультанту по России Константину. Потому
что с русскими, наверное, могут разобраться только русские.
      -  Ха!  -  быстро все понял Константин. - Вы что,  ему
поверили? Да он просто Ваньку ломает... Это выражение такое,
которое  обозначает, что он вас за нос  водит.  Ну  то  есть
обманывает.
     - Почему ты так решил? - чуть даже обиделся Пьер.
     - Потому что невооруженным глазом видно! Он же анекдоты
вам  травит - про мужа, жену и любовника. У нас  же  там,  в
России, половина анекдотов про это.

                             ***

     Джон Пиркс срочно вылетел в США.
      -  Бумагами  его  не вытащить! - категорически  заявил
начальник  Восточного  сектора. -  Этот  Иванов  им,  видно,
здорово насолил, и так просто они его не отдадут.
     - А если надавить на высшем уровне?
      - Может, еще шестой американский флот туда по - слать?
Нам  теперь  чем меньше начальство тревожить, тем спокойней.
Зачем  лишний раз волну гнать, напоминая о провале  операции
"Гамбит-2"?
     - Это верно.
      -  Поезжай туда сам и попробуй утрясти дело по-тихому.
Если  не удастся - потроши Иванова на месте. Бумаги мы  тебе
выправим такие, что отказать тебе они не смогут...
     - А дальше?
     - А дальше посмотрим...
      И ответственный чиновник Минюста США Джон Пиркс срочно
вылетел в Европу.

                          ГЛАВА 53

     В последнее время к Пьеру Эжени зачастили гости.
      -  Европейское информационное агентство, - с  апломбом
представился по домофону очередной визитер, предъявив  глазу
видеокамеры  бумаги  на незнакомом языке,  распечатанные  на
скверном ксероксе.
      - Какое Европейское? - переспросил Пьер, потому что не
слышал ни о каком таком агентстве.
       -   Не   ваше   Европейское...  -  слегка  стушевался
незнакомец. - Наше Европейское. Русское.
      Хотя какое может быть русское - если Европейское, то и
значит Европейское! Европа, она одна...
      -  Тогда  уж,  скорее, Азиатского,  -  предложил  свой
вариант   названия  Пьер  Эжени.  -  Россия  ведь,  кажется,
находится больше в Азии, чем в Европе?
     - Ну да, - мялся представитель самозваного агентства. -
Но все же позвольте задать вам несколько вопросов?
      -  Мне жаль, но по поводу Иванова я ничего сказать  не
могу, - попрощался Пьер Эжени.
      - А как вы... Как вы догадались?.. - совсем растерялся
не допущенный в дом незнакомец...
      Догадаться  было несложно, так как это  был  четвертый
&c`- +(ab из России, которого интересовал Иванов. И все они,
как   один,  представлялись  руководителями  Европейских   и
Мировых агентств и предлагали платить рублями.
     Пьер спустился в гараж, сел в машину и выехал на улицу.
Где чуть не врезался в бок микроавтобусу.
      -  С  дороги!  -  сигналил  и  махал  рукой  Пьер.  Но
микроавтобус оставался на месте. А к дверцам с  двух  сторон
бежали молодые, дорого одетые ребята.
      -  Мы  хотим  у  вас  кое-что  узнать,  -  на  ужасном
французском языке кричали они через окна.
      - Вы русские журналисты? - догадался Пьер Эжени. Парни
растерянно закивали.
     - Хотите узнать про Иванова? Снова закивали.
     - И предлагаете рубли?
     - Нет, нам удобнее доллары, - обрадовались парни.
      И  замахали в воздухе пакетом, в котором сквозь пленку
просвечивали пачки долларов.
      Одного  вида  пакета с долларами было довольно,  чтобы
Пьеру навсегда потерять работу.
      -  Нет, нет, не надо! - закричал Пьер, испуганно мотая
головой.  И, сдав назад и сминая клумбу, вырулил на  дорогу.
Парни бежали рядом, стучали в стекла и о чем-то кричали.
     - Нам только с ним поговорить!..
     Днем позвонил русский приятель Константин.
     - Надо бы увидеться, - сказал он.
     - Приходи ко мне на работу, - предложил Пьер.
      -  Нет, на работу не хочу, давай встретимся где-нибудь
на нейтральной почве.
     Раньше Константин никогда не предлагал встречаться где-
нибудь, кроме работы. Раньше Пьер предлагал.
     Все это было странно...
      Но стало еще более странно, когда они сели за столик и
Константин, остановив Пьера, сделал заказ.
     - Сегодня угощаю я!
       -   Ты   получил  повышение  по  службе?  -   пошутил
заинтригованный Пьер.
     - Ага... Держи карман шире!..
     - Зачем карман шире? - не понял Пьер.
      -  Так говорят у нас, когда ничего не светит. И мне не
светит!  Я  как сидел в вашем паршивом Париже,  так  и  буду
сидеть до самой пенсии.
     - Париж паршивый? - не поверил Пьер, памятуя, что Париж
называют столицей мира.
      - Ну конечно!.. Мне бы лучше куда-нибудь в Азию или на
худой конец в Африку.
     - Разве Африка лучше Парижа? - поразился Пьер.
      - Хуже, конечно, но там бы я толкнул партию танков или
ракет  какому-нибудь  шейху или вождю племени,  купил  акции
"Майкрософт"  и жил на проценты в полное свое  удовольствие.
Не  исключено, что в Париже. А здесь, да на моей  должности,
капиталов не сколотишь.
     Пьер посочувствовал неудачливому дипломату.
     Но сочувствия тому было мало.
     - Кстати, ты мне можешь помочь, - сказал Константин.
     - Поехать в Африку?
     - Нет, заработать в Париже.
     И Константин махнул кому-то рукой.
      Обычно  после  этого появлялась "случайно  проходившая
мимо жена". Но на этот раз появилась не жена.
      К  столику  подошел и, не здороваясь  и  не  спрашивая
разрешения,  плюхнулся  в  кресло крепкого  вида  мужчина  с
синими рисунками татуировок на руках.
     - Мой русский друг, - представил его Константин.
      -  А этот фраер нас не заложит? - спросил мужчина  по-
русски, беспокойно оглядываясь по сторонам.
      - Он сердечно приветствует вас, - перевел Константин и
улыбнулся.
     Пьер кивнул в ответ и тоже улыбнулся.
     - Короче, скажи ему, что, если он сдаст нам Иванова, мы
отстегнем ему кучу бабок, - вновь открыл рот мужчина.
     Пьер расслышал имя "Иванов" и напрягся.
      -  Он  поздравляет  вас с поимкой  русского  гангстера
Иванова, - перевел Константин.
     Пьер чуть успокоился. И зря успокоился.
     - Кто он, этот твой друг? - поинтересовался он.
      -  Вообще-то бандит, - ответил Константин.  -  Русский
бандит. Но в данном случае чрезвычайный и полномочный посол.
     - Чей?
      -  Папы, - без запинки ответил Константин вначале  по-
русски, потом по-французски.
     - Папы, Папы, - закивал мужчина с татуировкой.
     - Его послал сюда отец? - наивно удивился Пьер.
     - Будем считать, что так, - туманно ответил Константин.
-  Будем  считать, что они из одной семьи и у них  случилось
горе.
     - Какое? - из вежливости спросил Пьер.
     - Большое. У них замочили... в смысле убили кое-кого из
членов семьи. Иванов убил.
     - Иванов, Иванов! - подтвердил мужчина, потирая палец о
палец. - Папа сказал, что отстегнет любые бабки.
      - Теперь они кровники, - объяснил Константин. - Есть у
нас такой дикий обычай - отвечать смертью на смерть.
      - Так он приехал сюда убить Иванова? - заинтересовался
Пьер.
      - Нет, выкупить его. У тебя выкупить. За очень хорошие
"бабки". Так у нас называют деньги.
      -  Да  ты  что!  - возмутился и испугался  Пьер.  -  Я
полицейский!
      - Ну так поэтому к тебе и обратились. У тебя товар - у
них деньги, можно провернуть неплохую сделку, - и Константин
по-приятельски хлопнул Пьера по плечу.
     Эти русские чего-то не понимали.
     - Меня уволят с работы! - попытался объяснить Пьер.
      -  Да  и  хрен  с  ней,  с такой работой,  -  успокоил
Константин.  -  Эти тебе заплатят больше. Эти тебе  заплатят
столько,  что  хватит до конца жизни. Часть  заплатят  прямо
сейчас, как только высокие договаривающиеся стороны придут к
согласию.
     - Нет, - решительно сказал Пьер. И встал.
      -  Он  что  - ломается? Цену набивает? - забеспокоился
"сын" Папы.
      -  У  них тут не принято брать взятки, - объяснил  по-
русски Константин.
      - Чего?.. Кончай пургу гнать! Чтобы мент - и в лапу не
брал?! Зачем тогда ему работать!
      Пьер попытался уйти, но Константин поймал его за рукав
и потянул вниз.
      -  Хорошо,  можешь не отдавать. Можешь его сам...  При
попытке к бегству. Это будет дешевле, но будет тоже неплохо.
     - Я же сказал - нет! - повторил Пьер.
      - Ты пойми, больше такого случая не представится, ни у
тебя,  ни  у  меня,  - горячо убеждал Константин.  -  Срубим
"бабки"   по-легкому...   ну   то   есть   получим   хорошие
дивиденды... и все будет тип-топ...
       Пьер   вырвал  руку  и,  сопровождаемый   удивленными
взглядами, быстро пошел к своей машине.
     И что это всем вдруг понадобился этот Иванов? Ну просто
всем...

                          ГЛАВА 54

      Генерал Трофимов ожидал аудиенции Большого Начальника,
ожидал  в  предбаннике. Не в смысле  в  комнате  ожидания  в
приемной, а в натуральном предбаннике, который перед  дверью
в баню.
     Он сидел за деревянным столом на скамейке и ждал, когда
его вызовут. Уже более четверти часа ждал...
     Внимания на него никто не обращал.
      Туда-сюда  сновали с полотенцами, обмотанными  поперек
бедер,  с вениками, шайками и кейсами в руках молодые  люди.
Они  ныряли в жар парилки и тут же выскакивали обратно  -  с
пустыми руками или заталкивая в папки какие-то бумаги.
      Потом из парилки выскочила стайка длинноногих девиц и,
подгоняемая   голыми,  с  кожаными  кобурами   под   мышками
телохранителями, визжа побежала в сторону бассейна,  с  ходу
прыгнула  в  воду  и  стала плескаться и брызгаться,  словно
малые дети.
     Прошло еще несколько минут...
      Из-за  двери  высунулся мокрый Петр  Петрович,  увидел
генерала Трофимова, поманил за собой.
     - Пошли.
     И нырнул обратно за дверь.
      Генерал встал и, недоумевая, шагнул в парилку. Как был
шагнул,  в  парадной  форме. В лицо ему  ударил  сухой  жар.
Откуда-то сверху донесся разморенный голос.
     - А-а, пришел... Давай его сюда.
     - Чего стоишь - иди, - подтолкнул генерала в спину Петр
Петрович.
     И генерал полез по ступенькам вверх, в самый жар.
     Ситуация была странная и была дурацкая - боевой генерал
в  форме  в  бане  карабкается  по  мокрым